Украденное счастье

Неожиданная встреча может обернуться интересным приключением

Очередное сообщение от Чарли осталось без ответа. Телефон беспрерывно мигал, возвещая о том, что на автоответчике собралась куча сообщений, которые Вальтер даже не хотел слушать. Отец давно должен был понять, его сын безнадежно потерян. Ведь со смертью Марии и их не рожденного ребенка, он потерял смысл жизни. Похоже, что только сам Вальтер понимал, как глубока его рана, это не удалось опытным психологам, которые толпами атаковали его дом по приказу отца. Никто не понимал, что восстановив свое тело, он сломался внутри. Разлетелся вдребезги, и собрать все осколки в единое целое было просто невозможно. Постоянная боль в груди не затихала ни на минуту. Даже глядя на себя в зеркало, Вальтер ненавидел монстра, которым стал. И это продолжалось каждый день. Друзья сдались, перестав навязывать Вальтеру свое общество, но отец был настойчив и не желал отступать. Возможно, стоит встретиться с ним, чтобы сказать, как сильно он устал от подобной заботы? Ведь каждый день Чарли молил сына ответить на его вопросы но, не добившись никакой реакции, переходил на крик. Включив ноутбук, Вальтер с головой ушел в работу, разбирая почту и отвечая на письма. Пришлось сделать несколько замечаний по поводу принятых решений для предстоящей сделки, но на его письма никто не ответил. Тяжело вздохнув, Вальтер схватил телефон и, набрав номер Майкла, который помогал ему вести дела, принялся ждать ответа. — Грин? — послышался удивленный голос Майкла. — Кажется, мой определитель сломался… — Перестань, — равнодушно бросил Вальтер. — Я хотел обсудить с тобой решение по сделке. Кто назначил главным этого болвана, Тодеуса? Он ведь провалит переговоры и никогда, слышишь, никогда не заключит договор! Что у вас там вообще творится? После нескольких тягостных минут тишины Вальтер все-таки услышал ответ, который ему совсем не понравился. — Чарли сейчас в командировке, улетел прошлой ночью. Это все, что я знаю. Правление тут же на себя приняла… — Катрин? — догадался Вальтер. — Эта выскочка решила, что ей по силам справиться с огромной компанией и заключить сделку? — Завтра на переговоры поеду я сам, она ничего не сможет сделать. Я проверну небольшую аферу, и все будет в порядке. Не переживай, Тадеус и близко не подойдет к договору, я все улажу. Вальтер пребывал в полном недоумении: Чарли уехал, сказав, что у него важная встреча и оставил вместо себя Катрин? Как такое ему вообще пришло в голову? Первым желанием Вальтера было все бросить и тут же, не откладывая, помчаться в компанию, чтобы уладить все дела, но единственный взгляд в зеркало — и тут же все мысли о храбром поступке вылетели из головы. Страх — вот главная причина его затворничества. Страх и то, что каждый снова начнет мусолить прошлое, желая помочь, но тем самым будет разрушать Вальтера еще больше. Именно это и делал Чарли, он разрушал своего сына с момента аварии. Если бы отец просто отпустил его, позволил уйти, а не таскал по больницам в надежде обрести сына, все могло быть намного лучше. Но своими постоянными врачами, психологами и прочими людьми, старавшимися залезть Вальтеру в голову, он разрушил его еще больше. Чарли создал монстра, который прятался от остального мира, не желая видеть жалость, быть просто обычным человеком. Не боясь услышать крик ужаса или увидеть страх в глазах других. — Грин? Ты все еще на проводе? — забеспокоился Майкл. — Знаешь, может быть тебе лучше самому приехать и… — Распугать всех? — скривив губы, спросил Вальтер. Услышав тихий вздох Майкла он понял: дальнейший разговор приведет в никуда. Точнее в его прошлое. — Надеюсь, ты будешь подписывать контракт, как доверенное лицо, и никаких Тадеусов. Как все будет готово, напиши мне. Больше не сказав ни слова, Вальтер положил трубку и уставился в окно. Солнце спряталось за темными тучами, возвещая о том, что к вечеру будет гроза. Вальтер любил дождь, когда прохладные капли воды падают на твое тело, омывают, словно чистый поток энергии. Но самое главное, в дождь большинство людей прятались, поэтому отшельник мог вылезти из своего укрытия и без стеснения разгуливать по городу, зная, что никого не встретит. Как будто в мире не было больше никого, кроме него. Все пространство, каждая улочка принадлежала только человеку в дорогом костюме и шляпе, который только в дождь осмеливался поднять лицо к небу, не страшась любопытных взглядов людей. Сегодня прогулка по дождю без зонта может занять всю ночь, и это будет как свежий глоток воздуха в душном пространстве, которым окружил себя Вальтер. Уже давно следовало съехать с этой квартиры, чтобы не натыкаться каждую минуту на фотографии, картины, мебель, которую они выбирали вместе с Марией. Здесь каждая мелочь, каждая деталь напоминала о том, что он потерял и больше никогда не сможет обрести. Единственное к чему сейчас свелась его жизнь - бесконечные упреки отца и работа, которая не доставляла удовольствия. Жалкое существование. Вальтер наказывал себя за то, в чем был не виноват. Чарли это не нравилось, он хотел, чтобы сын взял себя в руки как мужчина, достойно вынес всю боль и обиду на этот несправедливый мир. По большей части отец сравнивал его с ребенком, у которого отняли самое дорогое. Но как можно идти дальше, если Вальтер жил прошлым? Если бы можно было стереть воспоминания и боль… Но тогда он утратит нечто ценное, дорогое сердцу, то что еще не позволило ему просто умереть. Ведь жить с воспоминаниями о той трагедии невыносимо сложно и практически невозможно, но это была плата за то, что жив, когда его любимые лежат в земле. Вальтер сам наказал себя и никак не мог простить, потому что не знал как? Снова сигарета и пустой взгляд в окно в ожидании вечера. В ожидании грозы, дождя, шторма — того, что творилось в его душе. Настоящая буря, способная унести отчаянные крики боли. В тишине квартиры слышалось тихое тиканье настенных часов с кукушкой, которые принесла Мария. Она сказала, что часы непременно должны украшать их зал. Это было нелепо, но ее улыбка и надежда в глазах сделали свое дело, Вальтер даже не стал возражать. Но теперь эти самые часы с кукушкой безжалостно отсчитывали минуты, пока Вальтер переодевался в свой обычный костюм. Галстук он не носил, слишком сильно давил на шею, словно удавка, потому застегивал каждую пуговицу до самого воротника. И снова когда он был собран, не смог сдержаться, чтобы не посмотреть на себя. Все как обычно: волосы прикрыли изуродованную часть лица, оставив гладкую кожу с другой стороны. Уродливая красота — вот как можно было описать внешность Вальтера, но люди видели только уродство. Убедившись, что все шрамы прикрыты, он направился к двери, когда услышал громкий стук. Единственный человек, позволяющий себе подобное, был его отцом. — Снова прячешься в своей тюрьме? — услышал Вальтер грубый голос Чарли Грина. Вальтер думал, что тот уехал на переговоры, как сказал Майкл, и совсем не ожидал получить такой подарок. Дождь уже тихо барабанил в окно и манил Вальтера выйти на улицу. Отец, словно скала, не сдвинется с места, пока не получит желаемого. Но Вальтер перестал отвечать на его просьбы уже довольно давно. — Ты можешь убежать ото всех: от людей, от семьи и работы, но ты, Вальтер Грин, никогда не сможешь убежать от самого себя, своих мыслей и чувств. Я знаю, ты помнишь каждую минуту прошлого и каждый день, прожитый без нее, но я так же знаю, ты способен жить достойно, а не существовать. Сейчас ты, словно призрак, сидишь в квартире, ничего и никого не замечая. Ведешь себя, словно трус, выходишь на улицу только ночью, пытаешься напиться или переспать с дешевыми проститутками, но сбегаешь от самого себя и своих мыслей. Запомни: ты никогда не излечишься, если не сможешь простить себя. Снова одно и то же. Те же слова и упреки, и каждый раз это сводило с ума. — Думал, я не знаю, что ты делаешь? Думал, я не буду приглядывать за своим сыном? — продолжал говорить Чарли. Вальтер знал единственно верное решение: он должен молчать, пока отец не выговориться и не уйдет. Ведь только безразличие сына доводило Чарли до бешенства, он не верил, что тот до сих пор винит себя в случившемся. — Думаешь, любовь к Марии сделала тебя уязвимым, и ты прав, но подумай, чего бы ты лишился, если бы не встретил ее? Вспомни первую встречу: твои чувства, ваши нелепые слова в попытке понравиться друг другу. Столько эмоций, но еще больше воспоминаний, которые ты никогда не сможешь забыть. Она бы не хотела, чтобы ты забывал. Не хотела, чтобы ты так растрачивал свою жизнь в поисках алкоголя и проституток. Мария любила тебя, сынок, она любила тебя всем сердцем, а сейчас своим поведением ты предаешь ее. Предаешь ее ожидания… — Замолчи! — не выдержал Вальтер. Он стукнул кулаком по двери и снова заревел. — Перестань! Ты делаешь мне больно! Ты не имеешь права говорить о ней! Я пытаюсь забыться и забыть, а ты все рушишь снова и снова! — Ты молод, ты должен что-то сделать со своей жизнью, точнее тем, что от нее осталось, пока еще не поздно. Выйди, поговори со мной, позволь обнять тебя. Сейчас ты разрушаешь себя бесконечными воспоминаниями, терзаешься от постоянного одиночества, тогда как должен взять себя в руки. Перестань вести себя словно замкнутый нерадивый отшельник. Ты не калека, не урод! Ты мужчина, так веди себя как мужчина, которого была достойна Мария. Сейчас ты просто жалок, Вальтер. Жалеешь себя, крадешься в ночи, словно вор, и снимаешь дешевых шлюх — это позор! Никогда не думал, что ты настолько слаб. Сын, ты ее не потерял, она осталась в твоем сердце, так позволь себе жить дальше. Отпусти ее, отпусти прошлое и перестань терзать себя каждый день напрасными обещаниями и обидой. Возьми себя в руки! Чарли ударил кулаком по двери, отчего Вальтер вздрогнул. Повернувшись, он схватил сигарету и прикурил, чтобы ослабить дрожь в руках. В этой наступившей тишине было что-то до ужаса пугающее, неправильное, но никто больше не хотел говорить. Это первый раз, когда Чарли добился от Вальтера хоть какой-то реакции, заставив сына испытать ярость, которой было слишком мало, чтобы тот открыл дверь и позволил помочь себе. Пробудить в себе новую жизнь, жажду просыпаться по утрам и не сходить с ума от постоянной боли в груди и кошмаров по ночам. Начать жизнь с чистого листа — вот о чем должен мечтать Вальтер, но единственное, чего хотел — вернуться в прошлое и изменить его. Стереть из памяти тот день, как будто его и не было. Отдать свою жизнь взамен чужой. Или умереть вместе со своей семьей, чтобы не влачить жалкое существование чудовища, которым он был не только снаружи, но и внутри. Только после того, как Вальтер услышал удаляющиеся шаги отца, он смог вздохнуть с облегчением. Этот разговор, точнее просьбы Чарли, вывели Вальтера из равновесия, заставили испытать то, чего он надеялся больше никогда не чувствовать — беспомощность. Также как было с Марией, он смотрел на нее и знал, что ничего не может сделать, потому что она была уже мертва. Прождав еще полчаса, Вальтер решился выйти, чтобы хоть немного развеять свои мысли. Дождь с каждой минутой становился все сильнее, но он этого не замечал. Сняв шляпу, Вальтер подставил лицо крупным каплям воды, чтобы насладиться тишиной пустых улиц. Был слышен только шум дождя и грохот грома. Вальтер всеми силами пытался заглушить безжалостные слова отца, но понимал, почему не может этого сделать. Чарли был прав: Вальтер винил себя, и он боялся. Боялся, что если отпустит прошлое, то просто не сможет жить дальше. Он забыл, как это — быть нормальным. Вставать утром, спокойно собираться на работу с чашкой чая в руках и, как все люди, идти на работу, чтобы обсуждать текущие проблемы, а возвращаясь домой знать, что тебя не ждет пустая квартира… Когда к дождю присоединилась молния, Вальтер забежал в ближайшее кафе, чтобы не испытывать судьбу. Кто знает, возможно, останься он на улице под проливным дождем - и молния бы выбрала его своей целью? Тихое уютное кафе, где сидела лишь пара человек. Осмотревшись, Вальтер сел за стойку на самое дальнее кресло и принялся ждать. Он развернулся в пол оборота, пряча свои рубцы в тени, и понял, что на него никто не обращает внимания. Только он, тихое постукивание дождя и мальчик с кофе. Положив на стол деньги, Вальтер кивнул пареньку и уставился в свою кружку. — За дополнительную плату могу стать вашим собеседником, — вдруг сказал парень с кофе. — Почему ты решил, что мне нужен собеседник? — тихо спросил Вальтер. Он пожал плечами и нахмурил брови, как будто о чем-то серьезно задумался. — Ну, вы весь мокрый, значит, либо любите дождь, либо вас выгнали из дома. Скорее первое, это наводит на мысль о том, что человек, добровольно разгуливающий в такую погоду просто сумасшедший. Вы смотрите в кружку, но кофе так и не попробовали, а еще постоянно ищете защиту. Парень кивнул, как будто изложил точный доклад. В его темно-карих глазах был вопрос и ожидание ответа, которого Вальтер совсем не стремился дать. Он не должен объяснять мальчишке, что тот совершенно прав: он вообще никому ничего не должен. Чтобы отвязаться от его общества, Вальтер положил на стол еще одну купюру, увидев в глазах паренька понимание. Кивнув, тот поднял руки, как будто сдавался, но прежде, чем отойти, самоуверенно заявил: — Уверен все, что я сказал, правда, но вы не тот, кто признает свои ошибки и отвечает на вопросы, — взяв деньги, он сунул их себе в карман и мило улыбнувшись, добавил. — Если что, я всегда к вашим услугам, сэр. Наглый самоуверенный паренек решил, что может прочесть его как открытую книгу? А чего еще ждать, когда собственный отец буквально несколько часов назад безжалостно вылил на него всю горькую правду? Так Чарли Грин делал всегда, и Вальтер ненавидел его за это, чего не испытывал к мальчику с кофе.