*Два месяца назад*
После праздничного стола, в честь нашей с Питом победы, иду к себе в дом, хотя и идти буквально пять минут, у меня немного кружится голова, видимо, бокал белого был лишним. Морщусь от воспоминаний о запахе алкоголя и в голове возникает образ Хеймитча с бутылкой. Картинку прерывают шаги позади. Оборачиваюсь и вижу тоже не первой свежести Пита. «О нет, только его здесь не хватало». Ускоряю шаг, направляясь к своей двери, и вот уже остаётся совсем чуть-чуть, чтобы дотянуться до спасительной ручки, которая спасет меня от него. Вот! я уже совсем близко! Уже было собираюсь открыть дверь, но меня останавливает Пит: — Китнисс, подожди! — он подбегает ко мне. — Ну что еще?.. — недовольно бормочу я. — Слушай, может… может быть ты и я? Ну. завтра… — мямлит он. За последнее время Пит уже раз 5 пытался пригласить меня на свидание. И каждый раз я ему отказывала. Что он возомнил о себе, черт возьми?! Моя голова занята нашими спасенными шкурами и ощущением временной, но свободы. — Нет, Пит! — не даю ему договорить я, — Никаких свиданий! — продолжаю я и демонстративно отворачиваюсь. — Но… почему? Мы могли бы хорошо провести время в романтической обстановке, я бы сделал тебе массаж, ты бы расслабилась? — с грустью в глазах спрашивает он. Тут я не выдерживаю и начинаю кричать: — Да, потому! Пит, ты меня уже достал! Ходишь за мной, как собачонка, проходу не даешь со своими жалкими предложениями пойти куда-то развлечься! Я, кажется, тебе еще и в прошлый, и в позапрошлый раз сказала, что ничего у нас не получится! Ты мне противен, Пит! Оставь меня! — выкрикиваю я и резко дергаю ручку, чтобы наконец-то зайти. Открыв дверь, я облегченно выдыхаю. Но не тут то было. Сразу после меня в дверь заскакивает Пит и громко захлопывает ее. Он смотрит на меня с яростью и какой-то непонятной для меня чрезмерной возбуждённостью. Видимо, я окончательно придавила его эго своим отказом. Неужели у доброго мальчика закончилось терпение? Таким свирепым, я его никогда не видела, этого божьего одуванчика. — Зачем ты… — не успеваю договорить я, как Пит резко швыряет меня к стене, поднимая мои руки вверх, и очень больно сжимает мои кисти. — Пусти меня, ненормальный! — кричу я, но он меня не слышит. Его горячее перегарное дыхание обдает мои щеки и шею, от одного этого запаха начинает крутить живот. Он грубо набрасывается на мои губы, проталкивая свой язык в мой рот. Из правого глаза покатилась слеза, — «Неужели он готов зайти так далеко?» Пит продолжает целовать меня, одной рукой держа мои руки, а другой срывая мою новую одежду, подаренную Эффи в честь победы. Пытаюсь вырываться, мечусь в разные стороны по кровати, лишь бы выпутать руки из его лап. — Отпусти! Я буду кричать! Пит, усмехнувшись, только сильнее сжал мои руки, — Кричи, самодовольно произнес он, — сочту за комплимент от такой дерзкой неподатливой девчонки. Когда на мне остаются лишь трусики, он тянет меня за соски. Я хочу закричать, но он наваливается на меня, затыкая мне рот своими шершавыми губами. Коленом бью его по промежности, отчего он резко останавливается и дает мне звонкую пощечину. — Хватит сопротивляться, если бы ты не была такой бессердечной, процесс мог бы быть приятнее, — грозным тоном добавляет он. Похоже, мне остаётся только смириться, щека пылает, руки адски затекли, ногами я больше пошевелить не могу, что может быть хуже? Рядом с кроватью стоит тумбочка, в ней хранятся разнообразные предметы «Первой Капитолийской помощи», иными словами оружие, аптечка, какие-то баночки, косметичка и наручники. К моему сожалению, такая тумба стоит у каждого трибута. Я мысленно прошу, чтобы он не вспомнил про наручники, но Пит не промах, будто прочитав мои мысли, он потянулся к тумбочке, не слезая с меня. — Так, посмотрим, что у нас тут есть…- процедил он, — О, то что нужно! Теперь ты не вырвешься! Достав наручники, Пит пристегивает меня к кровати и начинает раздеваться. Нервные клетки в моем организме сгорают одна за другой, собрав все силы, кричу: — Отпусти меня, извращенец! Тебе это так с рук не сойдет! Но он только хмыкает в ответ. Пит предстал передо мной полностью обнаженный, показывая мне свое не малых размеров достоинство. Не могу не скрыть отвращения на своем лице, Пит только рад: — Тебе понравится, малышка. Я хочу плюнуть ему в лицо, но понимаю, что сделаю только хуже для себя. Когда он начал стягивать с меня трусики, из моих глаз покатились горячие слезы. Он грубо вошел в меня без защиты, от чего я перестала дышать и сжала кулаки. «Как больно…» Он резко входил и выходил, почти не меняя темпа, в одной позе, я лишь содрогалась каждый раз от боли и под конец потеряла сознание, то ли от стресса, то ли от ужаса…*Месяц спустя*
Вот уже неделю меня подташнивает и кружится голова. Такой пережитый стресс еще долго будет напоминать о себе. Надеюсь, это не то, о чем я думаю. Я спокойно бреду по коридору, Пита с того момента я не видела и слава Богу. Мне сказали, что его отпустили из-за болезни матери, но в следующих играх он участвовать будет… «Лучше бы он не возвращался, лучше бы я никогда больше его не видела!» — мысли в голове мелькают одна за другой, внезапно у меня темнеет в глазах, ноги становятся ватные, я опираюсь на стенку. Темнота. Когда я очнулась, сразу прищурилась от яркого света, что бил прям в лицо. Медленно озираюсь и поворачиваю голову. Похоже, я в кабинете местного врача. — Что я тут делаю? Что случилось? — Вы упали в обморок, Мисс, — вежливо говорит она. — Кстати, есть хорошая новость! Могу вас поздравить, вы беременны. — Что?! Этого не может быть! Какой срок?.. Еще немного поговорив с врачом, прошу ее, чтобы эта информация сохранилась в тайне, не хочу давать таких легких инфоповодов.***
Пробудившись от своих мыслей, смотрю на Цинну. Он явно озадачен моей задумчивостью, я разрушаю свое оцепенение, протянув ему руку, чтобы он осмотрел ткань. — Ну как? — прохрипела я. Он озабоченно хмурится, — Не знаю… От жары она тебя точно не спасет. — А от холода? — Может быть, но только если ее как следует обработали, подкладка неплохая, но без пропитки в мороз — это ничто. Кстати, чуть не забыл… Он достает брошь с пересмешницей и прикрепляет ее к костюму. — Спасибо, — я выжимаю максимально искреннюю улыбку, на которую только способна. «Он так много для меня сделал.» Остается пара минут до начала. Мы садимся как в прошлый раз и держимся за руки. Время пролетает до невозможности быстро. И вот уже звучит голос, приказывающий всем трибутам готовиться к подъему. Я встаю на диск, Цинна целует меня на прощание в лоб и отходит. Дверь закрывается. Как из-под земли вырастают три миротворца, очевидно недружелюбно настроенных. Один из них вырубает Цинну, ударив его в висок пушкой, остальные бросают его на пол, как тряпку и пинают ногами. «НЕЕЕЕЕЕЕТ!» — Нет, Цинна!!! Выпустите меня, откройте двери сейчас же! — Я кричу, колочу руками по стеклу, но все бессмысленно… Они берут его за шиворот и утаскивают к выходу, оставляя за собой кровавую дорожку.