Гарри Поттер и Тайна Будущего.

      В то время, как плененные Смертью профессора и ученики дочитали пятую главу первой из семи книг, во внешнем мире Альбус Дамблдор — директор школы Хогвартс сидел, заперевшись в своем кабинете и лишь его любимец Фоукс, да портреты бывших коллег нарушали его одиночество.       Седовласый маг, которого все, или почти, считают мудрейшим волшебником своего времени, решил уединиться в своем кабинете не просто так. Тяжелые думы одолевали его. А на его письменном столе лежали уже остатки пепла от весточки учеников и учителей его школы, плененных Смертью. Именно эти остатки пепла повергли волшебника в размышления. Если бы директор Хогвартса взглянул на часы, то узнал бы, как долго он так сидит, но, увы, он этого не сделал. Взор голубых глаз обращен к стене.       Конечно, такое стечение обстоятельств озадачило бы многих, некоторые даже зададутся вопросом: а что такого прочел Великий маг современности, что до сих пор о чем-то думает? Ответ прост: всему виной сведения.       Написанные рукой его заместительницы, которая в своё время узнала их из первой загадочной книги Смерти, они были достоверными. Может поначалу Верховный чародей Визенгамота и сомневался, но воспоминания откуда появились книги, смели все сомнения. Зато вызвали кучу вопросов. Престарелый волшебник вздохнул и потер виски перед повторной отправкой в недры памяти.       Вести, а особенно важные, разносятся быстро. Так было и двенадцать лет назад. Известие об исчезновении Волан-де-Морта распространилось по Англии со стремительной скоростью. Стоило Дамблдору узнать о случившемся, как начал думать про судьбу юного мистера Поттера.       Тогда Альбусу показалось то, что отправить юного Гарри Поттера к дяде и тете самый оптимальный вариант из всех имеющихся. Поначалу имелась мысль отдать юного героя не Дурслям, а к Уизли. Рыжеволосое семейство великий волшебник знал давно и не сомневался, что они хорошо позаботятся о мальчике, но быстро отмел эту идею: Артур и Молли имели денежные затруднения. И даже если обеспечивать их финансами, дабы облегчить им материальные трудности после появления ещё одного голодного рта, —это не могло отменять того, что в семье и без того много детей. И какой бы добродетельной матерью миссис Уизли не являлась, она просто физически не смогла бы уделить Гарри должное внимание, не обделив им своих родных детей. Не стоило забывать и об опасности, которая нависла бы над Норой, после появления там Мальчика-Который-Выжил. Он был уверен в том, что многие сторонники временно побежденного Реддла захотят отомстить за своего Лорда.       Первая мысль была скомкана и отправлена в мусорную корзину. Вторая незамедлительно ворвалась в сознание победителя Грин-де-Вальда на освободившееся место. Она заключалась в том, чтобы отдать Гарри Андромеде и Эдварду Тонксам, но была отвергнута быстрее, чем предыдущая. На пару и так неоднократно нападали прежде из-за ненависти Беллатрисы Лестрейндж к своей сестре Андромеде. Отдать им на воспитание Поттера означало, что на них ополчатся все Пожиратели, кто только будет на воле. Дамблдор не хотел подвергать семью такому большому риску, учитывая, как много они для него сделали.       Мимолетную идею с Сириусом верховный чародей Визенгамота прогнал прочь. Он оказался предателем, несмотря на все уверения Джеймса и Лили..       Стоило только этому моменту воспоминания из рассуждений всплыть в сознании мага, как вкус горечи подступил ко рту. Даже сейчас Альбуса одолевала горечь, как только он вспоминал о предательстве, послужившей причиной гибели двух одаренных волшебников, к которым он успел прикипеть душой.       «Надо было настоять и стать Хранителем Тайны самому», — подумал голубоглазый маг, перед тем, усмирив поток размышлений, отправил их в нужное ему, на данный момент, русло.       И опять вспоминал директор Хогвартса имена тех, кому предполагал, что можно доверить сына Джеймса и Лили Поттеров, но так и не доверил. Вспомнил, как в какой-то момент догадался про кровную защиту, которую урожденная Эванс наложила на своего сына, пожертвовав собой. Это и подтолкнуло, в конечном итоге, оставить у Дурслей.       Вариант подходил по всем или почти всем критериям. Во-первых, кровная защита обеспечит мальчику безопасность до его совершеннолетия, нужно только считать это место своим домом. Во-вторых, юный волшебник будет в безопасности там еще потому, что он будет расти вдали от Мира Магии. В-третьих, то, что он будет расти в маггловском мире вдали от своей славы, что позволит ребенку не зазнаться. В-четвертых, жизнь среди магглов поможет избежать предубеждений по отношению к ним.       Были и минусы, о существовании которых упоминала Минерва, но о них приемник Диппета, как полагал в то время, позаботился.        В первую очередь, бывший преподаватель написал письмо молодой семье, объясняющую ситуацию, и с просьбой отнестись с пониманием, и позаботиться о сироте. Беря, в расчет то, что Петунья могла затаить на него обиду после отказа принять ее в Хогвартс, и это могло как-то отразится на ее отношении к ребенку, Дамблдор на следующее утро после того, как оставил годовалого малыша у порога, отправил на Тисовую улицу свою старую знакомую миссис Фигг пожить по соседству. Попросил докладывать ему, если Дурсли будут плохо обращаться с юным Гарри. Вот только даже такой умный человек как Альбус не смог предвидеть то, что случилось потом.        Кто ж знал, что этой старушке-сквибу нужно еще расписывать, что входит в это: «плохо обращаться»?       Рассказывая, о том, как живется Гарри Поттеру у своих родственников, женщина говорила, что неплохо, только носит он порой одежду кузена, худенький, друзьями не обзавелся и бывает гостит у нее, когда Дурсли просят присмотреть за ним. Именно из-за донесений Фигг было решено, что Гарри замкнутый, а позже он попросил Рубеуса во время прогулки по Косой Аллее раскрыться.       Насторожился чародей, когда Хагрид сказал ему, что на Гарри обноски Дадли и еще кой-какие замечания. Уже в Хогвартсе директор подметил некоторые детали сам. Ближе к окончанию учебного года он встретился с Дурслями и поговорил с ними, даже предложил платить им за содержание Гарри. Только потом Дамблдор узнает, что это не возымело эффекта, а его докладчица не сказала, придумав какое-то «логическое» объяснение.       После очередной встречи с сестрой и свояком Лили, Дамблдор подумал, что тут Дурсли точно одумаются, но это заканчивается бегством Гарри из дому.       И лишь теперь, благодаря книгам, он начал узнавать, что творилось с мистером Поттером за то время, что он провел с Дурслями.        «Чем больше у тебя власти и влияния, тем больше людей пытаются тебя обмануть и скрыть истинное положение дел», — проносится в голове мудрого старца очередная заумная мысль. Может она была одной из причин отказа Альбуса Дамблдора от кресла министра и остановке на директорском? В любом случае, даже будучи директором был обманут.       Директор Хогвартса был уверен, что эти книги еще о многом расскажут своим читателям. Одно можно утверждать уже сейчас: для Гарри Поттера дом №4 на Тисовой улице домом не является, и никогда им не был, а значит смысла держать парня там из-за защиты матери больше не было.       «Хорошо, что об этом не знали желающие ему зла волшебники», — поняв, что защита не работала все это время, сокрушался седовласый маг.       Закончив размышлять о прошлом, выпускник Гриффиндора взял перо и пергамент. На протяжении всего написания ответного письма, Дамблдор тщательно подбирал слова, ведь его могли неправильно понять. Великий волшебник не расписывал все свои размышления: при нынешнем возмущении подопечных, его доводы могли быть проигнорированы. Ещё не время. Для начала нужно, чтобы их праведный гнев чуть поутих, чего и пытался добиться Альбус Вульфрик.        Наконец, когда все, чего желал написать было изложено на пергаменте, и тот отправился к узникам Смерти, жердочке подал о себе знать феникс.       Встрепенувшись, Дамблдор с неким, то ли сокрушенным, то ли грустным вздохом поднялся со своего кресла, подходя ближе к своему красноперому другу, и погладил по голове: — Ну что, Фоукс, заскучал ты, видимо, наблюдая за мной? Я не могу тебя в этом винить. Знаешь ли, великие умы тоже ошибаются, только об этом принято забывать, а зря. Все мы люди: и волшебники и магглы — всем полагается право на ошибки, но не всем могут это позволить, простить, другие. — директор школы Чародейства и Волшебства умолк, а по кабинету вновь разнесся клич феникса.