История выцветших страниц

       - Ты – идиот! У тебя мозги, что ли законсервировались?! Так давай сделаем в твоей голове ещё одну дырку! Что это за х…?! Если ты думаешь, что это листья сребролиста, то засунь себе их в …, по самые гланды! Это листья одуванчика!!! Ты знаешь, какая разница между листом сребролиста и этого еб…ого одуванчика?! Нет?! А это что?! Мироцвет?! А вот х… тебе! Это ромашки! И к какому месту ты их будешь прикладывать?! Ты час потратил на сбор этого «букета»! И это самый бесполезно проведенный твою час за твою …, …, и … жизнь.        Сижу поодаль и тихонечко охрениваю от поведения Оствальда. Тот, злой, трезвый (и весьма огорченный этим фактом) и матерящийся, как никогда ранее, орал на Мартина, который скрестив руки на груди, преспокойно слушал поучительную «речь» беса. Смотрелось всё это комично. Картина маслом: « Шкет и Каланча».        Пока мелкий на повышенных тонах, объясняет Мартину, что он сделал не так, я массирую виски и стараюсь не заснуть. Прошло всего лишь три месяца с тех пор, как Эльра сразила меня и беса наповал своей «ох…ой» новостью. В какой – то степени, эта новость не была столь сенсационной (подруга не раз предупреждала о подобном), но одно дело слушать, а другое услышать. Оказывается, что моя дорогая подружка тонко намекала, что пора бы мне выселятся из коморки и искать себе более – менее нормальную комнатушку (короче, меня выселяли). Кроме того, моя зарплата стала в три раза меньше, а работы стало в шесть раз больше (теперь я зарабатываю гроши). И на закуску… Теперь, я работаю не одна. У меня появился напарник – стажер.        И его зовут Мартин.        Хорошо, что он был с нами в этот момент, а то бы Оствальд расцарапал Эльре лицо. Мелкий и так терпел Мартина только потому что, тот внес свой вклад в спасение моей жизни, но не нужно быть ясновидцем, чтобы понять, будь воля беса, он бы этого «спасителя» привязал бы к столбу, набросал бы вокруг побольше хвороста и устроил бы «пикник»… с барбекю. А теперь, тут «открылась» перспектива терпеть этого «спасателя» на неограниченное количество времени. Что касается меня… Мне подобная перспектива тоже не показалась такой уж заманчивой. И это никак не связана с моей неприязнью к Отрекшимся (если только самую малость). Просто до этого на моей шее сидел только мелкий, а теперь там уселись и бес и этот трупачок. Теперь я работаю за троих, а зарплата у меня… как – будто её и нет. Зато Мартин получает гораздо больше меня. Возникает вопрос: где эта еб… справедливость?!        И вот, почти три месяца я работаю с новым «напарником». Есть ли что – то хорошее во всем этом «сотрудничестве»? Пожалуй, есть. Беса едва ли не корежит, когда я разговариваю с Мартином. Он начинал шипеть, злобно рычать, материться в полголоса. А когда Мартин пытался поговорить с мелким, то тот с удовольствием общался… на повышенных тонах, в своей излюбленной неприличной форме. Причем бедный Мертвячок (это прозвище придумал ему мелкий) без понятия, почему бес так себя ведет.        Ещё одной охренительной новостью является то, что у меня, наконец – то, закончились деньги (ещё на той неделе). Спасибо большое мелкому, который потратил последние медяки на кружку дешевого эля. После того, как я едва не откинула копытца, бес решил «немного» расслабиться. Впоследствии, это «немного» длился почти месяц. Правда, и после своего «отдыха» бес продолжал развлекаться по вечерам. Я терпела все выходки этого засранца, но в один прекрасный день моему терпению пришел конец. Так уж вышло, в тот же самый день у нас закончились деньги. Я, злая, как фурия, сначала долго пыталась достучаться до совести беса (наивная. У демонов нет совести), но поняв, что это дохлый номер, решила прибегнуть к запрещенному приёму. Я наложила вето на алкоголь и бордели, подкрепив все это истинным именем беса.        Сказать, что мелкий был расстроен, это значит промолчать в тряпочку. Он был не просто расстроен. Он был раздавлен. Это был удар ниже пояса, предательством, кинжалом в спину. Было ли мне стыдно? Очень. Я бы с радостью сняла бы вето, но не могу (пока не могу. Я ещё «недоразвитая»). После того инцидента Оствальд со мной больше не разговаривал и всячески игнорировал мою скромную персону.        Что касается сна, то это мой ответ на бойкот беса. Я решила, что не буду спать, пока мелкий не прекратит дуться на меня. Правда у беса есть весьма весомо преимущество. Он может молчать вечность. Я же могу не спать только несколько дней. Это будет не равный «бой», но я хочу его выиграть. Мне ещё с этой мелочью тридцать пять лет жить и через столько же лет умереть. Уж лучше пусть он материться и обзывается, чем молчит.        - Эй?        Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на своего собеседника. И поскольку Оствальд объявил мне бойкот, то единственная кандидатура на подобную роль была очевидна.        - Что, Мартин? – устало, поинтересовалась я. – Опять он беситься?        Мертвячок уселся рядом и с сомнением посмотрел в сторону беса, который продолжал копаться в его сумке и что – то невнятно бормотать.        - Странно, но месяц назад он не был таким… раздражительным, - заметил Мартин. - Какая муха его укусила?        - Не в "мухах дело", - вздохнула я. - Это я виновата в том, что он такой злой и ещё более вредный.        - Думаешь, что он всё ещё злиться на твой поступок?        - А ты бы не злился?       - Будь я на его месте, я бы оторвал тебе руки и ноги, выколол бы тебе глаза, снял бы скальп, вспорол бы живот, а потом…        - Хорошо, что ты не на его месте, - поспешила я перенаправить разговор в другое русло.– Уж лучше игра в молчанку, чем подобное.        И, да. Мой новый знакомый ранее зарабатывал себе на хлеб тем, что убивал разных людей (и не только) разными способами. И вот сейчас, этот убийца со стажем, почему – то начал увлекаться сбором цветов и трав. Меня одну поражает это новость? Хотя с другой стороны, полезно знать свойство некоторых трав. Допустим, есть один невзрачный корешок, который ну очень похож на корень сельдерея, но в отличие от последнего, если вы нечаянно его съедите, то он остановит ваше сердце примерно за несколько минут. Так, что… может это и не бесполезное увлечение.        - Если он будет и дальше молчать, то может и до такого дойдет, - преспокойно предположил Мартин. – Но, он постарается все сделать быстро, чтобы ты поменьше мучилась.        - Давай не будем развивать эту тему дальше, - попросила я.        - Ладно, Кэт, - пожал плечами Мертвячок.        М – да. Не знаю почему, но Мартин называет меня либо Кэт, либо Катрина. Кто эти две, я не имею ни малейшего понятия. Но пусть называет так. Хоть бы не настоящим именем, в присутствии злого беса.        - Ты снова специально собрал неправильные травы? – поинтересовалась, сдерживая очередной зевок.        - Да, - коротко ответил Мартин. – Надо дать ему возможность немного выпустить пара. Иначе, он чокнется окончательно.        - Кто из нас двоих первый чокнется, - фыркнула я.        - Если не прекратишь себя доводить до такого состояния, то ты. Когда ты в последний раз спала?        - Четыре дня назад, - неохотно ответила.        - На сегодняшнем привале, советую тебе вздремнуть, - посоветовал Мертвячок.        - Да, ладно. Я не такая уж и слабая.        Ну – ну. Верю.        Судя по взгляду Мартина, он тоже «верит». Вообще, мое общение с новым другом, кажется мне каким – то странным. Порой мне кажется, что со мной разговаривают, как с маленькой девочкой, которая спрашивает у папы: «Папа, а почему небо синее?». У меня вообще складывается ощущение, что наше общение сводится к очень странной схеме «ребенок и родитель». Меня это не устраивает. В детстве, я, может быть, и радовалась подобной перспективе, но не сейчас, когда мне…        Закончив свой тщательный осмотр сумки на наличие ещё каких – нибудь «бесполезных сорняков», Оствальд подошел к нам, волоча по земле торбу Мартина.        - Слышь, Мертвячок, - начал мелкий, злобно глядя на Мартина. – Мне пох…, что ты будешь делать и из какой задницы ты будешь всё это доставать, но чтобы к вечеру ты собрал нормальные травы, а не ту муть, что ты так любишь набирать. Тебе ясно?       На меня этот гадёныш даже не посмотрел.        - Хорошо, - кивнул Мартин. – А ты пока найдешь место для ночлега и наберешь хворост для костра.        - Место я найду и хворост соберу. Даже костер разожгу, - едко заметил бес (меня по прежнему игнорировали). – И со всем этим, я справлюсь гораздо быстрее, чем ты успеешь насобирать свою сумку очередными сорняками.        - Очень много слов, но никаких действий я пока не увидел. Ты всегда любишь бросать слова на ветер или хоть изредка выполняешь сказанное?        А вот ещё одна причина, по которой мне нравиться общество Мартина. Только он может поставить Оствальда на своё место или заставить его прикусить язык на несколько минут. Слушать, как общаются эти двое, одно удовольствие. Тут и драма, и комедия, и смех, и слезы, и переживания и прочее. Хоть билеты продавай на эти «представления».        Бес недовольно нахмурился, но промолчал. Лишь злобно сверлил Мартина взглядом. Тот, в свою очередь, спокойно смотрел на беса и так же молчал. Так они играли в «гляделки» несколько минут. Первым сдался Мартин.        - Где устроим привал? – поинтересовался он.        - Думаю, лучше всего устроиться возле озера, - довольный своей небольшой победой, заметил Оствальд.        - Хорошо, - кивнул Мертвячок. – Я постараюсь вернуться как можно быстрее. Думаю, что до заката не успею, по этому…        Я с тревогой посмотрела на него. То есть он намекает на то, что я буду вынуждена находиться в компании крайне злобного и жаждущего мести беса? Я помню, как мстит Оствальд (мои волосы до сих пор «помнят» его стрижку). А что сейчас он учудит? Мамочки, я не хочу оставаться наедине с этим злыднем. Не бросайте меня на растерзание зверю. Спасите, пожалуйста!

***

       «Где же эта черепаха?», - думала я, разглядывая поднимающиеся языки пламени и стараясь не смотреть на беса.        Уже давно стемнело, и появились первые звезды. А Мартина всё не было. Где он бродит? Ведь собирать травы в темноте, очень сложно и довольно – таки опасно. А этот не торопиться возвращаться. Где он пропал? Может пойти поискать его? Идея мне понравилась. Я пыталась уговорить Мартина взять меня на сбор трав, но тот отказался от моей помощи, намекнув, что мне безопаснее всего находиться рядом с Оствальдом. По мне, так уж лучше попытать счастья и поискать этого «не живчика» в темном лесу, где бродит стая голодных волков, чем находиться в компании злого мелкого.       Бес видимо решил доказать, что он никогда не бросает свои слова на ветер и действительно насобирал сухих веток и разжег костер. А сейчас, мелкий сидел на камне и подкидывал в огонь сухие ветки, при этом не забывая игнорировать меня. Честное слово, лучше бы он орал. Даже как – то больно и обидно. А ещё стыдно. А тут ещё сказываются четыре бессонные ночи. В сон клонит, не могу уже сопротивляться. Ещё немного и я отключусь, а там меня ждет «темная» Оствальда. Чтобы хоть как – то отвлечь себя от мыслей о желанном сне, я тупо гляжу на костер.        Мне всегда нравился огонь. Я могу часами смотреть на то, как пламя медленно пожирает сухие ветки, превращая их в жалкие угли. Мне всегда казалось, что языки пламени пытаются добраться до звёзд, если не выше. Огонь гипнотизировал меня, завораживал. В нем было что – то такое притягательное, манящее и усыпляющее…        Сама не замечая, я закрываю глаза (этот раунд остался за «сном») и начинаю падать в тот самый усыпляющий костер. Я уже чувствую его манящее тепло. Оно такое приятное (дура, о чем ты думаешь? Если ты упадешь лицом в огонь, то ожоги тебе гарантированы. Немедленно, остановись!). И я бы упала, если бы кто – то не успел схватить меня за воротник, тем самым остановив мое падение.       - Куда это ты собралась? – поинтересовался Оствальд.        Дамы и Господа. Лёд тронулся. Наконец – то, бес соизволил со мной заговорить.        Открываю глаза, выпрямляюсь (бес отпустил мой воротник) и смотрю на мелкого. Тот по - прежнему смотрит на огонь и молчит, словно ничего и не было. Ай, ладно. Пошла эта гордость туда, куда обычно любит посылать всё Оствальд.        - Извини, - буркнула я.       Бес перестал рассматривать костер и удивленно посмотрел на меня. От этого взгляда мне стало не по себе. Пожалуй, именно так смотрят на горе – ученика, которые не может ответить даже на вопрос: «какого цвета трава?». Ты знаешь, что она зеленая, но под таким взглядом, ты забываешь даже свое имя. Облизав губы, я продолжила:        - Извини, что я так поступила. Ты, конечно, урод и та ещё скотина, - на этих словах бес хмыкнул, - но всё равно это было слишком жестоко. Хотя ты сам в этом виноват. Если бы не твоя любовь к ал…, - я резко замолчала, понимая что это уже не похоже на извинения, и, вздохнув, ещё раз повторила:- В общем, извини.        Оствальд фыркнул и продолжил следить за костром. Я, немного удивленная такой реакцией, последовала его примеру. Вот так. Ты впервые в жизни, проглотив собственную гордость, извиняешься перед виновником всего этого бардака, а этот ведет себя так, словно ничего не слышал. Горько и обидно. Так, стоп. Что это? Почему у меня в глазах предательски щиплет? Я, что собираюсь плакать из – за этой ерунды? Никогда, слышите. Я никогда не буду плакать из – за этого придурка. Он не стоит и одной моей слезинки.        Я настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу поняла, что кто – то очень настойчиво толкает меня в бок. Смотрю на беса. Тот, усмехаясь, протягивает мне поджаренный хлеб (когда это он успел?). Молча, забираю у него несчастную горбушку и начинаю жевать свой ужин. Когда я съела половину, то услышала насмешливое:        - Извинения приняты.        Мысленно улыбнувшись, продолжаю жевать. Мелкий, заложив руки за голову, улегся на спину и с интересом разглядывал звездное небо.        - Я ненавижу тебя, Кель, - с сарказмом сообщил мелкий.        - Это взаимно, Оствальд, - пробубнила я, с набитым ртом.        Мир восстановлен. Все довольны.        Когда я доела свой ужин, то к нам, наконец, присоединился Мартин. Бросив свою сумку возле мелкого, он сел подальше от огня, и спросил:        - Что я пропустил?        - Ничего особенного, - ответила я.        - Примирение, - фыркнул бес.        - Да?        Почему – то мне показалось, что удивление нашего нового друга было фальшивым? Так значит, он поступил так специально? Специально оставил меня наедине с этим засранцем? Подстроил всё так, чтобы мы помирились? Ах, он еб… интриган! Да я ему за это…        Видимо, до беса доходили те же самые мысли, но в отличие от меня он не умел молчать.        - Ты …! Интриган х…! Я тебе за это … в … засуну! Ты у меня кровавыми слезами плакать будешь! … поганый! Ты ещё ответишь за этого, …!        - А я ему помогу, - заверила я, подтягивая к себе более – менее тяжелую ветку.        Мартин проигнорировал тираду мелкого. Его ругань беса не впечатляла. Он больше любил, когда с ним общались на нормальном языке, а не на излюбленном наречии Оствальда.        - Ну, что? Я сегодня на вахте? – не то заявил, не то спросил Мартин.        - А может лучше я? – ляпнула не подумав.        И заработала два сердитых взгляда.        - Ещё, что удумала? Ты когда в последний раз спала, а? – поинтересовался бес. – Давай, живо баиньки. Иначе я тебя свяжу и напою снотворным.       - Он прав, - согласился с мелким Мартин. – Тебе нужно поспать. Завтра нам предстоит тяжелый день. Мы будем двигаться без остановок, поэтому советую тебе выспаться, как следует.        Естественно, под тройным напором (мелкого, Мертвячка и уставшего во время «бойкота» организма), я сдалась. Для вида ещё несколько минут поломалась, а потом, подготовив себе «постель» (просто положила покрывало на землю), легла на спину и начала канючить:        - Оствальд.        - Чего тебе? – недовольно заворчал тот.        - А расскажи мне сказку.        - Женщина, тебе сколько лет? Ты что маленький ребенок? Спи так.        - Ну, Оствальд.        - Женщина, оставь меня в покое, - бес потихонечку начал злиться.        - Тебе, что сложно, что ли?        - Жили – были эльф и эльфийка. И жили они счастливо и утонули в один день. Конец. Всё. Спи, давай.       Вздохнув, я повернулась на бок и продолжила своё занятие.        - Это не сказка. Это вообще, ужастик, какой – то.        - Женщина, отстань от меня. Может, тебе ещё и колыбельную спеть? – фыркнул бес.        - Ага.        Процедив сквозь зубы, что – то в духе «утопил бы», мелкий всё – таки сдался:        - Ладно. Будет тебе колыбельная.        Довольная своей победой, закрываю глаза, и готовлюсь слушать, что там будет петь бес. Спит убитый орк на крыше, Там доедают его мыши. Дремлет гномка под камнями, Спит спокойно рысь в капкане, Дремлют волки без голов, С ними спит гниющий дворф, На дне моря спит друидка, Дремлет на костре эльфийка, Дрыхнет тролль с мечом в груди, Таурен, с топором в глазу, чуть впереди. Надышавшись ядовитым паром, Спят алхимики по парам. И лишь доедает паук мушку… СПИ! А то засуну в … подушку!       Ничего себе колыбельная.       Спать резко расхотелось (интересно, почему?). Лежу, с закрытыми глазами и проклинаю саму себя, за то, что уговорила мелкого спеть мне колыбельную. Хотели его побесить? Побесили и получили, что просили - очередную бессонную ночь.        - А это не слишком… жестокая песня? – протянул Мартин.       - Нет. Ну не стану же я петь, что – то в духе: « Спи, моя радость, усни, в склепах погасли огни, нежить из могилок встает… Стой, твою мать! Кто идет?!».        - А что–нибудь менее жестокое ты знаешь?        - Нет, не знаю. Спокойной ночи, - быстро затараторил бес и, заворочавшись, замолчал.        Впрочем, тишина продлилась недолго.        - Неужели? – с сомнением протянул Мартин.        Оствальд вздохнул. Снова звуки возни, затем бес пробубнил:        - Только никому ни слова.        О чем это мелкий? О чем следует молчать? Что он уже собирается учудить? Приди к нам, тихий вечер, На мирные поля! Тебе спою я песню, Милая моя. Темнеет уж в долине, И ночь уж к нам близка: Пусть этой ночью звезды Сияют для тебя. Как тихо всюду стало, Как воздух охладел! И кто - то в темной роще Колыбельную запел. Приди ж к нам, тихий вечер, На мирные поля! Тебе спою я песню… Спи, милая моя.        Видимо, именно для таких случаев светила науки и придумали «степени». Потому что по - другому описать состояние моего охренения было невозможно.        Никогда не думала, что услышу нечто подобное. Если бы мне кто–нибудь сказал, что Оствальд будет петь такое, я бы сочла его сумасшедшим. Конечно, сразу слышалось, что на ушах беса медведь танцевал очень долго, с целью сравнять их с землей. Но, несмотря на это, всё равно получилось очень неплохо. По крайней мере, это больше похоже на колыбельную. Может же нормальное что – то сделать, если его будет подначивать Мартин.        Зевнув, и негромко пробормотав: «Спокойной ночи, мальчики», провалилась в мир сновидений.       Блаженство. Солнце. Жара. Ка – а – айф. Сижу на бочке. Подставляю лицо солнцу. Здорово. Обожаю такую погоду. Сразу навевают воспоминания о доме. Милый дом. Милая Пустота. Как я скучаю по ней.        Заинтересованность. Почему – то люди не любят такую жару. Прячутся в тени. Не понимаю я их. Не так уж и жарко. Они ещё у меня дома не бывали. Там жарища ого – го. А здесь, что? Чего они прячутся?        Легкое недовольство. Поворачиваю голову. И этот тоже из любителей тенька.        Спокойствие. Равнодушие. Мой Хозяин вжимается в стену, словно прячется от кого – то. Хорошо спрятался. Просто, гений камуфляжа. Даже слепой его найдет. И от кого он прячется? От солнца? Слабо вериться. Вон, как глаза разглядывают проходящих мимо людей. Может где – то рядом его враги? Тоже, нет. Тогда от кого он так «старательно» прячется?       Озарение. Проследил за взглядом Хозяина. А. Теперь понял.       Внимательность. Разглядываю виновника странного поведения Хозяина. Девушка. Слишком высокая. Худощавая. Одета просто. Волосы цвета красного дерева. Лицо очень сложно рассмотреть.        Недоумение. То есть Хозяин прячется от какой – то девчонки? Зачем? Это лишено всякого смысла.       Осознание. Ирония. Понятно. Он не прячется, а следит за ней. Кажется, кое – кто втюрился. Тили – тили тесто.        Нервозность. Нарастающее раздражение. Почему Хозяин стоит как истукан? Почему не подходит к ней? Она же уйдет. А потом Хозяин будет сожалеть, что не воспользовался этим шансом. Нетушки.        - Кастор, дай мне тридцать медяшек.        Спокойствие. Хозяин недоуменно смотрит на меня.        - Зачем? – спрашивает он.        - Надо, - раздраженно.        Равнодушие. Хозяин недовольно нахмурился, но выдал мне деньги. Спрыгиваю с бочки. Иду в сторону рынка. Есть план. Есть задумка. Есть идея. Осталось лишь воплотить её в жизнь. На рынке покупаю самое большое и сочное яблоко и красную хризантему. До этого хотел купить розу. Передумал. Слишком банально. Купив необходимые предметы, догоняю девушку. Догнал.        Наигранное равнодушие. Прячу цветок за спину. Дергаю её юбку.        - Извините.        Внимательность. Удовлетворение. Повернулась. Увидел лицо. Так себе. Но глаза очень красивые. Цвета серебра. Ничего. Протягиваю ей яблоко.        - Вы уронили.        Спокойствие. Девушка удивленно рассматривает яблоко. Понимает, что ничего не роняла. Ничего не теряла. Чует подвох. Не дура. Это хорошо. Не люблю глупых женщин.        - Спасибо, - говорит она и забирает яблоко.        Усмешка. Протягиваю ей хризантему.        - А это от моего хозяина, который боится к вам подойти, - с сарказмом.        Удивление. Девушка посмотрела куда – то в сторону и улыбнулась. Затем взяла цветок.        - Спасибо. Передай это своему хозяину, - сказала и, поцеловав мою щеку, поспешила скрыться в толпе.        Ошарашенность. Что это только что было? Нет, конечно, приятно, но странно. Интересно. Впрочем, можно считать это наградой за креатив. Медленно плетусь к Хозяину. Тот ждет меня, скрестив руки на груди. Во взгляде заметна ревность и удивление. Я что – то не так сделал?        - Что? – с интересом.        - Ты ничего не хочешь мне передать? – фыркнул Хозяин.        - Нет, - едко. – Чего стоишь. Догоняй её и приглашай на свидание, пока она окончательно не скрылась.        Сердитость. Хозяин постоял немного, а затем побежал за девушкой. Слежу за ним взглядом. Не сомневаюсь, что догонит. Не понимаю, я людей. Странные они. Глажу щеку. Но интересные. Улыбаюсь. Посмотрим, что будет дальше.        Блаженство. Запрыгиваю на бочку. Подставляю лицо солнцу. Жмурюсь от удовольствия. Мурлычу. Солнце. Жара. Ка – а – айф.        Хрясь.       Хрусть.        Бульк.        - А – А – А! – ору я не своим голосом и начинаю бестолково махать руками.        Паника – воистину очень страшная и опасная вещь. Вот и сейчас, оказавшись в воде по самые уши, и не нащупав ногами дна, я впала в это состояние.        Какие – то жалкие крохи здравомыслия, пытались сформировать картину произошедшего, а так же понять, как нам выбраться из всего этого, пока большая часть моего впавшего в истерику разума вопила всего лишь три слова: вода, глубоко и бл… .        Ответ на вопрос «как я оказалась на середине озера?», нашелся неподалеку в виде поломанных сухих веток орешника. Видимо, кто – то наспех соорудил из них плот и запустил его в далекое плаванье. Вместе с пассажиром. Но это хлипкая конструкция не могла долго прослужить и в конце концов сломалась под моим весом. Вопрос: а чьих это рук дело? «Надо выбираться отсюда, а то утонем (спасибо, капитан) и никогда не узнаем ответа на это вопрос», - попытался достучаться до меня здравый смысл, но наткнулся на толстенную непробиваемую стену приступа обоснованного страха.        - Доброе утро, хозяйка, - послышался пропитанный иронией знакомый голос со стороны берега.        ОСТВАЛЬД!        «Кто бы сомневался».       Если бы у меня сейчас не было бы дел по горло (в прямом смысле этого слова), то я бы непременно начала бы материться. Мир – миром, а «темную» никто не отменял. Вот только мелкий слегка перестарался. А точнее перегнул палку.        - Ты идиот! – кричу я, при этом стараясь вернуть контроль над собственным телом. Увы, но паника гораздо сильнее.        - Знаю, - довольный крик с берега.       Ничего ты не знаешь, сволочь. Ты вообще без понятия о том, что здесь происходит, ненормальный. Я же тебе за это такую «сладкую» жизнь устрою, что хоть живьем хоронись, лишь бы избежать такого. Только дай я сначала попытаюсь выбраться отсюда.        - Хозяйка, не тупи, - в голосе мелкого начали прорезается нотки беспокойства. – Плыви к берегу.        Я бы с радостью, но есть одно маленькое «но»…        - Придурок! Я плавать не умею!        Какое – то время бес молчал (видимо переваривал смысл сказанного), а потом с криком: «Бл… - муха! Держись!», помчался меня спасать.

***

       - П – п – придурок! С – с – скотина! П – п – падла! – стуча зубами, ругалась я.        - К – к – кель, з – з – заткнись, - подражая мне, попросил бес, пытавшийся развести костер.        В отличие от меня, Оствальд плавал неплохо и потому смог дотащить бьющуюся в истерике меня до мели, где уже паника окончательно отступила, нехотя уступая место здравому смыслу. Сейчас, мы сидели – сохли на месте нашего привала. Мартина почему – то в «лагере» не было. Куда он подевался? На этот вопрос не смог ответить даже Оствальд. Он лишь пожал плечами и сказал, что когда проснулся, то Мертвячка уже не было. Странно.        - Не затыкай мне рот, - уже нормально заговорила я. – Ты вообще, чем думал, когда делал всё это? А если бы я утонула?        - Я же не знал, что ты не умеешь плавать, - попытался оправдаться бес.        - Это не оправдание!        - Не ори на меня, женщина! – разозлился бес. – Не доросла ещё, чтобы кричать на меня!        - Не затыкай мне рот, сволочь! Душегуб хренов! Убийца – недоучка! Маньяк криворукий!        - Не зли меня, Кель!        - А иначе что?! Что ты сделаешь, а?!        Оствальд промолчал, но взгляд оказался гораздо красноречивее любых слов и мата. Этим он высказал и всё что обо мне думает, и как бы меня убили, будь его воля и прочая ерунда, которую ему никогда не воплотить в жизнь.        - Как же я ненавижу тебя, Кель, - злобно рычит бес.        - Это взаимное чувство, Оствальд, - в тон ему шиплю я.        - Вы ещё долго будете обмениваться любезностями?        Не сговариваясь, я и бес оборачиваемся, чтобы посмотреть на нашего нового собеседника. Им оказывается, не кто иной, как Мартин, с целой охапкой сухих веток в руках. Явился, не запылился. За «дровами» ходил? А если бы не кое – кого не потянуло на сбор хвороста, мои нервы были бы живы и целехоньки, и им бы не пришлось переживать весь этот ужас.        Больше не говоря ни слова, Мартин положил хворост возле беса и сел чуть поодаль нас, при этом продолжая разглядывать нас взглядом исследователя, который наблюдает за новым видом насекомых. Перевожу взгляд на беса. На мой немой вопрос «что здесь происходит», мелкий пожимает плечами и удивленно смотрит на Мартина. Немного подумав, последовала примеру мелочи и уставилась на Мертвячка удивленно – выжидающим взглядом. Сидим, смотрим друг друга. Видимо, от наших взглядов Мартину стало немного не по себе, и он решил разрядить обстановку. И не нашел ничего лучшего, чем ляпнуть:        - Да поцелуйтесь вы уже и перестаньте друг другу на мозги капать…        Спустя десять минут.        Сижу у костра. В руках палочка, на которую нанизана три кусочка хлеба. Сижу, греюсь, сохну, попутно жду когда поджариться «завтрак». Рядом сидит Оствальд, с точно такой же палочкой, но на неё нанизаны четыре кусочка мяса. Сидим, о чем – то болтаем, шутим. Ведем себя так, словно ничего и не было. А чуть поодаль нас сидит Мартин… связанный по рукам и ногам и с кляпом во рту.