Вандейские драбблы

WARNING: Некоторые подробности личной жизни принца де Тальмона могут вас шокировать! Рейтинг PG-13 тут именно за них. Вечернее совещание протекало до того мирно, что Боншан начал испытывать нехорошие подозрения по поводу его окончания. Сам он, предоставив другим возможность говорить, в обсуждении дальнейших действий участвовал опосредованно, делая вид, что увлечен разглядыванием карты, а на самом деле — сосредоточенно обдумывал, как найти предлог для того, чтобы подобраться к стоящему на другом конце стола д'Эльбе, а лучше — дотронуться до него, чтобы он не шарахнулся, как с ним случалось достаточно часто. Задача была не из простых: даже составление плана штурма укрепленного города требовало подчас меньше умственных усилий, но это только подогревало азарт маркиза. Какая-то идея начала наклевываться в его голове, когда неторопливый поток его размышлений оказался грубо прерван. В шатер ввалился, едва не обвалив его при этом, принц-де Тальмон, взъерошенный, пьяный больше обычного, но с торжествующей улыбкой на лице. — Вы припозднились, принц, — сказал ему д'Эльбе, еле заметно морщась; Боншан понимал его как никто: даже если принц был трезв, с ним сложно было поддерживать конструктивную беседу. Тальмон отмахнулся, как от надоедливой мухи: — У меня были дела поважнее. — Действительно? — спросил Кателино, будто только что проснувшийся от апатичного транса, в котором он пребывал последние полчаса. — Какие же? На месте главнокомандующего Боншан удержался бы от подобных вопросов и ничуть не ошибся бы при этом. Обычные занятия Тальмона были до смешного однообразны, но выслушивать о них в подробностях маркиз желанием не горел. Теперь, благодаря любопытству Кателино, всем предстояло прослушать короткую лекцию о сегодняшних подвигах принца. — Мне наконец-то удалось, — не без гордости заявил Тальмон, — сделать это с конем. Стало очень тихо. Боншан от души понадеялся, что его эмоции никак не отразились на его лице. Д'Эльбе выронил перо и позеленел. Стоффле закашлялся. У сидящего обособленно ото всех Шаретта вырвался удивленный присвист. — С конем? — переспросил Кателино убийственно вежливым тоном, и Боншану на секунду захотелось заткнуть ему рот: лично ему хватило и одного раза, чтобы с трудом унимать не к месту разыгравшееся воображение. Оказывается, в жизни еще существовали сцены, которые он не хотел себе воображать — для собственного душевного спокойствия. — Именно, — подтвердил принц почти с вызовом. Кателино сочувственно вздохнул и вытащил руку из-за пазухи, где держал ее уже довольно давно, и Боншан с удивлением увидел у него нож — короткий, но, судя по опасному блеску, хорошо наточенный. — Помню, был у нас в Пин-ан-Може один несчастный, — произнес генералиссимус тоном проповедника, — и желания плоти настолько донимали его, что он уединялся с козами. Была только одна незадача — козы были не его, а соседа, и когда сосед застал этого беднягу за его занятием, то долго думать не стал. — И что он сделал? — с нескрываемым интересом спросил Шаретт. Кателино, на лице которого не было и тени смущения, обратил на него взгляд. — Как хороший христианин, помог ближнему. Избавил того беднягу от органа, который доставлял ему столько неудобств. Шаретт издал невнятный крякающий звук и замолк. Боншан подумал, что до сих пор не знал чего-то очень важного об Анжуйском святом. — Я могу и вам помочь, принц, — с улыбкой Кателино повернулся к слегка взбледнувшему Тальмону. — Всего несколько движений, и вы сможете вернуться к нормальной жизни, и такие желания больше не будут вас беспокоить. Нож в его руке угрожающе шевельнулся, и Боншан поежился от неприятного зудящего ощущения, как будто сверкающее острие находилось вплотную от некоторых чувствительных мест его тела. — Знаете, — судя по голосу, принц мгновенно отрезвел по крайней мере вполовину, — я лучше пойду отдохну… — Отдохните, — милостливо разрешил Кателино. — Помните, я всегда готов оказать вам всю посильную помощь. Не искушая более судьбу, Тальмон вынесся из шатра так быстро, будто его вымело ветром. Кателино выложил нож на стол перед собой и тяжело вздохнул. — Люди сами себя загоняют в могилу, — с горечью сказал он. — Простите, что вас прервал. Что вы говорили? Д'Эльбе посмотрел на него так, точно увидел впервые, и поспешно отодвинулся от стола. — П-продолжим через несколько минут, — с усилием выдавил он. — Мне нужно г-глотнуть воздуху… — Вы в порядке? — спросил Кателино с неподдельным беспокойством. Д'Эльбе нервно кивнул и быстро пошел к выходу. — Да, я с-сейчас… Недолго подумав, Боншан убедился, что в его фляжке еще осталась вода, и вышел следом за ним. Предлог все-таки нашелся, но маркиз от души понадеялся, что подобного рода поводы приблизиться к д'Эльбе будут явлением редким.