I'll remember

      Три перепуганных подростка сжались под испытующим взглядом работника Министерства. Гермиона пыталась найти какой-нибудь выход из данной ситуации. Малоприятной ситуации. Сбежать не получится, скорее всего, эта парочка хорошо подготовлена для разного рода проникновений, так что им, обычным школьникам, всё равно ничего не удастся. Может, сказать правду? Да их же засмеют, особенно если учесть, что Министерство отвергало всякую возможность возвращения Того-Кого-Нельзя-Называть, однако выбирать было не из чего.       Гермиона только открыла рот, дабы признаться во всём, как под ухом послышался загадочный голос Луны. Говорила она тихо и медленно, немного необычно растягивая слова.       — Зна-а-аете, нам стало очень скучно на занятиях, поэтому мы решили их пропустить и… случайно заблудились.       Гермиона мысленно ударила себя ладонью по лбу, и, судя по отрешённому выражению лица Рональда, он, девушка могла поклясться, сделал то же самое. Какой нормальный человек поверит во всю эту нелепицу?       — В Министерстве Магии? — как и предполагалось, недоверчиво спросил молодой человек.       Луна в ответ утвердительно закивала, всем своим видом показывая, что это абсолютная, чистейшая правда. Её выпуклые глаза были направлены на юношу, который явно не поверил во всю эту небылицу, а сама она подалась чуть вперёд. С какой целью, ни Рон, ни Гермиона не могли дать точного ответа, вероятнее всего, это её своеобразная манера вести светские беседы.       Работник всё молчал, с интересом оглядывал студентов, чьи огромные распахнутые от страха глаза, не считая, конечно, говорившей с ним девчушки, его даже чем-то забавляли. Вмиг его узкое лицо озарилось широкой добродушной улыбкой.       — Ладно, мы с Ральфом не будем показывать вас начальству, — наконец выдал юноша, со вздохом обернувшись к товарищу. Старик всё ещё довольно пыжился, радуясь своей догадливости.       Что с ним не так? Как он мог поверить в этот полнейший бред?       Гермиона в растерянности оглядывала молодого волшебника. Скорее всего, он счёл их неожиданное присутствие просто за обычную бунтарскую выходку незадачливых подростков. И всё же, хоть и Министр по своей глупости не желал верить словам Дамблдора и Гарри, его работники должны же были рационально оценивать обстановку и понимать, что тёмные времена уже окутывали волшебный мир своей беспросветной бездной. Нельзя же так просто взять и наплевать на все министерские протоколы! Никто из них не мог утверждать, что проникнувшие школьники не были пособниками Волан-де-Морта и не затевали какую-то диверсию.       Вся абсурдность ситуации никак не могла уложиться в привыкшем к чёткому исполнению правил мозгу Гермионы. Немыслимо! Будь она Министром Магии, уволила бы штат за такую вопиющую оплошность!       — Но мы просто обязаны будем сообщить о вашем местонахождении директору. Надеюсь, впредь такого не повторится. Министерство Магии — не место для прогулки, — строго добавил он, что никак не вязалось с его открытым, светлым взором.       Гермиона хмыкнула, хоть какие-то меры приняли, и сразу недовольно поморщилась, осознав, что придётся связываться с директором школы. Сложно представить, что случится, узнай Амбридж о подобном инциденте. Наказания не миновать, притом очень даже серьёзного.       Но отнюдь не наказание пугало её, а то, что если Амбридж заявится, это явно нарушит ход времени. Амбридж не должна находиться здесь, потому как тогда она не сможет застукать их в своём кабинете при попытке связаться с Сириусом. А если она не застукает, вполне себе вероятно, что они не оборвут связь с Кричером и смогут добиться от него правдивых слов или же сам Сириус услышит этот разговор, ведь после стычки с Пожирателями ребята поняли, что домовик их нагло обманул, и Сириус действительно был на Гриммо, а никак не в Отделе тайн.       Идя по длинным коридорам, Гермиона в который раз прокручивала все эти умозаключения и судорожно пыталась придумать хоть что-то, лишь бы работники не звали Амбридж. Ведь всё это могло привести даже к тому, что ребята просто затеряются во времени, так как не будет никаких поводов для нахождения их здесь. Эта страшная догадка невероятно пугала взбудораженную девушку. Руки тряслись, и ей приходилось отчаянно сжимать их, до боли впиваясь ногтями в ладони. Гермиона покосилась на друга и поймала на себе его обречённый взгляд. Похоже, не она одна пришла к ужасающим выводам.       В отличном расположении духа была лишь Луна, шагавшая чуть ли не вприпрыжку, насвистывая себе под нос весёлую мелодию. Старик гордо выпятил грудь и шёл самый первый, рядом маячил молодой парнишка, наравне с ним Полумна, за ними, склонив головы, плелись Рон и Гермиона.       — Нам нужно срочно убраться отсюда, — прерывисто произнёс Рон, низко наклонившись к подруге, чтобы та могла расслышать его слова. — Может, нам стоит снова применить Маховик?       Гермиона отрицательно покачала головой, и, стараясь не особо привлекать к себе внимания, едва слышно прошелестела:       — Нельзя, — обрубила она на корню все возражения Рона, которые, Гермиона была уверена, уже готовы были сорваться с его языка. — Это ещё сильнее усугубит нашу ситуацию.       — Куда уж хуже, — хмыкнул в ответ Рон.       — Нужно что-то придумать, чтобы и не нарушить законов времени, и как-то спасти Гарри, — вновь подала голос Гермиона.       Рон слегка нахмурился, обдумывая слова девушки. И тут вдруг просветлел:       — Мы можем предупредить Орден, — воодушевлённо зашептал парень, — позвать на помощь, сказать точно, где все. Как я понял, изменить факт отправления всеми нами в Министерство мы уже не можем.       Гермиона согласно кивнула, чуть приподняв уголки губ. Иногда Рон действительно поражал её своей дедукцией и умением в нужный час применить эти свои навыки.       — Тогда нам нужно связаться с теми, кто работает в Министерстве, не думаю, что нас сейчас отпустят прогуляться до площади Гриммо, — пробормотала Гермиона и тут же плотно сжала губы в тонкую полоску, словив взгляд молодого работника, который явно старался прислушаться к их тихому разговору.       — Я могу отпроситься в туалет и сходить за папой, — вызвался Рон, когда работник, поняв, что ничего выведать не удастся, отвернулся и завёл беседу со старым напарником.       — Нет, — возразила Гермиона, чем вызвала свистящий выдох негодования со стороны друга.       — Почему на этот раз? — огрызнулся Рон. — Папа уж точно сможет помочь созвать остальных и не понесёт дальше. И он пару раз приводил меня сюда, я знаю, где находится его отдел.       — Во-первых, тебя вряд ли отпустят одного после нашего представления, и, даже если тебе вдруг каким-то чудом получится проскользнуть мимо наших «охранников», не думаешь, что других работников заинтересует школьник, разгуливающий в одиночестве по запретному для детей зданию? С этими, — она махнула рукой на провожатых, презрительно изогнув рот, — нам просто повезло. А во-вторых, мне не кажется таким уж разумным вмешивать мистера Уизли. Он же работает с малфоевским отцом в одном отделе, не забыл? И Малфой-старший сто процентно заподозрит неладное.       Рон просто не мог тягаться с доводами подруги, потому лишь скрежетнул зубами в бессильной злобе. Что-что, а ломать его «идеально» продуманные планы своей железной логикой Гермиона умела превосходно.       — Кто у нас остаётся? — после непродолжительного молчания вновь заговорил парень.       — Я склоняюсь к Кингсли, — пробормотала Гермиона. — Он в мракоборческом отделении вместе с Грозным Глазом и Тонкс. Первый точно знает, где Дамблдор, уж в этом я не сомневаюсь, а Тонкс сможет связаться с Люпином и Сириусом. Только… как нам попасть к мракоборцам?       — Они находятся на нулевом уровне, и, возможно, мне удастся пробраться к ним. Отвлеки их, — бросил Рон и уже намеревался отклониться в сторону от странной процессии, как неожиданно взвыл, похлеще мандрагоры в сезон рассадки.       Неповоротливый старик резво бросился к рыжему, крепко схватив того за ухо.       — Сбежать вздумал, хулиган? — прогаркал он, снова довольно усмехаясь в свои густые седые усы. — Ишь чего, а! Как я его, видел?       Молодой волшебник закатил глаза на бахвальство своего наставника. Тут же щёлкнул замок. Гермиона и не заметила, как они оказались напротив деревянной двери с серебряной табличкой, вправо и влево от неё уходили такие же длинные подсвеченные коридоры, как и тот, по которому продвигались они. Именно в правый и пытался незаметно улизнуть Рон.       — Не стоит рыпаться, малец, — наставительно сказал юноша, пропуская в кабинет Полумну, старика, всё ещё державшего поскуливающего Рона за ухо, и Гермиону, после чего зашёл сам и захлопнул дверь. — Директор явится с минуту на минуту. Не беспокойся, — добавил он ехидно.       В маленьком душном кабинете, обставленном довольно скромно — два рабочих стола, пара стульев и крошечный диванчик в укромном уголке — ребята провели не дольше мгновения. Успел только молодой волшебник усесться за своё рабочее место, а старик отпустить многострадальное ухо, как дверь отворилась, показывая всем присутствующим директора школы Хогвартс во всей своей красе. И это была отнюдь не розовая жаба, вызывающая при виде себя лишь тошноту у учеников.       На пороге стоял Альбус Дамблдор.       Гермиона обеспокоилась. Зачем Дамблдор пришёл за ними? Его ведь посадят в Азкабан! Недаром же он трансгрессировал прямо из своего кабинета на глазах у стольких людей. Почему же сейчас он так рискует, чтобы вытащить их отсюда? Однако одновременно с этим Гермиона расслабилась, ведь появление Дамблдора так спасало всю их пренеприятнейшую ситуацию. И не только она растеряла львиную долю нервозности. Окинув взглядом друзей, девушка увидела их радостные лица, а Рон даже ей подмигнул. Проблема решена! Не нужно выискивать никого из Ордена, перед ними стоял его основатель и покровитель собственной персоной, который, никто не сомневался, точно придумает, как выйти из неудобного положения и спасти их всех, включая Гарри. Гермиона пыталась поймать взгляд профессора, но всё его внимание было обращено на хозяев кабинета.       Как обычно, в своём балдахине, с длинной бородой и очках половинках, он выглядел странно помолодевшим. Гермиона отнесла это на счёт того, что несколько недель не видела директора, поэтому ничего удивительного в этом всём не было.       Юноша вскочил со своего места, почтенно поздоровался с Дамблдором, а вот старик по имени Ральф, наоборот, плюхнулся на стул, намеренно игнорируя всякие правила хорошего тона, словно Дамблдор был обыкновенной мухой, коих в маленькой комнатушке летало немалое количество.       — Приветствую, — обратился к нему Дамблдор, Ральф поднял на него пренебрежительный взгляд.       — Надеюсь, вы не собираетесь наказывать этих деток по всей строгости, — не удосужившись поздороваться, бросил он своим скрипучим голосом и уткнулся в бумаги, беспорядочными кучами валявшиеся на его столе. Больше старик Дамблдору ничего не говорил, да и вообще не смотрел в его сторону, будто ему было абсолютно всё равно, есть он здесь или же нет.       Дамблдор добродушно улыбнулся и покачал головой. Возможно, вспомнил что-то из прошлого. Перевёл лучистые глаза на своих студентов и еле заметно свёл брови к переносице, осматривая каждого с ног до головы, будто диковинные экспонаты на выставке, и теребил седовласую бороду, раздумывая над чем-то. Никто бы и не разглядел его затянувшейся задумчивости, только Гермиона чересчур уж внимательно вгляделась в лицо директора.       Почему работники отнеслись к нему столь снисходительно (один из них даже почтительно)? Почему его не арестовали на месте? Не вызвали толпу мракоборцев, чтоб те увели Дамблдора в темницу Азкабана под строгий контроль дементоров? Гермиона затаила дыхание. Всё, что происходило с ними после перемещения, было донельзя странным и неподдающимся никаким объяснениям.       Спустя каких-то пару жалких секунд Дамблдор кивнул сам себе и поманил учеников за собой. Распрощавшись с работниками Министерства, напоследок посоветовавшими выбирать более типичные для подростков места для прогулок, небольшая компания в сопровождении директора вышла из кабинета. Дамблдор вёл их по петляющим коридорам к выходу, попутно здороваясь наклоном головы с проходящими мимо служащими. И это снова поразило Гермиону. Почему Дамблдор так открыто всех приветствует? И почему люди вокруг не кидаются к нему с криками и не целятся в него палочками? Ребята озадаченно переглянулись меж собой, не решаясь при этом подать голоса в стенах Министерства, ведь и у них есть уши.       Выйдя из здания тем же путём, каким они попали в него вместе с Гарри, все трое поёжились от пронизывающего ветра. Одетые лишь в форменные рубашки, без мантий, все пожалели, что не прихватили их собой. Хотя тогда было, конечно, не до того. И всё же, Гермиона никак не могла взять в толк, как же погода могла так измениться в считанные часы.       Все эти обстоятельства приводили её в состояние ещё большего стресса, чем она испытывала до появления Дамблдора. Что здесь вообще происходит?       — Как вам удалось всех одурачить? — с восторгом спросила Луна, не реагируя на дёргания со стороны друзей. Гермиона не могла не признать, что девушка задала вопрос, тревожащий всех их, но не нужно же было это делать так… бесцеремонно.       На физиономии Дамблдора мелькнуло изумление, однако тут же он спрятал его под привычной маской шутливого старца. Глаза его лукаво блеснули:       — В самом деле, удалось?       Ребята, как один, замотали головами.       — Ну что ж, годы практики не прошли даром, — усмехнулся он себе в бороду и вновь взглянул на сосредоточенно всматривавшихся в него подростков. — Полагаю, нам предстоит долгий разговор, так что перейдём в более предназначенное для того помещение.       Он вытянул вперёд сухопарую ладонь, демонстрируя небольшое гусиное перо. Ребята недоумённо уставились на него.       — Хватайтесь, ну же! — подбодрил их Дамблдор, и все трое неуверенно протянули к перу пальцы.       Стоило только прикоснуться к гладкой поверхности пера, как живот внезапно зацепило, словно крюком, и мир перед ними нещадно завертелся.       Такое ужасное состояние Гермиона переживала лишь раз, когда вместе с семьёй Уизли, Гарри и Амосом и Седриком Диггори она отправлялась на Чемпионат мира по квиддичу в прошлом году. Ощущение, мягко говоря, не из приятных — все органы будто перемешались меж собой и уменьшились размера на четыре, через мгновение всё прекратилось так же быстро, как и началось. Внутренности снова встали на свои привычные места, оставив после себя головокружение и тошноту. Кое-как сдержав рвотный позыв, Гермиона заглотнула побольше свежего воздуха, совершенно забыв о холоде, и огляделась по сторонам. Все трое повалились на жухлую траву, сырую от моросящего дождя, и пока Рон поднимался, подавал руку приземлившейся около него Полумне, Гермиона наткнулась взором на такой родной и уютный Хогвартс, в последнее время ставший настоящей тюрьмой из-за диктатуры строптивой Долорес Амбридж.       И снова её охватило недоумение. Почему Дамблдор привёл их к Хогвартсу? Неужели это не опасно, в первую очередь, для него же самого?       Гермиона вскочила с земли, не обратив внимания на испачкавшуюся и промокшую юбку.       — Профессор, у нас крайне мало времени на разговоры, но вы абсолютно уверены, что в Хогвартсе будет безопасно обсуждать наши дальнейшие действия? — обратилась она к Дамблдору, устоявшему, что никого, впрочем, не удивило, на ногах и сейчас созерцавшему окрестные пейзажи.       Дамблдор улыбнулся на слова девушки, но так и не повернул к ней своего лица:       — Разве есть на этом свете место безопаснее, чем Хогвартс?       Ребята наморщили лбы, опять обмениваясь озабоченными взглядами.       Директор лёгкой поступью направился к замку, Гермиона нахмурилась, но всё же последовала за ним. Так они дошли и до кабинета жабы, то есть, его кабинета, — в полном молчании. Никто больше не смел заговаривать с Дамблдором. По дороге они никого не встретили, что было неудивительным, ведь сейчас проходили экзамены у пятых и седьмых курсов, а остальные ученики, видимо, разошлись по гостиным. В такую-то погоду.       Только оказавшись в помещении, Дамблдор вновь взглянул на них и махнул рукой в сторону кресел. Рон ухватил Гермиону за кисть и, подойдя к месту близ стола директора, осторожно сел, оттягивая Гермиону вниз, чтобы и она последовала его примеру. Теперь девушка старалась не смотреть на директора, который был чрезмерно спокоен, не страшась появления Амбридж в любое мгновение, что само по себе нервировало всех троих.       Почему он так беспечен?       И тут, словно по мановению волшебной палочки, Гермиона заметила свежий номер Пророка, валявшийся поверх каких-то бумаг. Ей хотелось закричать от отчаяния, когда она разглядела дату выпуска: «5 ноября 1976 года».       Но… как? Это же невозможно! Просто немыслимо! Они не могли перенестись настолько далеко. Гермиона с тихим вздохом опустилась в соседнее кресло, кивком головы указывая Полумне и Рону на газету. Похоже, друг прав, и им действительно придётся снова использовать Маховик. Однако, рисковать Гермиона особо не любила, поэтому лучше всё обсудить с Дамблдором.       Теперь понятно, почему Дамблдор вёл себя подобным образом. Его никто и не собирался арестовывать, ведь на данный момент директор ничего предосудительного не делал и не знал, чего ему опасаться в Хогвартсе. Только вот… исходя из положения вещей, их он, по сути, тоже не знал, просто не мог знать, ведь они ещё даже не родились в этом времени! И, видимо, Дамблдор находился в полном шоке от того, кто эти неизвестные, расхаживающие в хогвартской форме по Министерству Магии. Гермиона решила не мучить профессора и дальше всей этой неразберихой, поэтому хотела сразу же расставить все точки над «i», однако, словно в насмешку, её опять опередила Полумна.       — Профессор, не хотела бы вас огорчать, но мне не нравится наш зельевар. Вам не кажется, — Луна приподнялась и, понизив голос да шёпота, закончила, — что он немного странный?       Дамблдор посмотрел на неё поверх своих очков.       — Именно поэтому вы прогуляли сегодняшний день? — уточнил он. По его голосу не было понятно, какие эмоции он испытывал, как и не было совершенно никакой гарантии, что он не вышвырнет их из своего кабинета.       Гермиона сидела ровно и неподвижно, словно статуя, лишь руки, нервно комкавшие подол юбки, говорили о том, что это всё-таки живое существо. Она не пыталась влезть в безумные россказни Полумны, которая решила сегодня побить рекорд самых наиглупейших оправданий учащихся. Сейчас её уж точно не остановить. Гораздо лучше будет потом наедине поговорить с директором, придумав на ходу историю их непростой жизни. Почему-то сообщать ему об истинной причине их появления уже не хотелось. В конце концов, он ведь тоже человек, который не откажется узнать собственное будущее.       Чёрт возьми, как же всё ужасно складывается! Сейчас Гермиона бы была на седьмом небе, заявись сюда Амбридж, и, если бы злополучная газета вдруг оказалась всего лишь стечением обстоятельств, совсем не указывающая на их точное времянахождение.       Но это были только фантазии (Гермиона бы посмеялась над их глупостью, будь это уместно). Сейчас необходимо было найти логичное объяснение их пребыванию в Министерстве в форменной одежде школы, в которой они никогда не учились. В этом времени.       Мозг никак не желал генерировать хоть сколько-нибудь адекватные идеи. Что им вообще оставалось? Притвориться сиротами? Тема сирот всегда актуальна. Но то, что у них нет родителей не объясняло, как они оказались в Министерстве да ещё и в форме. Не говорить же, что они страстные поклонники Хогвартса.       Гермиона вздрогнула, когда Рон чуть сжал её ладонь, и непонимающе взглянула на него. Он перевёл взгляд на Луну, в этот момент яро доказывающую директору, что он просто не замечал их все эти годы учёбы. После услышанного Гермиона только уверилась в том, что ей придётся остаться здесь. Как бы то ни было, Гарри всегда утверждал, что Дамблдор добрейшей души человек, и девушка надеялась, что так оно и есть.       Дальше Гермиона слушать не стала, полностью погрузившись в выдуманную историю и изредка поглядывая на качавшего головой в такт словам Полумны Дамблдора. В один из таких разов, когда Гермиона вновь мазнула по профилю директора, её настиг его ответный тёплый взгляд, и девушка поняла одну простую и столь очевидную вещь, что поразилась, как она раньше не додумалась.       Альбус Дамблдор был искусным волшебником. Настолько искусным, что овладел заклинанием легилименции в совершенстве. И он уже давно, ещё в кабинете министерских работников, прочёл в их умах то, что ему было необходимо. Гермиона усмехнулась про себя. Потрясающе!       Дамблдор, смекнув, что девушка обо всём догадалась и его задача выполнена на ура, вновь вернулся глазами к вещавшей Полумне.       — Я подумаю над тем, чтобы обеспечить безопасность морщерогим кизлякам, — послышался серьёзный голос профессора. Рон прыснул в кулак, пытаясь скрыть смешок кашлем, что вышло у него из рук вон плохо. Гермиона прислушалась и поняла, что беседа приняла довольно неожиданный поворот. — Думаю, вы сможете просветить меня немного позже во все эти тонкости, мисс…       — Канди! — прощебетала Полумна. — Моё имя Канди Панкейк!       М-да, фантазия что надо. Рон пробурчал себе под нос что-то нечленораздельное, а Гермиона прикрыла глаза, ибо Полумна в этот момент выглядела, как сумасшедшая, с маниакально горящими глазами.       — Профессор, мы бы хотели поговорить с вами, — встав с мягкого кресла, попросил Рон. — И По…       — Канди, — быстро поправила Гермиона, — да, Канди лучше подождать нас в коридоре.       Луна улыбнулась и, обходя чуть ли не каждое маленькое пятнышко на полу, через минуту скрылась за дверью. Гермиона, глубоко вздохнув, прямо посмотрела на директора:       — Вы узнали всё, что нужно, ведь так?       Рон повернулся к подруге с явным изумлением на веснушчатой физиономии. Гермиона решила пояснить приятелю, до чего дошла сама.       — Профессор превосходный легилимент, если ты не забыл.       Парень понимающе закивал.       — Не волнуйтесь, мисс Панкейк, — Дамблдор заговорщически улыбнулся. Гермиона предположила, что он покопался в её голове не только в кабинете Министерства, но и в своём тоже. Видимо, её история его весьма позабавила. — Я подсмотрел ровно столько, сколько надлежит знать сегодняшнему мне.       — Что же нам делать, профессор? — напряжённо спросила Гермиона, голос её слегка подрагивал. Пусть Дамблдор и благосклонно отнёсся к ним, этот факт всё же не перекрывал того, что они оказались в прошлом на целых двадцать лет!       Дамблдор внимательно их осмотрел.       — А что бы вы ответили, окажись на моём месте? — полушутливо поинтересовался директор.       — Мы бы хотели поступить в Хогвартс, — решительно заявил Рон, проигнорировав вопрос Дамблдора. — Идти нам больше некуда, сэр.       Директор вновь растянул губы в доброй улыбке.       — Хогвартс всегда помогает тем, кто в том нуждается.       Рон с Гермионой одновременно выдохнули, даже и не заметили, как задержали дыхание после просьбы рыжего. Поступление в Хогвартс было единственно возможным решением, ведь в родных домах ещё и не подозревали об их существовании. Ребята надеялись, что всё это продлится сравнительно недолго, и совсем скоро Дамблдор скажет им, что они могут вернуться назад. Для них очевидным казался тот факт, что пока профессор не имел понятия, как отправить всех к их семьям, иначе бы он уже сказал им об этом.       Дамблдор поднялся с места и подошёл к камину, чуть нагнувшись к проёму.       — Профессор МакГонагалл, прошу вас зайти ко мне ненадолго.       Друзья услышали невнятное бормотание по ту сторону сети, и в эту же секунду Дамблдор выпрямился во весь свой внушительный рост, в руках у него очутилась Распределяющая шляпа.       — Полагаю, процедура отбора всем вам знакома, верно?       Ребята синхронно наклонили головы в знак согласия. Рон встал первым, но вопреки ожиданиям Гермионы направился не к ожидавшему директору, а к выходу. Вернулся он вместе с Полумной.       Гермиона подошла на негнущихся ногах к Дамблдору и села вновь на предложенный стул, рухнув на него, будто грузный мешок картошки. Шляпа, как и в детстве, накрыла не только лоб, но и глаза, и словно бы внутри её головы раздался ленивый голос:       — Повторное распределение? — протянула шляпа с долей удивления. — Что ж, будущая я в тебе не ошиблась… ГРИФФИНДОР!       Вердикт разнёсся гулким эхом по помещению, и Гермиона, совсем уже расслабившись, легко соскочила с деревянного сидения, уступая место другу. Рон, естественно, тоже отправился на факультет Гриффиндор, а вот Полумна, проходившая отбор последней, неожиданно поступила в Слизерин.       Друзья переглянулись меж собой, однако довольной Луне неожиданное решение шляпы, вроде бы, пришлось по душе.       Прошло не более десяти минут после распределения, как в кабинет вошла Минерва МакГонагалл. Её тёмные волосы, по-прежнему собранные в строгий пучок, были ещё чернее и, вроде бы, ярче, лицо, в их времени лишь немного испещрённое морщинами, разгладилось, но взгляд её был столь же суров и цепок, а осанка прямой, что ребята с легкостью узнали в помолодевшем профессоре своего декана.       Профессор МакГонагалл ни единым мускулом не показала, что её как-то трогает нежданное пополнение в её факультете и уже через несколько мгновений вела их по каменным коридорам Хогвартса в башню Гриффиндора. МакГонагалл по пути просвещала их о некоторых школьных правилах, Гермионе тут же вспомнилась её вступительная речь на их далёком первом курсе перед тем, как войти в двери Большого зала. Девушка печально приподняла уголки губ. Кажется, она уже скучала по дому.       Всё ещё держась за руки, парочка вошла в опустевшую гостиную. МакГонагалл, проинструктировав их, скрылась за портретом, потому сейчас они остались одни.       — Здесь ничего не изменилось, — расплылся в улыбке Рон, плюхнувшись на красный диван у камина.       Девушка присела рядом.       Действительно, будто бы они и не покидали свой привычный мирок, и казалось, что вот-вот войдёт Гарри после отработки, прижимая к груди изувеченную руку, или Симус взорвёт очередное домашнее задание, или Лаванда с Парвати начнут громко советовать какой-нибудь первокурснице, как вести себя в присутствии мальчиков. Отголоски весёлого смеха так и повисли в воздухе, отдаваясь в голове тупой болью. Тяжело сменять привычное окружение, тем более в самый неподходящий момент, когда практически на пороге стоит война, готовая унести с собой тысячи невинных жизней.       Из мыслей её вывел скрип портрета, и в следующее мгновение Рон и Гермиона заметили четвёрку ребят, заваленных разнообразными вкусностями.       Наверное, совершили набег на кухню, хмуро подумала девушка, оглядывая парней. Один низкорослый, чуть полноватый, однако сам он казался очень славным. Второй — худой и долговязый, из-за чего он слегка сутулился, его щёки пересекала пара глубоких шрамов и несколько свежих царапин, выглядел он уставшим, но безмерно довольным. Остальные — самые обычные шалопаи, вроде тех же близнецов Уизли, которых Гермиона отчитывала в этом году по сто раз на дню. То навозную бомбу Филчу подложат, то кровопролитные батончики на учениках протестируют. Эти двое чем-то отдалённо их напоминали, хотя не были до безобразия рыжими и одинаковыми. Переговариваясь между собой, парни всё ж таки уловили движение в углу комнаты и разом повернули головы.       — Вы кто? — настороженно спросил один из тех хулиганов. Рассмотрев его лицо при свете огня, Гермиона с ужасом осознала, что этот парень напоминает ей Гарри. Да что там напоминает, он был безумно похож на него! Очки, непослушные вихры волос, болтающийся на шее галстук, расправленная рубашка… Даже руки скрестил под грудью, как Гарри!       — Гермиона, — тихо позвал Рон, — неужели…?       — Да, — столь же тихо отозвалась она. — Это Мародёры.