Шутки до добра не доводят

      Оказавшись в лифте наедине с собой, я больше всего на свете хотела верить, что все происходящее является каким-то глупым пранком. Каждой клеточкой тела я отказывалась принять тот факт, что парень все время, проведенное вместе, притворялся.       Паника, охватившая меня, сжимала горло, плотно придавив меня к грязной стенке лифта. Я практически не могла пошевелиться.       В тусклом желтом свете показалось, что лифт сужается. По телу пробежала волна бессилия, и я постаралась опуститься на пол, надеясь тем самым облегчить свое состояние. Воздуха катастрофически не хватало. Делая маленькие резкие вдохи, я боролась за право оставаться в сознании, но, если честно, этого мне совсем не хотелось. Паническая атака набирала обороты, и при очередной попытке глотнуть кислорода, я почувствовала неприятное жжение в груди. — Ева! — чьи-то холодные руки били меня по щекам. Темнота сменилась резким белым светом, и в нос ударил запах нашатыря. — Что случилось? — придерживая мою голову, Маша сжимала в левой руке ватку на случай, если вновь понадобится приводить меня в чувство. — Давай уйдем отсюда, прошу, — с трудом перебирая губами, взмолилась я. В ушах начало шуметь, и я не понимала, что мне говорит подруга.       На секунду кто-то схватил меня за ладонь, и, подняв глаза вверх, я увидела Гриценко. Сжимая воротник Машиного свитера, я дала подруге понять, что этот человек был последним, кого я хотела видеть. Каронова моментально прониклась моим настроением, и, все еще с трудом различая звуки, я увидела, как в измазанное тортом лицо интерна летит учебник.       Ковыляя по лестнице, я чуть не упала и не потянула девушку за собой, но в подруге бурлил адреналин, и она ловко оттолкнулась, прибив нас обеих к поручню. — Тебе лучше? — промакивая мой лоб влажным платком, спросила Каронова. — Ева, ты как? На ногах стоять уже можешь? Я пару раз кивнула, потянувшись за бутылкой с водой. Не обращая внимания на прохладный ветер и странные взгляды проходящих мимо людей, я вылила содержимое на лицо. По щекам заструились окрашенные тушью струйки воды, превратив мое лицо в разукрашенную физиономию клоуна из детских страшилок. — Отведи меня куда-нибудь, где будет поменьше людей. Не хочу, чтобы нас заметили… И мне нужны сигареты, — впервые после неудачного случая в восьмом классе, я сама захотела покурить.       Не проронив ни слова, Каронова дала мне салфетку, чтобы я смыла размазанный макияж и не распугала прохожих. Взяв меня за локоть, девушка направилась в противоположную сторону от наших домов и школы, к окраине района. Спустя полчаса безмолвного скитания по безлюдным тротуарам, мы зашли в небольшой дворик, где на детской площадке стоял дом для детей. Забравшись внутрь и убедившись, что никакая бдительная бабулька не сможет разглядеть из своего окна, чем мы занимаемся, Маша протянула мне пачку сигарет. Едкий дым стремительно карабкался вдоль гортани, по трахее прямо в легкие. После выдоха захотелось прокашляться, но я подавила приступ. — Ждешь, когда я расскажу о том, что увидела наверху? — заметив на себе внимательный взгляд подруги, я сделала еще одну затяжку. — Ты сама-то хочешь об этом говорить? — По правде говоря, не очень. Но с другой стороны выговориться мне тоже надо, — начиная чувствовать легкую слабость, я поняла, что имели в виду, говоря о расслабляющем эффекте никотина. — Там была Кристина? — отвернувшись в сторону, одним движением руки я стерла слезу. — Видела, как она заходила в больницу, пока ждала тебя. — Видимо, ее что-то беспокоило, раз она даже забыла надеть под пальто одежду перед осмотром у гинеколога. — Ты их прямо в процессе застукала? — Нет, думаю, это была прелюдия. Но если бы мы с тобой немного внизу поболтали, и я на минут десять попозже заглянула, то можно было бы снимать ролик для порносайтов. Она вся такая в чулках, на каблучках. Загляденье…       Лицо Маши передавало вселенскую скорбь. — И ты явно ошибалась насчет его сексуальной принадлежности и эректильной дисфункции. Как видишь, с Кристиной Владимировной у него проблем не возникло, — уголек сигареты достиг фильтра, и затушив окурок о железный прут, я достала еще одну сигарету. — Давай, ты на неделю ко мне переедешь, — после нескольких минут обдумывания, что делать дальше и как реагировать на попытки интерна оправдаться, предложила подруга. — Алина, — одна из старших сестер подруги, — улетает с друзьями в Грецию, а у папы командировка. Мама точно против не будет, даже рада. Тебя она любит, и даже удочерить была готова в какой-то момент, — Каронова пыталась аккуратно поднять мне настроение, но мне было не до смеха. — Не знаю, как моя на это отреагирует. Ей проще встретить меня в три часа ночи, чем отправить с ночевкой к кому-то. А объяснять, почему я не хочу оставаться дома бесполезно. Гриценко для нее святой. — Скажи просто, что поругались. Не вдаваясь в подробности. А я сама ей скажу, чтобы мой адрес ему не сообщала. Как тебе? Можем сейчас пойти к тебе, собрать все необходимые вещи и ко мне, не дожидаясь возвращения родителей.       План Маши казался мне идеальным. Мы продумали аргументы для Виолетты Григорьевны, и мама подруги в любой момент была готова позвонить, чтобы подтвердить наши перемещения из одной квартиры в другую. Но всегда существует «но». В тот день этой помехой оказался сам Гриценко. Пока я ждала Машу, застрявшую в ванной комнате, в дверь позвонили. У родителей всегда есть запасные ключи в машине, поэтому я с опаской подошла к глазку.       В коридоре стоял переодетый интерн. Наверное, любимая учительница успела принести ему новые шмотки… — Я… — не дав Маше закончить, я кинула в нее яблоком, что лежало наверху собранной сумки. Приложив палец к губам, я поманила подругу к себе. Парень за дверью ничего не услышал, так как падение фрукта на пол сопровождалось пронзительной трелью звонка. — Кто там? — подбираясь ко мне по-пластунски, прошептала Каронова. Мне захотелось кинуть в нее еще одним яблоком. Попасть точно в голову не составило бы труда. Неужели она не могла просто тихо подойти, зачем так переигрывать? — Да встань ты уже, — пригрозив девушке кулаком, я помогла ей подняться и подвела к двери. — И как нам отсюда выйти? — на вопрос у меня ответа не было, поэтому я лишь развела руками, отчаянно прокручивая в голове варианты отступления. — Но он же не сможет стоять там вечно, ведь так? — я с укором посмотрела на Машку, не одобряя ее приступ тупости. Кажется, подруга забыла, как мой бывший умел ждать. — Хьюстон… — Только не говори, что у нас проблемы, — все еще шепча, я хотела оттолкнуть Каронову в сторону, чтобы понять, что она считает проблемой, но снаружи послышался звон ключей и ласковое: — Антоша, а ты что тут делаешь? — маман, как обычно не вовремя, решила сократить свой рабочий день на пару часов.       Хватая куртки, ботинки и сумку с одеждой, мы на цыпочках поскакали в мою комнату. Как только мы захлопнули за собой дверь, послышался последний поворот ключа, и мама с Гриценко оказались у нас в квартире. — Она с ним болтать может до ночи, — выключая звук на телефоне, я оттащила Машку в угол, чтобы нас не спалили раньше времени. Прекрасно зная привычки Виолетты Григорьевны, я заставила Каронову проделать то же самое с телефоном, что и я. Через минуту мобильный завибрировал. — Наверное, они еще в школе, у них же репетиции к последнему звонку. Ты голодный, Антош? — не переставая названивать, мама вела светскую беседу с человеком, которому нечего делать в этом доме. — Ой, чего я спрашиваю, у вас на работе если и есть столовая, то ни в какое сравнение с домашней едой не идет. Достань пока из холодильника кастрюлю, а я окна открою. Надо проветрить.       Переглянувшись с Кароновой, которая уже успела сменить красный цвет лица от напряжения на бледно-зеленый, я подошла к краю шкафа. Планировка моей комнаты позволяла спрятаться за углом, поэтому входящий в комнату не подозревал, что через пару секунд его могут напугать. Отец частенько пользовался этим преимуществом. Ему все не терпелось посмотреть на меня с седыми волосами.       Как только Виолетта Григорьевна сделала несколько шагов по направлению к окну, мы с Машкой схватили ее за руку. Каронова потянула женщину на себя, чтобы завести ее за шкаф и скрыть от любопытных глаз интерна. Я в свою очередь приложила ладонь к ее рту, чтобы она не закричала от ужаса. Однако пискнуть мама все-таки успела. — Все нормально? — ставлю сотку, парень вскочил на ноги, строя из себя героя. — Мам, если ты меня любишь, пожалуйста, не говори, что мы здесь. И не спрашивай, что случилось. Я все тебе расскажу, но попозже. Отвлеки его, а я уйду к Маше на пару дней. Тетя Зоя тебе позвонит вечером, поэтому можешь быть уверена, что я не вру. Только умоляю, не задавай лишних вопросов, — я не убрала ладонь, пока не договорила. — Виолетта Григорьевна? — голос парня стал громче, либо он медленно подходил к комнате, не услышав ответа. — Да, кхм, все хорошо. Наткнулась тут у Евы… — она с сомнением взглянула на нас, — на двух паразитов. Вечно она из чулана свои жуткие детские игрушки достает, чтобы меня позлить.       Мы облегченно выдохнули, когда мама вернулась на кухню, и прикрыла за собой дверь. Не теряя ни секунды, мы в белых носках выскочили в коридор и постарались не хлопнуть входной дверью, чтобы не вызвать очередной приступ беспокойства у нашего невинного принца. — Она так легко нас отпустила, даже странно, — зашнуровывая кед, поделилась я своими подозрениями. — У тебя на лице все написано, — не понимая, я посмотрела на Машу. — Ты пока ей шептала наш план, чуть не заплакала. У тебя такие глаза грустные, что она тебя еще и обнять должна была. — Но в покое она меня точно после такого не оставит. — Я могу сама ей кратко объяснить, что вы расстались, чтобы тебе лишний раз не думать об этом, — заметив мое смущение, подруга добавила: — Если ты не против, конечно, — взвесив все плюсы и минусы такой затеи, я согласилась, и этим же вечером, сидя на кухне рядом с Зоей Федоровной, я увидела, как Маша берет мой телефон и уходит в отдельную комнату, попутно ища номер мамы в списке контактов.       В среду мы должны были репетировать вальс, а затем читать стихи, посвященные любимым учителям. После событий прошлого дня ни сил, ни желания что-то учить у меня не было. Особенно всякое рвение к творчеству во мне убило распределение. По иронии судьбы, мне досталась учительница биологии. Именно этой женщине я должна была с улыбкой на лице и полными благодарности глазами читать пять четверостиший. Попытки с кем-нибудь поменяться пресеклись нашей математичкой. Может, они были в каком-то тайном сговоре?       Помимо неприятностей с учителями меня поставили танцевать в паре с Денисом. — Я же говорил, что добьюсь тебя, — крепко сжимая мою талию, парень наклонился к моему уху. Взгляд Кати, находящейся на другой стороне актового зала, мог выжечь само Солнце. Кажется, она злилась не только из-за Дена, но и поняла, кто подставил ее с алкоголем на прошлой неделе. — Что? — прослушав очередное похабное высказывание парня, я повернула голову в другую сторону, в надежде найти подругу. — Тебя сначала хотели с Андрюхой поставить, но я тебя отбил. — И это ты называешь добился? — хватая парня за спускающуюся ладонь, я подняла его руки к лопаткам. — Еще раз опустишь свои культяпки ниже этой линии, я тебя обещаю, в туалет ходить будешь только сидя, как девочка. — М-м-м, люблю боевых девушек. Вы пытаетесь казаться такими неприступными, но это только больше заводит, — игнорируя мое предупреждение, Денис резко схватил меня за задницу. Тяжело вздохнув, я ударила его коленом в живот, хотя, если судить по тому, как он согнулся и запищал, попала я чуть ниже.       Подойдя к Елене Константиновне — нашей классной руководительнице — я попросила ее сменить мне партнера по танцам. К моему удивлению, вечно недовольная моим присутствием преподавательница математики согласилась и вернула мне законного Андрея. — Так, Денис, вставай. Хватит придуриваться. Елизарова, ты с ним в пару вставай, вы по росту больше походите. Скольников, а ты к Макаренко, наоборот. Активнее, активнее, ребята. Вся программа еще сырая!       Встав рядом с парнем, который только в одиннадцатом классе перевелся к нам в школу, я почувствовала облегчение. Мы с Андреем особо не успели познакомиться, но со стороны он казался приятным молодым человеком. По крайней мере, за этот год не успел проявить себя, как говно.       Скольников когда-то занимался танцами, поэтому после неуклюжего Дениса, вальс с новеньким показался мне полетом. Мы кружили вокруг Елены Константиновны, стоящей в центре, и в этот раз я была спокойна. Опасность врезаться в соседнюю пару или стопку стульев миновала меня, отправившись к Елизаровой. — Перерыв минуты три, — перечеркивая что-то в своих листах, преподавательница вышла из зала. — Вот это тебе повезло, — уже через минуту рядом со мной стояла Маша и несколько девчонок из класса, изредка оглядываясь на Андрея. — Самого красавчика себе отхватила. — Вы про Андрея? — переведя взгляд на парня, поинтересовалась я. — По нему половина школы сохнет. Ты видела, как он поет, — закатив глаза, которые совершили чуть ли не полный оборот, мне в плечо вцепилась Диана. Каждый парень, который хоть раз отличился каким-нибудь умением вызывал у нее приступ оргазмически-космического экстаза. — Обычный парень, ничего такого, — вспоминая Гриценко, процедила я. — Ты в порядке? — заметив смену моего настроения, Маша отвела меня в сторону. — Хочется принять какие-нибудь таблетки и забыть о вчерашнем. Постоянно перед глазами это фиолетовое пальто и полуголая биологичка. — Может, тебе стоит отвлечься? — Каронова смотрела куда-то вдаль. Проведя линию между подругой и объектом ее наблюдений, я вновь наткнулась на Скольникова. — Я сама слышала, как он оспаривал просьбу Дениса танцевать с тобой в паре, — подмигнув мне, девушка подскочила, оставив меня одну. — Так, все по местам, — хлопая в ладоши, Елена Константиновна привлекала наше внимание. Взглянув на свой телефон, я хотела посмотреть, сколько времени нам осталось репетировать, но вместо этого моим глазам предстали уведомления о непрочитанных сообщения в Вотсапе, смсках и пропущенных звонках. Из-за нескончаемого потока извинений Гриценко, моя зарядка близилась к нулю. — Ева, нам пора, — заблокировав экран, я повернулась в сторону голоса и вдруг Андрей, с его широкими плечами, коварной улыбкой и галантно протянутой рукой показался мне не таким уж и несимпатичным.       Распустив хвост, пока парень вел меня за руку к нашему исходному месту, я заметила Каронову, поднявшую палец вверх. Кажется, до меня начал доходить смысл ее слов.