Америка попросила не надевать на неё наручники, пока она не окажется в полицейской машине, и молча направилась к выходу. Она не понимала, что шокировало её больше: смерть Линды или обвинение в её убийстве.
Пока Зами шагала к машине, её не волновала репутация или возможность сесть в тюрьму пожизненно, волновали лишь слова Рика, которые тот крикнул со сцены в спину Ами: «Я позабочусь о детях». Ведь он мог увести их в Японию без ведома матери. А что он скажет Натану и Мэри? Где их мама? Неужели в тюрьме за убийство ни в чем не повинной женщины?
Во время допроса Америка непоколебимо стояла на своем. Линду она не убивала, а в момент убийства она была дома вместе с Полом МакКартни, который и может это доказать. Других свидетелей у неё не было. Ами и не знала, что за полчаса до её ареста, в этой же комнате допрашивали бывшего битла.
Месяц проведенный в камере Америка занималась самоедством. Она не могла поверить в смерть Линды. Винила себя. Винила Пола. Свои последние дни Линда провела в горе, зная, что скоро потеряет мужа.
Целый месяц до первого заседания суда Америка провела в тюрьме. Там она встретила свое двадцатидевятилетие. На день рождения к ней на свидание пришел бывший муж и заверил, что дети в целости и сохранности, пока живут у него, вместе с Октавией. Им сказали, что мама уехала в очередную командировку в Австралию. В театре дела идут хорошо. Скандал подогрел интерес к мьюзиклу, и теперь в зале даже мухе пролететь негде. Каждый вечер аншлаг, зрители сидят в проходе прямо на полу.
Чаще всего к Ами приходила Октавия, принося девушке домашнюю еду.
— А то вас тут совсем голодом изморили, мисс Зами. Нельзя девушке быть такой худенькой. Вы не смотрите на этих глупых моделей! Вам еще детей рожать и рожать, — каждый раз причитала Джонс. — У женщины должно быть все прекрасно! А торчащие кости — это некрасиво. Ваш мистер МакКартни, если он вас действительно любит, будет любить и каждый ваш лишний килограммчик! Мужчины, они на худых и не смотрят. Им нужны здоровые леди, чтобы рожали им здоровых детей!
— Спасибо, Октавия. Скажи, про Пола известно что-нибудь?
— Нет, мисс… Его дело — тайна за семью печатями. Не выведать ни у кого. Еще бы он, известный человек. Да и про вас особо не пишут, — Октавия подложила Ами еще один пирожок с джемом. — Наверное, это он похлопотал.
— В голове не укладывается. Кому могла помешать Линда?
— Поговаривают, что вы наколдовали ей смерть. Писали даже, что в вашей квартире нашли куклу, с фотографией миссис МакКартни. Вы будто бы проткнули кукле сердце иглой.
— Ты же не веришь этим россказням? — Зами сердито посмотрела на няню, на минуту оторвавшись от пирожков. — Октавия? Ты же убираешь мою квартиру!
— Боже упаси, мисс! Я знаю, что вы праведная иудейка. Да и я, если бы только нашла такую гадость у вас, сию же минуту отхлыстала. вы меня знаете.
В первый месяц Ами исписала тысячу листов отправляя письма Полу, в которых она не унижалась, оправдывая себя, а лишь писала о своей любви. Она знала — если, он действительно любит её, то ни за что не поверит, что она способна на такое. Пол первый месяц провел за тем же занятием, не зная, что переписка между ними запрещена, а все их любовные послания отправляются на растопку печи.
Бедный МакКартни сходил с ума от горя. Как бы там ни было, но он точно не желал смерти для Линды. Эта женщина два года была ему верной женой. Она с небывалым достоинством приняла тот факт, что муж полюбил другую. Она любила его.
Первое судебное заседание состоялось двенадцатого июля тысяча девятьсот семьдесят первого года. Там Зами и МакКартни впервые встретились. Им выдвинули обвинение в предумышленном убийстве по предварительному сговору. Для себя и Ами Пол нанял самого лучшего адвоката, который прилетел из Лос-Анджелеса. Мужчина средних лет, с черной шевелюрой и не менее черными усами, высокий, крепкий, с большими сильными руками, он был намерен выиграть это дело, но удача пока была на стороне обвинения. И влюбленные вернулись в свои камеры, счастливые от того, что им позволили хотя бы взглянуть друг на друга.
Второе заседание состоялось ровно через месяц.
Судья, немолодая женщина, с морщинистым лицом и седыми волосам, была непреклонна, и её симпатии явно были на стороне обвинения. Ами уже составила список книг, которые собиралась прочесть, коротая дни в заключении. Зами мечтала прочитать всего Вольтера, он ведь так прекрасно писал. Немалый интерес у неё вызывали Толстой и Чехов. Да и вообще вся русская классика — кладезь мировой литературы.
Америка жалела, что не увидит, как растут её дети. Но если такова расплата за любовь Пола, она готова.
На все доказательства адвоката защиты, неизменно подскакивал адвокат обвинения, с криком «протестую». Судья, постукивая молотком протесты принимала. Не стал аргументом и тот факт, что перед парадной Зами стоит портье, который встречает и провожает гостей. Ведь он мог отойти, а парочка могла проскочить через пожарный выход, который ни кем не охраняется. Также доказательством не сочли отсутствие каких-либо улик, указывающих на присутствие Пола или Америки в квартире Линды.
Дело было ясное. Все вело к пожизненному тюремному заключению для обоих.
Когда судья занесла молоток, чтобы объявить приговор, в зал вбежал невысокий тучный мужчина лет сорока, тряся над головой бумажкой и вопя во все горло «Сознался». Он подбежал к судье и положил перед ней бумагу, вытирая со лба пот.
Женщина долго вчитывалась в документ, затем стукнула молотком и объявила:
— Освободить из-под заключения Америку Зами и Пола Джеймса МакКартни, в зале суда.
Ами и Пол кинулись друг к другу, как только с их рук сняли наручники. Не стесняясь никого, они заключили друг друга в крепкие объятия. Пол целовал губы и глаза Америки, шепча, что больше он её никуда не отпустит. Вышли влюбленные из зала суда, держась за руки.
Как оказалось, Линда стала жертвой битломана, возомнившего себя МакКартни. Как ни печально, но Пол окажется не последним битлом, пострадавшим от рук одержимого фаната. И даже не последней знаменитость.
Джереми Стил, двадцати двух лет от роду, уроженец штата Огайо, влюбился в The Beatles с первых нот. Но особенной любовью у него пользовался Пол. Парень собрал свой ансамбль, освоил бас-гитару и даже подстригся, как Пол. После распада The Beatles Джереми тронулся умом. Ходил по улицам родного города в нетрезвом состоянии и распевал песни любимой группы. Вскоре у парня начали наблюдать шизоидное расстройство личности, но никто не обращал особого внимания. В век наркотиков таких шизофреников по всей стране было навалом.
Он стал подписываться везде как Пол МакКартни, заказывал пиццу только на имя Пола МакКартни, представлялся Полом, скупил все его пластинки, а дома устроил целый храм имени Пола МакКартни, где каждую пятницу приносил жертву «Богу музыки». Иногда это были животные, когда везло, жертвами становились девушки. Все во имя Господа его — Пола Джеймса МакКартни.
Пиком психического расстройства пришелся на приезд четы МакКартни в США. Тогда Джереми перебрался в Нью-Йорк, жил в метро, неподалеку от дома, где остановилась Линда. И отслеживал все передвижения Пола. В какой-то момент его перемкнуло, когда он увидел, как какой-то мужчина, подозрительно похожий на него выходит из дома его жены. Тогда он надумал убить неверную супругу. Поздно ночью Джереми пробрался к Линде, через открытое окно. Ночи были невыносимо душными и женщина, без задней мысли, открыла окно в спальне на втором этаже. Стил пробрался в дом, спустился на кухню и достал нож, для рубки мяса, которым Линда не пользовалась, и зарезал женщину.
С места преступления он скрылся, предварительно стерев все отпечатки пальцев, ведь он известный музыкант — Пол МакКартни, его не должны поймать на таком страшном преступлении.
Несколько месяцев Джереми разгуливал по Нью-Йорку, пугая жителей окровавленной одеждой и рассказами о битловском прошлом. Иногда он подсаживался к женщинам, читающим газету на лавочке в центральном парке, и хвастался трофеем — локоном окровавленных волос, срезанным им в ночь убийства с головы Линды.
В полицию его сдала никто иная, как мисс Октавия Джонс, ожидавшая в парке очередного влюбленного в неё мужчину, который опаздывал на свидание.
Негритянка оглушила лже-МакКартни дамской сумочкой (а женщины могут запросто это сделать), отчего тот свалился без сознания на землю, затем Джонс сняла с себя чулки и связала ими руки и ноги преступника, а потом отправила подоспевшего на свидание мужчину до ближайшего автомата, чтобы тот вызвал полицию.
После этого случая Октавию не только наградили медалью за отвагу, но и пригласили работать в полицию. Но няня скромно отказалась. Америке и детям она нужнее.
Джереми Стил сознался во всех преступлениях и был заключен в психиатрическую лечебницу, предварительно отправив пару писем с угрозами Америке.
Девушка стала всерьез задумываться о переезде обратно в Англию. Пол любезно предложил ей остаться навсегда жить на его ферме в Шотландии, и Ами согласилась. Но сначала она хотела посмотреть хотя бы один спектакль, на который она потратила столько сил.
Зами и не знала, что в тот вечер состоялся последний показ мюзикла «Сад расходящихся тропок». Правительство увидело в нем угрозу для национальной безопасности США, он подрывал ценности и моральные устои. И вообще о таком не принято было говорить. Алекс Лоран был арестован, так как вел антиправительственную деятельность, в отношении руководства США, а Америку Зами попросили покинуть страну в течении недели. С тех пор она не видела Алекса больше никогда.
Но последний спектакль был отыгран. Как всегда блестяще. Как всегда в зале был аншлаг. В конце представления Рик и Йоко вытянули Зами на сцену под бурные овации зрителей. Девушку буквально закидали цветами. Зал скандировал: «Америка! Америка!».
На глаза Ами навернулись слезы. Она не ожидала, что публика примет её с такой теплотой, после скандала, случившегося совсем недавно. Как оказалось, многие американцы либо совсем не слышали о том, что сотворило их правительство, либо слышали, но не верили.
В США назревала самая настоящая революция. Солдаты, возвращавшиеся из Вьетнама, рассказывали ужасы войны, создавали политические партии, призванные свергнуть Никсона.
Натан и Мэри были несказанно счастливы снова встретится с мамой. Ами даже привезла детям подарки, которые предварительно купила Йоко в магазине сувениров. Сыну — карту Австралии и хлопушки из бамбука, украшенные традиционной австралийской росписью. Мэри — игрушку кенгуру и краски для тела. Дети все расспрашивали как высоко может прыгнуть кенгуру, ходят ли австралийцы вверх ногами, и почему мама не загорела в такой солнечной стране.
Америка сразу нашла, что ответить:
— Потому, что мама сразу слегла, тоскуя по своим малышам. И два месяца, которые в Австралии, кстати, зимние, не вставала с кровати.
***
Переезд прошел успешно, а дети были в небывалом восторге от фермы. Пол сразу купил белого пони для Мэри, которого та прозвала Зула.
Через месяц Ами получила письмо от Рика, в котором он писал, что их, как актеров антиправительственного мюзикла, так же выслали из страны, и они с Йоко отправились в Японию, где Рику очень нравится, и он надеется, что Ами и Пол вместе с детьми навестят их.
Америке эта идея понравилась, но сначала она хотела оформить ферму под себя. В доме начался ремонт. Менялось все — от крыши до смесителей в ванной. Полностью была отремонтирована спальня. Пол заказал новую кровать, а Америка, повесила на стене коллаж из рисунков Мэри, который привезла с собой. На противоположной стороне висел портрет Зами, нарисованный МакКартни. Также в доме появились две детские, в создании которых участвовали сами дети.
Разгребая чердак, Америка нашла гору фотографий и пленок, сделанных Линдой. И в голову ей пришла замечательная идея.
Когда наконец дом был приведен в порядок, Зами навела порядок во дворе. Для приличия она купила парочку овец породы боререй, чтобы Марте было кого пасти, завела кур-несушек и разбила перед домом цветник.
Первого октября всё семейство посадило во дворе желудь. Мэри огородила его расписанными ею камушками и нарекла дерево ФейЛэндом, искренне веря, что на нем обязательно будут жить феи. Америка иногда по ночам посыпала место посадки перетертым цветным мелом, чтобы по утрам радовать дочку. Не зря ФейЛэнд. Феи его уже облюбовали для себя и посыпают волшебной пыльцой — чтобы рос быстрее.
Пол занимался записью очередного альбома. Теперь к его группе присоединился Ринго Старр. Но Пол не останавливался на этом. Почти в каждой песне он пытался задействовать талант Америки. Там она играла на саксофоне, тут она была на бэк-вокале, а одну песню, написанную Полом, «Колыбельная для Мэри, исполнила сама Ами. МакКартни решил, что там необходим женский вокал и точка. А все члены группы его поддержали.
Спит моя сладкая крошка,
В ручках игрушку сжимая.
Ты подрастай понемножку,
Ангел, спустившийся с рая.
Пусть за окном непогода,
Ты не тревожься, родная!
Это так шепчет природа,
Нежные слезы роняя.
Спит моя сладкая детка,
Чуть улыбнется, вздыхая,
Сладкая, словно конфетка,
Тайный мир снов открывая.
Милый мой ангел курносый,
Мамина светлая радость.
Любит всегда ходить босый,
Любит достать с полки сладость.
Ты подрастай понемножку,
Мама всегда будет рядом.
Спи моя сладкая крошка,
Спи под ночным звездопадом.
На день рождения Натана — тринадцатого ноября, в гости к МакЗами приехал Джордж Харрисон с семьей, привез в подарок мальчику одну из своих гитар и дал ему парочку уроков. Так же Джордж поучаствовал в записи двух песен из нового альбома МакКартни, разбавив альбом звуками ситара.
Оставшись наедине с Полом, Харрисон поделился, что чувствует родственную душу в Ами. Его не отпускает чувство, что они уже давно и хорошо знакомы.
«Возможно, мы были знакомы в одной из прошлых жизней»
Одним декабрьским утром Пол отвез Натана в институт астрономии на лекцию самого Стивена Хокинга. Конечно, Натан не очень понял, о чем лекция, но впечатлений от этого выдающегося человека у мальчика осталось море. И для себя он решил, сначала закончить Оксфордский университет, а потом заниматься творчеством, сколько душе угодно.
Тем временем в голове Ами зрела замечательная идея, для воплощения которой ей понадобится Мисс Октавия СуперДжонс.
