С магией шутки плохи

      Волна горячего воздуха окатила троицу, а треск поднялся такой, что хотелось заткнуть уши. Ребята стояли посреди устрашающего гигантского пожара, их глаза слезились, однако влага с щёк тут же испарялась. Огонь злобно танцевал вокруг них, но почему-то не настигал. Аякчан испуганно взвизгнула и по вколоченной бесконечным числом повторений привычке вскинула руку.       Ледяные обломки неправильной формы полетели в Огонь, но Пламя не стихало, казалось, что они навечно останутся его пленниками. Донгар тщетно хватался за колотушку, бесполезную в данный момент, ведь без бубна как он достучится до духов, как попросит помощи?       Огонь — везде, спереди и сзади, бежать некуда, а ведь им ещё жить и жить, как любила говорить мама Донгара о нём и о его брате, Орунге. Видно, ошиблась она. Или он ошибся, не то сделал, вот и расплачивается теперь.       Запахло гарью — олени не были под защитой неведомой силы, оберегавшей ребят. Аякчан чувствовала, что её сейчас вытошнит. Она всё также безрезультатно скармливала Огню глыбы льда, а кузнец злился и ругал себя за излишнюю самоуверенность. Ну, подумаешь, удалось разок Пламя усмирить, так кем он себя вообразил: он же не Най-эква, чтоб его Огонь слушался!       Ладно, сейчас точно должно получиться! Хакмар решительно вскинул руки и отчаянно крикнул: — Я Хакмар, Чёрный кузнец, так повинуйся мне!       Потоки Огня хлынули в тело парня, отчего его кровь вскипела и полилась из носа и раны на руке. Тёмные волосы встали дыбом, а силуэт обрамил оранжевый ореол. Жилы на его лбу вздулись от неимоверного усилия, чтобы не упасть. Чэк-ная больше не было. Оставались только небольшие огонёчки, которые быстро погасли из-за растаявшего снега.       К шаману и жрице повернулся не их друг, а какое-то порождение Нижнего мира — полностью покрытый доспехами цвета антрацита, в просветах переливающихся алым, высокий человек, в глазницах которого горел Рыжий огонь. Руки его сжимали то ли молот, то ли меч. Контур тела слегка трепыхался, будто это была маячка, но при этом каждое движение пришельца сопровождал тихий скрежет, что для иллюзий отнюдь не свойственно.       — Хакмар? Что с тобой? — настороженно спросил шаман, оттесняя плечом девчонку за спину. Кто знает, что в голове у этой консервной банки. Принимать тот факт, что, возможно, эта банка и есть их кузнец, Донгару совсем не хотелось. Страх и восторг странной смесью пронизывали душу шамана.       — Донгар, я не знаю! Я не знаю! Что за кулевщина? — Хакмар испуганно вздрогнул, увидев собственные руки, покрытые на редкость пластичной кольчугой. Он сел на всё ещё горячую землю и подпёр голову руками. Аякчан едва заметно проскользнула к кузнецу и присела рядом с ним. Ей до безумия хотелось обнять его, чтобы хоть как-то поддержать, но боязнь перед ужасными доспехами пересиливала сочувствие.       Бессилие и отчаяние толкали Аякчан на довольно рискованный поступок.       «Ну, будет ожог, что такого? Истинная жрица ничего не должна бояться!» — думала она. Наконец, девочка опасливо протянула руку и, каково же было её удивление, когда она увидела, что костюм растворяется от прикосновения! Рыжий огонь будто боялся её! Это определённо добавило решимости.       Как будто песок, на который подул ветер, рассыпался костюм на крохотные частички, постепенно открывая покрасневшую от жара кожу, обычную, человеческую, а не похожую на обуглившуюся древесную кору. Одежда парня почти полностью сгорела, кое-где оставшись обгоревшими обрывками, отчего Хакмар стыдливо прикрылся руками и потупил голову. Повисло неловкое молчание.       — Донгар, что это было? — озадаченно спросила Айка, отряхивая золу со своих меховых штанов и мелкими шажочками отходя от кузнеца, старательно не смотря в его сторону. Тот залился краской, как только созревшая брусника. — И почему чэк-най нам не навредил? Это какое-то невероятное везение?       Шаман задумался на мгновение и, снимая свою парку, ответил: — Я не уверен, что правильно понял, может, это его душа вернулась в Средний мир, а может, подземные кузнецы помогли… В любом случае, спасибо надо сказать, однако, померли — никто и не вспомнил бы! Держи, не нагишом же тебе по лесу тащиться! — шаман протянул приунывшему кузнецу ещё теплую парку и невозмутимо отправился к двум костякам, оставшимся от их транспорта. Аякчан последовала за ним, деликатно отвернувшись от полуголого парня.       Результаты осмотра их скудного имущества были неутешительными. К счастью, обод бубна, ножи и меч не пострадали. Каким-то чудом взрывчатый шар не сдетонировал. А вот весь провиант был безвозвратно уничтожен.       — А почему эти доспехи исчезли от моего прикосновения? — Айка продолжила свой допрос, чувствуя как страх медленно закипал где-то внутри. Сейчас бы оказаться где-нибудь в тепле и сытости, проснуться в школе и понять, что это просто очередной дурацкий сон. К сожалению, действительность иногда хуже самых ужасных кошмаров, в чем каждый из них уже успел убедиться.       — Так ты ж албасы! Чему тут удивляться? — Донгар поразился тому, как девочка-жрица не понимает таких простых вещей. — Стихиями владеешь, а Огонь не стихия, однако?       Руки Айки непроизвольно скрючились, а голос задрожал: — Никакая я не ведьма! Хватит уже это повторять!       Будто в опровержение её слов глаза девчонки превратились в пылающие треугольники, а раздвоенный язычок затрепетал меж кроваво-алых губ. Донгар с неприкрытым скептицизмом оглядел её трансформацию и устало развёл руками: — Я ж говорил!       Хакмар в немом оцепенении уставился на Айку. Конечно, её облик был намного лучше, чем у той же Чёрной женщины, которую ещё, между прочим, кому-то надо ловить, но когти и клыки выглядели весьма и весьма жутко. — Обалдеть, какая тут высокая плотность албасы на один квадратный метр! Ну, ты и без этих примочек была жрицей, так что…       Аякчан, казалось, пропустила его слова мимо ушей и как-то растерянно оглядывалась. Донгар насторожился и прищурил и без того узкие глаза.        Туман, серый и влажный, окутал хрупкую фигурку девочки. Хакмар подскочил к ней и испуганно потряс её за плечи. — Меня куда-то затягивает! Помоги! — безнадежно крикнула Аякчан.       Внезапно парень понял, что они вдвоём проваливаются в темноту.       Чернота постепенно перетекла в серый цвет, а шум в ушах стих. Хакмар с трудом поднялся на скользкую землю и тревожно огляделся, пытаясь найти Айку. Та без сознания лежала на противоположном берегу. Хакмар догадался, что каким-то образом они попали к Великой реке, ведь спутать это место с чем-то другим было попросту невозможно. Несколькими мощными гребками он пересёк её русло и, сильно нервничая, подбежал к девочке. Мокрая парка отяжелела и холодила кожу, но сейчас его это не очень-то волновало.       Он похлопал её по щекам, отчего девочка очнулась и неприязненно огляделась. Все эти так называемые приключения уже порядком раздражали.       — Ну, мы показали себя во всей красе, да? Я вот покрылся чем-то непонятным, у тебя клычки выросли! Хоть не сбежал бы от нас теперь Донгар! Я бы от такой компании точно дёру дал! — пытаясь развеселить девочку, сказал Хак.       — Он правду говорил, про меня уж точно. А я ещё ругалась, как колмасам последняя, — она отвернулась, пытаясь скрыть слёзы. — Тебя вот затащила Эрлик знает куда, — вдруг она вскочила и озлобленно топнула ногой. Хакмара немного позабавила её вспышка гнева.       — Приятно слушать твои самобичевания, но ты случайно не знаешь, как выбраться отсюда?       — Я только раз тут была, да и то во сне… Слышал звук?       Странный визг эхом раздался над рекой. Парень и девочка переглянулись, и тут же встали в боевую стойку, спина к спине. Звук повторился и теперь было понятно, откуда он исходит. Мерзкое создание, она же Чёрная женщина, неизящно плюхнулась на поверхность воды и захохотала. Как и у всех плохих парней, у неё была особая тяга к эффектным появлениям и злобному смеху.