Минимум Иронии

***

Ветер неприятно касался кожи, обдавая своим холодным, осенним дыханием, и был невероятно резок и остр на столь головокружительной высоте. Даже полуденное солнце, столь ярко горящее над землей в лазурном небосводе, не спасало от того холода и от армии мурашек на коже, что дарил ветер. Дышать было больно и горячо. Легкие, до этого тяжело сжавшиеся и почти лишившиеся воздуха, горели, и казалось, что дело идет к обмороку, но его не произошло. Однако Тони, не сумев больше сдержаться, позволил себе лечь на холодный пол, обдаваемый ледяным, свистящим криком ветра. Лоб, покрытый бисеринками пота, с легким стуком коснулся паркета, на что моментально отреагировала Наташа, присев на корточки перед лежащим на полу Тони. Она нерешительно протянула руку к гению в намерении коснуться, но тут же отдернула и прижала к груди дрожащую ладонь. Ей казалось это неуместным, Старку же, оставшемуся в холоде и тишине, показалось, что ей наплевать, и он с ухмылкой спросил: - Неужели я даже простого "спасибо" не достоин? Стоит отметить, что я даже пропустил слово "Господи" после слова "спасибо". Романова с горечью взглянула на него и, не сумев совладать со своими эмоциями, поддалась и коснулась тонкими пальцами его волос. Прикосновения жены были горячи и отдавались нежностью, которую Энтони позволил себе со вздохом принять. Гордому гению сейчас показалось, что он переступил через свое высокомерие и прыгнул на горло своей гордости, из-за которой он частенько лишался многого. Однако именно этого ему сейчас не хватало. Тонкие пальцы шпионки с едва ощутимыми гранями порезов на подушечках медленно скользнули к лицу, скулам и щекам, а из губ с хрипотцой вырвалось легкое: - Спасибо. Тони молчал. Он лихорадочно переваривал происходящее и понимал, что, наверное, это и есть тот самый конец его простой, столь привычной и нормальной, по его мнению, жизни, к которой он жаждал вернуться. Он не скрывал, что все это время желал ее увидеть в своей постели, опьяненный красотой и сексуальностью шпионки; он не скрывал также своей ненависти и раздраженности от того, что она не такая, какой бы он хотел ее видеть - верной и безопасной, какую представлял при первой их встрече, какую надеялся заполучить и образ которой нарисовал в своей голове. Может, это и звучало глупо - но такой циник и бабник, как он, ждал от своей спутницы жизни нечто противоположное ему. Впрочем, в Наташе этого он изначально не видел или, вернее сказать, видеть не хотел - натура у него такая. И сейчас он не мог не признать, что чувствует к ней нежность, а до этого - ревность, собственнические порывы и заботу, и это все то, что пришло к нему с огромным трудом, со снятием пелены ненависти. Сейчас, пожалуй, он мог сказать, что привязан к ней, и довольно сильно. С каждым прикосновением этих раненых пальцев к его коже, холодеющей от дыхания ветра, он понимал, что попал в сети Черной Вдовы, которая, как оказалось, была настоящим взрывом и ураганом в его жизни. - Почему ты меня никогда не слушаешь, Романофф? - Устало спросил он, медленно поднимаясь и позволяя ее пальцам ласково скользнуть вдоль шеи к плечам. Тони не хотел ссориться, в кои-то веки, посему его голос звучал тише, чем обычно. Романова понимающе ухмыльнулась и ответила: - Потому что в противном случае ты был бы уже мертв. И не только ты, но и все жители города, взорванного твоим реактором. Почему ты был так неосторожен, что позволил ей использовать на тебе свои силы? - На этот вопрос крайне удивленный Энтони язвительно ответил, положив свою ладонь поверх с побитыми костяшками ладони жены: - Ну, простите, дорогая миссис Старк! Мне никто не дал "Руководство по обращению с извращенными и психически неуравновешенными адаптоидами"! Или я, такой олух, потерял его! Не знаешь ли, куда я его дел, дорогая? Что-то найти никак не могу! Он вновь взорвался, подобно бомбе, огню, казалось бы, секунду назад бывший водной гладью, чем заставляет Натали мысленно хихикнуть и умилиться. Старк всегда был, есть и будет забавным. По крайней мере, для нее. - Я не говорила, что ты - олух! - Яро запротесовала русская, упрямо поджав губы: - Я лишь хотела сказать, что ты мог быть осторожнее! Старк сжал ее пальцы и, кивнув, с иронией парировал: - Как можно быть с этой сумасшедшей осторожнее?! Значит, я, рискуя жизнью, соблазнял ее, отвлекал, чтобы тупой Капитан Сосулька увел тебя, а он мало того...- гений особое ударение сделал на слове "того" и зло посмотрел на того самого Капитана, который сконфуженно наблюдал за ними и тут же виновато отвел взгляд, едва на него взглянули карие глаза Тони, -... что не увел тебя, так еще какого-то хрена стоит здесь вместе с тобой! - Наташа замерла, впитывая каждое его слово, как губка, и не отрывая взгляд изумрудных глаз от него, наблюдая за тем, как губы его упрямо сжимаются, каждый мускул на лице выражает недовольство своего хозяина и как лихорадочно, гневно горят его потемневшие, карие глаза. У Старка, как она заметила, всегда так: когда он неимоверно зол, глаза цвета древесной коры меняются на темный, почти черный, и они становятся ураганом, бездной, а когда настроение у него веселое, то горят янтарем. - Почему, черт Вас подери, Вы никогда не доверяете мне?! - В сердцах спросил Тони, заставив Романову вздрогнуть: - Вам всем так нравится злить меня? Вы же знаете, как я не выношу этого, и как я ненавижу хоть малую вероятность опасности! И если я сказал Вам уйти, значит, нужно было уйти! Почему Вы не можете поверить в меня, и понять, что и у меня может быть все под контролем?! - Миллиардер уже сам не мог контролировать свой гнев, сочащийся наружу с каждым словом, он был на грани, и все потому, что пару минут назад Наташа была в смертельной опасности, и все потому, что сейчас она в смертельной опасности, все также потому, что он обязан ее защитить, но, черт возьми, как он может это сделать, когда она упрямится и ни во что его не ставит? Неужели он для нее пустое место? Стив, казалось бы, уменьшился в размере. Внимая гневной речи Старка, он встал, склонив виновато голову набок. Роджерс понимал, что поступил неправильно, и ему нужно было сделать так, как попросил Тони, но и спорить с Наташей, дрожащей перед ним, с большими от ужаса зелеными глазами, он не мог, что и поспешил озвучить: - Это не так, Тони. Мы тебе доверяем, но я не мог отказать Наташе и не мог не ответить ей на заданный вопрос. - Ты мог соврать, вколоть ей снотворное, оглушить! - Нервы миллиардера были на пределе: - За последнее я бы, конечно, голову после открутил и руки заморозил бы, но, по крайней мере, она была бы далеко отсюда! - Старк... - Тихо прошептал блондин, чувствуя на плечах не одну тонну вины, в то время как Наташа вдруг тихо засмеялась, склонив голову вниз. - Что смешного, женщина?! - Зло зыркнул на нее Энтони, чьи губы сами дрогнули в улыбке от теплого ощущения ее дрожащих от смеха ладоней на плечах. - Соврать? Мне? Стив? - Смех Натали постепенно нарастал, и в уголках глаз появились слезы: - Мне? Вколоть снотворное? Мне? Аха-ха-ха... - русская уже не сдерживала звонкий смех, от которого мужчины немного расслабились и тихо выдохнули. Энтони терпеливо прикрыл глаза, стараясь не сорваться и не повалить эту смеющуюся в столь опасную минуту женщину на пол и не расцеловать, а Стив мягко изогнул губы в улыбке: Наташа умела порой успокаивать смехом. - Оглушить... меня... Стив... ах-ха-хах... - На этот раз Роджерс покраснел, представив, как бьет женщину, и тут же отрицательно качнул головой, а Тони, поддавшись искушению, всё же впился в губы Романофф. Положив ладони на талию супруги, он несильно прижал ее к себе и углубил поцелуй, скользнув языком в раскрытые уста, прерывая смех и сменяя на легкое удивление. Наташа, пару раз недоуменно моргнув от неожиданности, расслабилась и ответила на поцелуй, обвив ладонями шею и зарывшись тонкими пальцами в смоляные волосы гения. Он целовал ее так, как никогда прежде: не с остервенением и злостью, как когда они увидели Клинта и Пеппер вместе в кино; не нагло и страстно, как тогда, на балете, или когда им пришлось притвориться влюбленной парочкой, а нежно и по-собственнически тепло, так, что сердце шпионки, казалось, танцевало сальсу, не меньше. Она была в полной растерянности, не понимая, что происходит со Старком, не понимая, что на него нашло. Но и не признаться себе, что это было приятно, она не могла. Впервые она почувствовала себя кому-то нужной, впервые за долгие годы ей было за что благодарить Белову. Роджерс вновь отвел взгляд, а Тони, прервав поцелуй и опершись лбом об ее лоб, заглянул в ее зеленые глаза: - Будь умницей и паинькой. - Не дождешься, - игриво ответила на это русская, ласково гладя его заросшие щетиной щеки. На этот ответ Тони закатил глаза и произнёс: - Сейчас она вернется и... - Однако ему не дала договорить любимая женушка, которая, касаясь подушечками больших пальцев его влажных от поцелуя губ, шепнула: - Не вернется. - С чего такая уверенность? - Вопросительно изогнул Старк правую бровь, ладонью в железной перчатке прижимая Романову ближе к нему. - Если бы хотела, уже давно бы напала, а ее не видно. Я долго с ней враждую и знаю ее, как говорится, от и до, - лаская взглядом изумрудных глаз лицо гения, ответила русская, на что у Тони возник еще вопрос: - Даже способности? И почему бы ей, действительно, не напасть сейчас, когда мы слабы и не имеем возможности нанести сильный удар? Она ведь прекрасно знала, в каком состоянии ты, и как я... - брюнет осекся, не желая произносить это слово - "слаб", и зеленоглазая, поняв его без слов, тихо ответила: - Не все, но большинство. Это не в ее стиле: она любит играть с жертвами, делая свою охоту, как она говорит, забавнее, интереснее и веселее... - Энтони моментально вспомнил ее слова, произнесенные с осязаемой ненавистью - "растоптать морально и физически". - И она испугалась Железного Человека, в конце концов. - Шутишь? - Гений скептическим взглядом окинул ее, на что, серьезная как никогда Романова отрицательно качнула головой и прошептала: - Ни за что. Не сейчас и не над тобой. Ей, правда, есть чего бояться. Иметь дело с мутантами и врагами, полагающимися лишь на свои способности - это одно, а с гением, который может придумать все, что угодно - совсем другое. И даже если она скопирует способности твоего "Марка", то, я уверена, это ей не особо поможет, так как ты сможешь найти слабое место своего творения, либо создать нечто сильнее и разрушительнее. - Ты мне льстишь, - улыбка чеширского кота озарила лицо миллиардера. - Это не так. Я говорю правду. Почему, как ты думаешь, я до сих пор жива? - Наташе пришлось отольнуть от мужа, заметив уголком глаза, как Стиву было не очень уютно находиться в их, как ему казалось, слишком интимном обществе. Эдварду это не понравилось, но перечить или же выгонять Роджерса он не стал, понимая, как глупо это будет выглядеть. На вопрос Нат он не ответил, давая ей возможность выговориться: - Я полагалась не только на сыворотку и свои способности в рукопашном бою, но и на это... - рыжеволосая указательным пальчиком коснулась своего виска и продолжила, - ... мозги... - Тони специально состроил выражение лица, полного сомнения, на что агент несильно ударила его кулачком в грудь. Под тихое "ауч!" Старка Наташа продолжила: - Здесь такая штука: ты можешь копировать хоть миллиард способностей, но если противник оказался умнее, то ты непременно проиграешь. - Как по мне, Нат, ты недооцениваешь ее... - Произнес все это время молча стоявший Стив. - Она без труда обошла защиту Старка, что само по себе уже немало. - Миссис Старк, - исправил капитана брюнет, на что, впрочем, никто внимания не обратил, а после взглянул на Наташу, которая, пожав плечами, ответила ему: - Я тоже ее с легкостью обхожу. - Меж троицей возникла неловкая пауза после этих слов: кареглазый покраснел от уязвленной гордости, Стив - не сдержал усмешки, а виноватая во всем шпионка, поняв, что сболтнула лишнее, осторожно, с украдкой взглянула в сторону гения, который успел поджать губы и явно обидеться. "Эх, придется тебе, Романова, придумать что-нибудь, дабы вымолить прощение..." - Опираясь на крохотную лапку, выдохнул таракан-совесть, сдвинув с глазок большую для него каску. "Чего там придумывать?! - вмешалась Гордость с битой в руке. - Вон, гляди, каков хомяк! - Она указала битой в сторону Старка, который, нахохлившись и сложив руки у груди, действительно напоминал недовольного хомяка. - Пару семечек подкинешь и все дела!" "Ты имеешь в виду - пострелять глазками и пару раз потискать в темном углу за аппетитную попу?!" - Радостно прыгая, пропел третий тараканчик, отчего на него укоризненно набросились остальные: "Мораль!" "А, что? А я что? - Округлив глаза-щелочки, которые, тем не менее, больше не стали, спросила Мораль, и без зазрения своей маленькой совести ткнула в сторону Совести, которая моментально прикрыла морду лапками: - Это все она! Она потерялась, а я высказала свое мнение! А как еще, господа хорошие, загладить нам вину? Ну не покупать же набор шуруповертов!" "И с каких пор нашу Наташеньку стали посещать такие вульгарные мысли?" - Развернувшись на триста шестьдесят градусов, с прищуром спросила Гордость у Совести, которая цепко схватилась за каску и с заиканием ответила: "А вы у х-хозяйки с-спросите..." "Да я тебя сейчас этой битой..." - едва Гордость начала наступать в намерении проучить совестливого таракана, как в плечи ее вцепилась Мораль с воплем: "Чувствуете-чувствуете?! Щеки горят! Мать вашу, да это знак!" И, правда, шпионка сама не поняла, как ее щек коснулся осязаемый и явно заметный румянец. Как она может быть такой глупой сейчас? И как может она позволить себе такие мысли по отношению к Старку?! Именно сейчас! Наташа постаралась придать своему лицу самое что ни на есть невозмутимое выражение, при этом приподнявшись с корточек и отряхнув мешковатые джинсы, которые принес ей Стив и которые она наспех одела с мужской, великоватой для нее майкой. Немного резкое движение нервных от мыслей и ситуации пальцев по мягкой поверхности майки позволило ткани плавно скользнуть и обнажить плечо женщины, на что сощурившийся в своих собственных подозрениях и порывах ревности Старк спросил: - Это чья еще майка? Агент от вопроса пришла в себя и, еле заметно вздрогнув, сфокусировала взгляд на гении, который, казалось бы, позабыв обиду, принялся сверлить взглядом майку Романофф. Зеленоглазая немного растерялась, как от его вопроса и интонации в голосе, так и от его реакции - это было неожиданно и странно. Обычно он так не вел себя по отношению к ней лишь на публике, в кругу всех "Мстителей". Неужели на самом деле ревнует? Легкая улыбка коснулась губ Натали, и она полной грудью вдохнула запах знакомого одеколона. "Глупый Тони, мало того, что не узнал собственную вещь, так еще и ревнует к самому себе", - мысленно Наташа улыбнулась и тут же одернула себя за такие мысли, едва взгляд ее упал на огромную дыру в стене, оставленную Беловой. - "Нет. Ни за что. Расслабляться недопустимо. Люди не меняются. Быть того не может. Это все игра, как моего воображения, так и Старка. Людям верить нельзя!" "Даже тем, кто только что рисковал собственной жизнью ради тебя?" - Ехидно пропел внутренний голос, и окончательно запутавшаяся в себе Романова прикрыла глаза. "Это сути не меняет. Это сути не меняет!" - Упрямо твердила самой себе русская, сжимая кулаки, на что внутренний голос все так же ехидно отвечал - "Дважды, Романова, дважды." "Раз так, то я перед ним в долгу, не более!" - Зеленоглазая никак не могла перебороть себя и свою натуру, упрямо твердя себе, что все те эмоции, которые вызывает в ней Энтони - лишь результат чувства долга перед ним, да и только. Сомнения агента и внутренняя борьба, казалось бы, отразились на ее лице, что заметил Стив, но воспринял это по-своему, как желание Наташи немного пошутить над ревнивым Старком. Стив мягко улыбнулся, глядя на сложившего руки у груди Тони и на мечущуюся в сомнениях Романофф, прикрывшую свое плечо ладонью: они так прекрасно выглядели, и в то же время, так глупо оттого, что не признавали своих настоящих чувств или не понимали их, что было для капитана более объяснимо. Блондин давно заметил, как бывшая меж ними вражда стала оттаивать, и на смену ей стали приходить более теплые порывы дружбы. Бравый солдат даже запомнил тот день, когда застал их, упрямо сидящих за телевизором, на полу рядом друг с другом и огромным ведерком мороженого в руках - это был июнь. Да, жаркий, июньский день, когда их наказали и заставили после очередной, никому не понятной, ссоры сидеть вместе в запертой гостиной. Тор и Стив прекрасно позаботились о том, чтобы не только дверь не могла открыться, но и Джарвис не смел помогать, подкупив того под крики Энтони: "Перепишу тебя заново!" заботой об его создателе. Пожалуй, это и был день отчета, начиная с которого Тони и Наташа могли быть вместе, не пререкаясь двенадцать часов в сутки и срываясь лишь один раз на день, не выдерживая. Стив чувствовал, что меж супругами, как бы они ни старались изобразить себя таковыми, было напряжение и непонимание, как самих себя, так и своего партнера. В конце концов, ему, Стиву, было девяносто пять лет, а не пять, и он мог прекрасно, на подсознательном уровне, отличить ложь от правды. И сейчас, в такие редкие минуты, когда Тони давал себе волю быть самим собой, он видел, как сильно гений привязан к Наташе. Да и она, но признаваться окончательно самим себе оба не хотят. - Это твоя майка, Тони, - мягко заступился за агента Стив, глядя взглядом ясных, небесных глаз, как Энтони облегченно (и, как ему казалось, незаметно) выдохнул. Они дети. Может, Роджерс сейчас и мыслил, как тот самый девяностопятилетний старик, но это было действительно так. Дети. Раненые Судьбой дети, нежелающие идти на контакт друг с другом, боясь, что над ними посмеются и отвергнут их дружбу. Стиву так и хотелось взять обоих за руки и сказать, что они будут дружить друг с другом долго, и он построит им дом на дереве. Эта картина, заставившая капитана внутренне умилиться, вызвала на губах улыбку, на что отреагировал Старк: - А что смешного? - И тут же позабыв о Стиве, он обратился к Наташе: - А как ты ее достала, если она должна была лежать здесь, в соседней комнате? Миллиардер так задал вопрос, что миссис Старк почувствовала себя неловко, будто она была воровкой, которую уличили в краже. - Это я ее достал. Ты переодевался ведь у меня, когда Нат лежала в медпункте, и забыл, - как ни в чем не бывало вновь влез Роджерс. - Ладно, - с улыбкой на точеных губах ответил брюнет и, засмеявшись, добавил: - Видели бы вы свои лица, когда я расспрашивал Наташу об этой майке, ахаха... - Заливистый смех, отдавшись эхом, разнёсся по помещению под оскорбленное выражение лица Романовой и добродушную улыбку Стива. Однако смех тут же был прерван догадкой ревнивца, которая, подобно молнии, пронзила гениальный мозг Энтони. Над брюнетом, к удивлению Наташи и Стива, возник плотный клуб негатива, а тело стала окутывать темная аура, отражаясь тьмой в бывших только что карими глазах. Агент недоуменно взглянула на солдата и, двинувшись к Тони, вопросительно изогнула бровь: не сулило это им ничего хорошего, ох, не сулило. - Так, значит, он видел тебя голой? - Замогильный голос, которым произнес вопрос Энтони, заставил тысячу мурашек пробежаться по телам рыжеволосой и блондина. Гений не был бы гением, конечно, если бы не дорисовал в своем воображении картину происходящего, но Наташа обреченно вздохнула, понимая, что это уже край. - Нет, конечно! - Возмущенно, зло глядя на своего мужа, воскликнула Романова и, не давая больше брюнету возможности блеснуть своими гениальными мозгами, скороговоркой произнесла: - Он просто отдал мне майку и галантно вышел! Не забывай, что Роджерс воспитан по старым традициям и никогда бы так не поступил! Господи, Старк, да Стив себя до свадьбы бережет! О чем ты говоришь?! - Эй... - Попытался остановить их перепалку покрасневший от стыда Стив, но был тут же прерван рыком подозрительно сощурившегося Старка: - Значит, ты считаешь его галантным и неспособным глазеть на женщин? - Да, я именно так и считаю. По крайней мере, он не будет глазеть на жену своего друга! - Натали не удержалась-таки и намекнула Тони, что речь идет о Пеппер, ради которой, собственно, все это было и устроено: и эта беготня, и эта свадьба, и то, что они живут вместе. От этого Наташе почему-то стало обидно вдвойне: все делалось ради мисс Поттс, будущей миссис Бартон, но никак не для нее. Оторопевший и понявший намёк Тони замешкался и растерянно взглянул на Наташу, не понимая, что сказать на эти ее слова, как парировать их и как убрать эту обиду, что плескалась в глубине изумрудных глаз Нат. Это было неприятно, как оказывается, смотреть на нее, обиженную до глубины души его словами. Это отдаляло ее от него, чего он допустить никак не мог. Брюнет, поджав губы и взяв всю свою волю в кулак, прогнал эгоистичность и цинизм прочь. Гордость Тони где-то на задворках разума попыталась пропищать про истинное достоинство мужчины и про то, как его не раз оскорбляла эта женщина, но Старк, будто ударив ее битой, твердо подошел к шпионке, которая, опустив взгляд, намеревалась уйти. Он знал, что такое быть мужчиной. Он знал, как нужно правильно поступить. Уж лучше пусть сидит и ворчит, строит козни, кричит, пусть даже бесится на него, но рядом, без обид и недоговорённостей. Подавшись вперед и преодолев расстояние между ними, кареглазый твердо произнес, протянув ладонь в перчатке к ней и коснувшись локтя: - Я знаю, что Стив не такой. Я, дурак, много чего напридумывал себе из ревности... Русская, потеряв дар речи и вместе с ним все свое актерское мастерство, подняла удивленный, непонимающий взгляд на него. Неужели Тони... Тони Старк сказал это? Глаза цвета зелени растерянно смотрели на него. Он намеренно не коснулся ее свободной ладонью, чтобы не почувствовать дрожь ее рук и не обнять крепко, показавшись тем самым излишне уязвимым и сентиментальным, как ей и Стиву Роджерсу, так и самому себе. Лучше уж в перчатке, чтобы не наделать глупостей, после которых можно было бы жалеть и корить себя за то, что кто-то посторонний это увидел. Он увидел, как дрогнули ее пухлые губы и как медленно они расплылись в нежной улыбке. Простила. Железный человек облегченно вздохнул, глядя на то, как зайчик из солнечного луча, отразившись в алой перчатке, коснулся лица его Черной Вдовы и как ярко загорелись ее глаза. - Хммм... любопытно, однако. - Тихий, немного хриплый голос был разбит сильным порывом ветра, из-за которого было слишком тяжело и душно висеть так, вниз головой, плотно коснувшись ступнями бетонного покрытия перегородки меж этажами знаменитого небоскреба. - Значит, у нее действительно появилась цель в жизни? А у него причина жить - она, Романова? - Синие глаза, лишенные зрачков и окруженные вихрем ресниц, сощурились, а пухлые губы изогнулись в коварной, полной злорадного ликования улыбке. Тонкие пальцы левой ладони, облаченные в черные перчатки, легко отпустили трос, и в считанные секунды послышался глухой щелчок - очередная твердая нить была выпущена в соседнее здание. Крюк с точностью впился в бетонную плоть и нить задрожала, плотно натянувшись. Пару секунд, и маленькие ступни в изящных черных ботинках легко отделились от бетонной опоры башни "Мстителей", позволив женщине плавно прыгнуть на трос с металлическими цепями в руках, сложенными вдвое. Через секунду - полет вниз под тихий скрежет цепей и завывание ветра в ушах, от чего адреналин заиграл в крови обладательницы пшеничных волос. В полуденном солнечном свете было бы нетрудно увидеть фигуру, облаченную в черные одеяния и светлые, короткие волосы, отливающие блеском под лучами палящего зенитного солнца, если бы только кто поднял взгляд на небо или попытался отвести взгляд от монитора. Впрочем, если бы даже ее увидели, Белову это не насторожило бы и не вызвало бы беспокойства: она узнала все, что ей требовалось, и поняла, что ей нужно делать. Этого было вполне достаточно. Нью-Йорк. Метрополитен-Опера Хаус. 20.05. 2013 г. 08:30 p.m. Балет знаменитого и, несомненно, гениального русского композитора Петра Чайковского "Щелкунчик" в исполнении русской труппы из Москвы был вершиной искусства, в чем не в первый раз убедилась Наташа, глядя на то, как прекрасно и изящно двигается прима труппы. Белоснежное платье с воздушным облаком юбки делало ее невообразимо сказочной, как того и требовала сцена, как того, бесспорно, требовали мастера, и из-за чего, явно, у бедняжки были проблемы за кулисой. Зависти в мире балета было, увы, много, впрочем, как и везде, и примам доставалось больше всех вместе с цветами, блеском, аплодисментами и почестями. Но примы - безупречны, они сильны и полны несгибаемой воли. И она - Наташа, была одной из них, или ей так казалось. До сих пор она не могла отличить, что видение, а что реальность. Порой эта жизнь, полная аплодисментов, ненависти, любви и зависти, казалась шпионке иллюзией, созданной в ее голове мастерами "Красной комнаты". На самом деле она никогда не была балериной, не вставала в ряд с девушками, не держала ровно спину и не старалась выполнить Ballon под ярые наставления своего тренера, в то время как ее вдохновитель - прима прошлых лет - стояла поодаль с указкою в руках, наблюдая за ней. Однако Entrechat - вертикальный прыжок с двух ног, невероятно изощренный и невообразимо тяжелый для простых людей в своем правильном исполнении, который она временами, во время тренировок, позволяет себе сделать, говорит об обратном, и ей хотелось верить, что она действительно была балериной. Взгляд шпионки задумчиво скользил по театру, моментами останавливаясь на других участниках труппы, но после - вновь возвращаясь к приме. Она рефлекторно покачивала ножкой, когда красавица выполняла фуэтте, и мягко улыбалась, когда та делала легкий прыжок. Не дотянула. Ее бы, Наташу, казнили за недоработку движения. Русская старалась сделать все, чтобы притупить чувство ревности и обиды от того, что она слышала в наушнике и от того, что, бесспорно, слышал Старк, сидящий рядом с ней. Миллиардер был непривычно тих и сосредоточен - сидел, опершись головой о ладонь и задумчиво, нахмурив прямые брови, смотрел куда-то в сторону зрителей, даже не стараясь делать вид, что его интересует балет. Наташу, пожалуй, это напрягало больше, чем шуршание в наушнике с легкими намеками Бартона на то, что он явно не досидит эту "премьеру". - Пеп... - это придыхание и хриплый голос, в котором сквозили нотки сексуальности, заставили Натали вздрогнуть и неприязненно изогнуть губы, - ... поехали в более интересное место. - Легкое шуршание и тихое хихиканье, которое тут же было прервано наигранным кашлем, говорили о том, что мисс Поттс явно скоро сдастся. Перед Бартоном, когда он того желал, невозможно было устоять. Нет, Наташа этого не знала, но понимала, что, будь меж ними такое, то она точно не смогла бы устоять под взором этих глубоких и дорогих сердцу серых глаз. Сидящий рядом Энтони подал признаки жизни и нервно качнул ногой. Романова же в очередной раз пожалела, что вообще отдала ему наушник. - Я... - мисс Поттс- а именно так, и только так, даже в мыслях, ее будет называть Наташа - словно стала другой. Зеленоглазая даже не узнала ее голос, когда блондинка произнесла тихое, полное желания, - ... согласна... - шпионка разочарованно вздохнула и отключила свой наушник, прекрасно понимая, как горько она ошибалась, когда твердила Старку о том, что у него нет ничего святого. О, нет... ничего святого не было у Бартона. У этого остолопа и идиота! Впрочем, кто она, собственно, такая, чтобы в чем-либо упрекать или обвинять его? Хоукай ведь, по сути, не ее мужчина и может делать все, что заблагорассудится. И не надеялась ведь она, что на нем был пояс верности с ее именем? На что, видимо, рассчитывал Старк в случае с Пеппер. Но Романова понимала, что и она - Пеппер - не железная, да и не ханжа к тому же. Может, погрязшая в работе женщина, но не ханжа. Бедный Старк. Ей впервые стало его жаль - он ведь так старался узнать обо всем, выпытать и помешать, так ревновал яро к мисс Поттс, что даже самый глупый в мире человек бы понял - эта женщина ему небезразлична. Рыжеволосая моментально напряглась, когда вспомнила о брюнете, сидящем рядом с ней. Она-то наушник сняла, понимая, что дальше будет, а Старк - нет. Агент отреагировала аккуратно, но моментально. Изогнувшись и прижавшись к брюнету всем телом, зеленоглазая, тонкими пальчиками скользнув вдоль смоляных волос, ловко сняла наушник и настороженно взглянула на Энтони, который даже не шелохнулся. Отольнув, агент мягко положила ладонь на его плечо и, прикусив губы, спросила, понимая, что это самый глупый вопрос на данный момент: - Ты как? - Увы, по-другому Наташа не могла: она понимала его, она волновалась за него, и она хотела помочь. Господи, как глупо! - Женщина, которая, возможно, мне небезразлична, уезжает сейчас с другим мужчиной, моим сокомандником и бывшим другом, в девятом часу вечера, чтобы уединиться, не досмотрев балет. Да что я скромничаю, как папа Римский, заняться сексом решили. А я не имею права что-либо сделать, потому что я - пустое место для нее, я - никто, так, начальнишка. - Брюнет, к ужасу Наташи, говорил ровно и тихо, не обращая никакого внимания на нее. Под тонкими пальцами, касающимися твердой материи его пиджака, она чувствовала, как напряглись его мышцы, и от этого ей стало не по себе. Женщина надеялась, что Энтони в порыве злости не наденет свой костюм и не полетит жарить Бартона на медленном огне, наслаждаясь, как маньяк. - Как думаешь, как я? - Вопрос, заданный ей, привел шпионку в замешательство и она, растерянно глядя по сторонам, прошептала: - Если хочешь, мы можем помешать этому случиться. Кареглазый моментально оживился и медленно обернулся к ней. У Старка было такое невообразимо сияющее лицо, полное сомнения и надежды, и еще тонны сомнения, и вызова - мол, "сможешь ли ты?", и тайной радости, что Наташа прикусила язык. Черт бы ее побрал. И желательно прямо сейчас! - Да ну... - Романофф впервые увидела, как Старк ломается, - ... это же ее личная жизнь, а ты предлагаешь свечку подержать... это же аморально и... - Так, ты не собираешься, как я понимаю? - Твердо отчеканила вопрос русская и в ее голове, под полный интриги и коварства взгляд карих глаз, заиграла заставка из сериала "Шерлок", когда хитрый, со своеобразным чувством юмора, детектив что-то придумывает для бедного Ватсона или они попадают в нелепые ситуации. Ох уж этот Бартон, подсадивший ее на сериалы, и ох уж этот Старк с его хитрым, полным армии бесенят взглядом. - Я разве говорил, что не собираюсь? Это не так, Ватсон! - Озорно пропел гений и, встав с места под озадаченный взгляд шпионки, скороговоркой добавил: - Нам нужен план! И до того, как эта эльфийская стерлядь уложит мою несравненную лисичку в постель!