***
Саске уже дошёл до комнаты, принимаясь снимать защитные части самурайского наряда, на котором виднелись пятна. Чёрный хаори был влажным и грязным и уже лежал на татами, а юката всё так и была на теле. Тёмные волосы были чуть примяты и почти не торчали на голове из-за большой влажности. Саске приоткрыл тонкую бамбуковую дверь, всматриваясь в сторону конюшни. Он неохотно снимал доспехи с локтей и плеч, аккуратно раскладывая их на низкий шкаф, сплетённый из тонких прутьев. Вдруг он ухмыльнулся, наблюдая, как Сакура бежала по каменной тропинке, ведущей из сада в главный вход рёкана. На улице сгущались тучи, не давая солнечным лучам спокойно пробиться сквозь них, чтобы достичь земли. Едва заметно крапал дождь, продолжая увлажнять без того мокрую землю, а ветер был порывистым и морозным, от чего казалось, что скоро пойдёт снег. Саске видел, как Сакура закрывала лицо руками, а после резко остановилась, взглянув наверх. — Почти заметила, значит… — полушёпотом произнёс он, не задвигая сёдзи. Он осторожно снял кимоно, высвободившись из длинных рукавов, и опустил его на бёдра, оголив спину. Сейчас Саске не был угрюмым и хладнокровным воином, а являлся гостем рёкана. — Ваш обед, Саске-сан, — произнесла Кумико, присев на колени около двери. — Я вхожу! — добавила она, открывая сёдзи. В комнату проник поток воздуха, превратившись ненадолго в маленький сквозняк, приподнявший исписанный чёрный лист. Аромат горячего мяса и тушёных овощей стал наполнять своими запахами помещение, на что Саске отреагировал, показав нетерпение. Кумико прошла внутрь, а после низко поклонилась, стараясь не поднять взгляд раньше времени, но любопытство было настолько сильным, что она буквально на секунду осмотрелась, надеясь, что осталась незамеченной. Она в очередной раз взяла поднос и осторожно поднялась с колен, оставив его на столе. — Если чего-то желаете, то прикажите, — произнесла Кумико, незаметно для себя поклонившись. — Иди прочь, — хмыкнул Саске, скрестив руки и сев около котацу. Кумико кивнула и поспешила удалиться, не позволив себе второй раз такой наглости. Глупо предполагать, что она сможет остаться незамеченной, да и излишняя болтливость сыграла злую шутку. Его ответ был пропитан ядом и отвращением, отчего своё место пришлось вспомнить вновь. Саске Учиха не такой, как Сакура, что встретила её с любовью. Он не тот, кто позволит какой-то прислуге смотреть на него как на равного, а уж тем более не допустит ненужного и, как считалось, пустого разговора женщины. Кумико ошиблась, но впредь не забудет своё мастерство, которому обучалась с пяти лет, обслуживая гостей и в лавках, и дешёвых гостиницах, а также в этом рёкане, где владелица являлась должницей господина из восточных земель. День обещал быть насыщенным.***
После случая в конюшне Сакура поняла, что окончательно запуталась. Бесконечная череда несчастий измотала её, поэтому хотелось разрешить угнетающие и изматывающие вопросы как можно скорее, но она понимала обстановку практически в полной мере. Во всяком случае, считала знания максимально полными, однако прежде всего искала пути для разрешения проблемы, которые можно найти, если поговорить с Саске. И любой бы согласился с такими желаниями, знай истинное положение дел. Сакура, расставшись со Вспышкой и Куруме, поспешила вернуться в рёкан, но опомнилась, остановившись напротив окна, за которым скрывалась комната, предназначенная постояльцам клана Учиха. Она выдохнула, подняв глаза, чувствуя, как увлажнились холодными каплями дождя шея и волосы. Знала ли Сакура, что буквально прожигала створки балконных сёдзи взглядом? Вряд ли, но если б кто-либо посмотрел на эти горящие ненавистью глаза, то ужаснулся бы от решительности, отражавшейся в них. — Запретил мне появляться в собственной комнате? — злилась Сакура, тяжело выдохнув. Казалось, она могла преодолеть все препятствия, которые бы встретились на пути, разрушить любые стены и излечить всевозможные раны, лишь бы докопаться до правды, но теперь нельзя забывать об обещании. Понимая, что вот-вот начнётся гроза, Сакура поспешила вернуться в рёкан, прикрывая голову руками. — Какая дождливая осень, — почти прокричала она, снимая с ног гэта и отряхнув руки от влаги. — Принесите мне отвар из трав, — добавила она, смотря на одну из прислужниц. — Сакура-сан, сейчас же принесу в ваши покои. Саске-сан как раз обедает, и… — Я хочу побыть здесь! — резко прервала она, растеряв всё своё мужество лишь от упоминания его имени. Голос был резким и грубым, что поразило даже её саму. Было крайне непривычно вот так на кого-то кричать и срываться, однако от этого вмиг стало легче и одновременно грустнее. Сейчас от внезапного гнева страдали окружающие, которые совершенно не были причастны к происходящему, а уж тем более неосведомлённые отношениями между супругами Учиха. И будь кто другой из знати на её месте, то велика вероятность, что он бы и не думал о чувствах прислуги, воспринимая это как само собой разумеющееся. Вот только она была обучена совершенно иначе. «А что же между нами?» — задалась вопросом Сакура, присаживаясь за котацу. Тело пронзила дрожь, да такая сильная, что затряслись руки. Время шло непозволительно медленно, а нарастающая гроза лишь ещё больше угнетала. Хотелось всё крушить и ломать, лишь бы стало легче. В голове было столько вопросов, на которые хотелось найти ответы, способные успокоить или разыграть бурю. Сакура трусила и ненавидела себя — чувствовала, что теряла настоящую часть внутреннего мира, глядя на лестницу, ведущую на второй этаж. Стоило ей ощутить нечто влажное на щеке, как слёзы хлынули из глаз с такой силой, что напоминали бушующую реку, которая мешала перебраться на другой берег. Она плакала, прислонив ладони к лицу, надеясь, что никто не заметит эту непозволительную слабость. — Сакура-сан, ваш чай, — произнесла девушка, низко поклонившись. Она лишь отвернулась, вновь стараясь скрыть эмоции, нагрубив человеку, который был совершенно невиновен. «Что я делаю?» Пить не хотелось, а глаза уже покраснели от слёз. Она знала, что вот-вот сорвётся.***
Саске сидел на татами, аккуратно перевязывая ладонь белыми бинтами. На его плечи была накинута чёрная юката, подвязанная золотистым поясом; на полу лежало белое использованное полотенце, которое в скором времени заберёт прислуга, а также любимая катана, выкованная лучшими мастерами. Он был немного сгорбленным и явно уставшим, но всё же отчётливо слышал знакомый топот девичьих ног, который, несомненно, принадлежал Сакуре. — Я ненавижу вас, Саске-сан! — закричала она, стоило ей отодвинуть бамбуковую дверь. Сакура буквально залетела в комнату, не предупредив, что входила, повысила голос до крика, почти проклиная Саске, и непозволительно громко хлопнула дверью, чуть не разрушив её. — Я могу казнить тебя за это, — ухмыльнулся он, как раз спрятав лезвие в ножнах. — Так убейте же! Прямо сейчас! — вновь закричала Сакура, делая несколько шагов вперёд, пока Саске продолжал по-турецки сидеть на татами. И всё же пока она не рискнула сократить их расстояние хотя бы до десяти шагов. Послышался протяжный лязг металла, а после блестящее лезвие поднялось над головой Саске. В отражении он прекрасно мог разглядеть Сакуру около выхода из комнаты. Можно было решить, что он специально показал оружие, чтобы вновь припугнуть её, решившую пойти наперекор правилам. — Я не убиваю женщин, Сакура, — спокойно ответил Саске, лениво поднимаясь на ноги. Создавалось впечатление, будто его абсолютно не касалась эта ситуация. Он был, как всегда, предельно спокоен и собран, что, казалось, выводило Сакуру из себя с большей силой. — Какое благородство! — рассмеялась она, смазав пальцами нежно-розовую краску с губ. Несмотря на крик и злость, что поглощала её изнутри, Сакура продолжала плакать, всхлипывая и уже не сдерживаясь. Белое лицо стало ещё бледнее, а некоторые места были неестественно красными и натёртыми от постоянного касания ткани. Саске развернулся, а затем медленно, глядя прямо в зелёные глаза Сакуры, сократил расстояние между ними. Чем ближе он подходил, тем быстрее сдавалась Сакура, опуская взгляд в пол, пока вовсе не сжалась, словно готовясь получить удар по лицу. И в какой-то миг она поняла, что заслужила бы этого. От этой мысли стало ещё больнее и страшнее — это малая кровь, которой можно откупиться. Сакура ещё сильнее разрыдалась, когда почувствовала, как мужские пальцы грубо приподняли её за подбородок. Она забыла, как дышать, перепугавшись, что случится меньше чем через секунду. Возникало лишь желание уйти и не возвращаться, броситься в ту кипящую реку, находящуюся недалеко от рёкана, уничтожая все навалившиеся проблемы. Вся храбрость, с которой она так браво ворвалась в покои, распалась, как песок, что скользил меж пальцев, оставляя лишь шорох. — И чего же мы молчим? — ухмыльнулся Саске, прислонив тыльную сторону катаны к девичьему лицу. — Каково это — чувствовать меч около шеи? Именно сейчас Сакуре показалось, что его глаза стали янтарными, словно в них наливалась раскалённая горячая сталь, из которой выковано оружие, скользящее по её коже. Саске мог поклясться, что она больше не посмеет кричать и бросаться громкими проклятиями. Он ощущал дрожь, проходящую по девичьему телу, страх, что спрятался под её кожей, заставляющий трястись, подобно подбитой птице, за которой бежал охотничий пёс. — С-сас… — До сих пор желаешь смерти, глупая женщина? — почти прошипел Саске, сорвавшись с простого ровного голоса на грубый и громкий. Он закрыл глаза, а после чуть оттолкнул Сакуру, отвернувшись и одновременно спрятав оружие. — Вы совершенно не понимаете меня… — прохрипела она, вновь и вновь убирая слёзы, которые так и не думали останавливаться. — Твой Куруме, — шикнул он, злобно оскалившись. — Как ни погляди, а ты готова лечь под него, — презрительно прорычал он, сжав кулаки. Услышав это, Сакура сперва удивилась, качая головой. То, что он говорил ей, не являлось причиной враждебности. Она вдруг истерично засмеялась, чем заставила Саске обернуться. Он отказывался понимать такую реакцию, снова желая поставить Сакуру на место. — Он хотел продать меня! — прокричала она. И только сейчас Саске понял, что она отчаялась. Не зная почему, но он видел, что происходящее изматывало её гораздо больше, чем череда покушений на жизнь, чем расставание с сестрой и даже их брачная ночь. — Об этом и речь, — вдруг спокойно ответил Саске, отвернувшись к окну. — Думаете, я такая же, как те низкоранговые юдзё, что бродят за кварталом красных фонарей? Считаете меня бесчестной? — задала вопрос Сакура, смешивая слова со смехом, который напоминал плач ребёнка. Но Саске молчал, стараясь успокоиться и не смотреть на неё. — Я ведь из клана Харуно. Не кажется ли это достаточным, чтобы верить мне? — прохрипела она, опустив голову. — Я не достойна ответа? — тише произнесла Сакура, громко, но резко вздохнув, словно вбирая воздух. — Конечно, я ведь… — Ты испорченная женщина, — всё же сказал Саске, чувствуя, как накалялась обстановка. — Ветреная. Стоило ему чуть повернуть голову в сторону, как он увидел Сакуру, которая просто пылала от ярости: меняла выражение лица настолько быстро и часто, что, казалось, из неё кто-то изгонял злого духа, которому понравилось владеть именно этим телом; или словно из неё вытаскивали весь порок и разврат. На этом вечно заплаканном лице появлялись черты ненависти и злобы, вызванные словами Саске. Он мог поклясться, что именно это послужило потерей её контроля. И он уже приготовился выслушать всё недовольство, зная все действия наперёд. — Ветреная? — изумилась Сакура, чуть изогнув бровь. — Почему же? Потому что была верна вам? Или носила много западных платьев? Наверное, из-за них, ведь они показывают мою фигуру всем, не прячут её под ровным кроем кимоно! Она издала нервный смешок, схватившись за голову, но чувствовала, что это не поможет успокоиться. Слишком много всего накопилось, и всё требовало скорейшего разрешения. — Дело не в твоих нарядах, Сакура. — Конечно не в них! — воскликнула она, перебивая Саске. — Проблема в вас! — смело добавила Сакура, уверенно подняв взгляд, а после шмыгнула носом, не в силах совладать с чувствами. На её резкие действия Саске всё-таки обернулся, вновь принимаясь уничтожать взглядом, под которым Сакура привычно поспешила замолчать. Она вновь пыталась подавить эти рваные беспорядочные всхлипы, от которых не на шутку хотелось пить и вдохнуть полной грудью. Стоило ей вновь посмотреть, пусть мельком, в его глаза, как в голове вплывал образ их брачной ночи, когда во взоре первый раз появился янтарь, напоминающий огонь от церемониальных свеч. — Я так снизошёл, что готов слушать твои крики, — произнёс Саске, чуть подавшись вперёд. — Если ты не можешь смотреть мне в глаза, то не смей повышать голос. Или мне научить тебя? — с угрозой добавил он, аккуратно взяв Сакуру за ворот кимоно. — Почему ты не можешь выслушать меня? — прокричала она, так и не глядя на него, но крепко схватившись за края мужской юкаты. — Ну, говори, — ухмыльнулся Саске, чувствуя, как девичьи ногти царапали его кожу на груди. — Я ведь из древнего рода. Клана Харуно. Я не могу быть неверной женой, — всхлипнула она, ещё ниже опустив голову. — Разве вы не знаете этого? Саске осторожно погладил Сакуру по оголённой шее, а после подался вперёд, упёршись лбом в хрупкое плечо. Могло показаться, что он просто-напросто устал, решив вздремнуть, однако это было очевидной ложью. Сакура замолчала, даже замерев, ощущая, как горячее дыхание опаляло кожу. Опять он делал то, что хотел, чего желал, привычно забывая произошедшее мгновениями раньше. — Саске-сан… — Всегда обращаешься ко мне так, — хмыкнул он, чуть прикоснувшись губами к шее. И в очередной раз ей пришлось сдаться, продолжая жить с отравляющими эмоциями. Сакура не могла пререкаться с ним, когда он не позволял этого. И это раздражало вновь и вновь, потому что чувствовалась большая разница между ними, которая перечеркивала всё, — она всего лишь женщина. — Скажи, сильно ли ты расстроилась, когда я прервал вас? Он сказал это таким томным голосом, что Сакуру вновь заметно тряхнуло. Она отпрянула, буквально отскочив, снова продолжая идти на поводу у чувств. Рациональное мышление в очередной раз уступало излишней эмоциональности. Сакура была настолько зла, что сжимала кулаки, чтобы не наброситься на Саске, хотя всё же отдалённо понимала бесполезность своих действий. Воспоминания брачной ночи, когда он легко обезоружил её, до сих пор были отчётливы. Она видела, как победно ухмыльнулся Саске, повернувшись к ней спиной. И это было настолько неприятно, что сравнивалось с унижением. И это было, несомненно, оно. Саске выпрямился, чуть наклонив шею, словно разминая. Но было непохоже, что он хоть немного удовлетворён происходящим. Скорее, расстроен, но не несдержан. — Сакура, — вдруг вновь произнёс он, прикрыв глаза. И было видно, что Саске собирался сказать нечто важное, как вдруг громко зашипел, резко развернувшись к Сакуре, которая замерла, не веря в происходящее. Его голос настолько напугал, что показалось, будто сердце замерло, отказываясь возобновить глухие удары. Она не понимала, почему Саске так отреагировал на её затрещину, поэтому упала на колени, зажмурив глаза, словно надеясь, что эта темнота спасет её. — Чёрт! — прорычал Саске, и по шагам было понятно его направление к балконной двери. Сакура поспешила открыть глаза, взглянув на Саске, который уже снимал юкату, напрочь забыв о той, что ударила его руками по спине. И это непонимание было быстро устранено, когда Сакура присмотрелась к Саске, снимающему юкату. — У вас кровь! — прокричала она, резко поднимаясь. Она оказалась рядом, принимаясь осматривать колотую рану. Гнев сменился удивлением. Хотелось задавать совершенно другие вопросы, которые требовали ответов. Первый раз в жизни Сакура без робости дотронулась до Саске, прикасаясь пальцами к мужской спине. Рана чуть выше лопатки кровоточила и явно болела, мешая свободно шевелить рукой. — Что это? — всё ещё дрожащим голосом задала вопрос Сакура. — От стрелы, — немногословно пояснил он, уже предвкушая следующие вопросы. — Кое-кто хотел убить, но оказался неважным бойцом. — Думаете, что есть время шуткам? Она должна была тогда пройти насквозь! Это опасно! Вдруг там яд! — возмущалась Сакура, прикладывая ткань к ранению. — Помешало дерево. Яда нет. Нужно остановить кровь, поэтому позови… Он не успел договорить, как почувствовал уверенные руки Сакуры, которые вынудили сесть на пол. Саске удивился такому напору, но всё же продолжил молчать, стараясь смириться с пульсирующей болью, которая постепенно отступала. Казалось, Сакура вновь делала то, что считала нужным, ведь не всякий способен его игнорировать. И он ухмыльнулся. К его удивлению, она дала ему кувшинчик с саке, принесённый Кумико, явно намекая испить. — Издеваешься? — Хочу помочь: так будет менее больно, — сказала Сакура, дождавшись, когда Саске выполнит её указания. Стоило это сделать, как остатки напитка оказались на его спине. Тело, казалось, проткнула тысяча иголок, умело воздействующих на нервы, потому такие резкие и грубые движения досаждали даже больше, чем ранение. Но он явно ошибся. Ведь когда Сакура принялась обдувать рану, успокаивая его напряжённое тело, стало действительно легче. Её пальцы осторожно коснулись кожи, вытирая кровавые дорожки саке мягкой тканью, а Саске заметно расслабился, ощутив лёгкий дурман в голове. — Я перевяжу, но мне нужны бинты… — Они в том ящике, — кивнул в сторону заправленных футонов Саске. Больше они не проронили ни слова. В комнате были лишь слышны звуки рвущейся ткани и шуршание кимоно Сакуры, которая всё ещё не могла поверить в происходящее. Саске размеренно дышал, уже ощущая, что стало легче и рана уже не так сильно гудела. Он до последнего не желал верить, что это заслуга тёплого саке, которое он больше не пил, предпочитая справляться без него. В конце концов, эта рана была не такой уж и серьёзной.***
После этого случая никто из них не покидал комнаты. Единственным нарушителем тишины была Кумико, забравшая всю посуду и почти нетронутый обед. Гроза на улице стихла, но тучи продолжали окутывать когда-то нежно-голубое небо; птиц не было слышно, но шорохи и разговоры постояльцев всё-таки доносились до Саске и Сакуры. Каждый был погружён в мысли. Саске спокойно передвигался по комнате, разбираясь в бумагах, изредка смотрел на Сакуру, которая скрылась за бамбуковой ширмой. Она не могла спрятаться, поэтому сидела полубоком, сжимая и разжимая пальцы, кротко наблюдая за Саске. — Если будешь сидеть там, то упадёшь от усталости, — произнёс он, остановившись. — Вставай, — добавил он, протянув руку. И не зря. Он был прав. Ноги Сакуры, казалось, обездвижели, не желая слушаться. Она громко ойкнула, простонав что-то невнятное в надежде избавиться от ощущения онемения. Казалось, нижняя часть тела сопровождалась бесконечным болезненным покалыванием и жжением, из-за которого хотелось упасть и не вставать. — Уже вечер, ложись, — добавил Саске, придерживая её за локоть. Сакура лишь вновь расплакалась, так и не сумев скрыть эмоций. Она действительно хотела спать, ужасно устав от всего, и желала одиноко лить слёзы в комнате, лелея надежду на незначительное счастье. — Простите меня, Саске-сан, — единственное, что смогла сказать она, садясь на футон. — Мне не стоило становиться вашей женой, — плакала Сакура, избегая взора Саске. — Дай мне время, — неожиданно ответил он, ещё не решаясь сесть рядом. — Ты сама убедишься, что сделала правильный выбор. Его слова привлекли её внимание, но Сакура всё так же не могла принять их. Это была очередная загадка, которую она не могла решить, лишённая всех средств, способных привести к ответу. Глаза жгло от соли, но до сих пор не хотелось сдерживать слёзы, которые хоть как-то расслабляли. — У вас, Саске-сан, в распоряжении моя жизнь, — обречённо произнесла Сакура, грустно улыбаясь. — Узнай вы меня чуть лучше, то… Саске понял: она не сумеет договорить просто-напросто потому, что не знала, что бы могло произойти, будь между ними всё иначе. Он отложил в сторону свёрток, присаживаясь на вторую часть футона, предназначенную для него. — Расскажешь? — поинтересовался он, прикрыв глаза. Казалось, у них появился шанс обсудить то, что никогда не затрагивалось. — Вы ведь можете приказать… — Могу. Сакура усмехнулась, робко поднимая взгляд на Саске. Она натянуто улыбалась, чуть облизнув нижнюю губу, вновь привычно посмотрела на свои колени или скрещённые на них пальцы. — Если вы умрёте, то моя жизнь тоже подойдёт к концу, — кратко сказала Сакура. — Догадывались? — Нет, — только сказал было Саске, тут же замолчав. — Догадывались, — опровергла она, склонив голову вбок. — Что бы вы ни сделали, Саске-сан, для меня это правильно. Я обязана следовать за вами, даже если вы обвиняетесь в чём-то. Хотя я не всегда соблюдаю то, чему меня учили… — прервалась Сакура, отступившись от собственных слов. Он продолжал вникать в суть её фраз, всё отчётливее понимая их истинное значение. То, что было скрыто от народа и кланов, открывалось с завидной сложностью и одновременно необычайной лёгкостью. Он видел, как Сакура тяжело задышала, прижав руку к груди, а плечи снова подрагивали. — Не смей умирать вслед за мной. Это приказ, — тихо, совсем не властным голосом сказал Саске, положив ладонь на голову. Его пальцы вновь ощутили мягкость волос той, которую он пообещал защищать. Саске не знал, что этот его жест заставит замереть как её, так и его. Он догадывался, что это могло успокоить, но не знал, что и ему станет легче, и как только Саске собрался с мыслями, то увидел Сакуру, склонившуюся перед ним. — Я самая ужасная женщина из клана, простите меня! — всхлипывая, прошептала она, касаясь лбом его ног. — Это очередное правило твоего клана: винить во всём себя? — задал вопрос Саске, переместив руку на девичье плечо, вынуждая подняться. — Мужчина должен решать все проблемы, а не перекидывать их на женщин. Это правило моего клана, — добавил он, не позволяя Сакуре спрятаться. — Ваша первая жена была много лучше меня. Я знаю, что обо мне думают… — Ты хозяйка поместья. Они не должны тебя любить, но уважать обязаны. — А вы? — вдруг задалась вопросом Сакура, вновь уничтожив их странный диалог. Они вновь замолчали, на этот раз не прожигая друг друга взглядом, не вынуждая всматриваться в глаза и разрешая не произносить слов. И Саске, и Сакура продолжали о чём-то думать, абсолютно забывая об ужине, прошедшем два часа назад. Темнота вновь побеждала день, так и не позволив солнцу пробиться сквозь плотные тёмно-синие, почти чёрные облака. Всё происходило как-то не вовремя… Их паузы между репликами затягивались на несколько часов, пока кто-то не прерывал тишину усталым вздохом или какой-либо фразой, привлекающей внимание. Они получали необходимую информацию, способную облегчить их совместное сосуществование. И всё равно это было трудоёмким занятием: в конце концов, они были воспитаны способами, кардинально отличавшимися друг от друга, что в итоге отдаляло, а не сближало. Убеждения, которым учили девушек клана Харуно, шли одновременно в ногу и врозь со взглядами клана Учиха. Частичное сходство сближало, а разные детали, пусть и мелкие, приводили к конфликтам и спорам. Клан с большим обилием плодородных земель напоминал больше отдельную страну, ставшую соседом недоброжелателей. Сакура заметно ослабела, уснув на нерасправленном футоне, а Саске просто лежал рядом, анализируя произошедшее, пока не последовал её примеру, чуть сжавшейся от холода. Очередной раз, когда они засыпали вместе, но порознь.***
Проснулся Саске поздней ночью от того, что Сакура во сне старалась отыскать одеяло на футоне. Буквально укутанная в парадное кимоно, она нелепо двигала рукой по поверхности кровати, пока не отыскала края мужской юкаты, которые были восприняты как спасительная тёплая ткань. Саске выругался, быстро избавляясь от остатков чуткого сна, как можно скорее принимаясь вникать в ситуацию. — Чёрт! — шёпотом высказался он, высвобождая одежду из цепких пальцев. И несмотря на грубость, с которой были проделаны действия, Сакура не проснулась — только поспешила спрятать ладони в рукавах кимоно. «Замёрзла?» — подумал он, дотронувшись до кожи. Убедившись в своей правоте, Саске принялся осторожно развязывать туго связанный оби, узел которого принадлежал его клану, но и это простое занятие обескуражило. То, что показывало принадлежность к его клану, было неправильно закреплено, более того, концы атласа оказались неровными. Обученный технике, по которой надевался пояс, Саске умел и легко снимать его. И в этот раз сделать это оказалось настолько проблематично, что он разбудил Сакуру, хранившую остатки тепла. — Саске-сан? — чуть растягивая гласные, задалась вопросом она. — Кого-то другого ожидала увидеть? — довольно колко огрызнулся Саске, но тут же взял себя в руки, продолжая занятие. — Нужно снять с тебя одежду — она влажная. — Но мне не холодно, — соврала Сакура, присаживаясь на колени. Саске выдохнул, ослабив несколько узлов, почувствовав, как она ненадолго расслабилась. Его глубокое дыхание явно дало понять, что он не поверил ни одному слову. Мужские руки тут же откинули мокрую ткань, принимаясь быстро стаскивать парадный слой кимоно, низ которого был измят. — Да, я соврала. Кажется, я вот-вот перестану чувствовать пальцы на ногах. — Раздевайся, я дам тебе свои вещи. Она подчинилась, выполняя приказ до тех пор, пока не осталась в нательной белой, почти прозрачной мантии, под которой уже не было одежды. Сакура схватила себя за плечи, скрывая наготу и надеясь согреться; она даже шумно задышала, пытаясь обдуть жаром тонкие запястья. Сейчас ей хотелось лишь быстрее очутиться под тёплым одеялом футона, даже и не подумав, что делить его придётся с Саске. И эти светлые мысли были нарушены клацаньем зубов. — Накинь, — вдруг произнёс он, накрывая Сакуру походным высохшим хаори. — Кажется, я его сберёг специально для тебя, — ухмыльнулся он, тут же пресекая её попытки спрятаться. — Саске-сан, я очень замёрзла, — медленно произнесла она, жалобно посмотрев на него. — Поэтому мы будем спать около котацу. Саске легко переместил Сакуру с их спального места и перенёс футон на ирори, который был врезан в пол. Она с каким-то странным выражением лица наблюдала за происходящим, не веря, что Саске делал такие вещи сам, не призвав кого-то из прислуги. Управлялся он довольно ловко, поэтому желание подойти возобладало, да и там, где был очаг, было явно теплее. Сакура присела рядом, потянув руки к маленькому отверстию на полу, но тут же резко отпрянула, когда этот согревающий сосуд скрыла маленькая коробка, напоминающая небольшой стол, рядом с которым уже был уложен футон. Саске уверенно передвинул котацу, не позволив сдвинуть с места их постели. — Живо спать, — сказал он, схватившись за левое плечо, которое продолжало ныть от раны. — Иначе постелю на улице! — П-поняла! — то ли от холода, то ли от испуга ответила Сакура, сильнее укутавшись в хаори Саске, а после ловко спряталась под тёплым одеялом. Под котацу уже чувствовались первые признаки тепла. От осознания этого уже становилось легче, но ощутить жар довелось раньше. Саске присоединился к ней и даже касался её тела, не специально, но всё же это было для неё непривычно. — Хм, ты и в поместье Харуно планировала спать отдельно? — удивился Саске, отыскав руки Сакуры. — Конечно нет… — Но он видел, что она забыла об этой маленькой детали. — Я не тиран, Сакура, — вдруг серьёзно произнёс он, выдохнув и крепче сжав холодные ладони под одеялом. Сакура удивилась, уверенно посмотрев в чёрные глаза, в которых на это раз не было и намёка на гнев, но виднелись дрожащие блики, выдававшие наигранное спокойствие. Казалось, на этот раз она поняла, что этот блеск во взгляде появлялся, когда Саске не только разозлён, но и когда переживал за неё. Не зная зачем, Сакура в ответ лишь сжала мужскую руку, незаметно для себя подавшись вперёд. — Я не считаю вас тираном, — вдруг ответила она, опустив голову. — Пожалуйста, не лги. Видел твоё письмо, — признался Саске, стараясь не двигаться. — Что бы вы ни сделали, это правильно, — вновь произнесла Сакура. — Значит, я дала вам повод усомниться. Спасибо за всё, — почему-то так же, как он, ухмыльнулась она. — Ты другая, поэтому я хотел именно тебя. Сакура замерла, умело подбирая фразы в голове. На удивление себе слова Саске не прозвучали обидно — скорее, он даже похвалили её, выделяя среди других. Медленно, но верно тайное становилось явным, приоткрывая дверцу ответов, которые так долго были заточены. То, как тихо они разговаривали, немного, но смущало, да и их руки, скрещённые вместе, не давали сделать резких движений. Сакура могла узнать многое, если будет терпимее и сдержаннее, а у Саске появился шанс разрешить всё более гуманным способом, нежели угрозами. — Вы пытаетесь сделать что-то, в чём я могу помочь? — спросила она, явно желая узнать роль в его жизни. — Есть западные вещи, которые помогут Японии стать лучше. Но нужно найти тот баланс, который соединит старое и новое. — Вот почему в вашем поместье столько вещей из-за океана! — обрадовалась Сакура, оживившись. — Поэтому вы не против моих нарядов и… — Она замялась, не веря в услышанное. — Эти знания нужно использовать разумно, подстраивать под себя. Однако дело не только в предметах роскоши. — Саске замолчал так же резко, как и начал. Сакура лишь смогла улыбнуться, чувствуя, как тепло пропитывало каждую клеточку тела. Мысли помогали расслабиться, позволяя организму восстанавливаться быстрее. Дрожь всё ещё была, и стало ещё более неловко, когда Саске придвинулся ближе, согревая оледенелые ноги своими. — Тогда прошу вас, — Сакура подалась вперёд, почти оказавшись в его руках. — Не угрожайте мне оружием, — произнесла она, коснувшись ступнями мужской кожи. И наконец он обнял её чуть крепче, чем обычно, уже согревая не огнём от ирори. — Я помогу тебе, Саске-кун.Впервые, став Учихой, она обратилась к нему без страха, позволив себе быть ровней мужчине.