Измена

      Холодный ветер обдувал её лицо. Хотелось прочувствовать его полностью. Хотелось, чтобы он остудил не только её горящие щеки, но и тот пылающий жар внутри, от которого она каждый день умирала. Не в прямом смысле, конечно, но всё же. Она закрыла глаза и прислушалась. Её душа словно куда-то улетела, и всё, что она могла слышать, — шум листвы и сладостное пение птиц. Она была бы рада наслаждаться этим всю свою оставшуюся жизнь. Но судьба сложилась совершенно иначе.       Кто она сейчас? Если убрать все штампы и ярлыки, повешенные на неё ещё со школы, то кем она является? Девушка, которую сломала жизнь. И не более. У неё больше не было родителей. У неё больше не было дома, в который она могла бы прийти, когда ей плохо. У неё нет ничего своего. А всё, что она до этой минуты считала своим, ушло безвозвратно.       Она больше не хотела быть терзаемой своими мыслями о прошлом, не хотела причинять кому-то ещё невыносимую боль, и поэтому решила, что будет лучше остаться одной. Вот так вот одним своим решением она, возможно, перечеркнёт множество проблем в жизни других людей. Может быть. А возможно, и нет. Но сейчас главное совершенно не это.       И снова крики. Жалостливые крики людей, страшные мольбы о помощи. Очередное убийство. Но в этот раз Гермиона оказалась вблизи места преступления. Любопытство, как обычно, взяло над ней верх, и она осторожными шагами начала ступать в сторону множества голосов. Она всё ещё сомневалась, действительно ли она хочет видеть это, но своими неуверенными шагами она становилась всё ближе и ближе.       А позже увидела то, что её и подавно ввело в ступор. Маленькая девочка лежала в луже собственной крови. Словно растерзанное зверем, её тело вызывало отвращение. Все органы были видны, но было ощущение, что чего-то не хватало. И Гермиона была бы не Гермионой, если бы не подошла ближе, чтобы убедиться в своих предположениях. Её лицо исказила гримаса ужаса, когда она осознала, что всё её догадки подтвердились.       У девочки не было сердца.

***

Несколькими часами ранее Гарри и Драко сидели в комнате Гермионы и рассуждали о том, как им поступить. Всё-таки Гермиона покинула поместье не в хорошем расположении духа, и лишь Мерлин знает, что с ней могло приключиться за время её отсутствия. В мэноре она была под присмотром, и Гарри не сильно волновался за неё, хотя и понимал, что его подруга живёт в доме его бывшего врага. Но Гарри понимал, что Малфой изменился. Как минимум потому, что прежний Драко, которого Гарри знал в школьные годы, никогда бы не взял в свой дом магглорождённого мага. Да и вообще во времена, когда Тёмный Лорд жил, напуганы были все, даже его самые верные слуги. Что уж там говорить и загнанном в угол Драко Малфое, в чьём доме жил тот, кого боялись все. Мальчик, у которого не было выбора, ведь на кону стояли судьбы его родителей. А теперь всё иначе. Никто против твоей воли не указывает, как тебе поступить в той или иной ситуации. Ты живёшь так, как тебе нравится, так, как тебе комфортно. — Так, Малфой, что мы будем делать? Где нам её искать? — У меня нет ни малейшего представления, куда она могла бы пойти, — отчаявшись, ответил Малфой. — Последнее время она жила у тебя. Сомневаюсь, учитывая твои чувства, что она вела затворнический образ жизни. Вы же так или иначе контактировали, гуляли. Может, она вскользь упоминала в каком-нибудь разговоре о месте, куда её, например, может тянуть? В конце концов, хоть что-то должно быть. Место, которое очень много для неё значит. — Я… не знаю… не помню. В комнате повисло неловкое молчание, нарушить которое никто не решался. Драко ввиду воспоминаний обо всех его разговоров с Гермионой, а Гарри из-за размышлений о месте её нахождения. — Она как-то упоминала одно место в Лондоне, но я не уверен, что она будет именно там. Я даже не знаю, что за оно, и первый раз слышал, — начал говорить Драко. — И поэтому, боюсь, что не смогу верно назвать… возможно, такого места даже не существует… — Малфой, как бы там ни было, это будет лучше, чем ничего. — Да, ты прав. Кажется, Сент-Джонс. Или Сент-Джеймс… Она говорила, что там красиво. Там есть какой-то парк, вроде и не один. А она любит парки, я знаю. — Сент-Джеймс. Это центр Лондона. Надо сообщить в министерство, чтобы они обследовали этот район. С этими словами Поттер вышел из комнаты, а Драко остался наедине с самим собой. Он начал размышлять о том, почему Гермиона могла уйти, что ей помешало остаться в мэноре. Стал осматривать комнату в надежде найти хоть что-нибудь, что хоть как-то подскажет ему разгадать эту тайну. И Мерлин словно услышал его молитвы. Возле стола, немного завалившись под кровать, лежал кусок пергамента. Вероятно, его сдуло ветром, проникшим в комнату через открытое окно. Но суть была в том, что, подняв листок, Малфой увидел на нём знакомый почерк. А ведь он чувствовал, что она не могла уйти, не объяснив причины. Развернув пергамент, он начал читать: «Драко, милый мой Драко,       Я знаю, ты будешь очень злиться, когда обнаружишь комнату пустой, но прошу тебя, не стоит. Ты не сможешь понять и половины того, что творится в моей голове сейчас. Тысяча, сотни тысяч мыслей мешаются в моей голове, пытаясь создать одну здравую, да всё никак. И так длится с того самого момента, как я переступила порог твоего поместья. Сотни тысяч мыслей, среди которых одна самая главная для меня — я грязнокровка. И как бы ты ни пытался доказать мне обратное, в этом доме я не могу находиться в качестве полноценного гостя. Такие уж правила у большинства чистокровных аристократов. Я выросла в таком мире, и сложно сейчас принять другой.       Я хочу сказать тебе большое спасибо, что не прошёл тогда мимо и позаботился обо мне. Спасибо за прекрасные моменты, за прекрасные дни, проведённые в компании с тобой. За душевные разговоры и прогулки. Я это очень ценю.       Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Так что мне придётся уйти. Наверное, больше для того, чтобы побыть наедине с собой и понять, чего я хочу на самом деле. Возможно, для того, чтобы собрать себя снова, потому что да, черт возьми, я сломлена.       Пожалуйста, не ищи меня. Отпусти и забудь, так будет легче…       Прощай. Гермиона»       Драко смял в руке листок. В его голове царил хаос. Куча вопросов, на которые он вряд ли найдёт ответы. Но в одном он был уверен точно: он должен найти её и доказать, что её место там, где ей комфортно, а не там, где есть какие-то тупые правила.       Он выбежал из комнаты в надежде, что Поттер ещё не ушёл из поместья. Спустился в гостиную, но там никого не обнаружил. Драко позвал Твинки и спросил у него, не видел ли тот Поттера. Домовик ответил, что видел, как мистер Поттер выходил из поместья. Не успев дослушать Твинки, Драко кинулся к главной двери и, открыв её, увидел удаляющуюся тень Гарри. — Поттер! — окликнул его Малфой. — Постой. — Драко подбежал к Поттеру и, немного отдышавшись, продолжил: — Гермиона… она оставила записку. Мы не заметили, потому что листок сдуло ветром, но это неважно. Она объяснила, почему ушла, но причина, клянусь Мерлином, очень глупая. Она считает, что таким, как она, не место в домах чистокровных. И я бы забил на это, но… Она написала, что сломлена и просила её не искать, вот. — И ты предлагаешь послушать её? — Гарри в недоумении посмотрел на собеседника. — Да нет же! Наоборот, мы…       Драко не успел договорить. Патронус из министерства прилетел к Гарри с важным сообщением. — Совершено новое нападение. Какстон-стрит. Жертвой стала маленькая девочка. Связано с артефактом. Жду вас на месте.       Гарри был озадачен. — Какстон-стрит… Малфой, это в Сент-Джеймс. Мы сейчас выйдем за территорию и аппарируем. Ты со мной.       Они вышли за ворота мэнора, Малфой дал руку Поттеру — и через секунду они оказались в одном из пустых дворов. Пройдя несколько домов, они оказались на месте. Понять правильно, что это именно то место, которое им нужно, было не трудно: вокруг было так много людей, которых отсюда пытались увести. Драко и Гарри просочились сквозь эту толпу людей и увидели саму девочку. Рядом с её телом стояли сотрудники министерства, пытаясь обнаружить какие-либо намёки на действия артефакта, помимо тех, которые и так были очевидны.       Авроры, ожидавшие Поттера, поздоровались с ним и Малфоем и стали вводить в курс дела. Но в принципе ничего нового Гарри так и не узнал, лишь мысленно сопоставлял всем очевидные факты с действием той броши, картинку которой Драко показывал ему в поместье. Пока сам Поттер был занят делами аврората на месте преступления, Малфой решил немного осмотреться. Заметить на лицах людей что-нибудь, что хоть немного могло выдать их вину, было крайне важным. Особенно сейчас Малфоя это волновало как никогда раньше, ведь страх за то, что следующей могла стать Гермиона, преследовал его по пятам. Драко ходил по территории двора и разглядывал каждого, кто попадался ему на глаза. Да, со стороны это выглядело крайне жутко и странно, особенно учитывая недавние события. Любой прохожий мог подумать, что Малфой и есть тот самый убийца, и всё лишь из-за оценивающего взгляда.       Сделав ещё несколько шагов, Малфой резко остановился, заметив в толпе людей очень знакомую девушку. Эти каштановые волосы он бы смог узнать из тысячи, а лицо — из миллионов. Сомнений никаких не осталось. Драко был уверен, что прямо сейчас он стоит, смотрит на Гермиону и никак не решается к ней подойти. Собрав всю волю в кулак, он сделал первый шаг навстречу к ней, раздумывая о том, что ей сказать. — Малфой, — окликнул его Поттер, и Малфой обернулся, чтобы показать, что он слышит. — Иди сюда, поможешь.       Ругнувшись про себя, Малфой посмотрел в сторону, где несколько секунд назад видел Грейнджер, и никого не заметил. Она словно испарилась. Словно её там никогда и не стояло. «Может, мне вообще показалось», — подумал про себя Малфой, развернулся и пошёл к Поттеру, надеясь, что не сошёл с ума и у него нет никакой паранойи. Ведь мысль о том, что только что он видел Гермиону в целости и сохранности, вселяла надежду на лучшее.