Девочка - дурочка?

       — Уходи, Роуз… Мне не нужна та, что не будет любить меня в ответ, — я не могу. — Почему ты так со мной поступаешь? Роза, я любил тебя, но мне не нужна такая жизнь…        — Открой ты уже, наконец, глаза! — почти кричит Хэзевей-Мазур, как я недавно узнал. — Я люблю тебя!        – Нет, — шепчу, делая шаг назад. — Это чувство долга, вовсе не любовь.        — Какое чувство долга? Его не было никогда!        – Нет, ты все врешь! — Розмари делает шаг навстречу ко мне. — Не подходи!        — Вот так ты со мной, да? Вот так ты с той девочкой, что бросилась тебе под колеса? — бросилась? — Удивлен? А я — идиотка, влюбилась в тебя, как только увидела… Ты вообще слушал, что я тебе говорила минут двадцать назад? Маленькая дурочка — практикующая самоубийца — влюбилась во взрослого мужчину. Ты так с ней поступишь? Отвергнешь, после всего, что было? — Роза… я ловил каждое ее слово… — Ты сказал, что тебе не нужна та, что не будет любить тебя в ответ, но я-то тебя любила все это время. Ты водил домой шлюх — я тебя любила, ты обращался со мной как с ничтожеством — я тебя любила, ты меня отпускаешь —, а я тебя все равно люблю. Ты меня прогоняешь, а я все равно, слышишь? — девушка кричит сквозь слезы. Сердце больно сжимается, но я должен держаться, она просто не понимает, что говорит. — Я все равно тебя люблю, слышишь? — и голос ее срывается. — Все равно… — шепотом.       Роза взяла в руки сумку с вещами и подошла к входной двери.        — Павлика я заберу, как ты и хотел, только найду нам жилье, а еще, — Розмари достала из сумки небольшую черно-белую карточку и сделала несколько шагов в мою сторону, но я отступил назад. Девушка негодующе покачала головой и положила карточку на столик для ключей. — Говорят, что это девочка, — бросила она напоследок и, переступив порог, прошептала: — дети станут частичкой тебя. Прощай.       Я словно в замедленной съемке подошел к столику и взял карточку, оставленную Розой — это был снимок УЗИ, а на нем формирующийся человечек — моя малышка, наша малышка.        — Роза! — кричу, желая остановить девушку, но она и без того замерла на месте от ужаса: на нее, гудя, летела фура.       «Только бы успеть», — пронеслось в моей голове, я бегу к Розе, обхватываю ее руками, буквально протаскивая вперед на несколько метров и спустя миллисекунду, за моей спиной проносится фура.       Родные карие глаза смотрят на меня, словно стараются запомнить каждую черту моего лица. Я осторожно касаюсь щеки мисс Хилл — Хэзевей — или как там ее… Господи, да это совсем неважно! Она жива, она рядом — это главное. Я целую ее с такой нежностью и страстью, словно после долгой разлуки и она отвечает мне, улыбаясь, а по щекам моей любимой вновь текут слезы. Я подхватываю любимую девушку на руки и иду по направлению к дому, подхватывая по пути сумку, которая чудом уцелела.       Всю дорогу до дома я еле сдерживаю себя от нового поцелуя, но как только мы переступаем порог, ставлю девушку на ноги и, едва дождавшись пока она снимет свою куртку, целую Розу, прижимая к стене. Девушка обвивает мой торс ногами, прижимая меня к себе ближе.        — Прости, что ударил, — шепчу, глядя в преданные родные тепло-карие глаза, понимая, что мне нет прощения.        — Ничего, Дмитрий, — Роза нежно обнимает меня и гладит по спине, положив голову мне на плечо.       Я обнимаю родную в ответ и поднимаюсь на второй этаж.        — Хочу видеть тебя, — шепчем мы одновременно, когда я опускаю девушку на постель.       И вскоре одежды сброшены, есть только я и она — ничего и никого больше. Я и она, а другого и не надо.       Ее мягкая, словно бархат кожа, искрящиеся от счастья глаза, звонкий смех — опьяняют лучше любого вина. Ее нежные касания и поцелуи лучше самого дорогого шелка. Она – все, чего я желаю в этом мире и она – моя, как и я – ее.        — Ты специально забываешь каждый раз пользоваться презервативом? — отдышавшись интересуется она.        – Нет, – вру, и Роза это знает.       Что бы ни случилось, отныне мы вместе навсегда, ничто этого не изменит.        — Ужасная комната, — вдруг произносит моя возлюбленная и жмурится, улыбаясь.        — Абсолютно с тобой согласен, — отвечаю, а спустя несколько минут продолжаю, — вот и займись нашей комнатой, а то кошмар какой-то.        – Эй! — возмущается она, легонько пихнув меня в бок. — Я одна не справлюсь.        — А кто сказал, что ты будешь одна? Мы с мелкими, — я погладил ее еще плоский животик, — будем тебе помогать.