Привет, мама.
Обойдёмся без долгих вступлений и пустой болтовни. Знаю, мы с тобой этого не любим. Не могу тебе позвонить потому, что стыжусь того, каким я стал. И не стоит меня оправдывать, в письме не получится описать мою дерьмовую сущность. Прошу и тебя больше никогда мне не звонить и не пытаться разыскивать, я этого не заслуживаю, так как пал слишком низко. Прости меня, если сможешь. Я снова впутался в неприятности и на днях уезжаю в другой город. Там я затеряюсь и стану другим человеком. Твоего сына уже не будет. А тот парень, вместо него, никогда не вспомнит и не напишет. Я бесконечно тебе благодарен за то, какой прекрасной матерью ты была. Мне противно осознавать, что я пишу эти строки тебе, я себе противен. Но поверь, что так будет лучше для всех. Я ценил тебя больше, чем казалось.Твой никчемный сын Фрэнк.
Получилась подлая, лживая записка, которую хотелось разорвать, но написать новую уже не представлялось возможным. Фрэнк много раз свернул ее и спрятал в карман, предстояло купить конверт и отправить. Тетрадь он не стал прятать, а просто положил в ящик стола. Он решил будет даже лучше, если Райан найдет ее сразу, а не рабочие гастарбайтеры, во время очередного ремонта. Каждый день приближал приход ранней осени, прохлада становилась заметной, а листья на деревьях понемногу бледнели и желтели. Природа за окном медленно увядала и умирала, чтобы возродиться вновь следующей весной. Фрэнк надел куртку, задвинул шторы, и комната наполнилась полумраком сумерек. На стене отражалась длинная полоска от солнца, которое нашло небольшую щель между шторами, чтобы заглянуть мягким светом в его одинокий мирок. Оно не в силах его согреть, Фрэнк даже не заметил этот блик. Он искал свой рюкзак. Вытряхнул его содержимое на кровать, принес нож с кухни, обмотал его в футболку и положил внутрь. Потом доложил бутылку с водой и мусорные мешки. Когда всё было собрано, он откинулся в кресле и ждал сигнала от Джерарда. Время стояло на месте, ничего не происходило, между вдохом и выдохом проходила целая вечность. Он крутил телефон в руке в ожидании звонка, подбрасывал и ловил уже бессчетное количество раз. Звонок от Райана, Фрэнк не взял трубку. Потом еще два, и еще один. «Упрямый болван» — подумал он про себя. Таким, как Райан, слишком жирно будет читать об истине скрытых чувств и эмоций. В рюкзаке появилась еще тетрадь и зажигалка. Звонок от Джерарда: — Готов? — Как никогда. — Выходи, — в трубке послышалась очередь коротких гудков. Через пол минуты Джерард подъехал под самую дверь подъезда, Фрэнк еще спускался по лестнице, он ненавидел лифты и пользовался ими только в случае сильной спешки. Он сел и так долбанул дверью, что Джерард мысленно убивал его, но снаружи не подал и вида. — Сначала завези меня на почту. — четко сказал Фрэнк, глядя на руки Джера, как тогда в первый раз. — Потом, мы опаздываем на свиданку с президентами. — Они подождут. — Господи, и стоило вчера ночью мне звонить, если они подождут. — Потом все поймешь. Сначала я должен отправить очень важное письмо. Вдруг что-то пойдет не по плану, оно должно быть отправлено. — И какой у нас план. — Никакого. Хотя. есть один пункт — убить Марка и Бенджи. — Прекрасно, — машина резко развернулась в неположенном месте, проскочила по газону и поехала в обратную от озера сторону. — Джи, как ты их заманил на озеро? — Это не я, мой знакомый постарался. Эти придурки сейчас ждут там мешок каннабиса в пол цены. Представляешь какие дебилы, — они вдвоем начали смеяться, а Фрэнк не сводил глаз с улыбки Джерарда. — У меня кажется для тебя кое-что есть. В рюкзаке лежит. Если я не выживу возьмешь себе, — говоря про собственную смерть он широко улыбался. — Перестань уже, все будет нормально. Чего нам с тобой стоит замочить двух лохов. Скоро конверт был куплен и записка отправлена, он не мог назвать ее полноценным письмом сколь противной она ему казалась. По дороге к озеру он опять без капли стеснения гладил руку Джерарда, а потом снял рюкзак положил на колени и уткнулся в него лицом. — Знаешь, я наверно не вовремя, — они уже подъезжали, — но бывает такое состояние, когда больше нет сил терпеть. Когда годами молчишь, а потом хочешь рассказать, как тебе было хреново первому встречному. Плевать слушает он или притворяется. Я себя сейчас так чувствую. Мне перед уходом хочется рассказать, как я жил на самом деле, кем я был по-настоящему все эти годы, чтобы меня узнали настоящим, хочется добровольно снять ту маску, которая так крепко приросла к моей противной роже. Ты видел мое настоящее лицо? Какой я страшный человек, урод, чудовище. Я монстр. Да, я себя обманывал, думал я не такой, стремился стать лучше, всегда совершенствоваться. А потом остановился и взглянул на себя со стороны на этот уродливый мир, на себя, как на еще более уродливую его часть. — Извини, что перебиваю, но мы приехали и эти парни не будут ждать. Мы потом поговорим обещаю. — Вот и ты меня не понимаешь, зря я начал этот пустой разговор. — Я все понимаю, и мне есть что добавить, но не сейчас, просто не подходящий момент. — Джи протянул ему пистолет. — Там шесть патронов, не трать попусту. — Я пойду один. — Знай, я прикрою, если что-то пойдет не так. Они подъехали и остановились в метрах пятнадцать от двух парней. Один невысокий блондин, второй брюнет метра под два ростом, такому место в баскетбольной команде, а не в незаметных кражах, слишком уж видная у него была внешность. Фрэнк вышел держа пистолет в руке, не пряча его и сразу же крикнул: — Бенджамин и Марк? — Они самые, — ответил блондин, он был явно проворнее двухметровой рельсы, которая покачивалась рядом, докуривая сигарету, — Ты привез товар? Фрэнк весь дрожал, он был готов убить их сейчас же, его разум был готов, но не тело. Он снял предохранитель, и понял, что эта дрожь счастья, а не страха, она моментами затихала и тогда он чувствовал наслаждение. Он слышал удары сердца у себя в висках, оно в унисон разрывало грудную клетку, не давая свободно дышать. Он направил пистолет на брюнета, прицелившись в ногу. — Раз, — считая вслух, он нажал на курок, но промахнулся. Пуля попала в землю совсем рядом. И брюнет немного подпрыгнул от страха. — Два, — Фрэнк сделал еще шаг на встречу. На этот раз пуля попала в живот и он как подкошенный рухнул на колени, схватившись за рану. Блондин стоял и спокойно смотрел на происходящее. Так же спокойно Джерард наблюдал из машины. — Три, — сказал Фрэнк громче и засадил вторую пулю в живот брюнету. После чего навел пистолет на безразличного блондина. — Ты этого не сделаешь, — сказал он, усмехнувшись. — Глупец! — рассмеялся Фрэнк. — Если ты меня убьешь, долго не протянешь. — Четыре, — заливаясь смехом он прострелил ему руку. — Пять. — пуля прошла насквозь через плечо, потому что Фрэнк подходил всё ближе. — Шестая для твоего друга, — он подошел к умирающему брюнету приставил пистолет к его шее и нажал на курок. Громкий хлопок. Он тут же схватился руками за бьющую, как горный ключ струю темно-красной крови, пытаясь вдохнуть, но сразу начал давиться и захлебываться ею, еще более густая красная жижа полилась у него через рот, Фрэнк поторопился склониться над ним, в его последние секунды, смотрел в полные дикого ужаса, вытаращенные глаза, пока его бесполезная борьба за жизнь не закончилась, и он не замер, как камень. Его большие круглые глаза смотрели на небо, а Фрэнк разглядывал в них отражение своего силуэта. — Я видел какая она, смерть, — сказал он повернувшись к еще живому блондину, который попытался прикинуться мертвым. — Только что смотрел я на ее черный силуэт. А ты видишь ее? Смотри на меня! Живо! Он пнул ногой его раненую руку, заставив застонать. — Как твое имя? — Бенджамин. — прошептал тот в ответ. — Знаком с Джереми? Бенджамин молчал и это раздражало Фрэнка, который и так находился на взводе. Он положил пистолет в карман, снял рюкзак и недолго копаясь вынул уже развернутый нож. — Клянусь не знаю никакого Джереми, — ему было сложно говорить, но вид ножа развяжет язык кому угодно. — Я хочу жить, умоляю. — Он тоже хотел жить, — Фрэнк воткнул лезвие ему в руку, немногим ниже истекающей кровью раны. Бенджамин закричал, а Фрэнк медленно поворачивал нож в его плоти. — А я не хочу жить, — добавил он, заметя, что его жертва теряет сознание. Тогда он решил не затягивать, пока Бенджамин жив, и чувствует боль. Нож легко выскользнул оставив уродливую дыру, весь измазанный кровью. Фрэнк тоже перепачкался, но сам не замечал этого, происходящее вокруг он видел частями, время то застывало, то пролетало незаметно, моментами он не успевал понять, что произошло мгновение назад. Он бездействовал, наблюдая за тяжелыми вдохами блондина, наслаждаясь его страданиями, пока бездействие не переросло во всплеск ярости. Фрэнк втыкал нож ему в живот, снова и снова, рисуя кровавыми пятнами от ран причудливый круговой узор. Он уже не замечал, что блондин мертв, как последний псих-мясник, он орудовал ножом, воображая себя творцом, или художником, погруженным в работу над своим вторым холстом. Закончив, он выдохнул весь воздух, что был в легких, и не сразу вдохнул. Его резко зазнобило, а потом затошнило от вида изуродованных им же тел. Дрожащими пальцами он вынул из рюкзака воду, сделал пару глотков, а оставшейся водой ополоснул кровавые руки. Еще минуту он стоял и смотрел на собственные руки, пока не услышал как Джерард открывает дверь и выходит из машины. Он быстро подошел, ничего не говоря, осмотрел тела. — Фрэнк! Они безоружны. Но ты был настоящим зверем, я до сих пор под впечатлением. — Странно. — все что смог выговорить Фрэнк. — Странно, что без оружия. — И без денег. Они хотели нас наебать, — с озабоченным видом, потирая пальцами подбородок, добавил Джи. — Избавимся от них. — Этот Гулливер не войдет в багажник, придется уложить назад. — он взял труп за ноги, а Фрэнк за руки, и едва отрывая от земли они потащили его к машине. — Нужно подстелить мешки, от него столько дерьма… С блондином они справились вдвое быстрее, багажник был будто-то бы создан для перевозки его трупа, и парни не упустили возможность над этим подшутить. Конечно, он лежал там как влитой: ноги немного подогнуты, голова набок, даже рот приоткрыт, и руки Джерард сложил ему на животе, настолько миловидным образом, словно спящему младенцу, правда крови с грязью было многовато.***
— Тебе не кажется, что я сошел с ума? — Фрэнк спросил очень серьезно, когда захоронение трупов оставалось позади. Они проехали около трёх миль на север, пока не нашли достаточно тихое место. — Я только знаю, что мы друг друга стоим, — отвечая, он натянул улыбку, но и с последним слогом она резко сошла с его лица. — Когда вернемся в город, снова высади меня у этого озера. — Вижу ты неровно к нему дышишь. — Есть немного, — Фрэнк был необычно бодр. После пары хитрых взглядов Джер спросил: — Что если ты убил не тех? — Как? Один из них даже угрожал мне. — Веришь, нет, но я заплатил двум парням с улицы сказать, что они Бенджи и как там второго.? — Я тебе не верю. — его голос был совершенно спокоен. — Ну и правильно делаешь. — потянулась пауза. — А хотя, лучше бы верил. — Значит ты имеешь ввиду, что я убил двух ни в чем неповинных людей? — Ой, прямо двух монахов прищучил, божьих помазанников, все мы грешники, подумаешь. — Ты просто издеваешься, нашел кого дурить. — Я их из кельи после утренней молитвы выкрал. — Ты просто король сарказма. — Смешно пошутил, ничего не скажешь. — Джи начал глупо хихикать, а после добавил. — От этого они не стали теми, кого ты искал.