Дистанция

POV Альфонса. Эд, ты такой странный. Сам себе противоречишь. То боишься остаться без меня, то сам уезжаешь. Что, так сложно было взять меня с собой? Понимаю, с деньгами напряг, да и зачем я там, но, черт, все равно обидно! Эгоист. Да, точно, я эгоист. И с чего я решил, что ты все время должен быть только со мной? У тебя своя жизнь, как-никак. Согласен, я имею право на место в ней, но никак не самое первое. Пока я где-то в верхах этого списка, но это только пока. Потом найдешь себе девушку, женишься, будут семья и дети. И к чему в этой идиллии приставучий младший брат? Но все равно ничего не могу с собой поделать. Кроме тебя у меня никого нет, и живу я только для тебя. Поначалу я был счастлив только от того, что ты не позволил мне исчезнуть за вратами и удержал мою душу. Потом четыре года эту самую душу грело то, что ты так рвешься вернуть мое тело. Это было трудно, невероятно трудно. Но ты все равно не сдавался, шел вперед без оглядки. И это составляло мою жизнь. Мое счастье и радость. Но и я хотел вернуть тело, чтобы снова почувствовать твое тепло. Ради того, чтобы чувствовать каждое мимолетное касание, стоило жить. И вот, тебе это удалось. Восстановление тоже проходило очень долго и тяжело, но ты всегда был рядом, поддерживая и оберегая. Пожалуй, я могу сказать, что люблю тебя. Конечно, ты это знаешь. Вот только я люблю тебя не только как брата. Ты составляешь всю мою жизнь… нет, не так. Ты и есть моя жизнь. Ха, интересно, что будет, если я скажу тебе это в глаза? А ничего не будет. В лучшем случае ты просто потреплешь мои волосы, улыбнешься и скажешь не забивать голову ерундой, ну а в худшем же… может, и за дверь выставишь. Но нет, ты же мой брат, так нельзя. Невозможно, я просто не имею права. И потому ничего никогда не скажу… Конечно, ты просил не убирать в твоей комнате, но я просто не мог не вымыть полы и не вытереть пыль, лежащую просто невероятно толстым слоем. Собрал валяющиеся даже на полу рубашки и брюки, переложил хоть на кресло, а то если открою шкаф – под завалами ты меня уже вряд ли откопаешь. А это что? Интересно, ты до сих пор хранишь шлем моего доспеха. Он даже пылью не покрыт. Часто держишь в руках? Приятно знать. Только вот загвоздочка: я уже не доспех, и вполне реальный сижу за стенкой. Так сложно просто прийти и обнять? Нет, это уже из области фантастики. Ну хоть не забываешь – уже хорошо. В очередной раз перерыл всю кухню. Не нашел и крошки: последние яйца мы съели на завтрак. И что делать? От голода-то я не умру, а вот ты закатишь истерику, что растущий организм не получает достаточно пищи. Злишься? Нет, просто беспокоишься. Ну конечно, за младшими нужен глаз да глаз. Только вот как дать понять, что я уже не ребенок?.. Тяжелый вопрос. А на счет обеда: не буду тревожить, скажу, что что-то нашел. Не сильно совру – и все счастливы. А счастливы ли? Много думал целый день. А это, оказывается, полезно: я даже не заметил, как привел в идеальный порядок весь дом. Ну, почти весь… да уж, братик, в твоей комнате черт ногу сломит. Даже браться не буду, пока не попросишь. Устал, упал, уснул. Почему-то в твоей кровати. От подушки пахнет свежей травой. Ах, да, ты же вчера на сенокосе был. Тобой пахнет… Проснулся от твоего голоса. Уже приехал?! Как я мог проспать и не пойти встречать?! Выскакиваю на балкон. Хорошо, ты, вроде, не обиделся. Хочешь с кем-то меня познакомить. Неужели так быстро нашел подружку и сразу притащил в Ризенбург? Нет, вряд ли. А вдруг?.. Сломя голову выбегаю из дома, но тут же перехожу просто на быстрый шаг. Что? Котенок? Ты же никогда их не подбирал… Ты его мне привез? Братик, как же я тебя все-таки люблю! Сам не замечаю, как бросаюсь к тебе на шею. Вся твоя одежда мокрая, как бы не простыл. Хоть и сыро, все равно ты такой теплый… По поводу обеда-таки соврал. Ну и ладно, ты спокоен – и это уже хорошо. Приложил все усилия, чтобы приготовить самый вкусный ужин. Для тебя же стараюсь! Все, решил: на ответную любовь я, конечно, права не имею, но мне же любить никто не запрещал? Буду дарить тебе эту любовь по частям во всяких мелочах, вроде этого ужина. Вижу, тебе правда нравится. Что еще нужно для счастья? Ко всему прочему заставил тебя выпить пару чашек чая, чтобы у простуды было меньше шансов на выживание. Поспорил немного с тобой по поводу имени котенка и отправил спать. Ты устал, тебе точно не помешает. Да и сам я бы еще вздремнул. Засыпаю, как всегда, с твоим именем на губах. Знаю, бред, но по-другому я просто не могу… * * * Не помню уже, что мне снилось, но разбудил меня твой голос. Сначала тихий, еле слышный. Не могу разобрать слов, прислушиваюсь. Ты стонешь, вскрикиваешь, как от боли. Начинаешь говорить все громче, уже даже кричишь. Слышу отчетливое, разрезающее тишину: -Альфонс! Ал, где ты? Прошу, забери меня отсюда! Пугаюсь не на шутку. Такого еще не было. Ты, конечно, любитель во сне поговорить, но чтобы так истошно кричать… Кажется, ты так голос скоро сорвешь. И все время зовешь меня. Срываюсь с места и бегу к тебе, запутываясь в собственных ногах. Господи, во что ты превратил свою постель? Все смято и лежит в ногах, даже простыня. Мечешься по всей кровати в бреду, кричишь, что есть сил. Осторожно трясу за плечо. Потом все сильнее, ты упорно отказываешься приходить в себя. От тебя прям жаром пышет, как от печки. -Эд! Эдвард, очнись! Это я, ты меня слышишь?- так и не отвечает, продолжая кричать,- Погоди немного, я сейчас вернусь! Бегу вниз, ставлю на плитку прямо бутылочку молока, в то же время наливаю в кастрюльку холодной воды и беру бутылочку уксуса. Если мне память не изменяет, то именно так нам мама в детстве температуру сбивала. Отрываю кусок марли для компресса, снимаю молоко с плиты, наливаю его в чашку и бросаю в него целую столовую ложку меда, чтобы хоть немного отбить запах. А то ты же настолько принципиальный, что лучше на тот свет отправишься, чем выпьешь «эту гадость» по твоему утверждению. Возвращаюсь к тебе, кладу пока только холодный компресс на лоб и беру твое лицо в ладони. Заметно расслабляешься, что не может не радовать. -Эд, тебе надо сесть,- поднимаю и усаживаю поудобнее. Никаких действий с твоей стороны, так что сам подношу чашку к губам,- Пей. Эй, Эд, ты меня слышишь? Пей! Выпиваешь. Морщишься, но терпишь. -Ч-что это было?- спрашиваешь ты уже осипшим голосом. Еще бы, так орать… - Молоко с медом. Повезло, что ты его вчера купил. У тебя очень сильный жар, надо позвать доктора. Подожди немного, я схожу, позвоню и вернусь,- встаю и снова выхожу. Спасибо Уинри, что оставила нам блокнот с телефонами. Быстро набираю номер врача. Ох, и прилетит же мне за поздний звонок! Ну да ладно, это не так важно. Доктор сказал, что приедет часам к восьми утра. Дал указания поить горячим чаем и сбить температуру. Что ж, чай – так чай. Наливаю чашку, добавляю меда, как ты любишь, и возвращаюсь. Начинаешь брыкаться, отказываешься пить, думая, что это снова молоко. Какой же ты, все-таки, несносный! Отхлебываю глоток для верности и протягиваю чашку тебе. И с чего я вдруг решил, что это поможет? Ты еще выдаешь что-то по этому поводу, но все же выпиваешь. Странный ты, все-таки. Мне что теперь, все на себе проверять? Я-то не против, просто это как-то дико… Добавляю уксус в воду в кастрюле. Закатываю штанину на живой ноге. Знаешь, а ты очень красивый. Даже со всеми этими жуткими шрамами, даже с автоброней. И кожа такая мягкая и нежная. Как я счастлив, что снова могу почувствовать ее. Но быстро отгоняю посторонние мысли, заняв всего себя тем, чтобы как можно быстрее сбить температуру. Ты весь сжимаешься, начинаешь замерзать. Вытягиваю из-под ног простыню, ибо вернуть ее в надлежащий вид просто нереально, и закутываю тебя в одеяло как можно плотнее. Тебе сейчас каждый сквозняк вреден. -Подожди минутку, я сделаю еще чая. Снова спускаюсь вниз, наливаю еще чашку, и добавляю совсем чуть-чуть, раза в три меньше дозы на нормального взрослого человека, снотворного. Помню я, как ты болеешь. Если не помочь немного – до утра мучиться будешь, так и не заснув. Наливаю молока, как и советовал доктор, поднимаюсь обратно. -Пей, быстро, и сразу спать,- снова подношу напиток к твоим губам. Что, чувствуешь молоко? Ну ладно, потерпи, так надо. Не маленький уже. Просишь меня побыть рядом. Не сильно удивлен, но сердце все равно предательски пропускает удар. Быстро сходил за одеялом и вернулся. Сижу, держу тебя за руку, пока ты не уснул. Посидел еще немного, убрал кастрюлю и все скопившиеся чашки, сел в кресло в твоей комнате, закутался в одеяло и задремал. Нет, не бойся, я же обещал, что никуда не уйду. * * * Утром приходил доктор. Осмотрел тебя, выписал лекарства и само лечение. Сделал тебе еще чаю и пошел в аптеку. Довольно быстро со всем разобрался и поспешил домой. Ну не могу я тебя одного надолго оставить, тем более сейчас! Вхожу. Единственное, что я успел сделать – это поставить на столик пакет с лекарствами. Как ты оказался на лестнице – не имею представления, но я среагировал тогда, когда ты уже летел с нее лицом вниз. Подхватил как раз вовремя. Жар не такой сильный, но сознания нет. Долго не раздумываю, поднимаю тебя на руки и несу обратно в постель. А ты, однако, подрос. Теперь тебя не так просто поднять. Вот когда я был доспехом, ты был таким маленьким и легким, не то что сейчас. Теперь ты у нас - настоящая мечта любой девушки. И, как выяснилось, не только девушки… Снова укутал тебя в одеяло, спустился за лекарствами, оставленными внизу. Хорошо, что захватил нашатыря. Как раз пригодился. Похоже, обморок не глубокий, так что ты просто резко распахиваешь глаза и смотришь на меня оторопевшим взглядом. Глупый, это я переживать должен, а не ты…