6
9 августа 2018 г. в 22:22
Хадамаха решил, что наиболее верным решением будет разместить этих троих в караулке стражи. Демаан явно затевала что-то недоброе, а перед казнью подозреваемых полагается допросить, чтоб там не думала эта жрица. Конечно, в резиденции Верховных были до неприличия комфортные и просторные комнаты, где останавливались многие небезызвестные личности, даже игроки в каменный мяч, и те не преминули воспользоваться Храмовым гостеприимством.
Однако сейчас было необходимо пренебречь комфортом, ведь на кону была жизнь троих человек. «В конце концов, там же есть скамейки, разберутся как-нибудь», — подумал Хадамаха. Нашёл, о ком беспокоиться, будто они ему семья родная. Оставил бы в первой попавшейся комнате, да и пусть дальше сами решают, не его ума дела. Так нет же, накатил, как и всегда не вовремя, прилив подлинного героизма. — Сейчас направо повернуть, — сказал он шагающим впереди и для острастки долбанул копьём в пол.
— Почему сюда? — недовольно протянул южанин и вполоборота глянул на Хадамаху, когда дверь, выкрашенная чёрной краской, натужно скрипнула и нехотя открылась.
— Вы же под следствием, не в хоромы ведь вас вести! Всё по закону, задержание, потом составление документов! Тут ещё ваше барахло, надо опись составить, мол, что ничего не потеряли, не украли.
Усадив их за стол, Хадамаха уселся напротив и откуда-то из-под стола вытащил коробку и с видом абсолютно задолбавшегося человека принялся выкладывать её содержимое.
— Меч горской ковки, — голубоволосая девчонка судорожно дёрнулась, когда ладонь стражника погладила рукоять его клинка. Да что там этот чуд о себе возомнил? Хакмар в теле Аякчан был возмущён. Будут ещё всякие дурни лапать его оружие! Хоть бы палец себе отрезал, хоть что-то хорошее.
Хадамаха продолжил вынимать вещдоки из глубин коробки: — Обод бубна, металлический шар, дорогущий, наверно, два ножа. На продажу несли? Или нет? — в голосе парня появились угрожающие нотки. — Вам же лучше мне рассказать, что вам приказала Айгыр! Я ж всё равно узнаю!
— Мальчик-стражник, что такое говоришь-то? Нам госпожа ничего не приказывала! Угостила только, век будем благодарить, да и всё!
— А почему вы в разговоре Чёрных через слово упоминали? Так, для поддержания беседы? И почему Демаан вас теперь хочет прибить?
Хадамаху всё начинало раздражать. Ясно, что заговора с Айгыр у них не было, все испытали лёгкое недоумение, когда он сказал об этом, но волнения или паники в запахе пленников не появилось.
— Зачем вы вообще Верховной понадобились? Сидели бы себе в лесу, — Хадамаха обречённо уставился в поверхность столешницы. Расследование определённо придётся переквалифицировать в старый-добрый «глухарь». — Как зовут-то вас?
— Я Донгар, начальник, — дурацки улыбаясь, сообщил тощий парнишка. Интересное начало! Смелые, видать, у него родители! Сидящий рядом кузнец невозмутимо произнёс: — Аякчан. Узрев какую-то несостыковку, парень мгновенно исправился. — То есть, Хакмар я, а Аякчан вон сидит.
Девчонка гневно глянула на чуть не спалившего контору парня. Даже Донгар осуждающе покачал головой.
Подозрительно это всё, ладно, припомним ещё. — Десятник Храмовой стражи, Хадамаха. — И давно вы имена путаете? Ладно, неважно. Ещё успеется. Располагайтесь тут, я пойду коробку отнесу в хранилище, может ещё и заберёте когда-нибудь, — Хадамаха резко поднялся, вышел из стражницкой и запер дверь.
— Мозги вскипели? Договорились же, что никто знать не должен, — Хакмар нервно вскочил и провёл рукой по волосам. — Может, он доносить побежал? А с этими идиотскими Храмовыми законами, кто знает, может, расценят, как поношение жриц и Храма!
— Да я не хотела, — кузнец выглядел очень смущённым. — Просто я никак не могу привыкнуть, что я теперь и не совсем я, а парень…
— Давайте думать, однако, — миролюбиво предложил шаман. — У нас три проблемы: Чёрная женщина, арест… И вы.
Хакмар шмыгул носом и почти нормально произнёс: — Ещё Демаан. Если я правильно поняла, то не очень она рада вашему, да что там, нашему возвращению. И Хадамаха так посчитал.
— Я бы с телами сначала разобрался. Если драка будет, а судя по всему, нам её не избежать, как сражаться-то? — Хакмару казалась откровенно нелепой идея драться, используя тело Айки. Да эти ручки даже меч-то от земли не оторвут, страшно подумать о стремительных восьмёрках и прочих пируэтах, которым с раннего детства обучали наследника Магнитной горы.
— Девочка-жрица, ты неправа была, это не я. И даже не албасы чэк-наев. — Донгар поднялся и подошёл к маленькому окошку, из которого были видны только тёмные ёлки да кусочек иссиня чёрного неба.
Айка, уже совсем забывшая о злости на шамана и о мести, удивлённо спросила: — Кто же тогда?
— Вы ж без меня к Великой реке попали. Албасы могут завести, такая уж у вас природа, но вывести — точно нет. Чудо, что вы выжили. Вы и назад-то вернулись не по правилам, вот души и перепутались! Вы же боялись друг за друга, границы и размылись. Было уже такое, с прежними нами…
Четвёрка стояла в поле и со всех сторон на них мчались авахи верхом на полыхающих скелетах когда-то мощных и сильных животных. Как же их победить? До самого горизонта чёрные ряды Нижнемирской нечисти закрывали зелень травы.
Каждого из четвёрки охватила боязнь за судьбу остальных троих. Медведь неистово зарычал и полоснул когтями воздух. Закованный с головы до пят в чёрную кольчугу человек ещё сильнее сжал меч, так привычно лежащий в руке. Сполохи Рыжего огня разбежались по клинку. Албасы и шаман переглянулись. Девушка еле заметным движением головы будто говорила: «Ну, чего ждёшь?». Шаман хищно улыбнулся, и мерный речитатив затопил долину, заглушая собой весь остальной мир.
Огонь к Огню, пепел к пеплу.
К фигуре в медвежьем плаще змеями потянулись нити Пламени, опутанные вековой яростью, не звериной и не человечьей, а какой-то первородной дикостью. На один короткий удар сердца они превратились в единое целое с общим сознанием. Даже око Хотал-эквы на мгновение скрылось с небес. Все вместе они разом уничтожили огромное воинство авахи, только так и возможно справиться с проблемами Сивира, ведь пока они есть друг у друга, миру ничто не угрожает…
— Интересно, кто он, этот чётвертый? — с истинно женским любопытством спросил якобы Хакмар у шамана. Тот ухмыльнулся: — Скоро, однако, узнаешь, девочка-жрица!
Аякчан, еле поднимающая веки после моргания, калачиком свернулась на узкой деревянной скамье и закрыла глаза. Сон тут же окутал её и подарил желанный отдых.
Хакмар взглядом, по всей видимости, решил продырявить стену. Внезапно ему начало казаться, что всё подстроено, что он по уши запутался в чьём-то плане. Сначала они встречают Чёрную женщину, которая обращается к их Айке как к сестре, потом уже стражники Айгыр словно невзначай находят их в бескрайнем таёжном лесу. Она же и сама говорила, что Верховная требовала их привести — Аякчан и привела, вон сидят, как миленькие! Но они же через такое вместе прошли! Неужели всё это было ради награды, посуленной Храмом?
Донгар коснулся плеча замершей девочки и присел рядом: — О чём думаешь? Нам бы лучше поспать сейчас, — он кивнул на посапывающего кузнеца, безмятежно улыбающегося во сне.
— А тебе не кажется это подозрительным, что стражники так быстро нас нашли? — Хакмар сейчас был готов умолять шамана о том, чтобы он развеял его страх.
— Девочка-жрица не предательница, если ты об этом. Она, может, и не всегда правильно говорит, но поступки её от сердца идут, это уж точно, — Донгар склонил голову набок, — над лесом зарево было, чэк-най ещё, стражники хоть и не умные, но, однако, не слепые!
— Спасибо, Донгар, — Хакмар похлопал друга по плечу. Обычный жест, которому и значения-то не придают, выглядел на редкость комично. Жрица Храма благодарит ужасного Чёрного шамана! Вот уж шутка юмора.
Сон сморил и их тоже.
На поверхности одиноко висящего на стене Голубого огонька мелькнула чья-то искажённая гневом физиономия и тут же исчезла. Где-то вдалеке с характерным звуком распахнулось окно и тёмная тень, едва ли очертаниями напоминающая человека, воспарила вблизи здания. Кажется, кто-то возжелал навестить ребят, причём не с самыми благовидными намерениями.