Измена

      Вот тебе и доброе утро. Хотя какое, к чёрту, утро? Посмотрев на часы, Гермиона поняла, что проспала до двух часов дня. Она поднялась с кровати, оделась и заметила на столе горячий кофе, температура которого поддерживалась специальным заклинанием, и круассан. Но есть ей сейчас совершенно не хотелось. Голова после вчерашней истерики ужасно болела, да и вспоминать не хотелось этого вовсе… Мысли крутились в её голове, перебирали все возможные варианты, почему именно ей судьба подкинула такой путь. Стать волшебницей, найти себя и своих друзей, несколько лет добиваться внимания человека, который позже всадит в спину нож, и найти успокоение в своем, казалось бы, враге, который позже станет кем-то больше. Она почувствовала, как только при одном воспоминании об этих мыслях её руки стали дрожать, а ноги подкашиваться. И в то же время она понимала, что ещё секунда — и не миновать новой волны истерики. А этого она никак не могла допустить. Сделав несколько глубоких вдохов, Гермиона присела. Она не хотела больше такой жизни. Она хотела всё исправить как можно скорее. Но в то же время Грейнджер не понимала, как ей это сделать так, чтобы не тронуть жизнь других.       В последнее время в мире творилось что-то странное. И каждый об этом знал. Вот только Гермиону посещало страшное предчувствие, будто она как-то связана со всем происходящим. Но это всё были лишь догадки. Прямых доказательств у неё не было, а она привыкла доверять только проверенным фактам. Тем не менее, она была уверена, что авроры и, собственно, министерство справятся со всем, что творится, хотя, если подумать, войну с Волан-де-Мортом завершил именно Гарри — семнадцатилетний подросток, а не опытные авроры. Так что полностью надеяться на них также не было оснований.       И вновь перед ней вопрос. Что же делать? Она очень благодарна Малфою за то, что приютил её. За то, что подарил ей новые эмоции. За то, что возился с ней, как с маленькой девочкой. Но эта девочка уже давно выросла и привыкла сама решать свои проблемы, вот только почему-то измена Рона стала в этом деле исключением. Но Драко сам вызвался помочь, разве нет?       После нескольких минут размышления Гермиона приняла решение освободить Малфоя от своей компании в его доме. В конце концов, она грязнокровка, и находиться в поместье чистокровных она, по мнению большинства аристократов, может только в качестве прислуги. Но она уже больше месяца наслаждается жизнью в мэноре. Пора заканчивать свой курорт, если так можно выразиться. Гермиона достала чемодан с верхней полки шкафа и стала собирать в него все свои вещи. И делала она всё это на удивление спокойно. Так, будто её ничего здесь не задерживало. Хотя если так подумать, то действительно ничто не задерживало её в этом доме. Если только чувства к Малфою, но и то она не совсем была в них уверена, ведь всё, что было между ними, можно было списать на тупое чувство привязанности друг к другу. А Грейнджер так не хотела жить, думая, что всё в этом мире — тупая, никому не нужная фальшь. Это уничтожало каждого, кто убеждался в этом.       Гермиона посчитала нужным оставить записку, ведь в глубине души она надеялась, что всё ещё была нужна кому-то со всеми своими бесконечными проблемами. Она села за стол, достала пергамент и перо и черкнула пару слов. Чувства переполняли её, она больше не могла совладать с этим.       С её щеки скатилась первая слеза. Она действительно хотела остаться здесь, с Малфоем. С ним ей было комфортно, пусть это и было ложью. Но тем не менее с ним она чувствовала себя как минимум под защитой. Но после поступка Рона ей было трудно поверить в настоящие чувства другого человека к ней, и это уничтожало. Она хотела верить, что с ней уже никогда не случится такого, как в их отношениях с Роном, но ничто не могло обещать этого.       Закрыв чемодан заклинанием, она поспешила выйти из комнаты. Оглянулась, чтобы убедиться, что всё осталось так, как было и до её прихода сюда. И вдруг её взгляд коснулся неприметной блестящей вещицы. Решив оставить её себе на память, она положила её в карман и развернулась к выходу.       Больше её ничего здесь не держало. Тихо выбравшись из замка, она трансгрессировала в неизвестном направлении.

***

— Ладно, Малфой, — снова заговорил Гарри, — с этим надо что-то делать. Причем очень срочно. Мы не можем больше ждать, пока появится новая жертва. — Мы? — Да, мы, Малфой. Ты, как человек, который догадался, в чем дело на самом деле, теперь официально в деле. — Я не давал своего согласия, Поттер. — Ты дал его, когда вызвал меня сюда и сообщил очень важную информацию. Мы постараемся сделать все самостоятельно. — Самостоятельно? А если мы окажемся в тупике, что тогда? — Нам Гермиона поможет. Она всегда любила разгадывать тайны подобного рода. Думаю, в этот раз она тоже не будет против. — Я так не думаю. В последнее время на нее слишком много навалилось.       Гарри посмотрел на своего собеседника, и Драко заметил, как в глазах Поттера заискрились смешинки. — Что? — недоумевал Малфой. — Если на нее в последнее время много навалилось, тем лучше. Ты ее плохо знаешь, Малфой. — Драко хотел возразить, но Гарри остановил его легким движением руки. — Выслушай. Всякий раз, когда ей было сложно в жизни, она вновь обкладывалась книгами и искала разгадку какой-нибудь Мерлином забытой тайне. Так что она с радостью возьмется и за эту. Она поможет нам найти виновного. Поверь мне, Малфой. Я знаю ее уже десять лет.       Глаза Малфоя забегали. Он все еще сомневался в том, что стоит впутывать в это Гермиона, даже если рассказ Поттера был более чем правдоподобным. Драко не хотел, чтобы она снова оказалась в самом эпицентре событий. Он хотел, чтобы Гермиона наконец жила в полном спокойствии. — Ты любишь ее. — Что? — Ты любишь ее, — повторил свою догадку Гарри. — С чего ты взял? — С твоего поведения. Ты не хочешь, чтобы она разбиралась в этом. — Не твое дело, Поттер. — Ладно. Тем не менее, не тебе решать, будет ли она в этом принимать участие. Это ее жизнь и ее выбор.       Малфой на это ничего не ответил. Если быть честным до конца, он уже не хотел продолжать этот разговор, и единственное, что убеждало его в обратном, — желание убрать опасность, которой в следующую минуту может подвергнуться любой из его близких. — Может, тогда оповестим ее? — спросил Гарри. — Я хочу ее увидеть. — Пойдем.       Они встали с дивана и молча направились в покои Гермионы. Гарри помнил, как был здесь последний раз. Пусть он и побывал только в главном зале и подвале, замок тогда казался намного мрачнее, чем есть сейчас. Быть может, это как-то связано с тем, что теперь каждый живет так, как ему хочется. В магическом мире это изменило многое. Всё больше было смешанных браков, всё больше радости и позитива на улицах магического Лондона. И вновь всё стало мрачным из-за недавних событий. Как только все наладили свою жизнь, всё снова пошло к чёрту. Казалось, Гарри давно уже смирился с таким исходом событий. Ведь постоянно как только всё становилось хорошо, находилось что-то, что обязательно должно было нарушить такую вот идиллию. Такова жизнь, увы. Без черных полос нигде нельзя обойтись, ведь именно так проверяют всю нашу силу.       Когда они подошли к комнате Гермионы, Малфой постучал в дверь, но никакого ответа не последовало. — Грейнджер, можно? — сказал Драко, ещё раз постучав в дверь. Но ответа опять не было.       Малфой приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Пусто. Кровать была идеально заправлена, а комната выглядела так, будто никто в ней и не жил. Единственное, что всё ещё присутствовало здесь — запах Гермионы. — Странно, — прокомментировал ситуацию Драко. — Странно?! Малфой, где Гермиона?! — взволнованно спросил Гарри, подозрительно косясь на своего уже напарника. — Она должна быть здесь! — Думаешь, я не знаю?! — Драко кинул раздражённый взгляд в сторону мальчика-который-выжил. — Твинки!       Спустя пару секунд раздался хлопок и в комнате появился домовик. — Да, хозяин. Твинки слушает, — пролепетал домовой эльф, вытаращив свои большие глаза на Драко. — Где Гермиона?       Домовик начал нервно топтаться на месте. — Я… я не знаю, хозяин. Твинки был на кухне, чтобы приготовить завтрак мисс Грейнджер. Потом принес его к ней в комнату и сразу ушел. А потом он здесь не появлялся.       К концу речи голос домовика все больше и больше срывался на плач. Он кидал взгляд из одного места в другое в поисках предмета, которым мог бы себя наказать.       Малфой, увидев эти маневры домовика, сразу же поднял руки в останавливающем жесте и произнес: — В этом нет твоей вины, не наказывай себя. Ты пока что свободен. — После этих слов домовик ушел. Малфой, заметив удивленный взгляд Поттера, продолжил: — Я не знаю, где она может быть, но мы найдём её, Поттер. Обязательно найдём.