But you'll never be alone I'll be with you from dusk till dawn Zayn ft. Sia «Dusk Till Dawn»
Джагхед Джонс любит Бетти Купер. Ривердейл — городок не самый славный, и такая любовь тут редкость. Тем более, если она действительно искренняя и надёжная. Бетти — воплощение ангельской красоты, кротости и доброты. Что ещё нужно мрачному типу в странной шапке, который глотает тоннами кофе и не расстаётся со своим ноутбуком? У Бетти демоны в голове, он давно уже это понял. Ещё задолго до той ужасной вечеринки в честь его дня рождения (которую он никак не планировал). Джагхед любит её. Правда любит. Говорит себе это каждый день своего существования. Вероника Лодж в понимании Джагхеда была девушкой, которая просто притворяется. Всю свою жизнь. Притворяется хорошей подругой. Притворяется, что любит Арчи. Что ей есть дело до всех них. Особенно до него самого. Вероника Лодж — воплощение чёрного пятна на белой рубашке — сразу бросается в глаза и раздражает сознание перфекциониста. Справка: Джагхед вовсе не перфекционист. Одна мысль о том, что Вероника его не раздражает (когда сам доказывал обратное) оголённым проводом обжигает всё его тело. Она приторная. С ног до головы. От неё веет фальшивостью и дорогими духами, которыми насквозь пропахло всё — дом Арчи, одежда Бетти и он сам. Джагхед понятия не имеет, что было в прошлой жизни дивы из Нью-Йорка, но догадывается, что там дело не обходилось без драм, стервозных подруг и прогулок на яхте где-то в Европе. Вероника Лодж казалась воплощением Блэр Уолдорф из «Сплетницы» (не спрашивайте Джага о том, откуда он знает, кто это такая), но никак не Одри Хепбёрн. Своим присутствием в его жизни Вероника отравляла весь воздух, которым он привык дышать с детства. Портила весь шарм таких мест как кафе «Попс». Ставила в неловкое положение своими вечными комментариями по поводу всего, что её касалось или не касалось. Джагхед привык быть самым остроумным в компании. Привык быть тем самым саркастичным, мрачным и странным парнем. Теперь его затмили. Это бесило. Джагхед не любит таких людей. Как Вероника. Их слишком много. И не в смысле, что она очередной штамп. А в смысле, что они занимают всё пространство и внимание. Забирают воздух. Заставляют тебя сжаться до размеров атома. Джагхед честно пытался не думать о ней. Но удушающая волна раздражения каждый раз накрывала его снова и снова — образ новой дивы Ривердейла из головы не выходил. Бетти дружит с Вероникой. Арчи тоже дружит (параллельно представляя её в своей постели). Кевин в ней души не чает. Даже Шерил почти благосклонно принимает её в ряды жителей этого городка. Только Джаг не понимает, в чём дело. Не понимает, как они не видят, что она ненастоящая — всего лишь фальшивка. Пустышка. Красивая оболочка. Не более того. Понимание приходит позже. Можно сказать даже — совсем поздно. Вероника Лодж просто напросто захватила его сознание, не давая ни малейшего шанса отделаться от неё. Джаг в полной мере осознаёт это лишь тогда, когда заканчивает свой роман про таинственное убийство золотого мальчика Джейсона Блоссома. В нём только и речей про диву из Нью-Йорка. Самых разных. Начиная от ненавистных, полных презрения и злобных, до описания в мельчайших подробностях черт её лица, колких фраз и взгляда, приковывающего на место. Джагхед честно не хотел этого. Честно пытался доказать всем вокруг и, себе в том числе, что Вероника Лодж не достойна внимания. И честно проиграл этот бой. Только вот на душе паршиво. Ты любишь Бетти, друг мой. Только её. Не правда.***
— Есть хоть маленькая вероятность того, что ты перестанешь меня ненавидеть? — Лодж смотрит на него испытующе, не выпуская из рук трубочку от милкшейка. — Никакой, — Джаг выдерживает взгляд, и ему, всего лишь на секунду, кажется, что Вероника даже удивлена. — Вот и отлично, а то становится скучно жить в этом городке, не имея врагов, — Лодж улыбается краем губ, не отводя глаз. — Я тебе не враг. Они сидят в кафе напротив друг друга уже больше часа, наверно. И только сейчас Джонс понимает, что это первый их адекватный разговор, который длился целых несколько секунд. И в следующий момент сознание пронзает от рвущей на части истины — он и минуты не выдержал бы в молчании с кем-то другим.