Всегда говори то, что чувствуешь и делай то, что думаешь! Молчание ломает судьбы. Пауло Коэльо
На сделке все-таки присутствовал Майкл, а не этот идиот Тадеус, потому все прошло хорошо. Отец, несомненно, еще не раз пожалеет о том, что дал шанс Катрин, которая готова была провалить сделку. Майкл обязательно позвонит Вальтеру и в деталях обрисует, как обстояло дело: крик будет стоять на весь офис, когда Чарли доберется до тех, кто предал его доверие. Вальтер никогда бы не совершил подобной глупости, но отец верил, что каждому нужно дать шанс, ведь ты не знаешь, чем он может обернуться? Возможно перед тобой алмаз, просто еще не ограненный, и прежде, чем ты найдешь таковой, переберешь немало шелухи. Глупое сравнение, но таков был Чарли, давал шанс каждому. В первую очередь он видел в людях достоинство, но когда они его разочаровывали, а это происходило довольно часто, он отсеивал ненужных, оставляя только тех, кто подтвердил свое серьезное отношение к работе или жизни. И эта система работала, только не с Вальтером. Он в отличие от отца видел только плохое и разубедить его в том, что человек не подлый обманщик было гораздо труднее. Так можно отгородить себя от лишних переживаний и обид. Чарли Грин всегда стремился подмять под себя сына, сделать его своей копией, но не получил желаемого. Вальтер думал своей головой и руководствовался только собственными убеждениями. Если бы Чарли имел над ним влияние, то со смертью Марии, Вальтер превратился бы в тряпку. Отец прогнул бы его под себя, заставив делать то, что считает лучшим для сына. Что собственно и делал, постоянно пытаясь больнее ударить и уязвить самолюбие Вальтера. Но только вчерашним вечером отцу удалось получить ответ на провокационные заявления. Вальтер просто не сдержался, так сильно зацепили его слова Чарли. Безжалостные и ранящие. Увидев на телефоне входящий вызов от Майкла, Вальтер, не раздумывая, снял трубку. Он с удовольствием послушает рассказ о том, как Чарли наказал Катрин за допущенную ошибку. — Потрясающее шоу, — без предисловия начал Майкл. — Весь отдел наслаждался криками, доносившимися из кабинета Чарли. Знаешь, не хватало только попкорна и удобных кресел, чтобы расположиться в ряд и наслаждаться представлением. Он был очень изобретателен. — Хочешь меня заинтересовать, только не понимаю зачем? — спросил Вальтер. — Ищешь новые подходы к неприступному отшельнику? — Просто хочу, чтобы ты помучился, гадая какой вердикт вынес твой отец. Знаешь ли, немного интереса в голосе сыграли бы тебе на руку, а так я сомневаюсь, что ты хочешь узнать, как наказал виновных инквизитор. — Чарли Грин — инквизитор? — переспросил Вальтер. Это прозвище точно описывало действия, и поступки отца. Он был инквизитором и палачом. Сам выносил приговор и сам обезглавливал предателей. Виновных наказывал, невинных награждал. Ему бы жить в средневековье, где были справедливые поединки и смелые рыцари, готовые встать грудью за прекрасную даму. — Я все еще не слышу интереса в твоем голосе, Грин. Или ты уже отключился, а я и не понял? Вальтер только вздохнул, не желая играть по правилам Майкла, и услышал жалобный стон помощника. — Ты как всегда испортил весь сюжет. Ладно, скажу сухо и без эмоций, как это делаешь ты. Провинившимся подчиненным инквизитор вынес такой приговор: Катрин не уволил, что следовало бы сделать. Он сократил ее до младшего помощника, то есть теперь ведьма превратилась в девочку на побегушках. Вот Тодеусу повезло гораздо меньше, у него был выбор: стать уборщиком или уйти из компании, он выбрал второе. Так что с корабля сбежала еще одна недостойная душонка. А тем временем наше плаванье продолжается, ведь Чарли, словно черт, отыгрывается на всех. Как будто с цепи сорвался. Вальтер не стал комментировать последние слова Майкла, ведь он знал, почему отец был таким злым — тот визит не прошел даром ни для Чарли, ни для Вальтера. Каждый испытывал боль от этого разговора, вот только Вальтеру некого было мучить, а Чарли смог по полной отыграться на подчиненных. — Рад, что теперь Катрин будет заниматься тем, чем должна была с самого начала. Появятся новости, пиши. Вальтер отключился, не дослушав продолжение рассказа. Он ненавидел пустые разговоры, которые ни к чему не вели. Это была простая трата времени и сил. Гроза была прекрасна, Вальтер с радостью повторил бы тот вечер, но жаль дождь бывает так редко, особенно когда его ждешь. Выглянув на улицу, где ярко светило солнце можно было понять: в ближайшие дни дождя не будет. Но Вальтер все равно ждал, когда город накроет ночь, чтобы выползти из своей квартиры. Даже знал, каким маршрутом пойдет, потому что ему было просто интересно. Интересно понаблюдать, как сторонний человек, который не знает окружающего его мира. Вальтер станет невидимкой и сможет отметить малейшие нюансы, которых не заметить вблизи. Это был не интерес, скорее простое любопытство узнать что-то новое, то, о чем больше никто не будет догадываться. Стать тенью и насладиться процессом. Это место чем-то притягивало Вальтера. Неприметное кафе, в котором было мало посетителей. Тишина, спокойная обстановка и приглушенный свет играли ему только на руку. А разговорчивый мальчик с кофе заслуживал еще одной попытки. Наглость — второе счастье, так пусть он попробует еще раз соблазнить Вальтера на разговор по душам. Конечно, это будет односторонний разговор, потому что Вальтер не доверит свои тайны чужому человеку, тем более парнишке, которому было не больше восемнадцати лет. Ведь его не понимает даже родной отец, что может понять мальчишка, едва окончивший школу? Но идея была хорошая и манящая. Что-то новое в его тусклой повседневной жизни затворника. Это немного пугало, заставляло задуматься, в своем ли он уме, но если откинуть ненужные мысли, то небольшая игра может быть интересной. Самое главное расставить четкие границы, обозначить темы, на которые мальчик с кофе будет говорить. Вальтер уставился в монитор компьютера снова, пытаясь прочесть письмо, но не понимал того, что там написано. Похоже работа на сегодня уже закончена. Он выслушал историю о том, как отец казнил виновных, сделал свою часть работы, значит, теперь может быть свободен. Вальтер точно знал: Чарли отстанет от него с постоянными звонками и визитами. После подобных ссор отец как будто терял все силы, ему нужно было время на восстановление для следующего нападения. Чарли всегда усложнял и так непростые отношения между ними и каждый раз причинял боль своими словами. Ранил очень глубоко, потому что знал, куда бить, чтобы вывести Вальтера из равновесия. Вот так всегда: стоит на мгновение отвлечься и тут же голову наполняют мысли, образы, воспоминания и боль. Вальтер каждый день мучил, и винил себя за все, что происходит в его жизни, потому что не видел другого выхода. Только через боль он ощущал себя живым.***
Снова ночь, он в одиночестве бродит по улицам, словно пес, у которого нет своего дома. Вальтер неторопливым шагом следовал по тому же маршруту, что и в день грозы. Обычно он гулял только потому, что ночью мог чувствовать себя в безопасности, ведь темнота стала его защитником. Сейчас было что-то другое и в его методичном шаге по асфальту и в легком ожидании встречи. Вальтер устроился напротив кафе, затаившись в тени дерева. Машин было мало, как и людей, что и нравилось ему. Безлюдность — это роскошь, в которой он находил свое утешение. А там были два человека, один за стойкой, которому сейчас мальчик с кофе наливал в стакан свой горячий напиток. Он принял заказ и удалился, наверное, не предложив очередному посетителю свои услуги в качестве друга, который выслушает и поймет. Вальтер знал, почему паренек предложил ему поговорить: он точно описал состояние Вальтера плюс хорошие чаевые, которые развязали парню язык. Эта наглость и то, что он увидел каков Вальтер внутри, подкупало. Не каждый может вот так легко читать других, но у мальчишки не было с этим проблем, что, несомненно, нервировало и привлекало. Надвинув шляпу на лоб, Вальтер собрался уходить, когда заметил мимолетный взгляд паренька. Казалось, что тот смотрит прямо через стекло на противоположную улицу там, где прятался Вальтер. Он, конечно, не мог увидеть его в тени дерева, но ощущение, что не только Вальтер ведет наблюдение, очень нервировало. Лев превратился в добычу, смешно, но ощущение было именно таким. Покачав головой, Вальтер все же пошел не домой, а в кафе. Открыв дверь, он услышал легкий звон колокольчика. Паренек повернулся на звук и, увидев своего недавнего молчаливого друга, кивнул. Он протер стойку в самом конце, куда Вальтер и сел. Не говоря ни слова, поставил перед ним чашку и налил дымящийся кофе. Прислонившись к стойке, он стал ждать, когда мужчина заговорит, но тот упорно молчал. Снова он положил за кофе намного больше денег, чем тот стоил, но Даниэль не стал сопротивляться и спрятал всю сумму в карман. — Уверен, кофе не настолько хорош, чтобы вы вернулись только из-за него, — заметил парень, совсем не ожидая услышать ответ. — Что ты видишь, когда смотришь на меня? — повернувшись в пол оборота, спросил Вальтер. — Это уже второй разговор, а вы все еще не представились. Это грубо вы не находите? — приподняв брови спросил паренек. — Меня зовут Даниэль… — Знаю у тебя написано на бейджике, — мужчина замолчал, но через несколько минут коротко добавил. — Вальтер. Так что ты видишь, когда смотришь на меня, Даниэль? — Не уверен, что вы хотите знать ответ на этот вопрос, — задумчиво ответил Даниэль. — В ваших глазах пустота и страх, но еще я вижу там надежду. Не все так плохо, как вы думаете. — Моя душа давно мертва, — откинувшись назад, пробормотал Вальтер. — Ты видишь только призраков прошлого. — Звучит прескверно особенно от того, кто считает себя мертвецом, но все же умеет ходить и даже иногда пьет кофе, который я наливаю. Я бы не доверял тому, кто научился лгать глазами… — Но ты можешь доверять мне, — выпалил Вальтер. Он хотел проверить, что ответит паренек, и не разочаровался. — Последний, кто так говорил, предал меня, — без тени улыбки сообщил Даниэль. — И почему я должен доверять человеку, которого вижу второй раз в жизни? Это странно даже для такого скрытного и неразговорчивого посетителя, как вы. Вы всего лишь очередной из многих, которых я буду время от времени видеть и наливать кофе. — Нельзя вешать на других заранее то, чего не может быть. — Это правило такое. Вы тоже человек, а значит, совершаете ошибки. Со мной не бывает по-другому, со мной все рано или поздно оступаются. Но мне не нужно ни рано, ни поздно. Мне вообще не нужно ничего, — безразлично пожав плечами, сказал Даниэль. — С первой минуты увидеть в человеке все недостатки и сразу же понять, что он не станет тем самым, которому можно будет довериться, вот, что я делаю. — То есть я уже проиграл? Битва только началась, а ты уже огласил поражение? Значит, ты заведомо ищешь в каждом человеке подвох. Видишь его черную, злую сторону, не позволяя даже попытаться, чтобы кто-то доказал тебе, что не всех можно сравнивать по одним и тем же показателям. — Но чем ты отличаешься? — в голосе Даниэля слышалось удивление. — Серьезно? — спросил Вальтер. — Ну, давай покажи мне, что я ошибался и неправильно судил людей, потому что все, кто говорил подобную чепуху, предали меня и оставили, когда мне нужна была помощь. А что на счет вас, сэр? У вас в глазах написано, что любовь сыграла с вами злую шутку. Вальтер не ответил, потому что просто не знал, как рассказать часть своей истории и не выдать всю правду целиком. Даниэль скривился, понимая, что Вальтер пытается вытащить из него подробную информацию о его жизни. О нет, не так просто: доверие нужно заслужить, он не станет выкладывать всю свою подноготную, чтобы угодить мистеру Грину. Да и зачем? — Вот именно про это я и говорю, — подавшись вперед, пробормотал Даниэль. — Вы уже пытаетесь вытащить информацию о моем прошлом, а я всего лишь предложил вам приятно побеседовать. Но нет, у вас ничего не получится. Я предложил свои услуги, за которые получаю деньги, так что меняемся ролями. — Удиви меня, — согласился Вальтер, понимая, что если он надавит еще, то просто испугает паренька. — Кто-то причинил боль, и вы решили, что лучше закрыться ото всех, чем впускать в свою жизнь нового человека, который рано или поздно все равно сделает больно и уйдет из вашей жизни. — Все кому-то когда-то делают больно и гадят в душу — это жизнь, и я не вижу ничего плохого в том, чтобы заранее обозначить рамки, за которые смогут пройти лишь единицы. Почему, если ты не хочешь делиться информацией о своей жизни и пытаешься отгородить себя от лишних разочарований, люди считают, что ты не прав? Почему я не прав? Потому что не хочу мучиться и переживать, когда тот человек благополучно забудет обо мне и двинется дальше, а я буду постоянно думать, что мог бы сделать хоть что-то, чтобы удержать ее? — И ты не держишь. Никого, — в голосе Даниэля слышалась печаль. — Все когда-нибудь теряли, но потом поднимались, шли дальше и были счастливы. Ты тоже заслуживаешь… — Счастья? — перебил Вальтер. — Нет, ты слишком сильно заблуждаешься. Я намного ужасней, чем ты думаешь. — Сарказм вам не к лицу. — По-моему мы перешли на «ты»? — Но я установил новые рамки, за которые не желаю впускать никого даже вас, — последнее слово Даниэль подчеркнул грубым голосом. — Хватит пытаться понять меня и мою жизнь, я не хочу открываться никому, так что оставим эту тему. Вы простой посетитель в кафе, где я работаю, этого достаточно для нас обоих. Даниэль смял в кулаке деньги, которые ему заплатили за разговор и, галантно поклонившись, направился на кухню. Вальтер видел, какая у него строгая и прямая походка, словно Даниэль, хотел показать, что он недоступен, как крепость, которая выдержит любую осаду. Вальтеру нравилось, что Даниэль даже сейчас не потерял своих манер. Если мальчик думает, что строгим голосом сможет отвадить от себя Вальтера, то он ошибается. Сейчас подобная тактика работала с точностью наоборот, заставляя Вальтера еще больше хотеть мальчика с кофе. — Нет этого недостаточно ни для кого из нас, — глядя в след уходящему Даниэлю, прошептал Вальтер.