Вандейские драбблы

Когда рослый, суровый солдат выхватил из рук Мадлен ее пушистого любимца, она не придумала ничего лучше, кроме как громко залиться слезами. - Уголек! - прорыдала она, беспомощно протягивая маленькие руки к котенку, который почти исчез в широкой солдатской ладони. - Верни Уголька! - Есть у вас сердце? - вступилась за племянницу находящаяся тут же престарелая тетка Мадлен и бесстрашно шагнула к похитителю, грозно нахмурив брови. - У бедной девочки нет родителей, теперь вы хотите забрать еще и кота? Солдат, несколько ошарашенный ее наступлением, открыл рот, дабы ответить, но ему не дал этого сделать внезапно появившийся, как из-под земли, генерал Гош. Окинув взглядом плачущего ребенка, разъяренную старушку и перепуганное насмерть животное, он вздохнул: - И это все, что ты нашел, гражданин? - Так точно, генерал! - солдат отдал ему честь, едва не выронив при этом свою добычу; котенка спасло от падения лишь то, что он всеми четырьмя лапами вцепился в рукав мундира. - Больше ни одного черного кота в округе! И в качестве доказательства своих слов протянул Уголька Гошу. Тот, придирчиво осмотрев животное со всех сторон, на первый взгляд остался недоволен. - На груди белое пятно, - заметил он. - И на лапах. Ладно, замажьте сажей. - Так точно, гражданин! - ответил солдат и тут же исчез, чем вызвал новый приступ рыданий у Мадлен. Генерал, не дожидаясь, пока ее тетка скажет и ему что-нибудь нелицеприятное, наклонился к девочке и убедительно заговорил: - Гражданка, я даю слово, что кота вернут. - Вер... вернут? - всхлипнула та, утирая слезы рукавом. Гош кивнул. - Это животное может принести Республике несоизмеримую пользу. После этого оно будет возвращено тебе в целости и сохранности. Девочке ничего не оставалось, кроме как поверить словам генерала, и она подавленно замолчала, но ее тетка не отличалась подобным простодушием: - Что ж, действительно вернете? - Вернем, - пообещал ей Гош и удалился. *** Штаб республиканской армии находился в доме одного из бывших дворян, с началом войны уехавшего в Англию и до сих пор не казавшего оттуда носа. Дом был невелик, но достаточно просторен, чтобы вместить туда генерала и его немногочисленную свиту; в подвалах же устроили небольшую тюрьму, куда притаскивали пойманных шуанов, чтобы допросить их тут же, на месте, не утруждая себя тем, чтобы довезти их до Сен-Бриё или иного крупного города. Там же располагалась и допросная, куда и направился Гош в первую очередь. У дверей его уже поджидал адъютант, крепкий молодой человек с крупным носом, почерневшим от табака. - Ну что? - поинтересовался у него генерал. - Молчит, - мрачно доложил тот и одернул рукава слишком короткого ему мундира. - Гражданин Орбье, прямо скажу, не удержался и слегка ему... ну, в морду дал пару раз. Тот ни в какую. Гош слегка нахмурился. - Пытки в Республике запрещены. - Да разве ж это пытки! - возмутился адъютант. - Уж больно этот мятежник языкастый. Как сказанет что-нибудь, сразу кулаки чешутся... Гош отмахнулся от него, прислушиваясь к происходящему за дверью. Оттуда доносился приглушенный и злой голос Орбье, а также ехидные комментарии пленника. - Как разговорить-то его? - поинтересовался адъютант. - У тебя, говорят, план есть, гражданин. Гош недолго молчал, словно решая, стоит ли ему доверять, и лишь потом заговорил: - Местные жители - темный, невежественный народ. Грубой силой с ними ничего не поделать, к ней они с детства привыкли, их не напугать. Но их глупые суеверия могут пойти нам на пользу. - Это как? - не понял адъютант, но Гош не стал тратить время на объяснения, ибо как раз в этот момент к ним присоединился давешний солдат, несший за шкирку Уголька - теперь тот был полностью, с ног до головы, черным, ибо ему щедро мазнули сажей даже по носу. Осторожно, чтобы не запачкать перчаток, Гош взял котенка в руки и, спрятав его за спину, решительно шагнул в допросную. - А-а-а, генерал, - прогнусавил пленник, завидев его, и шумно сморкнулся кровью: по-видимому, Орбье на удары не поскупился. - Я уж по вам соскучился. Вот, только этот меня развлекал, да хило как-то. С вами не сравнится. Орбье, стоявший в углу, фыркнул и принялся с преувеличенным вниманием изучать вид, открывающийся из окна. Должно быть, он не особенно стыдился своего поведения, но Гош не стал делать ему внушение при всех, предпочитая для начала разобраться с пленным. - Значит, гражданин, - заговорил он своим излюбленным проникновенным тоном, - ты не знаешь, где сейчас твой командир? - Откуда ж мне знать? - наигранно удивился шуан, раскачиваясь на стуле: делать это ему было удобно, ибо он был накрепко привязан за руки и за ноги. - Он же как ветер в поле, сегодня здесь, завтра там... Вы мне хоть голову оторвите, ничего не скажу. - Зачем мне вам голову отрывать? - с улыбкой спросил генерал. - С этим и другие справятся. - Этот, что ли? - презрительно кивнул шуан в сторону Орбье. Генерал улыбнулся еще шире. - Нет, вот этот. И, не теряя более времени, сунул пленному под самый нос несчастного Уголька. Тот, болтаясь в руке генерала, как кукла, открыл рот и слабо мяукнул, обнажая тонкие белые клыки. Эффект превзошел все ожидания. Шуан затрясся так, что даже пол под ним заходил ходуном. - Свят, свят, свят! - воскликнул он, тщетно пытаясь разорвать веревки. - Адское отродье! Уберите! - Сначала скажи, где твой командир, - сказал Гош и легко встряхнул котенка еще раз; тот зашипел и выпустил миниатюрные когти, отчего пленник едва не упал на пол вместе со стулом. - А-а-а-а! - завопил он в неприкрытом ужасе, силясь плюнуть то ли в котенка, то ли себе через плечо. Когда же и это не возымело никакого действия - Уголек все так же оставался перед его лицом, не торопясь растворяться в воздухе или бежать прочь, оборотясь чертом, - выдержка шуана ему изменила. - Я скажу! - панически прокричал он, уверяясь, по-видимому, что республиканский генерал не иначе как в сговоре с самим нечистым. - Я все скажу, только уберите его! - Прекрасно, - резюмировал Гош и отступил, посадив Уголька на комод; тот, ничего не пугаясь, тут же принялся играть с лежащей рядом трехцветной кокардой. - Орбье, записывайте. *** Увидев приближающегося Гоша, Мадлен соскочила с колен тетушки и, невзирая на ее окрики, побежала к нему с криком: - Уголек! Где мой Уголек? Гош испустил тяжелый вздох. По его виду можно было судить, как тяжело даются ему в принципе разговоры с детьми. - Ты можешь гордиться своим питомцем, гражданка, - сказал он, показывая ей котенка; теперь на нем был ошейник, сделанный из тонкой алой ленты, с пришитой к нему миниатюрной кокардой. - Его помощь была неоценимой, и Республика с радостью принимает его к себе на службу. - На службу? - девочка нахмурила лоб. - Что это значит? - Что он получает чин и довольствие, как и любой из наших солдат, - терпеливо объяснил генерал. - Можешь не беспокоиться. В штабе он будет под постоянным присмотром, а наши повара будут готовить для него самых лучших мышей. А ты сможешь навещать его, если захочешь. - Он не будет сражаться? - О нет, - ответил Гош с усмешкой. - Для этого достаточно и людей, а гражданин Уголек - единственный в своем роде.