Глава 1. Колтон
23 июля 2015 г. в 23:48
У него скулы сводит, когда солнце длинными обжигающими лучами слизывает соленые капли с кожи. Колтон щурится и подпрыгивает на одной ноге, вытряхивая воду из уха. Брызги с волос разлетаются во все стороны. Девчонки неподалеку громко визжат и отскакивают, хихикают призывно. Он улыбается, смущенно разводит руками: «ну, так получилось».
Он всегда улыбается, даже когда на душе кошки скребут, и хочется удавиться в чулане под лестницей. Солнечный мальчик с россыпью мелких веснушек, которые так любит пересчитывать Холл в перерывах между съемками. Любила…
- Колтон… девочки, это же Колтон Хэйнс…
Уходит прочь, подхватив с обжигающего песка шорты и рубашку. Настроения общаться с поклонницами нет, а портить имидж общительного парня агент запретил категорически.
«Меня не колышет, что там у тебя с личной жизнью, Хэйнс. Ты и так бросил потрясающий проект, не объяснив никому ни слова. Джефф, наверное, до сих пор валидол глотает. Пока не появится что-то еще, ты обязан быть паинькой и душой компании одновременно, усек?»
Он усек. Что еще оставалось? Хотя нутро выворачивало от обиды, потому что Дэн, не прекращая тискать Кристал, буркнул тогда что-то невразумительное: «Обидно, чувак, неплохо сработались». Поузи вздохнул, откусывая от огромного бургера, и сразу принялся нашептывать что-то Дилану. И только Холлэнд, милая, добрая Холл, размазывая по лицу тушь, залепила такую оплеуху, что скула ныла и сейчас, стоило вспомнить тот пасмурный день.
Тогда все как-то сразу рассосались, чувствуя, что тучи сгущаются. Или просто решили оставить наедине. Еще в прошлом году их окрестили парочкой. И слухи упорно множились. И даже просочившиеся в сеть фотографии Колтона с тем парнем (он и имени-то уже вспомнить не мог) не поколебали уверенность каста: они встречаются. Как минимум, трахаются после съемок в одном на двоих трейлере (удачно совпало, не правда ли?). Почему иначе Роден не отходит от него ни на шаг? Подкармливает овощными салатами и пиццей… Почему его ни разу не видели с другой девушкой (или, на худой конец, парнем)? Почему в редкие выходные он едет не в клуб или на море, а тащится с ней по магазинам. Лучшие друзья? Ага, плавали, знаем.
Роден хихикала в ответ на глупые сплетни, пожимала плечами: «Своего принца я еще встречу, детка. Вот только тебя пристрою».
… Она дергает его на себя, утыкается куда-то в изгиб шеи, дергает за воротник, всхлипывая. Рубашка промокает за какие-то секунды и покрывается черно-красными разводами. Колтону плевать. Обхватывает ее двумя руками, зарывается лицом в пахнущие маргаритками волосы и еле сдерживается, чтобы не всхлипнуть. Потом скользит губами по лицу, касается век.
- Не плачь, никто ведь не умер.
- Я не могу потерять тебя, дурак.
- Я всегда буду рядом.
Он не будет, и она знает это так же хорошо, как и Хэйнс. Но улыбается сквозь слезы, потом влажной салфеткой стирает разводы на лице. На его щеке все еще алеет отпечаток пятерни. Хорошо, что следы от других ударов и разочарований так удачно получается скрывать. От всех, кроме нее.
- Так надо, ты знаешь.
Холл знала. Только она и знала, может быть, умела читать между строк или видела несказанное? Медные волосы, ярко-зеленый взгляд и острый, как бритва, ум. Ну, чем не ведьма?
… Он кусает губы, стараясь оставаться равнодушным, пока Шарман трется пахом о бедра Кристал. Она что-то укоризненно шепчет парню, ослепительно улыбаясь, и ямочки на ее щеках такие очаровательные, что Колтону хочется лоб раскроить о ближайшую стену. Потому что – ну, это ведь Рид – забияка, подружка и просто отличный парень, свой в доску. Холл тащит его на воздух, что-то беспрестанно тараторя и размахивая перед его лицом своим BlackBerry.
- Ты должен ему сказать!
Она почти швыряет блондина в стену одного из трейлеров. Так, что он прикладывается затылком о твердую стенку, и искры сыплются из глаз.
- Я… не понимаю, о чем ты…
Роден и бровью не ведет, она как разъяренная фурия сейчас, и вытрясет из него правду, даже если придется подвешивать вверх ногами прямо на поляне за съемочной площадкой.
- Как давно это началось, милый?
Она вдруг сбавляет обороты и тянет Колтона за собой, на теплую от солнца траву, подальше от открытых окон. А он просто ложится на землю, опускает голову ей на колени. Холл задумчиво ерошит его короткие, жесткие волосы, а из него слова льются мощным, сбивающим с ног потоком. Как вода из прорвавшейся плотины.
Все, как в тумане, Холл. Я не знаю. Он пахнет морем и фисташками. Ты помнишь, когда он появился у нас? Длинный, нескладный, как жердь, в своих зеркальных очках. Молчал все время, и хрен разберешь, что у него на уме. … А потом Кристал.
Он увидел их на закате, просто шел в трейлер с бутылкой воды, мечтая упасть лицом в подушку и выспаться. Последние лучи плавящегося у горизонта солнца освещали парочку, отсвечивая в его бронзовых кудряшках червонным золотом. Кристал смеется, откидывая голову назад, и с другого края поляны Колтон видит, как играют ямочки на ее щеках, как светятся восхищением глаза Дэна. Синие-синие в жарком пламени заката. Той ночью Хэйнс впервые увидел Дэна во сне. Его губы так близко, что бьет током, тянет вверх растянутую по вороту футболку и воздух… воздух кончается в легких, когда кончики пальцев легонько скользят по груди, задевая соски…
Роден слушает внимательно, не перебивает, лишь прикусывает губу, когда друг рассказывает про сон. Она чувствует, как учащается дыхание парня, и ее буквально обволакивает его возбуждением.
- Детка, ты должен поговорить с ним, ты не знаешь…
- Я знаю. Ему хорошо с Кристал, ты же не слепая, видишь. И… Кристал… Она мой друг ко всему прочему. Холл, ты понимаешь… Кристал. У него девушка. Он – натурал.
Жмурится, утыкаясь лицом в ее коленки. У нее спина затекла, но Холлэнд лишь гладит его по спине, по затылку, шепчет что-то бессвязно-отстраненное.
- Ты не можешь знать наверняка.
- Вся съемочная группа слышит их стоны, когда нас отпускают на перерыв. Думаю, это наверняка.
Дверь трейлера громко хлопает, и долговязая фигура чуть ли не кубарем скатывается по лестнице – прямо им под ноги. Роден прячет глаза за зеркальными очками, чтобы коллега-друг не заметил плещущееся там беспокойство. Натягивает на лицо беспечно-легкомысленную улыбку. Дэн смотрит на них несколько долгих секунд, не говоря ни слова. Будто фиксирует в сознании открывшуюся картину. А потом быстро улыбается – широко и открыто, как и всегда.
- Эй, голубки, а мы вас потеряли. Давайте за мной, Джефф объявил общий сбор.
Колтон садится, поднимая глаза. На какой-то миг два взгляда пересекаются: ярко-голубой, как океан в Майями, и насыщенно-серый, будто плавящаяся сталь. Это похоже на разговор без слов, думает Холл, переводя взгляд с одного на другого. Они будто выпали из мира, и где-то там, в созданной ими вселенной то ли ведут немой диалог, то ли сражаются насмерть.
- Вот вы где!
Кристал прыгает с верхней ступеньки прямо в руки Дэниэлу, оба валятся в траву и тут же он наклоняется, целуя ее влажно и глубоко. Она обхватывает парня тоненькими ручками и подается навстречу. Колтон отворачивается и быстрым шагом уходит, Роден – за ним. Парочка на траве буквально поедает друг друга заживо и почти переходит к следующему этапу, когда грозный окрик Дэвиса заставляет ребят сделать паузу. Губы у них припухли, а глаза отсвечивают желанием.
Глубокой ночью Хэйнс, что-то бурча, заваливается через порог их общего трейлера пьяный в дым. Холлэнд втаскивает парня на узкий диванчик, стягивает ботинки и джинсы с футболкой, провонявшие табачным дымом и вискарем. Заворачивает в одеяло, как маленького.
Утром голова, как старинный чугунный колокол – тяжелый и расколовшийся надвое. Во рту – будто кошки нагадили, а в мыслях – странная, звенящая пустота. Холл не отходит ни на шаг, то и дело берет за руку – ненавязчиво, но с нажимом: «я здесь, я с тобой».
Пара месяцев тянется, как пара столетий.
Они снимают сцену в клубе, и Колтону незачем изображать из себя обдолбанного Джексона. Хэйнс и так словно в трансе, мысли плывут, и впервые за много недель он полной грудью вдыхает запах Шармана. Фисташки и море. Музыка оглушает (Джефф решил «помочь» им войти в образ), Гейдж – гладенькая и пышногрудая трется о него, извиваясь всем телом. Дэн склоняется к ее шее, скользит кончиком языка по оголенной коже, одновременно упирается взглядом в Колтона. Их губы так близко, как в том, самом первом сне. Воздух электризуется, и голубоватые искры разрядов видны невооруженным глазом. Хотя, наверное, это просто свет прожекторов. Воздух застревает в горле, не добираясь до легких. Хэйнс уверен на все сто: Гейдж чувствует, что у него встал. И явно принимает это на свой счет: проводит язычком по розовым губам, стреляет глазками. А он не может взгляд оторвать от Шармана. Будто тот гипнотизирует его. На губах блуждает какая-то шальная, безумная улыбка… Еще немного, и Колтон просто отшвырнет девчонку в сторону, чтобы ничто не мешало… Забывшись, он протягивает руку, и пропускает сквозь пальцы кудряшки Дэна – они мягкие и покалывают кончики пальцев так эротично, и …
- Какого черта это сейчас было?! – ревет продюсер, и музыку вырубают.
Дэниэл (о, чудо!) молчит и лишь сверлит его глазами, в которых хочется утопиться. Поузи пялится, приоткрыв рот. Кажется, он растерял весь свой сарказм за один только дубль. Размашистым шагом Хэйнс подходит к коллеге, без спроса достает сигареты из нагрудного кармана, щелкает зажигалкой и затягивается, прикрывая глаза. Шарман продолжает сканировать, еще немного, и дыру на спине прожжет своими глазищами. И только Хеклин прячет улыбку в кружку с черным, как гудрон, кофе и глубокомысленно кивает.
Вечером Колтон говорит Джеффу, что второй сезон для Уиттмора – последний. Дэвис топает ногами, вопит, будто его пытают, и угрожает расправой. Потом устало падает в кресло, поджигает тонкую сигарету.
- Какого хера, Хэйнс? У нас были такие планы на Джексона в третьем сезоне.
- Прости, Джефф, я должен идти дальше. Кажется, я перерос «Волчонка». Без обид.
Шарман перехватывает коллегу за дверью (друзьями они как-то не стали). Остальных и след простыл.
- Слушай, это … было мощно. Подумай…
- Все решено, друг, - натянуто улыбается Колтон, настойчиво гоня ощущение, что Дэн что-то недоговаривает.
Потом, уже в трейлере, Холл сотрет с лица испорченный грим, сядет у его ног, возьмет ледяные ладони в свои руки и подует, согревая дыханием.
- Останься. Там есть что-то, я вижу.
- Холл, я не могу. Это сломает меня. Я должен идти дальше.
И он уходит, когда съемки заканчиваются. Пакует вещи, и ночью, когда прощальная вечеринка затухает, как прогоревший костер, тихо закрывает дверь трейлера. Холлэнд спит поперек кровати, и он целует ее в висок перед тем, как перешагнуть порог. Бросает последний взгляд на вагончик Дэниэла. Подозрительно тихо и темно. Тревожно загудит ожидающее такси, торопя. Он сядет в машину и больше не оглянется ни разу.
Телефон подпрыгнет в кармане, оповещая о новом сообщении. В груди ёкнет, но дыхание тут же выровняется, как только Колтон увидит номер абонента. Смс от Хеклина: «Это сложно, бро. У тебя получится».
Усмехнется горько в ночь, растекающуюся за окном черной лужей. Сам-то как ты держишься так долго? И насколько тебя еще хватит, Тай? Через пару минут машина вырулит на шоссе. Прямое и кажущееся бесконечным.
Чайка кричит за спиной надрывно, протяжно и так жалобно, что Колтон оборачивается, зачем-то пытаясь разглядеть птицу в вышине. У горизонта хмурится небо. Тучи низкие и такие раздутые, что кажется, ткни пальцем, и оболочка лопнет мыльным пузырем, выплескивая наземь сотни тысяч тонн ледяной воды. Он зябко ежится, хотя затылок все еще напекает, а босые ступни чуть ли не пузырятся от ожогов. Натягивает шорты и сандалии.
В ближайшем баре стены из плетеных ветвей, увитых плющом и какими-то немыслимо-яркими диковинными цветами. Хорошенькая японочка вешает ему на шею пеструю гирлянду, и на секунду Хэйнс думает, что перепутал все на свете, и как-то оказался на Гавайях. Плюхается за стойку и кивает бармену.
- Пива?
- Пиво подойдет, - соглашается он, и когда полуголый парень в набедренной повязке протягивает запотевший стакан, официантка щелкает пультом, включая вмурованный в стену плоский экран, замаскированный под пустую раму от картины.
Когда знакомые до дрожи голоса наполняют помещение, Колтон вспоминает, что сегодня – тот самый день. Комик-Кон в Сан-Диего, где по-хорошему, и он должен был быть прямо сейчас (Джефф очень просил, и Хэйнс обещал подумать, да так и не перезвонил). Мыслимо ли возвращаться к тому, от чего бежал под покровом ночи? Опрокидывает стакан в рот, даже не чувствуя вкуса.
- Повторить?
- Налей мне текилы. И музыку что ли включи. Тоскливо, как на поминках.
Тот врубает какой-то негритянский рэп, радостно подвывая, открывает бутылку. Голоса на экране превращаются в фоновый шум, и блондин почти расслабляется. Сидит прямой, как манекен на витрине, вливает в себя стопку за стопкой, будто это не мексиканская водка, а родниковая вода или яблочный сок. Он не глядит на экран, вообще вправо не поворачивается, чтобы, не дай бог, не увидеть там кудрявую голову и широкую улыбку, от которой можно было кончить, даже не касаясь себя. Даже ЕГО не касаясь. …
Колтон не смотрит по сторонам, и, может быть, именно поэтому не замечает парня в зеркальных очках и красной рубашке, что, сидит за столиком позади и чуть вправо. Он крутит в руках прозрачный бокал с каким-то мудреным коктейлем всех цветов радуги. Время от времени потирает висок и бросает осторожные взгляды на Хэйнса. Парень сидит у самого входа, и влажный соленый ветер шевелит его волосы цвета спелой пшеницы.