Минимум Иронии

Читателям от автора: Я искренне благодарен Киберочке и Альфочке за поддержку! Вы неотразимы! Я несказанно благодарен Вам, читатели, за отзывы и плюсики - очень приятно! И простите засранца за такую задержку. Осталось чуть-чуть: сессию сдам и разгуляюсь! Первый черновик был написан 25 февраля. Можете меня повесить." Спасибо. С любовью, Ваш Автор. пЫ. сЫ. Разогрелся перед написанием главы, а-то никак начать не мог. ;D Пы. пЫ. сЫ. Бетушка, просыпайся, в меня вкололи 41-у ошибку. Черт! Безграмотный идиот."

***

С запахом ароматного мяса, доносившемся из простой коробки с яркой рекламной "маркетинговой ерундой" (как называл эмблему с американским флагом Мистера Никстикса - хозяина любимой забегаловки - Тони), пришло солнце. Вернее будет в случае со Старком, который с крайне озадаченным выражением лица почесывал двухнедельную щетину, глядя на с причмокиванием жующего жвачку курьера, сказать - снизошло, впрочем, как и озарение. Пробуждение Наташи принесло ему не только облегчение за все эти две недели беспокойства и раздраженности, но и радость, которую, как бы он не старался, скрыть никак не мог. Он устал. Только сейчас он мог в полной мере осознать насколько же сильно устал за все эти дни, почувствовав, как сладкой болью отдались мышцы в плечах и руках. В воздухе приятно пахло мясом и горячей выпечкой, вернее, вкусным, хрустящим тестом пиццы. Тони показалось, что он лет сто не ел и не пил по-человечески. Воду. Воду или сок. Сейчас нельзя расслабляться: противник силен и не глуп, тем более, что неудавшаяся пьянка в честь дня рождения Леголаса, дала о себе знать четким указанием на будущее - не пить пока не наступит перемирие, что все же тяжеловато, так как заботливый папаня Старк позаботился о вредных привычках сына. В любом случае, он - не Говард Старк, не его отец. Он - Тони, и он знает, что правильно, а что - нет. Знает на самом деле. - С Вас тридцать баксов, сэр, - курьер привлек внимание гения не только своими словами, но и шариком из жевательной резинки, который, лопнув, прилип к пухлым, алым губам подростка. Тони рефлекторно дернул рукой от неприязни, а тот, словно не замечая реакции клиента, продолжал смачно жевать резинку и искоса смотреть на брюнета, что начало действовать Энтони на нервы. Однако, Железный Человек не стал стрелять колкостями и не выгнал паренька, чувствуя себя не очень хорошо после бессонных ночей и испорченных нервов. Брюнет, невесомо и легко взял с коробки счет и дешевую ручку, прикрепленную к пластмассовому держателю, щелкнул большим пальцем по ней и принялся расписываться, стараясь не смотреть на то, как юноша раздражающе себя ведет. Это удавалось с крайним трудом, тем более, если учесть, что тот принялся играть с жвачкой пальцами и та, отдавшись, прилипла к губам и зубам. Старка в очередной раз передернуло и он поспешил освободить себя от этой мерзости, а паренька - от комплексов, которые точно возникнут, если Тони не сдержится и выскажется в его адрес. С легким хлопком положив счет на коробку, Эдвард отметил, что этот паренек, который, нацепил на себя, пусть и чистую, но с отвратительной картинкой Скруджа МакДака красную кепку, с нескрываемым любопытством и превосходством смотрел на него, переводя взгляд светлых, голубых глаз с его лица на реактор, светящийся в груди. Это насторожило миллиардера и он вопросительно изогнул бровь. Однако, тот либо был до безобразия туп, либо решил взбесить Тони окончательно своим возмутительным неуважением и невоспитанностью. Обычно им, Старком, восхищаются и стараются при нем показать все свои хорошие качества, от чего миллиардеру не раз приходилось убеждаться в лицемерии людей, но сейчас никто и не собирался ни извиняться за свое поведение, ни, тем более, исправиться, встав смирно и выплюнув жвачку. М-да, вот, что значит - просидеть взаперти две недели и не выходить на свет Божий. Люди не только боготворить перестали, но и банально уважать. Раньше бы Энтони не обратил на это внимание или, обратив даже, придумал бы какую-нибудь шуточку по поводу нелегкой жизни курьера третьего поколения, но сейчас он немного призадумался над вопросом, плавно перетекшим во второй: А не изменился ли мир в его отсутствие? И что там, за пределами башни, творится? " - Надо бы почитать газетку!" - с этими мыслями брюнет крайне осторожно, касаясь только коробки с пиццей, забрал свою еду и мягко вложил в ладонь парня купюру в пятьдесят долларов, которую тот тут же, якобы случайно, уронил. Гения это насторожило и он отметил, что все это время, пока банкнота, плавно вальсируя в воздухе, упала на паркет, он не отрывал взгляда от зелени, пестрящей на бумаге, а паркет показался ему вовсе излишне старым, с трещинками, которые раньше он не замечал. Ни Тони, ни парень поднимать упавшую банкноту не собирались. Меж ними возникла неприятная Старку, напряженная тишина, которая, явно, не сулила ничего хорошего. По крайней мере, Тони так казалось. - Упс, простите, сэр... - слово "сэр" он произнес с такой издевкой, что Тони серьезно вознамерился дать ему пару уроков вежливости, - Я такой несуразный и неловкий, что уронил Ваши деньги и свой "чай". Как там Ваш невидимый друг, которого Вы так рветесь найти? - не спеша поднимать деньги и не глядя на него из-под козырька красной кепки, курьер задал вопрос, поставивший миллиардера в тупик и заставивший мурашкам пробежаться по коже. Гений медленно вытащил свободной ладонью из кармана телефон, держа мальца на расстоянии вытянутой руки, чтобы в случае чего контролировать ситуацию. - О чем ты, парень? День выдался тяжелым? Клиенты, зажравшись, слишком привередливые стали? - на тонких губах брюнета заиграла полуулыбка, и он, обернувшись, поставил пиццу на тумбочку, стоящую в холле с неизвестным ему комнатным растением, заботливо поставленным когда-то здесь мисс Поттс. Ох, как его напрягает вся эта ситуация, что разворачивается сейчас. И эта враждебность, и этот странный вопрос, да, даже деньги, валяющиеся у его ног! И то, как странно реагирует реактор в его груди, доставляя некий дискомфорт. - Думаю, что Вы поняли, сэр, но объясняться не буду - не обязан! - широкая улыбка озарила лицо подростка, и Тони отметил, что жвачка исчезла из его рта - он, видимо, ее проглотил. Гений сощурил взгляд карих глаз и прошелся им по худой фигуре нескладного курьерчика: тот, явно, нервничал, о чем говорили его дрожащие руки и светлые кудри, торчащие из-под кепки; был зол, судя по искрам в слегка раскосых, светлых глазах. Так на него смотрел Кэп, когда Тони, не согласный с его мнением, пару раз напакосничал, при этом спася мир. "О чем это он? И кто это, вообще, такой? Неужели, я стал настолько мягок к людям, что позволяю этому сопляку так себя вести? Да, и реактор. Что-то с ним не так." - задавшись этими вопросами гений накрыл ладонью реактор, чувствуя, как тот вибрирует под пальцами. Тони за пеленой задумчивости, охватившей его темные глаза, не заметил, как курьер внезапно исчез и на его плечи легли хрупкие ладони, заставив все тело Железного Человека напрячься. Сладкий голосок, донесшийся над ухом и горячее дыхание на шее вызвали неприятное покалывание на побледневшей от самозаточения коже: - Эх, Тони-Тони-Тони... Ты знаешь, как сексуально звучит твое имя? М? - голос стал до неприятности хриплым для Старка и резким, а хрупкие ладони стали тяжелее свинца на напрягшихся, но, к достоинству Тони, прямо державшихся плечах, - Ох, нет! Все варианты твоего имени... Тони... Энтони... или же второе имя - Эдвард... да, даже фамилия - Старк! Я, кажется, готова повторять их вечно! И желательно под тобой, в твоей постели... - светлые, коротко стриженные под каре волосы, касались оголенной кожи на шее, вызывая отвращение и желание в будущем на коленях умолять Наташу отрастить свои рыжие локоны до прежней, вьющейся длины. Пальцы гения нервно коснулись сенсорного экрана телефона, лежащего в руке. - Моего отца звали Говард, и всю скудность секса в имени он восполнил в моем. Ты не первая блондинка, которой оно нравится. - Брюнет искоса взглянул на ту, что, явно, не ожидал здесь увидеть. Белова. Здесь. В башне Старка. Какого-то черта?! Тони решил, что если все пройдет гладко и она мирно уйдет, побитая Железным Человеком, то он перепрограммирует Джарвиса, хотя вины его он не видел: тот определяет маскировку, а адаптоид просто принял облик человека с кровью и плотью, почти, как Мистик. Да, и еще Наташа в башне, только пришла в себя. Тысяча читаури! Старк, позабыв об усталости, выпрямился и с безразличным, но чертовски уверенным выражением лица, с которым обычно он и берет номера пищащих моделек, спросил, - Номерок дашь? Мы, как-нибудь, глядя на то, как солнце садится на востоке, обсудим мое имя. Идет? - Номер? Зачем? Я ведь могу потребовать желаемое сейчас... - промурлыкав, шпионка провела ладонями вдоль рук миллиардера и с немного капризными нотками промурлыкала, - К тому же, ты явно дал мне понять, что это никогда не произойдет. Солнце-то на западе садится... - надутые губки коснулись мочки. - Потребуешь, конечно же. Только имя мое не произноси: противно слышать из твоих губ. - Старку, после долгих лет разгульной жизни приелись все эти размалеванные девы, а Белова слишком ярко напоминала ему о тех безмозглых моделях, которых он менял каждый месяц, выбирая с обложки глянца. Это, да, и не только делало ее присутствие рядом с ним просто омерзительным. Однако, ему ведь сейчас необходимо лишь предупредить Роджерса, чтобы тот вывел Наташу из башни. И почему, собственно, Роджерса, когда тот пятнадцать минут назад строил глазки его жене?! В гении вновь проснулась ревность, которую тот моментально задушил в себе аргументом: Стив очень ответственен и не даст Наташе вновь попасть под раздачу - недавнего инцидента хватило сполна. Бросив взгляд на экран телефона, он мысленно улыбнулся: на него смотрела фотография лабораторной пробирки, окрашенной в цвета американского флага, а под ней мигал номер Роджерса."Ну же, сосулька, поднимай чертову трубку! Иначе я точно тебя заморожу!" - кареглазый не раз это себе представлял, но воплотить в жизни решил только сейчас, если Стив его подведет. - Ты меня обижаешь! - Черная Вдова внимательно наблюдала за ним, скрывая самодовольную ухмылку. Она знала, что так произойдет, и она не будет мешать - ведь так интереснее: - Женщин, вообще, нельзя обижать! - По-моему у Вас комплекс, мадам, от которого Вам кажется, что женщинам все дозволено и все мужики - козлы. - Брюнет обворожительно улыбнулся, когда Роджерс поднял трубку. - Ммм... - пухлые губы блондинки коснулись мочки его уха и в шепоте растворился тихий рык, - Старррк... Тони-Тони, ты знаешь кто я... - зрачок шпионки стал медленно ссужаться и пальцы зарылись в темные локоны гения. - Ты же знаешь. - Конечно, знаю тебя, Белова. Я не даю пробовать мое ухо, незнакомкам, что, кстати, несексуально. Это тебя на улице красных фонарей так научили делать? - едва Елена попыталась что-то сказать, как Тони поднял телефон на уровне их лиц и экран стал светлее, показав недоуменное выражение лица Роджерса: - Как тебе? Удивленный Капитан Сосулька - то еще зрелище. - Глаза Капитана расширились, когда-тот увидел адаптоида рядом со Старком. Тони, используя все актерское мастерство и мысленно умоляя его молчать, изогнул бровь и кивнул головой, поджав упрямо губы. Благо, обычно тупой, по скромному мнению Тони, Стив замер, а Тони, в душе порадовавшись такой мелочи как телефоны с фронтальной камерой, завел руку за спину Беловой и коснулся её затылка, прижав к себе со словами: - Я знаю, что неотразим, скажи мне что-нибудь... новое. Незаметно коснувшись экрана, он позволил Роджерсу наблюдать за шпионкой, из камеры на тыльной стороне телефона. От Старка сейчас исходило то самое обаяние, которое он накапливал годами и которым столько лет никчемно пользовался, чтобы затащить девушек в постель, мня себя после скандального разрыва с ними, бессмертным. Тони сейчас мечтал лишь об одном: лишь бы не прознала о его нехитром плане эта "Г.И.Д.Р.А."-вская тварь, которую он намеревался и поклялся убить. Если бы только Наташа не была здесь, он бы точно позволил бы своим эмоциям выплеснуться наружу. Однако сейчас он не имеет право поступать необдуманно и неразумно. Нужно выиграть время. Отключив телефон и тем самым дав Роджерсу сигнал для действий, Энтони обернулся к блондинке. В свете солнечных лучей, которые пытались пробиться в холл и золотили светлые кудри Черной Вдовы, и теней, поселившихся в холле, Старк был особенно неотразим: тени падали на его лицо, очерчивая острые контуры скул, а глаза, казалось, стали темнее. Он смотрел на нее упрямо, хищно, ладонь плавно легла на талию Черной Вдовы, от чего губы его дернулись в брезгливости. А ведь когда-то, до этой встречи, Старк называл Романофф тройной дрянью, а сейчас касается того, кто не брезгует чем-либо и не имеет никаких моральных ценностей. Наташа просто ангел по сравнению с этим существом, стоящим напротив. "Чем только не пожертвуешь ради лю..." - мысль продолжать Старк не стал, осекшись. Нет, это, определенно, не любовь, это просто привязанность и дружба. А друзей нужно спасать. Особенно тех, что на больничном. Особенно тех, за которыми охотится светловолосый, стоящий перед ним, маньяк. - Дьявол... - с улыбкой прошептала Белова, скользнув ладонями вдоль груди гения и очертив пальцами контуры реактора, что придавали лицу миллиардера загадочности. Карие глаза смотрели на женщину пронизывающе, а губы были близко, и даже щетина не делала его менее привлекательным: - Я только хотела тебя ударить за твои столь наглые слова, но ты так чертовски обаятелен, что я не могу удержаться и не потрепать тебя по твоей заросшей щеке. - Ее пальцы едва коснулись его щеки, как он грубо перехватил ее ладонь и мирно, насколько только мог, прошептал: - Не будем обо мне. - И о твоей дешевой уловке? - голубоглазая невинной округлила глаза, коснувшись мимолетно алого козырька кепки, чем заставила брюнета непонимающе, пару раз моргнуть и с хрипотцей спросить: - Прости, что? - Ну, я об этом трюке с неожиданной добротой, соблазнением и бла-бла-бла прочим, Старк. - Взгляд шпионки сузился и стал настолько серьезным, что кареглазый, сглотнув, сжал талию женщины сильнее. Не получилось отвлечь, не получилось выиграть время для Нат. Постараемся удержать: - Неужели, ты, действительно, думал, что я пришла сюда, чтобы сказать, как сильно хочу трахнуть тебя? - светлая, аккуратная бровь иронично изогнулась, давая понять Старку, что это конец. - Ну, конечно, нет. - Гений с отвращением отошел от шпонки на пару шагов и окинул ее враждебным взглядом, который, впрочем, был встречен маниакальной, радостной улыбкой: - Мне мерзко даже представить это. - Оу! Продолжай! Осыпь меня ненавистью и оскорблениями. - Блондинка прикусила губы, осматриваясь по сторонам и сложив руки у груди, так словно она здесь была единственной и законной хозяйкой, чем, несомненно, бесила миллиардера. "Спокойно, Тони. От тебя сейчас многое зависит. Если она разозлится, то ты проиграешь, мы проиграем. Слава Богу, Джарвис не произнес ни звука, и, надеюсь, Нат вместе с Роджерсом за пределами башни!" - капелька пота медленно скатилась вниз вдоль виска гения и он тяжело выдохнул воздух из легких. Если Роджерс правильно понял все, и если эта женщина не стала задавать вопросов или упрямиться, то ей не грозит никакая опасность, а с Беловой он сам разберется. Но что-то Тони не давало покоя, что-то заставляло реактор в груди работать непривычно для Старка, неправильно. - Минуточку... - Тони замер и, подняв задумчивый взгляд на шпионку, что с хитрым прищуром синих глаз, лишенных зрачков, смотрела на него, прошептал, оседая на пол, - Какого хрена... - Ох, Тони, как ты ошибаешься, родной... - Белова моментально возникла перед ним, и Тони почувствовал, как начал вибрировать реактор в груди, заставляя виски пульсировать в бешенном ритме, - ... она вовсе не вышла из здания... - реактор болезненно ужалил своего хозяина, сдавив волной легкие, от чего Старк упал на колени и положил ладонь на реактор,-...более того, дорогой... - Елена присела перед ним на корточки и склонилась к нему настолько близко, что он чувствовал резкий, сладкий запах ее духов, до этого витавшие легкими нотками в воздухе. Тонкие пальцы правой ладони шпионки коснулись смоляных волос Энтони и принялись ласково перебирать пряди. Брюнету хотелось отдернуть, ударить, сделать все, чтобы она не прикасалась к нему, но боль в груди забирала воздух и парализовывала, делая беспомощным, словно дитя, - ...она скоро поднимется сюда... - ее вторая ладонь коснулась щеки и большой пальчик очертил контур его скулы, касаясь щетины, - ...но я ведь не так хочу убить ее, родной... - в голосе ее сквозили капризные нотки, которые, впрочем, сливались с громким сердцебиением и тяжелым дыханием миллиардера, - ... смысл убивать ее, не растоптав в грязь и не уничтожив морально? - этот вопрос пронзил боль словно стрела, заставив брюнета поднять озлобленный взгляд на шпионку, чем заставил ее лишь звонко рассмеяться и прошептать: - О, да, это то, чего я хочу. Я начала топтать тебя. Почитай новости, любимый. - Эдвард не слушал ее, в его голове звучал вопрос этой ужасной женщины:"Смысл убивать ее, не растоптав в грязь и не уничтожив морально?". - В моей груди, в нескольких сантиметрах от сердца, устройство, способное взорваться и снести к чертям собачим этот город... кхм... - Эдвард, кашлянув, сжал пальцы левой ладони в кулак и попытался отшутиться, выиграть время: - Я сплю с Фортуной, детка. Смекаешь? Ничего у тебя не получится, а речь твоя до безобразия пафосна... кхм-кхм... - еще немного воздуха, в почти сдавленные легкие и выдох: - ...я заказывал похожие линзы для своего костюма, не одолжишь мне парочку? Я заплачу. - Я знаю, что это за штука в тебе, Старк. И это так возбуждающе! Знать, чувствовать, что рядом с тобой Смерть, что еще пару секунд и она заберет тебя с собой. Вместе с сиянием в твоей, мать твою, Старк груди! - фанатично прошептала Вдова и коснулась губами лба Энтони, добавив: - Я - истинная Черная Вдова. Ты знаешь, кого целуют в лоб, родной. Ты - покойник. Всего лишь покойник. Реактор на мгновение перестал вибрировать; синева глаз, лишенных зрачков, но полных блеска, стала темнее; пальцы, касающиеся черных локон побледнели и Тони осознал, что больше не может вытерпеть эту боль. Дышать становилось все тяжелее и тяжелее, а красная кепка со Скруджем МакДаком мелькала перед ним вместе со светлыми локонами Елены Беловой. "Ты - покойник. Всего лишь покойник". - Руки нахрен убрала от моего мужа! - с диким рыком последовал удар ногой в тяжелых ботинках по голове блондинки и та отлетела к стене, впечатавшись и окружившись паутинным узором. Тони стало легче дышать и перед глазами замелькали алые волосы, собранные в хвостик. Наташа тяжело дышала от гнева, глядя на то, как Белова склонилась над Старком. Казалось, это было когда-то в прошлом, в самых старых кошмарах. Адаптоид имеет множество талантов, украденных у своих врагов, которыми были не только простые люди, но существа с разными способностями, и противостоять такой гадости без подготовки не так-то и легко. Романова знакома, пусть и не со всеми талантами Елены, но с большинством, и к ним выработала иммунитет. Она, словно чувствовала, что отпускать Тони одного никак нельзя. - Роджерс, забери Тони. - Стив, стоящий неподалеку, моментально подбежал к Старку, в глазах которого читался укор и обида, - Я задержу ее! - Романова твердо ступая по паркету, осыпанному кусками разбитой стены и пыли, выставила перед собой кулаки, готовясь нанести следующий удар. Руки дрожали, как и тело, отзывающееся слабостью после отравления и лечения. Натали понимала, что в таком состоянии тягаться с Адаптоидом - нереально и шансы выжить у них - минимальны, но бороться она должна была и боролась бы, если бы не Старк со словами: - Женщина, пошла прочь! - Что, Тони? - не оборачиваясь и намереваясь нанести удар, спросила Наташа, крайне злая на него за неосторожность, но Старк не только нашел в себе силы, не пререкаясь больше, оттолкнуть Романофф, но и призвать перчатку, которая на руке хозяина осветилась голубым сиянием. Пару секунд и озлобленный адаптоид, который только пришел в себя для ответного удара, был выброшен за пределы башни голубым лучом, высвобожденным перчаткой Тони. Они понимали, что, несмотря на удар, адаптоид скоро вернется, и сейчас нужно что-нибудь придумать. В стене появилась новая дыра. В воздухе - тысячи невысказанных проклятий Старка и Наташи, и всего одна молитва - Стива Роджерса. Нью-Йорк. Башня Старка. На пути к Метрополитен-Опера Хаусу. 20.05. 2013 г. 05:30 p.m. - Как ненавижу бабочки, мать их! - злобный рык эхом раздался в пустом помещении и завибрировал на стеклах окон. Мужчина, стоящий в центре комнаты, с ненавистью смотрел на свое отражение в стеклянном столе. Его злило все: начиная от запонок, которые ему с мстительной улыбкой на губах протянула ненавистная им шпионка, и заканчивая той самой, несчастной, черной бабочкой, что ярко выделялась на белоснежной рубашке миллиардера. Пальцы гения, привыкшие к работе с приборами и отвертками, неловко касались ненавистной материи. Обычно, в такие минуты, с тяжелым вздохом на губах, в комнату врывалась Пеппер и, отбросив документы на кожаный диван, протягивала к нему свои руки, помогая справиться с этой непосильной задачей. При мысли о Пеппер сердце Тони ревниво сжалось и пальцы замерли на тонкой материи. Она должна была сейчас быть рядом с ним и, ворча или хохоча, завязывать его галстук, касаться его рубашки и его самого. Брюнет раздраженно откинул бабочку на диван и со вздохом, резко обернулся к окну. Сейчас, когда вечерело и солнце играло бликами на вершинах бесчисленных небоскребов Нью-Йорка, он чувствовал себя крайне подавленным и растерянным. Во-первых, ему, Старку, не нравилось, то, что происходит рядом с ним, и все просто потому, что он - тот еще собственник; во-вторых, он никак не может понять свои чувства и свое отношение к мисс Поттс. Страсти она не вызывает и не заставляет желать лишь ее одну, как, если бы это была глупая любовь, о которой так часто твердят по телевизору или в тех же книгах. "Желание прикасаться вечно" - так, вроде, писали они. Тони, вообще, с пятнадцати лет привыкший к разгульности, понять не мог каково это - желать одного человека, когда вокруг столько много других, красивых барышень. Нежность и заботу - временами. Да, были моменты, когда он испытывал к ней нежность и заботу. Как, например, после его возвращения из плена или когда она меняла реактор, или когда устало смотрела на него со слепой надеждой, что он исправится. Нет. Он никогда не исправится. И, может, это и звучит эгоистично, нелепо и слишком самоуверенно, но если бы Пеп, с чего-то вдруг, полюбила его, то он должен был бы знать, что она полюбила его таким, какой он есть, непрогибаемым, в отличии от многих ему знакомых мужчин, которые изменили себе, как только на их пальцах появилось кольцо. Тогда, что же это за чувство, черт возьми? - Ты готов? - мягкий, с легкой хрипотцей голос, дошедший до него, заставил Железного Человека, вздрогнув, обернуться. Женщина, стоявшая перед ним, бесспорно, божественна. Божественна настолько, что ему тесно стало в этом смокинге и он немного нервно коснулся пальцами воротника рубашки, расстегнув пару пуговиц. Ее бирюзовое платье, собранное черной, атласной лентой у груди, стоит отметить, без глубокого декольте, делало ее похожей на нимфу, которых изображали греки на своих вазах или художники на учебниках истории. Не смотря на то, что платье шло ровным, плотным водопадом легкой ткани вниз, округлые бедра женщины все равно были заметны и приятны глазу. Даже слишком. Нет, Романофф, определенно, не присуще целомудренность и скромность: не смотря на то, что одета она была довольно неброско и мило, она все равно вызывала желание прикоснуться к ней, познакомиться с ней, провести с ней ночь, и, если бы он не знал ее, то, возможно бы, и пару годков в сожительстве. Ему, определенно, нравятся ключицы, выделяющиеся, с родинкой, и, пожалуй, плечи - смотрится женственно. Взгляд карих глаз скользнул выше - к обнаженной шее, а после - к лицу, обрамленном вьющимися алыми локонами, выбившимися из прически и плавно свисающими к шее. Глаза ее имели особенный, зеленый цвет и были подчеркнуты легкими стрелками, от чего, как показалось, Энтони они выглядели хищно; пухлый губы без помады, без блеска, что было той самой изюминкой, которая приглянулась гению больше всего. Наташу он желал. - Эй, ты меня слышишь? - Вдова пару раз щелкнула пальцами в воздухе и укоризненно посмотрела на него. Старку даже показалось, что в ее взгляде мелькнуло разочарование. Да, он желал, но жить он с ней никогда бы не стал. - Слышу я тебя, Романофф, - раздраженно вылетают из его губ слова, и он не понимает с чем это связано: она ведь не нагрубила ему. Вероятно, от того, что он сам себе признался в желании, возникшем к этой женщине. Шпионка, не обратив внимания на его тон, с ухмылкой на губах прошла к дивану и, двумя пальцами прихватив бабочку, прошла к Тони. Старк напрягся. Она стала плавно приближаться к нему со словами: - Я слышала, как ты проклинал бабочку - вот, и пришла помочь. У нас мало времени. - Она приблизилась к нему близко, даже слишком. Энтони уловил легкий, ненавязчивый, но приятный аромат ее духов, в то время, как Романова, не найдя куда на время положить бабочку, сомкнула ее меж губ замочком, и принялась завязывать пуговицы. Тони, сглотнув, сфокусировал взгляд на замке, расположившемся меж губ. Это уже слишком. Натали, явно, передушилась афродизиаками или он зря выпил. Романова нахмурила свои ровные, густые брови и, закончив с пуговицами, взялась за бабочку, со словами: - Зря ты выпил. - Я сдохну там от скуки. - Кашлянув, ответил Старк, отведя взгляд в сторону. Наташа закатила глаза и продолжила: - Балет - это не так скучно, как тебе кажется, Старк. Там есть много интересного, познавательного и красивого. - Ловкие пальцы шпионки быстро завязали бантик, но, почему-то ни он, ни она не решались увеличить дистанцию меж ними. - Скука. Я был, как-то, с мамой на балете. Скука смертная... - гений перевел взгляд на шпионку и с игривой улыбкой добавил, хлопнув себя по карману брюк, - ... поэтому я взял с собой кокс. - Ты... что? - резко спросив Наташа, в мгновении ока схватила миллиардера за запястье. - Кокс взял. Оттянусь там по полной пока на сцене будут бегать в облегающем трико, - продолжая улыбаться, ответил миллиардер и посмотрел на ладонь, которая перехватила его запястье. - У тебя нет ничего святого! - прошипела Романофф, зло стреляя глазами. Ей, действительно, сейчас хотелось придушить его тем же бантиком на шее: - Я даже подумать не могла, что ты - наркоман! - Почему бы нет? - вызывающе спросил Железный человек и ласково коснулся вещицы сквозь карман, от чего Натали пришла в большую ярость в своем праведном гневе: - Я - богатый алкоголик, и мне ничто не мешает стать еще и наркоманом. - Ты можешь быть подлецом, предателем, алкоголиком, циником и эгоистом... - яро прошептала аловолосая, - ... но никак не наркоманом. Ты не можешь быть живым трупом! - огонь в глазах шпионки настолько впечатлил Гения, что он не заметил, как ослабила хватку на запястье Романова и как ловко ее пальчики оказались в его кармане. Пару секунд и зеленоглазая достает из кармана тонкий, золотой браслет с гранатом. Секунда, и они вдвоем смотря на него разными взглядами: Тони - насмехающимся, укоризненным, а Наташа - удивленным. - Ты настолько наивна, Романофф, что тебя обмануть, как два пальца об асфальт ударить, - довольно произносит Старк, и пальцем касается золотой цепочки, тем самым заставив ее качнуться, - Я не настолько аморален, да, и слишком сильно люблю себя, чтобы заживо хоронить. Золотая цепочка, покачиваясь отразила блики солнца и в камнях заиграл огонь. Карие глаза Старка с интересом смотрели на то, как меняется ее взгляд и выражение лица: постепенно на смену удивлению пришло нечто другое, что Тони никак не мог классифицировать и пришел в замешательство. Взгляд был печальный и в то же время - полный тепла. - Это ей, не так ли? - тихо спрашивает Романофф и, коснувшись его руки, мягко кладет браслет в его ладонь. Металл неприятно коснулся его кожи и слился с теплом, которое он почувствовал на коже после ее прикосновения. Гений промолчал. Он не может сейчас просто ответить ей, что этот браслет - ее, и что он приобрел его под цвет волос, не найдя изумрудного, который так подошел бы под платье и глаза. Он не ответил, потому что это не похоже на него. Это злит и пугает: - Отличный подарок, - продолжает аловолосая и хлопает его по плечу, - ей понравится. "Черт бы тебя побрал, Романофф. Знала бы ты, как ты меня злишь сейчас." - мысли сами формируются, а слова сами произносятся: - Не тебе же, агенту Фьюри, покупалось! Наташа ухмыляется и, взяв его за воротник пиджака, тащит к выходу. Этот балет она еще запомнит, и запомнит, видимо, навсегда. Этот вечер обещает быть долгим.