Смутная улыбка

Море сегодня пасмурное, неприветливое. И это странно, потому что солнце печет в вышине, будто хренова доменная печь, и ярко-белые лучи выжигают глазницы даже сквозь черные очки. Они, эти лучи, прокалывают глазные яблоки насквозь, и Дэн жмурится, чтобы избавиться от мельтешащих перед глазами точек и ярко-оранжевых разводов. Будто кто-то брызнул апельсином прямо в лицо, и большая часть брызг осталась на матовых стеклах. И небо яркое, словно Дисней собственноручно разрисовал его самыми едкими красками, а вот про море забыл. Оно хмурое, пепельно-серое, с грязно-голубыми прожилками. Накатывает на берег мутными волнами, оставляя за собой мокрый свалявшийся песок и тусклые ракушки с отколотыми краями. Он отшвыривает одну такую ногой, и в сотый раз спрашивает себя, что он делает здесь, на пляже Майями, когда прямо сейчас должен находиться совершенно в другой части Штатов? Диаметрально противоположной. По-хорошему – прыгнуть в такси, и валить с этого пляжа, куда глаза глядят, хоть в Сан-Диего… Может, повезет, и Дэвис будет не слишком орать, брызгая слюной… Шарман отворачивается, когда стайка смеющихся девчонок в ярких, как перья колибри, купальниках, пробегает мимо, поближе к воде. И кто в здравом уме сунется в море, когда оно такое блекло-серое, как ворох отсыревшего грязного белья, думает Дэн, перекатывая ну губах тонкую незажженную сигарету. Солнце отражается в мутных волнах, пуская по кругу веселых солнечных зайчиков, когда Колтон выныривает прямо у берега, отфыркиваясь. Потоки воды стекают по его белой коже (чувак, ты загорать не пробовал?), брызги с волос разлетаются в разные стороны. Шарман смотрит несколько секунд, как завороженный. Девочки радостно вопят на все голоса (наверное, узнали кумира), Дэн натягивает бейсболку почти до самых ушей, чтобы скрыть упругую копну непослушных кудряшек, что полыхают в закатных лучах яркой бронзой. Хэйнс в это время подхватывает вещи и идет прямо на Дэниэла, он то ли пальцы свои разглядывает, то ли вообще задумался о чем-то так крепко, что не видит ничего и никого вокруг. На всякий случай Шарман достает телефон из кармана и, когда Колтон приближается, судорожно тыкает в экран, словно пытается набрать номер. Следит краем глаза, как актер долго-долго вглядывается в небо, с которого солнце словно выжгло вдруг все краски. Тучи ползут с востока, переваливаясь с боку на бок, как раздутые жабы, которых облили грязно-бурой жижей из придорожной канавы. Даже с такого расстояния Дэн видит, что Колтону ни хрена не весело, а глаза того же оттенка, что и холодное море, будь оно проклято трижды. Вселенская тоска, чувак? Не повезло… Хэйнс натягивает шорты и какие-то плетеные тапки, и направляется прямо в бар, что у дальнего причала. И быстро скрывается за пологом из пальмовых веток и пестрых цветов. Шарман прикусывает губу. Вот и все на самом деле. И можно даже успеть на самолет. Придумал себе черти что… Если бы Холлэнд не бросила вскользь про Майями, он сидел бы сейчас с другими на сцене, ржал бы над шутками Ди и невозмутимыми репликами Тая в ответ… Что она брякнула тогда? В памяти осталось лишь какое-то сожаление, что горьким осадком скопилось где-то в грудине, а еще потребность – просто поехать и взглянуть на него, удостовериться: жив, здоров и весел, как прежде. - Где он сейчас? - В Майями тусит. - Девушка? Парень? - Кажется, никого… - И снова этот изумрудный взгляд-сканер, проникающий под кожу. – Повидаться решил? - Может быть, буду проездом… - Как можно небрежнее, тщательно отводя взгляд. Она лишь кивнула тогда мимоходом, рассыпая по плечам волосы-пламя. Шарман еще что-то говорил, а Холлэнд уже водила по пухлым губкам помадой, прихорашиваясь, и, кажется, не слышала ни слова, переглядываясь с Максом. Он ждал удивления, если честно, или хотя бы вопроса: «Почему ты, Дэн? Не друзья даже…». Оказалось, всем похуй. Кристал, дернув бровью, свалила в неизвестном направлении, нарочито-сладко воркуя с кем-то по телефону, Карверы копаются в айфоне, соприкасаясь лбами, они почти не разговаривают. Для близнецов это нормально – понимать друг друга без слов. А Хеклин зачем-то подмигивает украдкой, и рожа такая же довольная, как в тот день, когда О'Брайен ни с того ни с сего приволок тому сэндвич с индейкой. И только Джей перехватил уже на парковке, сжал твердой рукой предплечье. - Разберись с этим, друг. - Им наплевать, - мотнул головой назад и влево. Борн ухмыльнулся, хлопнул по спине так крепко, что Дэн покачнулся. - Они не хотят в это лезть, слишком уж сложно. - Ничего нет, Джей… - Именно поэтому Кристал ушла, а ты рвешься на другой конец страны, чтобы просто поздороваться? Признайся уже, если не нам, то хоть себе… Запрыгнул в машину, взвизгнули шины, и тачка через мгновение скрылась с глаз. Заботливый «папаша», мать его… Шарман вздохнул, выуживая сигарету из пачки, прикурил, задумчиво запуская руку в непокорные спутанные кудри. Что за херня, господа? Дэниэл Шарман и Колтон Хэйнс никогда не были близки. Тогда, почти два года назад, он пришел в каст не зеленым юнцом – за плечами нехилый багаж: не только сериалы, но и полнометражки. Есть, чем гордиться, на самом деле. В «Войне богов», например, он был довольно неплох, так, по крайней мере, писали критики. С ребятами сошелся сразу, за пару дней стал своим. Курил в перерывах с Джеем и Хеклином, наблюдая, как Тай задумчиво разглядывает задницу Ди, когда думает, что никто не видит. Играл в бильярд с Поузи и бегал по утрам с Киау, обменивался шутками с девчонками во время ланча, любуясь исподтишка ямочками Рид и аккуратной попкой, обтянутой леггинсами. И только с Хэйнсом отношения не задались с самого начала. Виной тому образ заносчивого Уитмора или идеальная прическа актера, которую хотелось растрепать или облить арахисовым маслом? Шарман не заморачивался. Не сторонился коллегу, но улыбался как-то натянуто, постоянно чувствуя спиной пристальный изучающий взгляд. Встряхнуть за шкирку и рявкнуть: какого хера, чувак? … Просто не парился. … Пузырьки от шампанского ударяют в нос, Кристал, растянувшись на одеяле, делает глоток прямо из горлышка, а он откровенно любуется гладенькой кожей, по которой хочется скользить языком, очаровательными ямочками на щеках, что созданы для поцелуев. Не девушка – ангел, думает он, когда косые лучи катящегося за горизонт солнца играют в ее волосах, что блестят, будто черные алмазы. Наклоняется, чтобы смахнуть капельки шампанского с ее красиво очерченных губ, а Кристал вдруг целует подушечки пальцев, скользнув по шершавой коже влажным розовым язычком. Отводит прядь волос от лица и дрогнувшей рукой ведет по щеке, она прижимает к ладони ладонь, и Дэн задыхается от ставших вдруг такими острыми запахов мокрой травы, прошедшего дождя, хвойного леса и диких цветов, смешавшихся в пряно-горьковатую смесь. Когда губы их соприкасаются – несмело, пробуя, прислушиваясь друг к другу изнутри, у него вдруг холодок бежит от затылка по позвоночнику. Всего на какое-то мгновение кажется – вон там, прямо за спиной кто-то наблюдает, прокалывая затылок взглядами острыми, будто раскаленные иглы… Нервишки расшалились, хмыкает про себя, опуская Кристал на мягкий плед, стягивает тонкие лямки с покатых плеч… - Ты не любишь его, - шепчет Рид перед самым рассветом, когда черно-фиолетовая тьма на востоке начинает бледнеть, словно кто-то прыснул из распылителя бледно-лилового к самому горизонту. – Дружишь со всеми, а Колтона сторонишься. Не надо так, Дэн, он мой друг. Он милый. Какого хера она начала про Хэйнса, он так и не понял. Буркнул что-то нечленораздельное, водя длинными пальцами по атласной коже бедра. Она как фарфоровая куколка, которой никак не налюбуешься, не поверишь до конца, что она – настоящая. - Дэн, я с тобой говорю… - Шлепнула легонько по губам, стирая бездумную, мечтательную улыбку. - Солнышко, меньше всего я хочу слышать сейчас о каком-то надменном засранце… - Надменном? – Она удивленно хохочет, и маленькая упругая грудь с исцелованными сосками весело подпрыгивает. – Он застенчивый очень, понимаешь? Я хочу, чтобы вы подружились. Ради меня, Дэн… Колтон – застенчивый?! Да ну нахуй… - Иди уже сюда, - и он прерывает поток слов, заткнув девушке рот своими губами. Не худший способ сменить тему, как оказалось. «Застенчивый», - стучит в голове на следующий день, когда Колтон и Холл дубль за дублем снимают один и тот же поцелуй, хохоча и дурачась. Застенчивый, ага… вон как задницу ее под юбкой оглаживает…Актер вдруг вскидывает взгляд, глядя прямо на Дэна в упор – глаза в глаза. Смутная улыбка, шальная какая-то, пьяная, скользит по губам блондина. Хэйнс сразу же отворачивается, когда Дэвис рявкает что-то в рупор, останавливая съемку, Шарман облизывает пересохшие губы. Сердце часто-часто бухает в груди, словно он только что бежал марафон, стараясь установить новый рекорд. Подумаешь, взгляд… В перерыве затаскивает Кристал в свой трейлер, спотыкаясь мимоходом о случайный взгляд Колтона. Заведи свою девчонку, приятель, и не засматривайся на чужих… Холлэнд вон как тебя обхаживает. Кристал пахнет мятным шампунем и кофе. Вдалбливается в нее с каким-то остервенением, стянув узкие брючки к коленкам. Кончает за какие-то три минуты, уткнувшись носом в ее макушку, жмурится изо всех сил, но никак не удается избавиться от глаз цвета мокрого асфальта. Глаз, в глубине которых временами вспыхивает что-то… Это глупости, но он смеется чуть громче обычного, когда Колтон ошивается где-то неподалеку. Тащит свою подружку в трейлер чуть ли не каждый перерыв. «Ну и самец ты ненасытный, малыш», - смеется Рид, тщательно замазывая лиловые засосы на шее и груди после сумасшедшего торопливого секса. А ему башкой биться о стену хочется или подойти и врезать Хэйнсу, расхерачить эти идеальные скулы к хуям, долбить кулаком по роже, пока нос не хрустнет, а губы не превратятся в кровавые ошметки, потому что… Он и сам не очень понимает, почему… Просто кровь колотится в висках, как хренов набат, каждый раз, когда Колтон поднимает на Дэна этот свой расфокусированный взгляд. Вроде и на него смотрит, а в то же время думает о чем-то другом. И это, мать вашу, какой-то изощренный мазохизм – искать Хэйнса взглядом опять и опять, вздрагивать, как от удара хлыстом меж лопаток, каждый раз, когда тот пьет свою воду без газа, запрокинув голову, как слизывает капельки влаги с губ… Захером мужику такие чувственные губы? …Это гипноз, ничего другого. Только гипноз может объяснить тот факт, что мозги плавятся, когда Хэйнс так близко. Хэйнс, что пахнет зеленым яблоком, терпкой хвоей и самую чуточку – мускусом. И последние остатки здравого смысла растекаются по венам сладкой истомой, которой не может быть места здесь, на съемочной площадке. У Колтона кофта расстегнута на груди, и Гейдж ведет пальчиками по матовой коже, которая, на ощупь, наверное, гладкая, будто шелк. Музыка вопит все громче, ребята из массовки отрываются на полную, а он видит лишь, как блондин склоняется к ее шее, словно пробует губами на вкус… Малина и сливки… Ее ручка ложится Дэну на шею, притягивая ближе. Дыхания смешиваются, и статисты – не исчезают, нет, просто тускнеют, расплываются блёклыми пятнами, когда Шарман скользит языком по плечу девушки, не разрывая зрительный контакт с Хэйнсом. Это прожекторы и свето-музыка, однозначно… И воздух сгущается не из-за странного возбуждения, захлестывающего, словно цунами, смывающее прибрежный городок с лица земли… Это куча людей и духота, с которой не справляются кондиционеры… У него перед глазами плывет от нехватки кислорода, а вовсе не из-за свинцового тумана, клубящегося в глубине таких внимательных глаз… Нет… Гэйдж откидывает голову Дэну на плечо, она ухмыляется, ощущая, наверное, какой дикий у Шармана стояк… Губы… эти губы так близко… Дэн почти прокусывает собственный язык, продолжая улыбаться, но тут Колтон вдруг вскидывает руку, запуская пальцы в его волосы. И он замирает, хлопая глазами, как последний дебил. Не потому что ему странно, просто хочется оттолкнуть девчонку подальше и въебать Колтона в стену, чтобы выбить эту ебаную дурь… чтобы прокусить эти губы до крови… Мать честная, да что это с ним?!!! - Какого черта это сейчас было?! – верещит Джефф во всю мощь своей глотки. Музыка моментально смолкает, и только ребята из массовки перешептываются о чем-то, будто мыши шуршат старыми газетами на чердаке. И это как какое-то замедленное кино, хотя камеры выключили, а актеры безмолвствуют. Сжимает и разжимает кулаки, чувствуя, что кровь отлила от лица, он, наверное, на долбанного покойника похож сейчас. Колтон идет сквозь площадку – четыре широких шага. Останавливается прямо перед Поузи, что раскрывает и закрывает рот, не издавая при этом ни звука. Дэн видит, как длинные пальцы ныряют в нагрудный карман Тайлера, выуживая сигареты. Щелчок зажигалки, и горьковатый дым щекочет ноздри. Колтон жмурится, затягиваясь. Сигарета тлеет, зажатая между губ – этих охуенно-недозволительно-красивых губ, которых хочется касаться пальцами… Что за хуйня, он же не курит… Наваждение. Туман. Музыка. Запахи. Просто наваждение, ничего другого. Съемочный день заканчивается, и Хэйнс запирается с Джеффом в кабинете. Продюсер орет, как больной, кажется, топает ногами. Бьется стекло, и дверь пару раз вздрагивает, будто в нее швыряют по очереди тяжелой пепельницей, бронзовой статуэткой, стулом… А Дэн упирается лбом в стену и не может ответить даже себе – какого хрена он ждет? - Ты не можешь уйти! Не можешь поступить так с проектом! С нами! Мать твою, Хэйнс, я не разрешаю тебе уходить!!! И тихий взволнованный голос твердит что-то в ответ, а Шарман ногтями впивается в ладони и лупит кулаком хлипкую стену. Когда дверь распахивается, выпуская расстроенного Колтона, он потирает сбитые костяшки. Дэвис нервно орет что-то в телефон, мечется по кабинету… Колтон уходит? - Слушай, это … было мощно. Подумай… - Язык прилипает к нёбу, и хочется откусить его на самом деле и выплюнуть в мусоропровод, потому что… ну какого хера, действительно? - Все решено, друг, - улыбка, как натянутая струна, а это «друг» ошпаривает кипятком и вскрывает кожу острым лезвием вдоль позвонков. Друг, серьезно? Колтон уходит, а Дэн все еще стоит у распахнутой двери и тупо пялится на блестящую серебристую ручку. Верх идиотизма. Потом тащит Тайлера в какую-то подворотню, они курят один косяк на двоих, затягиваясь в кулак. Но даже приторный дым не может перебить запах зеленых яблок, что, кажется, впитался в волосы, в кожу. Он хочет оттереть их наждаком или аккуратно срезать лезвием бритвы… После третьего круга его накрывает так, что шарахается затылком о кирпичную стену, и перед глазами вспыхивают яркие пятна. Будто на стекло наляпали краски. Сознание возвращается скачком, когда Хеклин хуярит его по щекам и трясет за шиворот одновременно. - Пиздуй-ка ты к Кристал, оболтус. - Это к-какой-то беспросветный п-пиздец, Т-тай… - язык едва ворочается, а голову будто выпотрошил кто-то и вместо мозгов набил мокрой ватой. - Пиздец будет, когда ты поймешь, что это игра в одни ворота, бро, - загадочно отвечает актер абсолютно трезвым голосом и вздыхает будто бы с сожалением. Утром солнце разъедает глаза кислотными лучами, а каждый шорох бесит так, что хочется швыряться ботинками и вообще любым предметом, до которого дотянутся пальцы… Это надо ж было так обдолбаться, чтобы трагедию на пустом месте устроить… Дэниэл будто меняет события и их последовательность местами, и это устраивает, это нормально, потому что… Ну он всегда был по девочкам, не так ли? … Прощальная вечеринка затухает. Они сняли наикрутейший сезон, потрудились на славу. И жаль, что на следующий год с ними не будет засранца Джексона Уиттмора… На этих словах продюсера Дэн непроизвольно кривится, и вдруг ошпаривается о пасмурное небо в печальных глазах. Нет, Хэйнс улыбается и даже ямочки на щеках демонстрирует всем и каждому… Его хлопают по плечам, жмут руку… А Дэн технично теряется в толпе коллег, чувствуя, как тот наблюдает весь вечер. А может это просто иллюзия, раздутое эго и давно забытые комплексы… Не больше. - Люблю тебя, детка, - Холл обнимает парня за плечи и смачно целует, пачкая ярко-красной помадой. Тот отвечает на поцелуй, раскрывая губы… И … Шарман видел достаточно… Мерзко и тошно. И какой-то гребанный гул в голове. Кристал ловит за рукав уже у машины. Он пинает колеса, а на голове – воронье гнездо, только веток торчащих не хватает да птенцов, разевающих кривые желтые клювы. - Малыш, что такое? - Я сваливаю отсюда… В придорожном баре половина лампочек разбита, пол заблеван, а аммиак разъедает глаза. Кристал морщится, но опускается рядом с Дэном за стойку, пьет горькую водку из заляпанных стопок – без закуски, без сигарет даже… Он едва стоит на ногах, когда пару часов спустя Рид тащит шатающееся тело к машине. Цепляется за худенькие плечи, наваливается, опрокидывая на капот, шарит руками под юбкой. Кристал хихикает, обхватывая парня ногами. Потом опускается на колени, стягивает узкие джинсы и ловит головку губами. Обводит языком по самому кончику, с каждым вздохом заглатывая глубже… Запускает руки ей в волосы, двигает бедрами навстречу, сильней, интенсивнее, она давится временами, но, начинает сначала… И никак не получается кончить, закрывает глаза и видит грустную усмешку Хэйнса… Хэйнс. Снова Хэйнс – опять и опять. - Исчезни ты, наконец! Просто съеби! – Выкрикивает прямо в пьяную ночь, Кристал не останавливается, но Дэн чувствует, как напрягается ее тело… кончает через несколько секунд, и Рид отворачивается, вытирая губы. Алкоголь будто выветривается, и сознание прозрачное, ясное и глубокое, как это небо с мириадами серебряных точек, что будто шепчут, зовут, подгоняют куда-то… - Если ты приревновал Холлэнд к Колтону из-за того поцелуя… - Шарман останавливается, будто Рид шарахнула битой по затылку. Поворачивается медленно, нарисовав изумление во взгляде. А она бледная, как снег, и голос неестественно-ровный… - Это все зря… Потому что он гей и тебе не соперник… Развернувшись на каблучках, идет назад в бар, чуть покачиваясь, обхватив себя за плечи тонкими ручками. Дэниэл смотрит своей девушке вслед, и в голове – не одной связной мысли… И это пиздец как странно, потому что пазл сложился только сейчас, не хватало одного лишь кусочка… самого маленького, чтобы картинка ожила… Ебическая сила… 120 миль в час, и темные деревья на обочине сливаются в сплошной частокол, а после и вовсе – в непроницаемую стену. Пробить шину на такой скорости – костей не соберешь, от асфальта лопаточкой отколупывать будут. Дэн не думает, не думает ни о чем. Скорее. Скорее… Но трейлер Хэйнса и Родэн темный и тихий, он кажется пустым, но Шарман все равно тихонько заходит. Долго смотрит с порога, как мирно и безмятежно спит Холл, прижав к груди плюшевого мишку и подтянув коленки. У нее тушь по щекам размазана и помада на щеках пунцовыми полосами. А у него в груди будто рвутся невидимые провода, и сердце стучит так громко, что он выходит (почти вываливается) в ночь, чтобы не разбудить девушку. Колтон уехал. Уехал, а он, Дэн, и не попрощался… Похер… просто насрать… Картинки недавнего прошлого проносятся перед глазами, как кадры кинохроники из забытого архива. Сплюнув на горячий песок, Шарман идет в тот же бар, раздвигая идиотскую ширму из листьев и веток. Отстраняется от маленькой раскосой девчонки, что торопится к нему с пестрой гирляндой. Что, блядь, за цирк? Не Гавайи же… Выбирает столик прямо за спиной, немножечко вправо. Так, чтобы силуэт не отражался в огромном, во всю стену, зеркале прямо за спиной у бармена. Заказывает какую-то разноцветную хуйню, просто ткнув пальцем в меню. Потягивает притонную смесь через трубочку, чувствуя, как горчит лайм на корне языка. Идиотка в кружевном переднике с подносом наперевес врубает ТВ, и бар оглашается радостным смехом Дилана. Пиздец, приехали. Колтон сжимает стакан, что чудом не трескается в побелевших пальцах, он глушит алкоголь залпом, как воду… потом – что-то в мелких стопках – снова и снова… Так и нахуяриться недолго, амиго… Телефон в кармане радостно взвизгивает, оповещая о новом сообщении. Пытаясь выудить треклятый аппарат, зацепившийся за штанину, Дэн замечает, что пальцы трясутся… Еще не легче. «Надеюсь, у тебя была веская причина съебаться прямо перед эфиром», - Джефф в своем репертуаре на самом деле. Если серьезно, он, Дэн, может еще успеть на парочку интервью. Поднимается, бросая на стол смятую купюру. Насмотрелся, и хватит. Жив и почти здоров… Но тело будто живет своей жизнью, потому что ноги упрямо несут к стойке, не к двери. Отодвигает стул рядом с Хэйнсом, щелкает пальцами. - Бармен, повтори нам еще по одной, лучше по паре. Колтон оборачивается медленно, как в замедленной съемке. Под рубашкой и глубже, под кожей и ребрами будто плавится что-то, и память взрывается калейдоскопом образов, запахов, ощущений. Смотрит своими серыми глазищами и, кажется, не вдыхает. Встряхивает головой, словно принял Шармана за видение, призрак или банальный глюк. Моргает несколько раз, и растерянность постепенно вытесняет удивление. Уже легче. - Д-дэниэл? Переводит взгляд с экрана на Шармана и обратно. - Давно не виделись, друг… И залпом стопку, будто собираясь с духом.