Измена

      Всю ночь Драко не мог заснуть, размышляя над тем, к кому можно было бы обратиться с уже известной ему информацией. Он не знал, кто точно поверит ему, бывшему Пожирателю Смерти. У него было много вариантов, к кому он смог бы пойти, но все люди, которые вертелись у него в голове, не относились к числу тех, кто действительно мог бы поверить и помочь ему. С Гермионой творилось что-то неладное, и Драко чувствовал это, сам не понимая, как именно. Да, он знал, что стресс после измены Рона и потеря ребёнка не скажутся на ней хорошо, но он понимал, что здесь не только это. Тут было что-то ещё, и он никак не мог понять, что именно. Возможно, смена обстановки так подействовала на неё, а может, и встреча с тётей. Драко перечислял у себя в голове все возможные варианты, но ему всё равно казалось, что это не то. В голове у слизеринца была мысль попросить кого-нибудь из её друзей увидеться с ней, но всё время он себя останавливал тем, что её старые товарищи могут напомнить ей о счастливо прожитых днях с Рональдом.       Кстати о друзьях Гермионы. Тут Драко ненароком вспомнил, что Поттер работает в аврорате, и не просто рядовой сотрудник, а начальник отдела. Возможно, именно этот человек поможет ему справиться с проблемой. С этими мыслями Драко, стараясь не разбудить Гермиону, встал с кровати и пошёл в бывший кабинет отца, чтобы написать письмо Поттеру. По пути в отцовский кабинет он приказал Твинки приготовить ему кофе, а также принести ему чистый пергамент и перо с чернилами. Когда хозяин поместья уже дошёл до места назначения, всё его уже ждало на столе. Не раздумывая ни минуты, он сразу сел и начал писать: Поттер, Я не буду объясняться тебе, зачем пишу. У меня есть информация, которая тебя, несомненно, заинтересует. Жду тебя у себя в мэноре сегодня. Драко Малфой.       Запечатав письмо, Драко пошёл в свою комнату, где уже ждал филин, почувствовавший, как всегда, что нужен ему. И даже в этот раз он не подвёл своего хозяина. Привязав письмо к лапке, Драко сказал птице отнести письмо Поттеру как можно скорее, а сам пошёл обратно к Гермионе, надеясь, что та ещё спит.

***

      Как бы ни хотелось отрицать это, беременность не самый лучший период в жизни женщины. Уже которую ночь Джинни Поттер не могла выспаться. В последнее время её очень часто мучил токсикоз, и Поттер, казалось, готова была убить кого угодно, лишь бы это всё прекратилось. Как обычно, она старалась справиться сама, не будя Гарри, давая ему лишние часы сна, чтобы он отдохнул как следует: в конце концов, в их семье зарабатывает только один человек. Конечно, когда ей было совсем плохо, она будила мужа, пытаясь побороться с каким-то необъяснимым страхом чего-то неизвестного. Но не в эту ночь.       Она снова проснулась от того, что её тошнило. Она вся дрожала не то от страха, не то от холода, но было какое-то предчувствие, что случится что-то плохое, и произойдёт это быстрее, чем она думает. Обычно в таких ситуациях она будила Гарри, делилась с ним своими страхами, а он успокаивал её простым объятием и поцелуем, защищал её как маленькую девочку, и она чувствовала себя неуязвимой под его крылом. Но что-то в этот раз остановило её, она не хотела будить его, хотела справиться со своими страхами сама. Возможно, причиной этому послужило то, что её муж слишком устал на работе, а может, и то, что в кои-то веки она хотела проявить храбрость и отвагу, как тогда, на войне, во время битвы за Хогвартс. Джинни всегда добивалась своего, но совершенно забыла, что беременной женщине свойственно быть уязвимой.       Ей стало лучше, и она решила вернуться в тёплую постель, где спал её любимый человек, рядом с которым она чувствовала себя счастливой. Она легла, накрыла себя одеялом и придвинулась к тёплому телу, обнимая одной рукой и кладя голову на грудь мужа. Она положила голову на место, где билось отважное сердце, стук которого она может слушать вечно, ведь из головы не выходил момент, когда Гарри лежал мертвый, как думали все, на руках Хагрида. Тогда Джинни думала, что вся её жизнь потеряла смысл. Тогда каждый думал, что всё потеряно, но ей было тяжелее всех, ведь она любила его больше всех, дорожила им, боготворила его. Джиневра не могла представить себе жизнь без тогда ещё юного Гарри.       Она уже почти погрузилась в сон, как вдруг в окно кто-то постучал. Джинни почувствовала этот страх снова, ладошки становились потными, руки снова начали дрожать. И когда она успела стать такой трусливой? Поттер решила не обращать внимания на стук и лишь сильнее прижалась к Гарри, но это повторилось снова, уже более настойчиво. Переосилив себя, Джинни встала с кровати и открыла окно. Филин, принёсший какое-то письмо, быстро влетел в тёплое помещение, как будто презрительно осмотрел комнату, сел возле Джинни и протянул ей лапку, к которой был привязан свиток. Не медля ни секунды, она забрала письмо, дала птице лакомство и, дождавшись, пока филин улетит, закрыла окно. Взглянув на письмо, она увидела, что там ровным почерком написано: «Гарри Поттеру». Сначала Джинни очень хотела открыть письмо, но, решив, что не стоит лезть не в свои дела, положила его на тумбочку возле мужа и легла спать. Она постаралась заснуть, ведь её ждал долгий и трудный день.       На следующее утро Джинни проснулась в кровати одна. Вторая половина пустовала, и Поттер уже к этому привыкла: её муж часто вставал раньше неё, либо чтобы приготовить ей завтрак, либо чтобы уйти на работу. Но сегодня у него был выходной. Решив, что её любимый снова решил порадовать завтраком, она осталась лежать в кровати. Но Гарри долго не появлялся, да и никаких запахов еды она не слышала. Встав с кровати, она накинула халат и спустилась на кухню. Её муж всё же приготовил ей завтрак, а также оставил записку. Недолго думая, Джинни взяла пергамент в руки и прочла пару строк, написанных на скорую руку. В записке Гарри сказал, что его срочно вызвали на работу и к вечеру он должен вернуться.

***

— Поттер, — поприветствовал гостя Малфой. — Заходи. — Малфой, не могу сказать, что очень рад нашей встрече, но тем не менее. Как Гермиона? — сразу же поинтересовался Гарри, ведь дела делами, а за подругу он действительно волновался. Уж слишком непростой путь выпал ей, но Поттер был уверен, что Грейнджер справится: она всегда находила выход даже из самых запутанных и, казалось бы, тупиковых ситуаций. — Она… с ней всё в порядке. По крайней мере, сейчас. Но я всё же думаю, что ей не хватает общения со старыми друзьями. Я бы посоветовал вам увидеться потом, но с одной просьбой. Никаких упоминаний о Рональде, это её сломает. — Как бы Драко ни старался скрыть волнение за девушку, у него это не получилось. — Может, будешь чай, кофе или покрепче что? — спросил Малфой, как только возле них появился домовик. — Сливочное пиво, если есть. Да, думаю ты прав, что нам надо с ней поговорить, да и тем более много накопилось за то время, пока мы не виделись. Тем не менее, не думаю, что ты позвал меня сюда только из-за Герми. У тебя есть какая-то важная информация для меня?       Гарри поднял взгляд на Малфоя, ожидая ответ от того. Они уже дошли до кабинета Драко, где тот всё подготовил для разговора. — Да. — Внимательно слушаю тебя. — Это касается этих зверских убийств. Я нашёл причину всему происходящему. Вот, смотри, — Драко достал старый фолиант и открыл Поттеру нужную страницу. — Ознакомься.       Несколько минут прошло в молчании. Гарри изучал материал, предоставленный Малфоем. Будучи главным аврором, экс-гриффиндорец так и не смог найти нужной информации про эти убийства, но сейчас он благодарил самого Мерлина за то, что у Малфоя сохранились все эти записи прошлых лет.       Рассматривая картинку самой броши, Гарри пытался вспомнить, где раньше ему доводилось видеть этот старинный артефакт. Ему действительно казалось, что эта маленькая вещица была буквально у него под носом, но сейчас она пропала, и по естественным причинам никто не знает, где она находится в данный момент. — По-моему, я где-то это уже видел, — озвучил Поттер. — И причём довольно-таки близко. Но никак не могу припомнить, где именно. А ты уверен, что это именно то, что мы ищем? — Поттер, посмотри внимательно на колдографии с мест преступления и сравни их с тем, что происходит сейчас. Больше ни на одних колдографиях нет ничего хотя бы приближённо напоминающего то, что творится сейчас. А тут стопроцентное сходство. — Да, ты прав. Вот только где же я его видел…