Новый заключённый

       — Уанслер, — хлопнув по столу рукой, Ворден встал с кресла, которое по инерции отъехало назад. — Немедленно ответь на мои вопросы!        Заключённый, чуть приоткрыв рот, рассеяно смотрел на Вордена. Он не был похож на того директора, которого знал брюнет. Лицо этого человека было острее, в его глазах полыхал огонь злости, ненависти и… симпатии? Только эта симпатия к Уанслеру объединяла двух надзирателей.        Жёлтые очки раздражённо сверкнули в свете ламп.        — Ну? Я жду ответа, — проговорил Ворден давно заученные гитаристом слова.        Спустя некоторое время последовал знакомый обоим брюнетам ответ.        — Ждите дальше, — взяв, наконец-то, себя в руки, сказал музыкант.        — О, Уансле-ер, — проговорил тот (Уанслер заметил, что этот Ворден произносит его имя не так, как делал это другой), иронично усмехаясь, — вспоминаем прошлое? — задал вопрос он, приподняв левую бровь.        Гитарист не понял смысл последнего вопроса, он даже решил спросить, о чём тот говорит, но надзиратель продолжил:        — Я думал, что мы уже давно забыли про все эти игры, — отходя от своего письменного стола, сказал он, хромая на правую ногу.        Забыв о вопросе, который хотел задать, Уанслер удивлённо посмотрел на директора, а точнее на его перебинтованную ногу, чьи бинты пропитались кровью. Назревал весьма закономерный вопрос: «Что случилось с ногой у мужчины?» Где-то глубоко внутри у брюнета зародился червячок жалости к начальнику Супертюрьмы, парню вдруг захотелось, подойди к нему и крепко обнять, сказав что-нибудь утешающее, но это чувство было секундное и ничего не значащее для него.        — Что случилось с вашей ногой? — не сдержавшись, поинтересовался Уанслер, наблюдая за тем, как тёмноволосый не спеша подходил ближе к нему.        — Уанслер, ты меня удивляешь, — честно признался тот. — Неужели, все мозги растерял со своими гулянками?        Нахмурившись, музыкант окончательно потерялся. Он не понимал, о чём толковал мужчина, хотя всеми силами старался это осмыслить, но как назло в голову не приходило не одного логического умозаключения.        Тем временем Ворден подошёл к заключённому, который удивлённо смотрел на подошедшего, а удивило того то, что директор превосходил его в росте на сантиметров десять, из-за чего руки музыканта немного задрожали. Тот надзиратель, которого он знал, был с ним одного роста.        Глаза мужчины расширились, к нему медленно приходило осознание происходящего непонимания, что с его стороны, что со стороны Уанслера.        — Волосы… — протягивая руку в перчатке к правой стороне чёлки музыканта, прошептал он, чей шёпот не расслышал голубоглазый, даже не смотря на то, что тот стоял близко. — Ты покрасил волосы? — спросил Ворден уже громко.        — Нет, — тревожно смотря на руку брюнета, ответил гитарист, впадая в лёгкий ступор.        — Глаза… — всё ещё держа локон чёлки в руке, прошептал тот, внимательно разглядывая голубые глаза парня. — Ты начал носить линзы?        — Нет, — повторил Уанслер, отходя от Вордена на пару шагов, как только тот отпустил его волосы.        Следующие секунды они стояли в гробовом молчании, которое давило на гитариста, хотя он уже давно мечтал о нём после того, как у него появился крайне раздражающий сожитель в тюремной камере.        Мужчина в военной форме шокировано глядел на стоящего перед ним человека. То, что этот парень был не тем Уанслером, которого он знал, уже понял, но в голову лезла другая мысль, мысль, в которую директор не может поверить. Для этого нужно больше фактов и доказательств.        Чтобы оправдать свои суждения, надзиратель задал главный вопрос:        — Какой сейчас год?        Этот вопрос был для брюнета неожиданным, из-за чего он, чуть потупив взгляд, всё же ответил:        — Вроде бы, 2007*, — неуверенно проговорил парнишка, взлохмачивая себе волосы, которые теперь стояли торчком.        — Я так и знал! — сжав руку в кулак, прошипел, словно змея, Ворден, отведя взгляд влево.        В его глазах отразилась невероятной силы злоба, которая немного напугала паренька, ведь сам он никогда в жизни не видел директора в таком состоянии. Хотя то, что этот Ворден тот же человек что и другой, он ещё сомневался.        — Снова эти проклятые близнецы! — мужчина, еле-еле дойдя до своего стола, нажал на красную кнопку телефона. — Джаред, напомни мне потом, чтобы я придушил двух бровастых уродов.        — Есть, сэр! — глухо раздалось с динамиков через легкий белый шум.        Убрав палец от аппарата, директор тюрьмы развернулся к Уанслеру, который прибыл из такого далёкого прошлого в такое туманное будущее, хоть надзиратель был разозлён из-за новой проказы, которую учинили чёртовы близнецы, не дающие спокойно жить Вордену, но гнев и ярость быстро сменились на дружелюбие, которое совершенно не нравилось заключённому, так как он не любил, когда у человека слишком быстро сменяется настроение.        А в принципе кто любит? Возможно, какой-нибудь небольшой десяток из миллиона человек.        — Ты уже понял, что произошло? — спросил тот, элегантно стряхнув невидимую пыль с золотых погонов.        — Эм… Не очень, — ответил голубоглазый, покачав головой.        Мужчина растянул губы в хищном оскале, заставив этим действием вздрогнуть парня.        — Сейча-ас 2068 го-од**, — растягивая гласные, сказал надзиратель, с удовольствием наблюдая, как лицо парня вытянулось. — Дальше ты сам додумаешься, — пренебрежительно кинул он, махнув рукой.        «Что?.. То есть… — музыкант старался привести свои мысли в порядок и выразить хотя бы в голове нормально составленное предложение. — Я попал… в будущее? Какого чёрта?!» — негодовал он, схватившись за голову.        Если это так, то этот человек, стоявший неподалёку от Уанслера, был тем самым Ворденом, только из будущего.        Парень отвёл взгляд в сторону директора.        «Да уж, он сильно отличается от себя прошлого, — пронеслось в мыслях. — Ну, одно меня сейчас радует. Этот надзиратель не лезет ко мне с объятиями, как делал другой», — по спине музыканта непроизвольно пробежались мурашки, а в голову врезалось недавнее воспоминание.        Директор хитро посмотрел на заключённого.        — Уа-анслер, — протянул мужчина, замечая, как его собеседник нервно дёрнулся в сторону, попытавшись убежать, но он во время приобнял того за плечи. — Ты знаешь, какой близиться день?        — Эм… Возможно, Рождество? — предположил гитарист, попытавшись убрать руку с плеч.        — Вообще-то нет, — обижено сказал тот, но его обида мгновенно сменилась на детскую радость. — Мой день рождения!***        «Что?! — всполохнулся в мыслях парень, широко раскрыв глаза. — Только этого не хватало для полного “счастья”!»        — Ты уже приготовил для меня подарок? — улыбаясь во весь рот, спросил мужчина в фиолетовом, рисуя пальцем какой-то только ему известный узор на руке голубоглазого.        — Да-а, да, конечно, — соврал в ответ он, всё ещё пытаясь уйти от прикосновений начальника.        Заключённый уже много раз пожалел, что пришёл погулять в парк Супертюрьмы. Лучше бы он остался в здании, тогда бы на него не налетел этот псих и не лапал бы его сейчас.        Найдя момент, Уанслеру всё же получилось выбраться из стальных объятий мужчины, который влюблёно, смотрел в след убегающего "подопечного”.        — Оу, какой же он всё-таки недотрога, — промурлыкал Ворден, положив руку на нагретое место, где только что сидел музыкант.        — Как же я давно не видел тебя вот таким… — вырвав брюнета из жутких для него воспоминаний, начал Ворден из будущего, не спеша, шаг за шагом подходя к брюнету, — таким уравновешенным.        «Что он хочет этим сказать? — забывая на время про то, что он каким-то странным способом попал в будущее, недовольно подумал парнишка. — Что будущий я неуравновешенный?..»        — Оу, как же я отвык от этой вечной манеры молчать, от этих забавных обращениях ко мне на “вы”… — обойдя “подопечного” со спины, перечислял Ворден с расслабленной улыбкой.        Прижавшись к вздрогнувшему от такого неожиданного действия парню, директор, обвив руками талию музыканта, начал вдыхать запах его грязных волос. Музыкант был крайне возмущён такой выходкой Вордена и усиленно начал вырываться из объятий столь неприятного для Уанслера человека.        — Отвык от этого запаха пота, перемешенного с недавно пролившейся кровью…        Перестав вырываться, Уанслер широко распахнул глаза, вспоминая, как совсем недавно убил человека собственными руками. Он уже не обращал внимания на то, что мужчина, положив подбородок на его плечо, прикрыл глаза и дальше перечислял то, от чего тот отвык.        «Но ведь это было случайностью! — доказывал себе парень. — Я бы никогда такого не сделал! Просто печальная случайность!..»        Тут у него в голове возник хороший вопрос.        — Вы случайно не знаете, как мне попасть назад? — осторожно поинтересовался он, чувствуя резкий запах дорогих сигар, похожих на те, что он когда-то курил. — В своё время?        — Слушай, Уансле-ер, — цокнув языком, произнёс мужчина в чёрной форме, — почему ты не можешь просто расслабиться и насладиться таким прекрасным моментом?        — Что, простите? — переспросил тот, немного не понимая.        «Какой ещё “прекрасный момент”? Он вообще о чём?» — откровенно не догонял брюнет, состроив озадаченное выражение лица, но потом, когда Ворден из будущего прижался к нему пахом, в голове молниеносно всё прояснилось.        — Э! Отпустите меня! — тревожно сказал голубоглазый, начав усиленно махать руками, словно ветряная мельница. — Что вы творите?!        — Да ладно тебе, — усмехнувшись, сказал Ворден, нежно поглаживая плоский живот заключённого. — Как будто ты никогда таким не занимался.        «Я не хочу заниматься чем-то подобным с парнем!» — проносились мысли такого содержания в голове у музыканта.        Уанслер вертелся из стороны в сторону и старался выбраться из похотливых рук директора, который, выбрав момент, легонько поцеловал шею брюнета, который ещё больше скривился от таких жестов. Пальцы мужчины упорно скользят вверх, оглаживая нижние рёбра и поднимаясь выше. Футболка невольно задирается, из-за чего музыкант почувствовал холодок, прошедшийся по открывшейся коже. Одна рука поднимается к жирным волосам заключённого и зарывается в них, чувствуя, как парень с двойной силой начал вырываться из столь неприятных для него объятий.        Тут входные дубовые двери резко распахнулись.        Увидев, кто стоит в проходе, тёмноволосые замерли на месте, внимательно смотря на пришедшего человека, у которого были широко раскрыты глаза от того, что он увидел.        Правый глаз музыканта нервно дёрнулся.        Напряжённое молчание было довольно долгим, но всё-таки Ворден решил заговорить первым:        — Уанслер, — он оттолкнул от себя гитариста и виновато посмотрел на гостя, — я тебе сейчас всё объясню… — аккуратно начал брюнет, выставив руки вперёд в примирительном жесте.        — Не надо мне ничего объяснять! — яростно воскликнул Уанслер, стоявший около дверного проёма. — Получается, я вышел прогуляться, подышать свежим воздухом, — раздражённо говорил он, энергично махая руками, — а ты тут устраиваешь сексуальные оргии с… — он, взмахнув рукой в сторону заключённого, на секунду запнулся, не зная, что сказать, — со мной?!        Уанслер из прошлого шокировано наблюдал за своим двойником, который сильно отличался от него. У будущего двойника были такие же как и у него чёрные волосы, но несколько прядок в районе чёлки были седые****, такие же голубые глаза, под одним из которых был фингал, и сосуды на них, глазах, полопались, из-за чего создавали весьма неприятное зрелище, а кожа стала ещё бледнее. Одежда была, как и у Вордена из будущего: чёрная военная форма, только без погонов, а тонкую шею обвивал розовый шарф. Или не шарф? Музыкант присмотрелся и с удивлением узнал Всемнужку, которую он так давно не видел.        — Уанслер… — снова начал мужчина, но Уанслер из будущего остановил его, подойдя к нему.        — Ты моральный урод! — прокричал он тому в лицо, из-за чего последний отошёл на шаг назад. — Неужели ты думаешь, что после этого я тебя смогу простить?! — продолжал возмущаться юноша, намотав на правую руку кончик Всемнужки.        — Но я…        — Замолкни! — топнув ногой, сказал тот, прикрыв ладонью рот директора, чтобы тот ничего не мог сказать во время его речи. — Как тебе вообще такое в голову пришло? — спрашивал тёмноволосый, сжав губы в тонкую линию. — Похитить меня из прошлого, чтобы потом трахнуть на досуге. Не, а что? Давай, я тоже так буду делать! — злобно щуря глаза, быстро тараторил он. — Ведь это так классно, верно?        Дальше наступила резкая звенящая тишина.        Тяжело дыша после вылитой на голову надзирателя тирады, юноша, убрав свою руку от начальника Супертюрьмы, с разворота залепил ему смачную пощёчину, чей звон стоял у Вордена в ушах некоторое время.        Повернувшись к мужчине спиной, Уанслер остановил взгляд на своём двойнике, который, поражённый подобным поворотом событий, стоял ни живой, ни мёртвый.        Волосы музыканта торчат во все стороны, футболка задралась, оголяя светлую кожу.        Складки на лбу будущего Уанслера чуть разгладились, а на кончиках губ появилась призрачная улыбка.        — Он тебе ничего не успел сделать? — вполне дружелюбно задал вопрос юноша, сделав пару шагов в сторону гитариста.        — Нет, — скрывая дрожь в голосе, ответил тот, расправив футболку.        — Ну и хорошо, а то если бы он успел сделать что-то такое, то, — Уанслер, достав пистолет у себя из кобуры, щёлкнул предохранителем, заставив вздрогнуть начальника и своего двойника, — его вторая нога пострадала бы так же, как и первая.        Гитарист кинул взгляд на Вордена, который, держа одну руку на щеке, невольно потёр место, где болела нога. Ему было бы жалко надзирателя, но то, что он сделал относительно недавно, отбивало всякое желание жалеть его.        Но темноволосый всё-таки убрал оружие, из-за чего два парня в этом помещении спокойно выдохнули.        — Чёрт, как же отстойно я когда-то выглядел, — подперев пальцами подбородок, рассуждал вслух Уанслер из будущего, оглядывая заключённого со всех сторон. — Да и, — он принюхался, — противно пах, — достав из внутреннего кармана куртки одеколон, обрызгал музыканта, который почувствовал резкий мускусный запах. — Во-от, — протянул он, — так лучше.        «Фу, — вдохнув этот аромат, подумал гитарист. — Противный одеколон! Неужели я буду вот таким в будущем?» — он посмотрел на стоящего перед ним юношу, который хорошо сохранился для своих лет, ведь если так подумать, то ему должно быть около восьмидесяти лет, но брюнет не хотел сейчас забивать себе голову не нужными мыслями.        Тем временем Ворден, хромая, подошёл к письменному столу и, молча, стал перебирать какие-то бумаги.        — Чувствую я, что ты хочешь вернуться в своё время, да? — скосив быстрый взгляд в сторону директора тюрьмы, спросил юноша, хотя скорее это было похоже на утверждение. — А у меня совершенно случайно завалялась временная (прим.автора: ударение на букву "а") палочка*****, — оповестил он, доставая из кармана штанов белую пластмассовую палку, которая блеснула голубым огоньком, — так что я отправлю тебя назад. Там, наверняка, все тебя уже обыскались.        «О да, особенно тот безумный надзиратель».        — Только мне надо вспомнить, как работает эта штуковина, — задумчиво проговорил юноша, осматривая и ощупывая вещицу в руках со всех сторон.        Уанслер из прошлого взглянул в окно, в котором можно было увидеть, как краснеет небо, предупреждая о скором рассвете. Ему было лень отводить глаза, просто хотелось смотреть на то, как отступают ночные сумерки и восходит яркое солнце, но он этого не увидел так, как он из будущего уже разобрался в своей технике.        — Всё, готово! Можно отправляться назад в прошлое! — воскликнул тот, показывая устройство брюнету. — Но перед этим я тебе кое-что скажу… — вдруг зашептал юноша, чуть наклонившись вперёд к двойнику, чтобы их не слышал другой человек в этом помещении. — Не бросай Вордена, ты ему нужен, — сказал он, доверчиво смотря в глаза заключённого.        — Что? — поражённо задал он вполне нормальный вопрос.        Почему Уанслер не должен бросать свихнувшегося начальника Супертюрьмы? От него наоборот надо бежать как можно дальше.        — Не надо спрашивать меня “почему”, — сразу протараторил Уанслер из будущего, заметив, как его двойник захотел сказать что-то ещё. — Всё равно я не смогу сказать.        Это были последние его слова после чего, выставив руку с палочкой вперёд, пространство осветил яркий фиолетовый цвет, в котором исчез музыкант, не оставляя после себя не следа.        В кабинете повисла тишина, которую сразу же разорвал юноша.        — Ворден, — убрав технику в карман, позвал он мужчину, но тот не отозвался.        Уанслер повернулся к нему, попробовав снова:        — Ворден!        Тот спокойно сидел в кресле и подписывал какие-то договора, не обращая внимания на человека в комнате.        Сощурившись, Уанслер, подойдя, сел прямо на письменный стол мужчины, свесив с оного ноги.        — Только не говори мне, что ты обиделся, — сказал парень, глядя на то, как надзиратель допустил ошибку в слове, и теперь смятый лист летит на пол. — Это я должен обижаться на тебя за измену!        — Какую ещё измену? — удивлённо переспросил тот, отрывая взгляд от бумаг.        — Ты, — Уанслер тыкнул пальцем прямо в грудь директора, — чуть не трахнул того парня!        — Но ведь не сделал этого, — проговорил тёмноволосый, победно ухмыляясь.        — Ты хотел это сделать! — взмахивая рукой, воскликнул тот, чуть не попав по носу собеседника. — Это самое главное.        — Я не похищал тебя из прошлого! — серьёзно произнёс директор, смотря прямо в покрасневшие из-за отсутствия сна глаза. — Это всё подстроили близнецы.        — Ну да, конечно, — презрительно сказал брюнет, кладя ногу на ногу. — Ври больше.        Ворден вымученно выдохнул, издав печальный стон.        — Хватит разводить из мухи слона, — он отвёл взгляд в сторону. — Зачем ты пришёл? — попытался сменить тему разговора, а то его уже достал этот бессмысленной спор.        Тут взгляд Уанслера стал подозрительно дружелюбным, а на губах появилась нежная улыбка.        — Я хотел позвать тебя в спальню, — наклонившись к мужчине, промурлыкал он, проведя носом по впалой щеке, на которой всё ещё виднелся красный отпечаток ладони.        — Оу, — сменяя тон, игриво произнёс тот, положив ладонь на колено юноши. — И что же там? — его совершенно не смущало то, что настроение собеседника так стремительно поменялось, а ему надо было хотя бы побеспокоиться.        — Там тебя ждёт сюрпри-из, — протянул брюнет, проведя ладонью по жёстким волосам надзирателя.        — Тогда пошли, посмотрим, что это за сюрприз, — сказал он, притягивая юношу к себе за талию.        Их лица были совсем близко, настолько близко, что парни опаляли тёплым дыханием лица друг друга. Томно прикрытые глаза смотрели на приближающее лицо. Оставалось всего пара сантиметров до губ.        — Я вдруг резко передумал! — отстраняясь от мужчины, объявил Уанслер, легко выбравшись из объятий. — Потому что вспомнил твои недавние похождения.        Взмахнув Всемнужкой, юноша быстро направлялся в сторону дверей, слыша гневные проклятия себе в след. Остановившись на пороге кабинета, он повернул голову к брюнету.        — И запомни, Ворден, — сказал парень. — Удовлетворять себя весь месяц будешь сам!        Потом послышался звук хлопнувшей двери.        Помещение разразило гневное возмущение.        — Ах ты, сукин сын! — тёмноволосый стукнул по столу кулаком, с раздражением замечая появившийся стояк.        За окном взошло кровавое солнце, чьи лучи проскользнули в комнату.

***

       Гитарист, сделав пару неровных шагов, шокировано огляделся.        Он очутился прямо в спальне Элис, чья хозяйка, восседая на мускулистом мужчине, держала в руках плётку. Охраник тюрьмы и её бой-френд медленно повернули голову к парню, который увидев двух обнажённых людей, с визгом вылетел из комнаты, хлопнув дверью.        А любовники, оставшиеся в комнате, громко засмеялись и продолжили своё дело.        — О Боже! Боже! — проговаривал про себя брюнет, убегая от того злосчастного места. — Я ничего не видел! Не видел!        После этого случая Уанслеру снились кошмары.