Украденное счастье

Я ранен изнутри теми, кого запер в своем сердце. Станислав Ежи Лец

Страх пронзил все тело. Сознание затопило ужасными образами: Вальтер почувствовал запах дыма, заполняющий легкие. Перед глазами снова вспыхнул огонь, охвативший искореженный металл машины. И кровь, алая кровь была повсюду… Безжалостные картины прошлого до сих пор жили в памяти. Они терзали его душу, не позволяя отстраниться, не позволяя забыться. Вальтер понимал — это всего лишь сон, но страх, что пронзил сердце, терзал его каждую ночь. В тот день он словно умер: все чувства, эмоции, желания испарились, уступив место обиде и страху. Вальтер чувствовал себя покинутым, ненужным, но не мог от этого сбежать. Сбежать подальше от воспоминаний того, как Марию не спасли и сообщили ему всего три коротких слова: — Ваша жена мертва. — А потом, как будто этого было недостаточно, потрепали по плечу и сочувственно добавили: — Ребенок тоже не выжил. Приносим наши соболезнования, мистер Грин. Вот так просто — одна ошибка и вся жизнь, многообещающее будущее счастливой семьи, разрушилось. Тех, для кого Вальтер жил, улыбался и радовался каждому дню, больше не было. Сейчас его спутником стало одиночество, оно наполняло каждую секунду каждого проклятого дня. Та авария забрала из жизни все: семью, работу и будущее. В тот день жизнь перевернулась с ног на голову. Солнце уже садилось, когда случилась катастрофа: встречный автомобиль не справился с управлением и на полной скорости подрезал автоцистерну. Случился ужасный пожар: повсюду валялось разбитое стекло, слышны были стоны, и крики людей, а Вальтер видел перед собой только окровавленное лицо жены. В этом ужасе Вальтер смог выжить. Его буквально собрали по кусочкам, но не смогли спасти любимую. Им просто не повезло, крупно не повезло оказаться на том шоссе, но теперь уже ничего не изменишь нужно принять эту боль и идти дальше. Ну, или в его случае ползти, цепляясь зубами за жизнь, чтобы иметь возможность просыпаться по утрам. Каждый день, открыв глаза, он бросал вызов судьбе и жалкой жизни, которую вынужден был влачить в одиночестве. Засыпая ночью, чувствовал, что победил сегодня. Если это можно назвать победой, то да, Вальтер был чемпионом по борьбе с самим собой и своими мыслями. Тихий звон телефона вывел его из ужасных воспоминаний заполнивших голову, но Вальтер так и не ответил. Через минуту он услышал спокойный голос отца, просившего заехать к нему, чтобы решить некоторые вопросы, связанные с компанией, как будто Чарли не знал, что теперь его сын недоступен для окружающего мира. Сейчас он был всего лишь тенью самого себя. Управлял делами из дома, общаясь с узким кругом людей. Вести бизнес через интернет на максимальном расстоянии от других людей было подарком, а этого Чарли Грин просто не понимал. Он старался выманить сына за границу его квартиры, которая стала для Вальтера тюрьмой, но не добился никаких результатов. Отец желал ему добра, хотел чтобы сын жил, а не существовал, но никто не понимал — Вальтер жил только потому, что чувствовал себя обязанным Марии. Ей бы не понравилось, покончи он жизнь самоубийством, а такие мысли не раз приходили в голову: горсть таблеток, яд, острый нож… Но Вальтер сделал своим наказанием смерть семьи — это было самым тяжелым испытанием. Каждый день, просыпаясь, думать о них, а ночью, засыпая, видеть кошмары. Все, о чем он мечтал — остаться наедине с собой, спрятаться в безопасности квартиры, чтобы не видеть сострадания и жалости на лицах окружающих его людей. Чтобы не видеть страха, когда они смотрели на него, как на монстра, в которого его превратили врачи. Ведь тогда, после аварии, на восстановление ушло много месяцев. Несколько операций по пересадке кожи, чтобы сделать из Вальтера человека. Бесконечные разговоры с врачами, желавшими вернуть ему жизнь, но все, что он получил — пустоту в груди, словно сердце вырезали, а душу вынули из тела. Даже сейчас он четко помнил, каким разочарованием стала та последняя вылазка в офис. Вальтер начал было уже привыкать, что на его лицо смотрят с ужасом, даже отвращением и страхом. Он научился скрывать шрамы, но знание людей о том, что перед ними монстр, угнетало. Если бы они только знали, во что превратилось его тело! Тело, которое Вальтер прятал за дорогими костюмами. Если бы сотрудники увидели всё, что осталось от когда-то успешного, счастливого красавца Вальтера Грина, они пришли бы в ужас. Прижав руку к груди, Вальтер надавил на нее, чтобы заглушить душевную боль физической, но это мало помогало. Врачам удалось немыслимое: они сделали из него монстра, похожего на человека, но пустого внутри. Сейчас Вальтер собран из множества кусочков, за которыми не осталось ничего: ни радости, ни планов на будущее, только вина за то, что выжил. Трясущейся рукой он прикурил сигарету сделал несколько затяжек и дрожь отступила. Это было нормальным состоянием: трясущиеся руки, страх и слезы на подушке. Бесконечные воспоминания о той аварии, кровь и безжизненное тело Марии — это стало его наказанием за то, что выжил, позволив своей любимой умереть, а вместе с ней умереть их не рожденному ребенку. Выпустив густое облачко дыма, Вальтер равнодушно смотрел на бегавших по парку детей и их вечно занятых родителей, на реку что бурным потоком стремилась вперед и алый закат над городом, но не видел в этом красоты. Со временем должно становиться легче? Так все говорят: так говорил отец и друзья, но они лгали, потому что с каждым днем ноша, которую носил в своей израненной душе Вальтер, становилась все больше. Однажды проснувшись, он поймет, что не может больше выносить тяжести горьких воспоминаний и тогда окончательно решит сдаться… Все, кто утверждают, что со временем боль проходит, а воспоминания тускнеют, не знают, о чем говорят. Это ложь для успокоения! Тоже самое, что сказать все будет хорошо, но, черт возьми, уже ничего никогда хорошо не будет! Если бы был способ забыть, стереть из памяти ту ночь Вальтер пошел бы на это. Он бы помнил только хорошее: ее неуклюжие попытки приготовить блины что никогда не получалось, Мария всегда закусывала нижнюю губу когда что-то делала, весело смеялась накручивая на палец локон золотистых волос и смотрела на Вальтера с обожанием. Возможно, помня только это, он смог бы жить дальше, не давясь от боли, не просыпаясь посреди ночи от собственных криков. Тряхнув головой, Вальтер затушил сигарету. Повернувшись, он направился к шкафу, в котором хранил свой камуфляж. Ночные вылазки в город стали частью игры в выживание: черный строгий костюм и белоснежная рубашка застегнута на все пуговицы, чтобы скрыть шрамы. Не глядя в зеркало, Вальтер зачесал волосы на правую сторону лица, чтобы прикрыть рубцы и надел шляпу. Каждый раз, собираясь выйти он, испытывал страх. Страх, что его узнают, начнут жалеть, и все повторится заново. Взявшись за ручку двери, Вальтер замер, посмотрел на себя в зеркало, чтобы убедиться: видна только его красивая половина лица. Темно-серые глаза блеснули, как у хищника, вот только в них читался страх, а вовсе не жажда власти. Резко дернув ручку, он вышел, больше не оглядываясь. Ночной захудалый бар как раз кстати, здесь шанс быть узнанным родными или друзьями сводился к минимуму. Грязное заведение с потрепанными шлюхами, которые примут в свою постель даже такого урода, как он. Конечно, нужно заплатить, но деньги не волновали Вальтера, его настораживало то, что в отчаянных попытках забыться не помогал ни алкоголь, ни женщины. Женщины, к которым не чувствовал ничего, кроме безразличия. Но не прекращал попыток найти спасение в разврате. Потерпел неудачу один раз — ничего, вернулся снова, чтобы хоть на несколько минут забыться… Выбрав самый дальний и темный угол, Вальтер заказал виски, пытаясь утопить свою боль, но понимал: с последнего визита мало что изменилось. Осматривая всех этих женщин, пытавшихся найти мужчину при деньгах, что в этом заведении было редкостью, Вальтер ничего не чувствовал. Никакой заинтересованности, ни намека на желание переспать с одной из них. Словно внутри ничего не осталось. Женщины давно перестали его привлекать, а спиртное уже не действовало должным образом, заставляя думать о более действенных методах решения своей проблемы — наркотиках. А что ему терять? Квартира стала тюрьмой, друзья повторяли — все пройдет, но становилось только хуже. Потому Вальтер закрылся ото всех, спрятался, чтобы быть один на один со своим горем и болью. Ведь только боль, бесконечная тяжесть в сердце не давала забыть, что все реально, что он все еще жив. Чтобы не сойти с ума, Вальтер с головой погрузился в работу, но постоянные перепалки с отцом сделали это занятие бессмысленным. Повсюду одни препятствия, которые Вальтер не хотел и не мог преодолеть, чего остальные не желали понимать. Официантка, которая его обслуживала, удивилась, увидев, как много заплатил клиент за бокал виски. И тут же в ее голове закрутились шестеренки: дорогой костюм, идеально сидящий на его теле, золотые часы и красивое ухоженное лицо... Вальтер с легкостью прочел в ее глазах расчет. Девушка, несомненно, пыталась придумать, как соблазнить его. Один взмах ресниц и тут же в карих глазах появилась похоть, которую девушка не скрывала. Она быстро сообразила, что должна первой зацепить его, дабы получить весь выигрыш. Вот только бедняжка совсем не догадывалась, что внутри этот приз гнилой и испорченный. Когда ее рука нежно опустилась на плечо Вальтера, тот напрягся и среагировал мгновенно. Отстранившись, он заглянул в ее глаза и тихо, но строго произнес: — Никогда больше так не делай. Никаких прикосновений, только секс. Согласна? Она кивнула и, сказав, что будет через минуту, упорхнула в сторону бара. Вальтер видел, как девушка показывает пальцем в его сторону бармену, наверное, это сутенер или просто друг? Впрочем, не важно. Когда мужчина кивнул, даже не посмотрев на Вальтера, девушка схватила куртку и поманила свою добычу к выходу. Допив виски, он поднялся и, пройдя мимо девушки, направился через дорогу к отелю. Заказав самый лучший и чистый номер, Вальтер поднялся в комнату, слыша позади себя тихое цоканье каблучков. Конечно, теперь малышка привязана к нему, словно собачонка, следующая за сочной горстью костей. Вальтер пропустил ее в комнату, после чего закрыл дверь, оставив ключи в замке. — Меня зовут Лорен, — осматривая номер, заметила она. — Никаких прикосновений и прочих ласк. Может быть, я станцую для тебя? Пройдя в угол комнаты, Вальтер присел в кресло и кивнул в знак согласия. Может быть, хоть это сможет зажечь в нем искру желания? Времени еще много, так что попробовать стоит. Тихо мурлыча себе под нос какую-то мелодию, Лорен стала двигаться. У нее было хорошее подтянутое тело, которое совсем не привлекало Вальтера. Казалось, девушка ушла в себя пока в танце развратно виляла полуголой задницей. Когда она сняла с себя бюстгальтер, оставшись в один трусиках, Вальтер начал действовать. Сняв с себя шляпу, он подошел к ней со спины и подтолкнул к кровати. Не раздумывая, лег, сверху прижав своим телом, чтобы Лорен не смогла увидеть его лицо. Тихо пискнув, она все-таки попыталась перевернуться на спину, но Вальтер не позволил. — Мы договорились: никаких прикосновений, только секс. Все будет на моих условиях или можешь уходить. — Нет, — выдохнула малышка. — Продолжай. Конечно, Вальтер не сомневался, что за деньги она скажет «да», даже если он предложит избить ее до полусмерти. Дело было в другом: Вальтер сомневался, сможет ли взять то, что она так охотно предлагала? Пытаясь отстраниться от воспоминаний, он положил ладони на оголенную спину девушки и почувствовал дрожь. Сейчас его не волновало желание Лорен, только собственные чувства, которых просто не было. Сколько бы он не пытался воспламенить в себе страсть, ничего не происходило. Вальтер чувствовал себя холодным и одиноким, как будто не прижимал сейчас обнаженную девушку к кровати, а находился на северном полюсе. Внутри его сковал холод и безнадежность. Дыхание Лорен прервалось на мгновение, а потом она закричала. Проследив за ее взглядом, Вальтер тихо выругался, увидел свое отражение в зеркале. — Кто ты? Что с тобой произошло? — бормотала она, пытаясь освободиться от сильного тела мужчины прижимавшего ее к кровати, но не смогла сдвинуться с места. В первый раз Вальтер применил силу и ему это понравилось. — Отпусти меня! Не убивай! Так она думает, что он маньяк? А что еще можно подумать, увидев, насколько сильно он обезображен? Разозлившись на ее крики, ужас и страх, Вальтер приподнялся, перевернул девушку лицом к себе и, склонившись, грозно прорычал: — Считаешь, что я монстр? Серьезно? — по щекам Лорен потекли слезы, а губы все шептали «не убивай». Стиснув челюсти, Вальтер с силой рванул рубашку, открывая ее взору сшитую по кусочкам грудь, и услышал вопль ужаса. — Так тебе нравится больше? Да? Встав с кровати, развел руки в стороны, показывая всего себя, и снова спросил: — Нравится такой вид? Уверен, ты еще не брала в свою постель монстра, но я хорошо заплачу… Девушка затряслась в страхе, увидев в глазах мужчины безразличие, он был похож на психа. Медленно Лорен сползла с кровати и, не разбирая дороги, кинулась к двери, ожидая нападения, но услышала только хриплый хохот. Наконец, трясущимися руками открыв дверь, она вылетела из номера совершенно голая, но живая. Достав сигарету, Вальтер прикурил и сквозь дым, уставился на свою грудь. Правая сторона в ожогах и рубцах была похожа на полотно из лоскутков кожи — одни шрамы, рубцы и следы от швов. Вальтер видел в себе монстра, которого создали врачи, чтобы спасти его жизнь. При свете дня любой человек прежде сбежит от него, чем подаст руку помощи, поэтому его спутником стала ночь. Вальтер не знал, сколько простоял вот так в пустой комнате, но, увидев в зеркале предрассветную мглу, понял пора домой. Скоро рассвет, он должен добраться до квартиры прежде, чем его увидят. До своей крепости, где был в безопасности от остального мира. Мира, который отнял самое дорогое. И этот вопрос не давал Вальтеру покоя: почему выжил он, хотя могла жить его жена и дочь? Надежда — самое сильное чувство, живущее в каждом человеке. Надежда на то, что завтра будет лучше, чем сегодня и намного лучше, чем вчера. Но его надежда умерла давно.