W. i. t. c. h: Love or death?

Когда в тебе гаснет искра, её очень сложно зажечь снова.

      Наступило утро. И я вышла на балкон, в саду было настолько красиво! Свежий запах роз и дождика; радуга и фонтан. Мне так захотелось устроить там пикник. Я стала собираться. Надев белую рубашку и розовую юбку, стала краситься. Выйдя из комнаты, я побрела на кухню.       — Здравствуй, Мари. Не могла бы ты дать мне завтрак и простыню? — попросила я.       — Конечно, — ответила женщина и выполнила мою просьбу. Выйдя на лужайку, я разулась и побрела по свежей траве босиком. Солнце светило очень ярко. Расстелив простыню и поставив булочки с чаем, я села. Откинула руки назад и стала загорать. Лучики освещали каждый уголок замка. Сидеть так было настоящим раем. Сзади подошел Калеб и приставил руки к моим глазам.       — Угадай кто? — спросил парень.       — Даже не знаю, — с сарказмом ответила.       — Я присяду? — спросил он, убирая руки.       — Конечно.       — Загораешь?       — Да как видишь.       — И как? Правда здесь необыкновенно? — поинтересовался повстанец.       — Да, здесь так красиво! — ответила я. И посмотрела в его глаза. Мне хотелось просто взвыть. Это невыносимо.       — Калеб, я хочу тебе сказать… я. — И тут случилось что-то страшное. В замок ударила молния. Я подскочила на месте.       — Что это было? — спросил парень.       — Бежим! — ответила я. И мы прибежали прямо в тронный зал, где стоял Фобос, стража и Вилл. Они стояли как вкопанные. Мне удалось подойти к Фобосу. Ровно в центре зала стояла Мария, держа за руку рыдающую Элион, а напротив стояла Нэрэя.       — Отдайте мне стражницу земли, и никто не пострадает! — говорила Мария.       — Нет, дорогуша! И ты это знаешь! — ответил ей Фобос.       — Хорошо, — ответила Мария и кивнула сестре, и та провела острым клинком по руке Элион.       — Почему вы ничего не делаете? — в слезах спросила я.       — Вокруг них непреодолимая сфера. Мы не в силах ей помочь.       — Я не верю! — выкрикнула я и, подбежав к сфере, стала пробивать ее кулаками. Ничего не получается, что делать? Нэрэя не прекращала свои издевательства над беззащитной девочкой. Я ненавидела сейчас всех! Они просто стояли и смотрели!..       — Последнее предупреждение, Фобос! — проговорила Мария. А Фобос все так же непоколебимо стоял и смотрел. И тут произошло это…       Нэрэя не сдержалась и воткнула кинжал прямо в грудь Элион. Бедняжка стала задыхаться. Она истекала кровью. У меня внутри все загорелось. Я не могла проронить и звука. Когда глаза девочки закрылись, и она перестала дышать, Мари повернулась ко мне и сказала:       — Один-один, милая, — и растворилась вместе с сестрой. Я подбежала к безжизненному телу подруги. И стала кричать. Кричать от боли. Убили ее, а больно было мне. Перед моим взором все еще стояла ее улыбка. Теперь она никогда не улыбнется, не вдохнет свежего воздуха. Ее нет… Ее больше нет… С каждым разом мне было тяжелее дышать. Я рыдала и задыхалась. Ко мне подбежал Калеб и оттащил от подруги. Я вырывалась, кричала, плакала, но он крепко держал меня. Эли поднялась в воздух, и все стали прощаться с ней. Но ведь никто не знал ее, кроме меня и Вилл! Никто!.. Вилл тоже стала и рыдала. Но гораздо тяжелее было мне.       — Калеб! Возьми Корнелию и уведи ее отсюда! Живо! — прокричал Фобос.       — Идем, Корни, прошу. Идем! — просил повстанец. Но я его не слышала. Мне было все равно. Я ничего не чувствовала, кроме боли, и ничего не видела, кроме ее улыбки и того, как Нэрэя убивает мою маленькую девочку. У Калеба не было выбора. Он взял меня на руки и, несмотря на то, что упиралась, понес в комнату. Но не в мою, а в свою. Он уложил меня на кровать, я пыталась встать, но он не дал мне.       Он обнял меня и прижал к себе. Я долго не могла успокоиться, но в конечном итоге провалилась в сон.       Калеб лежал рядом с девушкой и не мог свести с нее взгляд. Он так за нее переживал. «Как такая хрупкая девочка, сможет это пережить, как смирится с этим? Ну ничего! Я помогу ей, буду ее опорой! Я спасу ее».       И тут он внезапно понял, что уже никогда не сможет оставить эту девушку и не оставит…