***
Пока я пыталась запинать беса до смерти (у меня неплохо получается), то, немного поразмыслив, смирилась с тем, что эта маленькая нежно — розовая скотина (с каждым годом цвет становиться всё светлее и светлее) в чем–то права. Прогулка по тропе Мертвых, в чем-то похоже на самоубийство. По крайней мере, для неопытного чернокнижника, застрявшем на уровне ученика, коим я и являюсь. Прошло всего лишь пять лет из тех сорока, которые должен был отслужить мне бес, пока у него не исчезнет его эксклюзивная окраска. За эти годы мало, что изменилось, разве что количество пьянок этой мелочи немного поубавилось. Как и его походы в бордель. А вот количество мата, наоборот, увеличивалось в геометрической прогрессии. Работа травницы была не столько трудной, сколько… сколько уже сидит в печенках. Если честно, то мне уже надоели эти цветочки, стебельки и корешки. Лучше бы я согласилась стать поваром. Пока я ходила в эти маленькие рейды за «травой», то столько об этих «растениях» узнала. Например, о малоизвестной крошечной травке, которая, если вы нечаянно её съедите, вызывает кератит. Проверенно на бесе. Советую не проверять на себе. Впрочем, в этой работе было много чего хорошее. Коморка, которую выделила мне Эльра, хоть и была маленькой (в этой комнатушке едва — едва помещается кровать), но я была ей очень довольна, потому что Оствальд был вынужден спать либо в магазинчике, либо на улице, либо в борделе. Сам бес был не в восторге от моей работы, но молчал в тряпочку (на заметку о тряпочках. Тот ужасный бантик, что нацепили на хвост беса пять лет назад, я благополучна сняла. Вчера). А спустя какой-то промежуток времени, Оствальд, к моему немалому удивлению, присоединился к моим походам за травами. Видимо решил лично проследить, чтобы я не откинула копыта раньше положенного времени. Сам он в сборе трав участия не принимал, зато раздавал разные советы (советчик, хренов). Хотя должна признать, что некоторые из советов были действительно полезны. А чего я удивляюсь? Сказываются опыт, набранный за четыреста шестьдесят четыре года. Ночевали мы в основном на природе возле костра, под звездным небом и засыпали под вой голодных волков. Романтика. Что касается моего самосовершенствования в качестве чернокнижника, то оно осталось на нулевом уровне, если не на минусовом. Мой учебник по демонологии сжег бес (после чего я привязала эту скотину к стулу и напоила его каким-то дурно пахнущим концентратом, который мне любезно подарила Эльра, не забывая при этом злобно улыбаться. Не знаю, что это было, но бес больше месяца не мог посещать бордель), а на то чтобы купить новый, не хватало ни времени, ни денег. Идею найти учителя, который бы помог мне совершенствоваться, не позволяло воплотить скудное наличие финансов, а также не слишком сильное доверие в местным призывателям. Единственное, что я освоила за все эти пять лет, это заклинание «Стрела Тьмы». И всё. Короче, это были самые « веселые» пять лет в моей жизни. Кстати, волосы, которые пострадали от крутой «стрижки», так и не отрасли. Они остались на том же уровне, что и были. Клянусь, когда пройдут оставшиеся тридцать пять лет, я убью эту тварь ТАКИМ извращенным способом, каким бы позавидовали даже самые лучшие палачи. — Кель, успокойся, — попросил бес, увернувшись от очередного пинка. — Убив меня, ты не решишь проблему. — Ещё как решу. Одной проблемой, как раз станет меньше, — пообещала я. — Вот убью тебя, и одну точно можно вычеркнуть. — Вместо того чтобы попытаться меня убить, лучше бы подумала, как нам пересечь тропу Мертвых, — заметил Оствальд, отходя на безопасное расстояние от меня и моей ноги. — А что тут думать? — удивилась я. — Я знаю, как мы её пересечем. — Правда? — не поверил бес. — Честно, — ответила, доставая из волос непонятно откуда взявшуюся ветку. — Но давай сначала соберем травы, а потом пойдем к Тедре. Оствальд подозрительно нахмурился, но промолчал. Если бы он знал, какой у меня план, то идея о возвращении домой, показалась бы ему не такой уж плохой.***
*** Мы потратили примерно четыре дня из выделенных нам шести на сбор трав (точнее, собирала я, а бес в основном страдал фигней). На пятый день (эх, не видать мне премии), мы решили пересечь тропу Мертвых. Не знаю, то ли день сегодня какой-то особенный, то ли все «обитатели» тропы «встали не с той ноги», но вся эта «линия с препятствиями» просто кишела разными тварями. Оствальд как всегда матерился, попутно вспоминая Эльру далеко не «ласковыми» словами. — И каков твой план? — перестав вспоминать интересное происхождение подруги. Если послушать эту теорию, то мне очень стало жаль Эльру. Ведь когда твоя мать — мурлок, страдающая радикулитом и фригидность, а отец — слизняк, у которого метеоризм, то грех не посочувствовать этой бедняжке. — План прост, — ответила, рассматривая эту мини — армию. — Нам нужно отвлечь этих идиотов и проскользнуть в образовавшуюся брешь. — Так уж и просто, — фыркнул бес. — И где ты возьмешь добровольца — самоубийцу? — Слушай, а ты быстро бегаешь? — как бы невзначай, поинтересовалась я. — Не очень быстро, но при желании смогу обогнать лошадь. А что? Злобно улыбаясь, я покосилась в сторону беса. Тот так же взглянул на меня и поежился. — Почему ты на меня так странно смотришь?***
*** — …! … и… в твою…! Чтобы… тебе в… залезли и… ,…! — Да — да — да. Придумай что-нибудь новенькое, а то уже надоел, — усмехнулась я, игнорируя очередную «арию» беса. План был прост, как «дважды два». Пока отвлекающий элемент «веселит» большую часть этой «добродушной банды», остальные спокойно перебегают на другую сторону. И всё бы ничего, но… Дело в том, что отвлекающим элементом являлся Оствальд. Как он бежал от какого-то особо шустрого каннибала? А как безрезультатно его пытался догнать темный призрак? Про то, как в этот момент матерился этот розовый комок злобы, не стоит говорить (он всё время так матерится). Сам бес не пострадал (чуть — чуть поцарапанная мордочка не в счет), но это не мешала ему воспевать очередную «серенаду». — Как ты могла, … тупая?! А ещё хозяйкой называется! … ты, а не хозяйка, понятно?! — Угу. А ты — маленькая, неблагодарная скотина, которая только и может, что материться, пить и ходить по бабам! — не выдержали мои нервы (должен же был этот день настать). — А тебе что?! Завидно?! Так посети бордель! Может тебе там хоть немного счастья перепадет! — Делать больше нечего! В отличие от тебя, я работаю! — Нашла мне достижение? — фыркнул бес. — Работать может любой идиот… — На что ты намекаешь?! На то, что я идиотка?! — Нет, ты хуже. Ты — самодовольная, вредная, …, …, наглая и… в край…! Я не удивлюсь, если у тебя ещё не была мужика! Ни один мужик не стерпит твоего… характера и скорее повеситься, чем переспит с тобой! Я резко остановилась и вперилась злобным взглядом в Оствальда. Это было уже перебором. Конечно, меня сложно назвать эталоном дружелюбия и моё терпение не так безгранично, как у Тель’Лариена (нужно иметь просто безграничное терпение, чтобы вытерпеть меня столько лет) и я действительно не в ладах с противоположным полом (мужики действительно обходят меня стороной), но… НО НИКТО НЕ СМЕЕТ МНЕ УКАЗЫВАТЬ НА ЭТОТ НЕДОСТАТОК!! Это был удар ниже пояса! Да, я стерва и данного отрицать не стану, но никто, даже эта маленькая тварь, не смеет меня тыкать носом в этот недостаток! Правду говорят, что демоны одни из самых жестоких тварей, которые быстро находят твои слабые места и используют их (это, что значит. Я тоже, что ли демон? Ну, раз пользуюсь недостатками этой сволочи. Ну, там, его тягу к алкоголю и нежелание работать). Я не попыталась в очередной раз убить беса. А смысл? Из этого всё равно ничего не выйдет, лишь только покажу насколько сильно меня это задело. Единственное, что мне хотелось это закричать (не на беса, а просто так. Может мне полегчает). И заорать так, чтобы Оствальд оглох на годиков тридцать пять (а лучше всего, на всю оставшуюся вечность). А ещё лучше было бы отрезать ему одну весьма ценную для этой мелкой твари вещь (язык. А вы что подумали?). Я заорала так громко, насколько могла себе позволить (лишь бы больше не слушать эту маленькую скотину, которая ошибочно является моим подопечным) и вложила в этот крик всю ненависть к этому засранцу (а так же презрение, ярость и желание убить эту сволочь об стену). Не знаю почему, но я не услышала своего голоса, впрочем, как и крика. Словно я вообще, молча, открыла рот или зевнула. И моему удивлению не было предела, когда бес резко замолчал, прижал уши и с ужасом посмотрел на меня. — Вой ужаса, — панически прошептал Оствальд. — Какой ещё «Вой»? — не поняла я, быстро потеряв весь свой «боевой» запал. Вот ведь скотина. Смог же всё таки перевести тему. — Этот «вой» заставляет любое живое существо бежать как можно дальше и быстрее от воющего чернокнижника, — пояснил бес, не переставая при этом дрожать и что-то тихо бормотать. — А ты чего не убежал? – заинтересовалась я, не понимая причину странного поведения мелкого. – Или тебе не страшно? — Шутишь? Конечно, мне страшно, – съязвил Оствальд. — Но за свою жизнь, я уже столько наслышался этих «воев». Я знаю, что нужно делать, чтобы не убежать от страха. — И что же нужно сделать? — всё же любопытство взяло вверх. — Нужно вспомнить ещё более ужасный момент в своей жизни, по сравнению с которым Вой ужаса — это страшилка для детей, — уже более спокойно ответил бес (видимо уже оклемался). — И что же ты вспомнил? — Это не важно, — прорычал Оствальд. — Это было давно, ещё до твоего рождения. И я не собираюсь вытирать свои сопли об твою жилетку. Бери свои… травы и пошли уже к этой… Тедре. Немного ошарашенная столь резкой сменой настроения, я не говоря ни слова, направилась в сторону этого идиотского Транквиллиона. Оствальд немного потоптался на месте, задумчиво потеребил свои серьги, а потом, молча, последовал за мной. Самое интересное, что обижаться должна была я, ведь задели моё самое больное место, но сейчас «обиженным» выглядел именно бес. Этот маленький уродец шел за мной и при этом что-то невнятно бормотал. Мне не было его жаль, в конце — концов эта скотина сама виновата. А я тоже хороша? На кой-черт я рот открыла? Орать захотелось? Ну, полегчало? Но нет худа без добра. Зато мы выучили хоть что-то за эти пять лет. И что теперь? Мы будем играть в молчанку все оставшиеся тридцать пять лет? Ну, нет. Хоть я и ненавижу эту тварь, но пусть уж эта оная «тварь» материться во весь голос, чем молчит и строит козни. — Может, извинишься за свою грубость? — я первая решила нарушить тишину. — Я, никогда не извиняясь за правду, — буркнул бес (клянусь, в этот момент я хотела его задушить). — Но если тебе станет легче, то я готов дать обещание. — Какое ещё «обещание»? — Если какой-нибудь мужчина сделает тебе предложение, я забуду все матные слова и выражения на… на двести лет. — Не стоит давать такие обещания, — улыбнулась я, ведь подобная перспектива мне очень понравилась. — Не боишься, что в конце – концов придётся отвечать за данное слово? — Нет. Всё равно этому не бывать. Ни один мужчина в здравом уме и в нетрезвом состоянии, не сделает тебе предложение. Ты себя в зеркало видела… После моей неудачной попытки убить эту заразу (на этот раз, я попыталась испепелить этого гада, но этот засранец оказался очень юрким и ловким), мир был восстановлен. По крайней мере, мне так показалась. Или я ошиблась?***
*** К Транквиллиону мы подошли уже глубокой ночью. Найти домик Тедры не составило труда, ибо он был с самого краю и такой древний, что… Ай, ладно. Не буду развивать эту тему. Тедрой оказалась нежить (ну, Отрекшаяся. Какая разница?) и, не смотря на отсутствие одного глаза (пустую глазницу закрывала повязка), а так же немного скверный характер, она оказалась весьма радушной хозяйкой. И потому, вместо того чтобы постелить нам в сенцах, она отсыпала парочку медяков, правда после того, как вручила мне маленькую бутыль, какой-то темно — бордового цвета (видимо это есть и есть те самые образцы), и послала нас в ближайший постоялый двор. — Вот тебе и гостеприимство, — пробурчала я, изучая тридцать медяшек в своей руке. — Спасибо ей сказать надо, — встал на сторону Тедры Оствальд. — Ты видела её хижину? Она же на «соплях» держится. Или на магии. Неверное телодвижение и всё — была избушка, а стала… . — Предатель, — фыркнула я. — Ты должен быть на моей стороне, а не поддерживать эту… это… — Ты что-то имеешь против Отрекшихся? – подметил мелкий, умудряясь при этом хитро подмигнуть. — Нет. Просто не привычно, – призналась я. — Они же мертвые. А мертвые обычно спокойно лежат в гробах и медленно разлагаются, а не ходят по земле, словно они живые. — Хех. Вот будет забавно, если твоим парнем окажется как раз Отрекшийся, — усмехнулся бес, за что получил от меня тумака. — Скорее уж я буду встречаться с ночным эльфом, чем с нежитью, — фыркнула я. — Ну — ну. Калдорей скорее всего убьёт тебя, чем поцелует. — Может, сменим тему, — попросила я, уже уставая от этой беседы. — Нужно поскорее найти постоялый двор, а то спать хочется. — Как скажешь, Кель, — согласился бес и даже поклонился (у меня аж челюсть упала). — Любой каприз, за ваши деньги. Хотите звезду с неба. Достанем. За умеренную плату, естественно. А для того чтобы вспомнить, где постоялого двора… — Я обещаю не оторвать тебе хвост, чтобы использовать его в качестве гарроты, — съязвила я. — Д — договорились. Постоялый двор должен быть где-то в центре, если меня не подводит память, — почесал затылок Оствальд. — Хотя, может быть за последние сто лет что-нибудь и изменилось. — Ладно, пошли уже, — фыркнула я. — А то я прямо здесь усну и тебе придется тащить меня до постоялого двора. — Пошли, сова, — согласился бес. — Как представлю, сколько килограммов мне тащить, то… Оствальд резко замолк (я тут не причем. Честно) и начал подозрительно оглядываться. А судя по тому, как изменилось выражение мордочки, он не только что-то услышал, но и ему это «что-то» очень не понравилось. — Ты чего? — удивилась я столь быстрой сменой поведения, сама начиная оглядываться по сторонам. — Что-то не так? — Нет, всё хорошо, — прошептал бес. — Мне показалось, что я что-то услышал. Наверное, мне тоже не помешает поспать. Пошли, что ли? Немного удивленная действиями мелкого я, молча последовала за Оствальдом. Ведь только этот розовый комок злобы и мата, знал дорогу, а заблудиться на ночь глядя, мне не хотелось. В последнее время этот бес начинает меня пугать. То материться, то пьёт, то опять материться, то делает мне модную стрижку, то снова материться, то задевает за живое, а сейчас он и вовсе выглядит так, словно почуял что-то неладное, постоянно озираясь и фыркая. Да, нет. У меня глюки. Я стала слишком подозрительной (а что вы хотите? За пять лет жизни с этой мстительной мелочью, не только подозрительной станешь, но и мания преследования начнет развиваться). Оствальд наверное тоже устал и ему просто мерещиться всякая ерунда. Ничего. Придем, выспимся и пойдем обратно к Эльре (той же тропой. Тем же способом. С тем же «отвлекающим элементом»). Будь я более собранней или менее сонной, то вспомнила бы одну простую и незыблемую, как мир истину… Демонам никогда ничего не мерещиться.