***
Женщина в очередной раз обвела ординаторскую взглядом. Накопленные годами личные вещи уместились в одну сумку, осталась только библиотечная книга на столе. Сакура уже и позабыла, когда последний раз брала ее в руки — «Легенды и мифы древнего мира» надлежало вернуть. Машинально Сакура открыла книгу на заложенной странице. «В бесконечной печали, в слезах непрерывных…» * Сакура захлопнула фолиант. Не сегодня.***
Пятая сама вызвала к себе ученицу. Предлогом послужила отставка Сакуры в должности, у которой формально сейчас не было никакой работы. Перекинувшись несколькими словами о делах госпиталя, Цунадэ, сделав небольшую паузу, перешла к сути: — Итак, как же ты полагаешь незаметно уйти с Учихой? От такого напора Сакура едва не поперхнулась. Но Цунадэ сделала предостерегающий жест рукой, останавливая попытки собеседницы оправдаться. — Я не нуждаюсь в твоем лепете. Ты приняла решение как взрослый и зрелый человек, я надеюсь. Меня интересует другое — как ты рассчитываешь получить согласие старейшин? Ирония в голосе учителя заставила Сакуру вздрогнуть. — Кому есть дело до меня? Я понижена в ранге, никаких миссий… — скрытая обида на такое отношение впервые вырвалась наружу, голос куноичи задрожал от сдерживаемого возмущения, — Почему бы старейшинам не облегчить себе жизнь и не отпустить нас обоих? Вспышка праведного гнева вызвала у Цунадэ лишь улыбку. В карих глазах промелькнул знакомый Сакуре насмешливый огонек. Ответ был прост. — Потому что здесь никому не нужны дети Учиха. Когда до Сакуры дошел смысл фразы, та густо покраснела. По совести, она ни разу не задумывалась о детях, тем более о детях от Саске. Редкие интимные встречи походили на незаживающую рану — стоило ей покрыться засохшим рубцом, как рану вспарывали снова, срывая покров и заставляя вновь кровоточить и оставлять следы как от стигмат. Распятая, местами нездоровая, но такая сладкая любовь — она не нуждалась в причинах и в доказательствах, ни в брачных оковах, ни в продолжении рода. Только бы урвать еще кусочек жизни на двоих, большего не нужно… Сакура вновь окуналась в бездну этих чувств, ища и не находя подтверждение словам Цунадэ. Саске ни разу не заговаривал о семье, особенно о детях. Сама Сакура — тем более. — Мы никогда не разговаривали о детях… Какое глупое предположение, Цунадэ-сама. Пятая скептично покачала головой: — Да, вы мало разговариваете. Но многое делаете с собой и друг с другом. — Цунадэ-сама! — Сакура, ваши отношения известны. Появления клана, что столько лет был причиной междоусобиц в деревне, старейшины не допустят. Ты и так была неосторожна в последнее время. На твою удачу Шикамару Нара один из редких в Листе людей, кому можно довериться. Сакура закусила губу. С этой точки зрения ситуацию она не рассматривала. Казалось, уйти незаметно, кто ее хватится. Но вновь и вновь она утыкалась в высокие стены препятствий. — Цунадэ-сама, Саске-куну ведь придется посетить столицу, прежде чем покинуть страну? Пятая кивнула. Несмотря на излишнюю эмоциональность и чувствительность, так не подходящие для шиноби, ее ученица имела практичный ум. — Тогда скажите, кого назначат ему в сопровождающие от Конохи? Это было единственной зацепкой. Один человек не мог быть направлен к лорду Огня, значит, должна быть команда дипломатов для представления интересов Листа. — Ты идешь в верном направлении. Но сопровождающие пока не выбраны. Столица сама по себе трудная арена для дипломатов, военное интендантство, парламент, советники лорда — да ты и сама должна помнить по прежним миссиям. А Учиха не тот человек, которого будут встречать с радостью после его прошлых «заслуг» в мире. В сопровождении должен быть тот, кто сгладит острые углы, да еще и такой, что возьмет с собой такую как ты. Сможешь найти такого? Это был шанс для Сакуры провести подобный ход конем. — Я постараюсь.***
Зайдя в помещение тренировочного зала, женщина сдержала попытку чихнуть. Когда-то в этом здании проводили отборочные бои на экзамен чунина. Теперь же помещение отдали под спортивные снаряды и площадки для тренировок. Сакура предпочитала занятия на свежем воздухе, от застоялого запаха пота в закрытом зале ей становилось дурно. Но находились и те, кто вовсе не прочь заниматься здесь. В центре зала были разложены маты, на которых отрабатывались приемы восточной борьбы. Не желая прерывать спарринг, Сакура присела на скамью у стены. Не составляло большого труда догадаться, с кем Наруто занимался борьбой. Тентен неплохо держалась против джинчурики. Отрабатывали исключительно тайдзюцу, без оружия и чакры. Наруто бесспорно был силен, но Тентен брала ловкостью, уходя от ударов и пытаясь опрокинуть Наруто на спину. Машинально Сакура отмечала про себя каждое движение куноичи. «Вот здесь следовало перенести силу удара в ноги, чтобы подсечка удалась. А сейчас наоборот, сконцентрироваться на ударе правой рукой.» Тренировочный бой мог продолжаться долго, не поверни Узумаки случайно голову в сторону Сакуры. Отвлекшись на мгновение, он тут же получил подсечку и рухнул спиной на маты. Тентен победоносно запрыгнула сверху, не давая Наруто подняться: — Что ты там говорил насчет победившего? Угощаешь меня обедом всю следующую неделю! Тентен тяжело дыша, поднялась и протянула руку для помощи упавшему. — Я просто отвлекся на Сакуру-чан… Сидевшая в отдалении Сакура, улыбаясь, подошла к ним: — Это поединок, Наруто. Отвлекся — твои проблемы. Щеки у Тентен пылали, она устало смахнула прилипшие к мокрому лбу волосы. — Не пытайся увильнуть от проигрыша. Завтра в это же время. Напоследок Тентен несильно толкнула сжатым кулаком Наруто в плечо, махнула рукой Сакуре и отправилась в женскую душевую. Узумаки перевел взгляд на бывшую напарницу. — Не ждал тебя здесь увидеть. Особенно в хорошем настроении. На нем была свободная борцовка и спортивные шорты. Куноичи давно не видела его в таком виде — слишком похож на того отчаянного подростка, что только шишки умел набивать, а не тренироваться. — Не смогла пройти мимо — от вас обоих словно искры шли. Мне даже жарко стало. Сакура не смогла удержаться от маленького намека в сторону Наруто, наигранно обмахиваясь ладонью. Мужчина беззлобно засмеялся: — Все шутишь, Сакура-чан. — Вообще-то нет. Но раз ты все отрицаешь, то я хочу украсть такого востребованного мужчину на чашку кофе. Сакура старательно делала безмятежный вид, шутя и улыбаясь, но настороженный взгляд зеленых глаз выдавал ее с головой.***
У нее не было заранее подготовленной речи. Нужно подвести Наруто к разговору, перейти на тему о Саске, но не сразу, иначе он все поймет превратно. Слегка подогретое вино с пряностями окутывало запахом корицы и мяты. Молодая женщина «игралась» с ножкой бокала в руке, постукивая ногтем по стеклу. — По какому поводу празднуем сегодня, Сакура-чан? Наруто успел выпить пару рюмок крепкого напитка. Не каждый день бывшая напарница настойчиво приглашала развеяться. Чаще всего именно он сам сопровождал Сакуру по ее делам, довольствуясь краткими прогулками до работы или тасканием сумок и коробок в ее госпитале в качестве жеста доброй воли. — О, повод просто потрясающий! — Сакура приподняла в правой руке бокал, будто собираясь произнести тост, — Я отмечаю свое увольнение. Мужчина всматривался в лицо подруги — в этой фальшивой браваде чувствовался едва ли не крик о помощи. Но то ли выпитое вино, то ли тусклое освещение ночного бара, куда они зашли провести вечер, придавали женским глазам неестественный блеск. Сакура сейчас хорошо владела своими эмоциями. — Мне жаль. Я понимаю, как много для тебя значил этот госпиталь. — Не бери в голову, Наруто, в конце концов, все, что я хотела — это создать место, где беспомощные и брошенные существа найдут помощь и достойную жизнь. Со мной или без меня это будет — правда, не важно. Госпиталь уже невозможно закрыть. И Сакура слегка вымученно улыбнулась. Ей не хотелось давать Наруто инициативу в беседе — там ему было бы легко подавлять ее. Она сделала небольшой глоток, прежде, чем продолжить: — Как-то во время пребывания в Суне я услышала их местное присловье: «Так было предопределено»**. В самом деле, разве так не проще жить, полагая, что наша судьба давно предначертана выше и осталось лишь прожить ее? — Грустно осознавать подобное, Сакура-чан. Но я понимаю, что ты и сама в такое не веришь. — Наруто залпом опустошил еще одну рюмку, — Свою жизнь мы создаем сами, потому что никто не поверит, будто ему предписано быть неудачником! Сакура слушала его с неподдельным вниманием. Такой Наруто пугал ее своими здравыми и в тоже время такими простыми доводами. — Ты такая же как я, Сакура-чан, ни за что не смиришься со своими провалами. И ни за что не откажешься от своего выбора. Я тоже не отступлюсь. Последнюю фразу Наруто произнес с нажимом. Встретившись с ним взглядом, Сакура быстро опустила глаза. Еще никогда взгляд мужчины не был так красноречив. Куноичи не могла не понять про какой собственный выбор говорил Наруто, от которого даже спустя столько лет не готов отступиться. Чтобы скрыть смущение и заалевшие щеки, Сакура сделала глоток вина. — Ты прав. Я буду бороться за то, что мне дорого больше всего.***
Ночное небо над Конохой было усыпано звездами. Легкий ветерок обдувал разгоряченные алкоголем и духотой бара лица двоих друзей. — Я думаю вернуться в дипломатический корпус Листа. Ведь я неплохо справлялась в свое время, как считаешь? — Не жалко будет бросить больничные дела? Ты столько корпела под опекой Цунадэ-баачан, и все бросить? Сакура пожала плечами. — Одно другому не мешает, — вдруг куноичи рассмеялась, — а помнишь, твой первый визит в столицу в должности посла? Ты тогда перепутал бокалы с водой и саке. И когда настал самый ответственный момент, тебя стошнило прямо на министра страны! Наруто скривился от таких воспоминаний. В те года он совсем не умел пить, следуя завету покойной матери. — Да, ты тогда соврала остальным, что мне стало плохо от испорченных моллюсков. — Надо же было спасать ситуацию. Какой скандал — кандидат на должность следующего хокаге напился до поросячьего визга на приеме! Оба захохотали от нахлынувших воспоминаний. Послевоенные годы были наполнены совместными моментами — и смешными, и не очень. — Между прочим, как ты смотришь на то, чтобы повторить? — Что именно? Фонтан из салатов в лицо министра? — Да нет же! Коноха собирает команду делегатов в столицу, я подумала, может ты ее возглавишь? Возьмешь меня с собой развеяться… Молодая женщина не дожидаясь ответа, запрыгнула на высокий бордюр тротуара, вдоль которого они шли. Она немного покачивалась на каблуках от выпитого вина, Наруто придерживал ее за руку. Один и тот же вечер принес две встречи со старыми влюбленными. Сакура не переставала терзаться мыслью, что в какой-то степени пользуется этой чужой любовью. Наруто смотрел на нее открытым и доверчивым взглядом с нескрываемым обожанием, как уже давно не позволял себе, а именно, с появления Саске в их взрослой жизни. — Ну, так каков будет твой положительный ответ? Куноичи сошла со своего импровизированного пьедестала и почти упала в раскрытые объятья. На Сакуре была открытая блуза с голыми плечами, от дуновения ветра ей пробирал озноб. Руки Наруто гладили ее спину, спускаясь до лопаток. С ним ей было тепло и уютно. — Сакура-чан, не дразни меня… Женщина уткнулась ему в грудь, вдыхая терпкий мужской запах. Ей нужно было склонить Наруто на свою сторону, и она поддалась этому влиянию, этой своей симпатии, что она признавала в себе по отношению к напарнику. — Наруто, разве ты не говорил, что не отступишься от своего? Узумаки почувствовал чужое дыхание на своей коже. Девушка в его руках была такой мягкой и расслабленной, что вызывала ощущение вседозволенности. Но то было не так. Он знал это. Знал, зачем Сакура просит его об этом одолжении. Он приподнял лицо Сакуры за подбородок. Та смотрела темно-зелеными глазами, словно в ожидании «приговора», не мигая, не отворачиваясь. За все приходится отдавать плату. А за ценные вещи платить высокую цену. Наруто потянулся губами к ней, нежно, но напористо заставляя ответить на поцелуй. Такова была его плата. Сакура принимала это. И потому отвечала ему, неохотно, как бы под принуждением. Она осознавала, что Наруто не так глуп и понял ее манипуляцию с дипломатическим корпусом. На языке оставался горький привкус выпитого, а горячий и властный рот не отпускал ее губы, терзая и почти насилуя. Но как честный политик, Наруто взял оплату с женщины авансом. А значит, все будет так, как она задумала. Как предначертано. * - уже раннее цитируемая строчка из поэмы "Одиссея". ** — отсылка на исламское фаталистическое понятие «мактуб».