***
Ноги сами принесли Наруто к квартире её бывшей няни. Перед глазами до сих пор плясали чёрные точки, а жуткое чувство разъедало всё внутри, словно особенно едкая слизь Кацую. Хотелось выговориться. Жутко хотелось выплеснуть всё то, что неожиданно поселилось внутри неё. Она хотела опорожнить этот чан, полный чёрной, убивающей всё внутри неё смесью. Узумаки Наруто просто хотела хотя бы ненадолго забыть о Саске Учихе. Уже занеся руку, чтобы постучать в дверь пожилой женщины, Узумаки внезапно остановилась. Из-за двери доносился смех нескольких голосов и детский голос. Наруто стала отходить назад, поджав губы. Она не имела права вмешиваться в семейную идиллию, царящую в этом уютном доме. И так слишком сильно попортила нервы пугливой няне. Наруто Узумаки внезапно вспомнила, что Ами-сан не её семья. Она не имела права вываливать на неё свои проблемы. У старушки и так хватало забот с внуком. В её жизни не было место черни, поселившейся в Наруто. Наруто Узумаки решила, что она превращалась в чёртового эгоиста, которого не заботили чувства других людей. И вот от этого захотелось по-настоящему выть. Она хотела быть Хокаге, а значит, чувства других должны были быть для неё важнее собственных. Раньше с принятием этой истины, соблюдением этого правила не было никаких проблем.***
- Эй, любимый клиент, чего нос повесила? – задорно, не задиристо, спросил старик Теучи, ставя перед Узумаки тарелку с раменом. Она удивлённо вскинула на него глаза. – За счёт заведения, - пояснил он. Узумаки вздохнула глубоко и выдохнула. После часового блуждания по улицам Конохи мысли пришли в какой-никакой порядок. Больше не хотелось рвать на себе волосы и кричать от чёртового отчаяния, давить в себе новую волну паники, что Сакура могла отвернуться от неё, узнав, что позволила себе Наруто. Наступило липкое равнодушие. - Всё хорошо, старик Теучи, - растягивая слова, произнесла Наруто. – Просто путешествие с Джирайей было тяжёлым. Мужчина недоверчиво посмотрел на куноичи, но ничего не сказал, вернувшись к готовке. Зато сказала Ино Яманака, появившаяся в лапшичной вместе с десятой командой, словно чёрт из табакерки: - Узумаки, ты отвратительно врёшь. Наруто вздрогнула, увидев друзей. Некстати вспомнилось, что именно Ино пожертвовала своей симпатией, чтобы Сакура была счастлива. А Узумаки вознамерилась отобрать у Харуно этот подарок. Наруто не топталась - она буквально танцевала на чувствах других людей, не имея на то никакого права, она понимала это. Джинчурики Кьюби всегда была в жизни каждого на птичьих правах. И позволяла себе причинять другим вред. Джинчурики поняла, что хотела бы вернуться во время, когда она с Джирайей просто пыталась отыскать Цунаде. У Узумаки не было времени думать о всей этой гнили, что она оставляла за собой. У неё в принципе не было времени что-либо обдумывать и вспоминать, что, чёрт возьми, она и Саске натворили. Ино, Шикамару и Чоджи в шоке уставились на Узумаки. Та непонятливо нахмурилась и шмыгнула носом. - Чёрт побери, да что с тобой? – обеспокоенно спросил Шикамару, положив на плечо Наруто руку и несильно сжав его. Только сейчас Узумаки обратила внимание на то, что он был в жилете чунина. Нара стал чунином. Узумаки поражённо улыбнулась. - Ничего себе, лентяй Шикамару и стал среди нас первым чунином! Мы же отпразднуем это, а, умник? Только не говори, что тебе лениво – я тебе шею обязательно намылю, если так! А когда успел получить? Это за бой с Темари? Конечно, за бой с Темари. Он же был потрясающим, хоть ты и слил финал. Или ты ещё на втором туре отметился? Не удивлюсь, если так! А что отец сказал? А что?.. Яманака поднесла платок к лицу джинчурики и аккуратно вытерла влагу под её глазами. Чёрт, Узумаки и не заметила. - И тут всё испортила, даттебайо, - не то хмыкнула, не то всхлипнула Наруто. Она хотела сбежать, но Акимичи поймал беглянку в разом увеличившийся кулак и утянул обратно, усадив на прежнее место. По обе стороны от Наруто сели друзья, и той стало ещё гаже. - Наруто, не вздумай сбегать, когда тебе плохо! Мы друзья или нет?! – хорошенько встряхнула Ино Наруто, и ту прорвало окончательно. Узумаки не знала, что может так сильно плакать.***
- Совсем дурная, - недовольно заключил Шикамару, подперев голову рукой. Он помешивал в тарелке уже давно остывшую лапшу, хмурясь и постоянно бурча себе под нос. Какого чёрта он вообще заказал эту дрянь, если не ест её? - Я знал, что ты любишь раздувать из мухи слона и не сильна в тонкостях взаимоотношений, но чтоб настолько? - Я знаю, что дурная, - отозвалась сипло Узумаки, пригретая в объятьях Яманака, пропустив мимо ушей вторую части речи друга. Она жалела, что нельзя вернуться на полчаса назад и удрать из «Ичираку Рамен» до того, как мимо проходила десятая команда. До того, как она вывалила на них всё то, что успело с ней произойти. Ино молчала. Не говорила ни слова, но молчаливо поддерживала, и от этого становилось только хуже, потому что Узумаки не заслужила. - Не была бы дурной – не предала бы доверие Сакуры. Она возненавидит меня. И Ино тоже возненавидит, потому что… - Узумаки бы много чего ещё сказала, если бы Яманака не сжала объятья сильнее, едва ли не до хруста костей Наруто. Ино была в ярости. - Да что происходит в твоей глупой, набитой непонятно какими мыслями, башке? – произнесла Ино, чуть ли не прошипев. Вот сейчас Наруто перестала плакать: сковал страх. - Я не хотела никому говорить об этом! Я хотела просто подождать, пока пройдёт эта чертовщина! Не хотела я никому портить настроение! Я бы просто переждала, и… - Узумаки икнула, прервавшись, и недовольно вытерла вновь увлажнившиеся глаза. А потом продолжила говорить обречённым, надтреснутым голосом: - Я пойму, если вы отвернётесь от меня. И в этот момент не выдержал уже Чоджи, треснув Узумаки по голове так сильно, что та после ударилась лбом о столешницу, а потом взвыла, потирая ушибленное место. - Закончила парад глупостей, идиотка? – холодным голосом осведомился Шикамару. Наруто сразу сжалась, готовая к буре. Нара тоже пришёл в ярость от её поведения. И Чоджи. Узумаки зажмурилась. - А теперь слушай, - серьёзно, практически по слогам произнесла Яманака, вновь нежно обняв подругу. – Я хотела тебя придушить, когда ты примеряла мои платья и кривлялась, изображала меня, показываясь этим двум придуркам. А потом и вовсе предложила Чоджи примерить мою одежду. Я хотела хорошенько поколотить тебя, когда ты уронила горшок с моими любимыми цветами, скинув вину на фикус, стоявший рядом. Я хотела тебя прибить, когда ты разлила дорогие духи, которые подарила мне мама на день рождение, потому что ты прыгала по моей комнате, как заведённая, дразня меня сюрпризом, который ты с Шикамару и Чоджи организовала. Узумаки, ты ходячая катастрофа, но ты близкий мне человек. Я не отвернулась от тебя, когда ты творила гадкие – и не надо говорить, что выливание чернил на мой ковёр - это не пакость! – вещи, не отвернусь и сейчас, когда ты ничего дурного не сделала. Подумаешь, тебе нравится Учиха – разве это конец света? - Но Сакура!.. - Сакуре давно уже нужно понять, что не может ей принадлежать какой-то человек. Саске не чья-то забронированная собственность. Он тоже живой, чувствующий… - …а вот это спорное утверждение, - вставил Нара. - …человек, - продолжила Ино, игнорируя сарказм Нары. – Ему тоже могут нравиться другие. Не ты ли сама хотела стать ему кем-то большим, чем просто крикливой и драчливой девчонкой из Академии? - Я хотела быть его другом! Соратником! А не!.. Не!.. - А какая разница? – спросил Акимичи с набитым лапшой ртом. Узумаки хотела закричать, что это наихудшая идея из всех возможных, но внезапно закрыла рот, с которого готовы были сорваться гневные слова. Она хотела сделать Саске счастливым. Какая разница, кем при этом придётся стать? - Мы сломали Наруто, - обречённо вздохнула Ино, напоследок потрепав волосы подруги. Десятая команда безбожно опаздывала на встречу с Асумой. Но Наруто нельзя было оставлять одну: кто знает, что могло взбрести в её разгорячённую голову. Именно поэтому Шикамару, Ино и Чоджи потащили не сопротивляющуюся Узумаки с ними. Они и так хотели позвать её праздновать повышение Нары. Приятное с необходимым, в этом случае. Наруто не пошла в этот день к Саске. После празднования её выловил Ирука, предложив прогуляться по селению. Наставнику отказать куноичи не могла никогда. Да и ей нужно было время подумать. Хотя бы до следующего утра.***
Чтобы что-то обрести, необходимо чем-то пожертвовать – так сказала эта девушка. Саске не запомнил имени. Много чести. Однако выкинуть её слова из головы он не мог. Учихе необходима была сила, до покалывания в пальцах и цветистой ряби перед глазами нужно было стать сильнее, чтобы отомстить. Чтобы заставить этого человека заплатить за кровь, пролитую в ту ночь, за лишения, через которые прошёл Саске, за то, как он увидел падение своего кумира, единственного человека, на которого он хотел равняться. Больше он не верил ни в кого. Он не создавал себе кумиров, потому что слишком шумно падали возведённые в их честь статуи. В его случае эта статуя не просто рухнула - утонула в реках крови его же клана. Однако Учиха и сам не заметил, как начал испытывать ненависть не только к брату. Его дом отобрали. Жить там ему было запрещено, хоть с сиделками, нанятыми Хокаге на деньги его же убитого клана, хоть одному. Саске не смел ступить за порог до получения звания генина. Он смог лишь раз пробраться в библиотеку клана. Объяснили подобный запрет тем, что детская психика слишком неустойчива на местах, где вырезали всю семью этого самого ребёнка и на глазах убили его же родителей. Учиха вырос. Ему уже тринадцать. Он уже - надо же, как неожиданно – стал генином. Однако ничего не изменилось. Квартал Учих не перешёл в его собственность. Он до сих пор не смеет вступить на родную землю, как полноправный хозяин. И в этот раз никто даже не старался придумывать более-менее адекватные оправдания. Помощники Хокаге – старик уже даже не говорил с ним на эту тему, игнорируя визиты в резиденцию – с дежурными улыбками поясняли ему, глупому и несмышлёному, как много документов необходимо переоформить и как долго идёт его очередь, в которую его (надо же) забыли внести после резни в его квартале. Учиха не верил, что у власти стояли идиоты, забывшие сделать это шесть лет назад. Он не был настолько наивным. А ещё имел хорошую память. В банке Конохе хранились сбережения его клана. Всё, что накопили его родственники за всё существование семьи Учиха. Фугаку, его отец, как-то обмолвился, какова сумма, хранимая на счёте. Более, чем внушительная. Придя в банк шесть лет спустя Учиха увидел, что эта цифра сократилась на четыре ноля. И Саске был уверен, что отец не смеялся и не преувеличивал: тот был человеком, далёким от шуток и гипербол. Он был прям и тактичен. Он был, Кьюби вас раздери, главой клана, который сам распределял расходы внутри семьи. Он не мог ошибиться. Однако эти мелочи породили в Саске лишь ярость и недовольство. Ненависть, как давняя подруга, заглянула к нему на огонёк, когда генин услышал рассказ Наруто о том, как та жила до получения звания генина. И когда он увидел, что, в отличие от него, эта идиотка не то что не видит несправедливости – испытывает искреннее уважение к Сарутоби Хирузену, как и остальная часть населения, хоть и не настолько сильное. Видимо, чем-то и перед ней, помимо прочего, отличился Хирузен. Честь шиноби и воля Огня оказались ничем иным, как почитанием правящей верхушки и закрытием глаз на всё то, что те творили в селении. От скуки ли, от маразма старческого – Учихе дела не было. Он просто хотел сжечь дотла эту чёртову сцену, на которой царила натуральная фантасмагория. Не селение – тех, кто наживался на сиротах, называя это добротой и заботой. Но Учиха не мог. Его огонь было недостаточно большим, чтобы претворить желаемое в жизнь. Однако нашёлся тот, кто готов был подкинуть дров. Орочимару. Понимал ли Саске, что протягивает руку бешеной змее? Конечно. Понимал ли, что та может её оттяпать? Он не был дураком. Понимал ли, что тот манипулировал им, посылая заведомо более сильных противников, передавших сообщение о том, что Саске предоставлялся уникальный шанс свершить свою месть, после того, как те разделали его как нечего делать? Он знал это. Но он всё равно решил идти. Потому что не хотел быть тем, кого постоянно защищают, вперёд кого всегда вырываются, хотя это он должен был быть тем, кто оставляет всех позади. Он хотел обрести силу, чтобы больше не нуждаться ни в ком. И быть тем, в ком нуждались другие. И да, он говорил о Наруто. И да, он готов был пожертвовать тем, что кошмары с кровавой баней в родном квартале и неприятие своего отражения начали проходить с появлением в его жизни Узумаки. Он должен был вырвать брату глаза, заставить его пожалеть о том, что тот натворил. Он обязан был выйти вперёд Наруто. Вперёд той, смотря на которую раньше, Саске испытывал облегчение, потому что её желание найти кого-то близкого напоминало ему о собственной, теперь уже потерянной на потёртых страницах времени семье. Но сейчас он считал это слабостью. И вздохнул с облегчением, что вовремя решил оборвать их связь. Дальше могло стать только хуже: Узумаки могла по-настоящему понять и принять его. И вот из этого болота не было выхода. Его бы утянуло на дно, а месть брату так и осталась бы на поверхности, несбыточная и забытая цель.***
Вместо Саске в его палате Узумаки встретила заправленная кровать, полное отсутствие вещей, раскрытое настежь окно и крики медсестёр, только сейчас обнаруживших пропажу пациента. Наруто в потрясении ещё раз оглядела пустую комнату, а после с нервным смешком спросила: - Теме? А после её под белы рученьки утащил Шикамару, за которым шли Неджи, Киба, Чоджи и прихрамывал на костылях Ли. И Нара же поделился новостью о том, что Учиха ушёл к Орочимару. К тому самому Орочимару, что поставил на её друга метку и чуть не убил всю их команду. Тот мерзкий змей, что играл на чувствах Цунаде, а потом решил убить её, как расходный, ненужный, бесполезный материал. Наруто закусила до крови губу, вырвалась вперёд всей группы и побежала в сторону ворот Конохи. Учиху ждёт не разговор по душам, как планировала изначально Узумаки. Его ждёт головомойка и вправление мозгов путём выбивания из него дури. Буквального выбивания.***
- Подождите! – окликнула группу Сакура. Наруто вздрогнула. Только этого сейчас не хватало. Спасибо Ино, Узумаки больше не стыдилась того, во что так удачно вляпалась. Но это не означало, что она уже спокойно могла посмотреть в глаза подруги. - Хокаге мне всё рассказала, - прозвучал холодный голос Шикамару. Наруто видела, что он был раздражен. Но не могла понять, то ли тем, что их задерживали, то ли самим присутствием Харуно. Узумаки знала, что тот недолюбливал Сакуру. И предполагала, эта неприязнь возникла из-за отношения той к Ино. – Даже ты не смогла остановить Саске. Слова тут бесполезны. Он поймёт только то, что силой вобьют в его голову, ты это понимаешь? - Сакура, ты видела Саске?! – ухватилась за главную, по её мнению, нить речи Шикамару Наруто. - Наруто, прошу тебя… - начала было говорить напарница, даже не услышав собеседницу, но её захлестнули до этого момента сдерживаемые, подавляемые в зародыше рыдания. – Верни Саске! Пожалуйста! Я не смогла его остановить. Но ты можешь! Он послушается тебя! Пожалуйста, приведи его ко мне! Наруто покоробило. Вспомнились слова Ино. Сакура, и правда, должна была понять, что у их друга есть свои чувства, что он не обязан был быть рядом с ней только потому, что та испытывала к нему симпатию. Чем раньше Сакура осознала бы это, тем лучше ей же было бы. Узумаки хотела, действительно хотела сказать нечто подобное, но это означало расстроить Сакуру ещё больше, добить и так почти сломленного горем человека. Харуно искренне переживала за Саске. Может, Ино была не права, и куноичи действительно любила Саске? Наруто думала, что приняла правильное решение, но ей было больно буквально заставлять слова катиться по языку, словно те были неподъёмными широкими брёвнами, переправляемыми по чересчур узкой реке. Глаза подозрительно защипало от обиды. Наруто помотала головой и попыталась улыбнуться. - Ты любишь его, Сакура? Правда, любишь? – задала Узумаки вопрос, а потом поспешила продолжить говорить. Всё что угодно, лишь бы подруга не отвечала: - Я знаю, как тяжело тебе сейчас. Лучше, чем кто-либо другой, - она неприятно сглотнула и дала обещание, выставив вперёд большой палец: - Не волнуйся, я верну этого Учиханного домой! Ещё никто не уходил от Узумаки Наруто, даттебайо! Шикамару лишь неодобрительно покачал головой, но говорить ничего не стал. Знал бы он, как Узумаки была благодарна за это.***
Они шли по запаху, что исходила от четвёрки Звука. А потом и обоняние Кибы не потребовалось. Те стали оставлять трупы и пострадавших на местах, где они проходили, словно хлебные крошки. Будто сами хотели, чтобы их нашли. Вскоре пятёрка Конохи нагнала эту команду. И ребята начали оставлять на местах, где они проходили, уже своих людей. Чоджи, Неджи, Киба и Шикамару. Они все будто уходили в небытие с надеждой, но без шанса на возвращение. Наруто должна была уйти туда же, забыв дорогу назад и положив на алтарь спасения своего друга собственную жизнь, когда вступила в бой с Кимимару. Но был сделан божественный ход. Так, кажется, называл это Шикамару в один из тех многочисленных раз, когда обыгрывал Узумаки в го, а потом припечатывал, что такой тупице, как она, поможет победить его только этот трюк. В реальной жизни божественным ходом оказался Ли. Здоровый Ли, который больше не хромал и не выглядел, как привидение себя прежнего. Когда Наруто вернётся домой, она расцелует золотые руки Цунаде, решила она, определённо!***
- Эй, Саске! Тишина в ответ. - Саске! То же отсутствие ответа со стороны друга. - Учиханный! Полное игнорирование. - Я в курсе, что ты меня слышишь! Нет никакого ответа, кроме косого взгляда. - Я пока в состоянии перекричать этот чёртов водопад и пропасть между нами! - Действительно, пропасть, - устало вздохнул Учиха, разворачиваясь к Узумаки лицом. – Символично, не находишь? - Не-а, знаешь, что я нахожу действительно символичным? Приходят как-то парень и девушка к старику Теучи. Тот спрашивает у девушки, когда они заказали по рамену – из-за тебя, скотина, не позавтракала даже, кстати! – что любит пить её друг. А та говорит: «Мою кровь». Учиха продолжил смотреть на Наруто, даже не изменившись в лице. - Дошло, а? Мою кровь! Понял? Или тебе объяснить, в чём символика шутки и её связь с нами? Значит, так… - Я же сказал вам оставить меня в покое, - без эмоций произнёс Саске. У Наруто прошёл холодок по коже от тона, голоса, взгляда и чёртовой печати, которая, словно плющ, обвила лицо Саске. Они оба будто вновь вернулись в то время, когда были одиноки, нуждались в другом человеке рядом, и Наруто снова пыталась дотянуться до Учихи, а тот игнорировал и не подпускал ближе, хотя и хотел. - Чёрт, придурок, ты совсем не понимаешь?! – тотчас рассвирепела Узумаки, подпрыгивая на месте и размахивая кулаками. – Мы готовы были помереть за тебя! Я, Шикамару, Киба, Неджи, Чоджи! Даже Ли пришёл спасать тебя, хоть ты всем из нас нервы знатно попортил! Неужели для тебя это ничего не значит?! - Я не просил вас приходить. Тебя в особенности. Я выбрал свой путь. Ты же придерживаешься того решения, которое не поможет мне обрести силу, если я приму его же. Уходи, пока не поздно. Узумаки подскочила к другу и ударила его кулаком в нос, валя на землю. Пока без чакры. Она чувствовала, успеется. - Я не вернусь. Вы не позволите мне стать сильнее. Я не смогу убить брата из-за вас. Я иду к Орочимару! – внезапно повысил голос Учиха, а Наруто как-то даже облегчённо улыбнулась. Саске удивился. – Какого чёрта, усаратонкачи? - Учиха Саске, который никак не реагирует на Узумаки Наруто, совсем не Учиха Саске, придурок. Боялась, тебе печать мозги повредила слишком сильно, и ты стал машиной, которая штампами пуляется, - ответила она, а потом затравленным зверем взглянула в глаза друга. – Неужели ты не помнишь, что натворил Орочимару? Он убил старика Третьего. Превратил часть Конохи в руины. Он пытался нас убить! Саске, он воспользуется тобой! Ты не станешь сильным – ты станешь лишь его марионеткой! - Плевать, добе. Мне плевать на это! И пусть деревня хоть синим пламенем загорится! Я только кину ещё одну спичку и подолью керосина! - А как же Сакура? Она любит тебя, чёрт побери! Она надеется, что ты вернёшься со мной! - Мне всё равно, что чувствует Харуно! - Хорошо, Учиха, - недовольно пробурчала Наруто, встряхнув того за воротник. – А как же наша дружба? Или то, что ты мне сказал в стране Волн, ничего не значило? И весь твой трёп про связи - это только трёп? - В том-то и дело, что нет, - упрямо поджал губы Учиха, а после и сам ухватил ворот Наруто, подтягивая ту ближе. – Но ради силы я должен принести это в жертву. - Только через мой труп ты похоронишь всё то, через что мы с тобой прошли, ради пресловутой мести! Не для этого я терпела твой сволочный характер! - А для чего, Узумаки? – очень устало спросил напарник, а потом отбросил её от себя, принимая боевую стойку. Наруто и рада бы ответить, но не может. Легче просто набить морду наглому засранцу и притащить в Коноху на буксире.***
- Узумаки. Наруто неподвижно лежала на земле. Только грудь вздымалась неравномерно, рвано. Наверное, только благодаря чакре Девятихвостого ещё не умерла. - Открой глаза и скажи, что это был бред, галлюцинация – что угодно, чёрт тебя побери! Сам Саске согнулся в три погибели около напарницы, отхаркивая кровь. У него не было личного целителя. Как и лишней чакры. - Ты не можешь говорить это, а потом делать вид, что подыхаешь. Узумаки поморщилась едва заметно, но глаза не открыла. И неясно было, то ли от боли она подала хоть какие-то признаки жизни, кроме вздымавшейся груди, то ли Саске смог дозваться до неё, то ли происходило что-то ещё. - Чёрт, - Учиха устало завалился вперёд, прислонив свой лоб к протектору Узумаки. Сам скривился и снял тот с её головы. Тепло человеческого тела было ценнее, чем ничего не значащие символы селения, полные, на его взгляд, иронии и насмешки, призванные разделять людей на своих и чужих, различать своих и чужих, убивать тех, кто подходит под последнюю категорию. Саске пытался утихомирить разбушевавшийся внутри шторм. Словами, что сказала Наруто в момент, когда чидори и расенган встретились, были: «Угораздило же в тебя вляпаться, Учиха. Повезло же влюбиться в морального ублюдка. Не думай, что это конец и я принимаю твой выбор. Я достану тебя и с того света, и с этого».