Love Is All We Have

Эва Мун в понимании Вильяма Магнуссона всегда была девушкой обычной. Немного тусовщицей, немного умной, немного весёлой. Всего понемногу. Всего по чуть-чуть. Смесь всех обычных качеств, которыми характеризуют любого человека. Ничего особенного — разве что удивительная способность в два счёта завести Криса Шистада. Магнуссон Нуру любил. Любит, наверно, до сих пор. Но его девочка-мечта улетела за океан искать счастья и денег. (Не забыв при этом попрощаться, но забыв позвать с собой). Первое время он долго пил. Банально, немного отдаёт слёзными драматическими фильмами, но зато действенно — через три дня он попал в больницу с алкогольным отравлением, и все предыдущие проблемы как рукой сняло. Его навещали мама и Крис, иногда прихватывавший с собой Эву Мун. Та держалась как-то холодно и немного рассеянно — явно боялась расспросов про Нуру. Только сейчас Вильям заметил, что Крис за Эву держится сильнее, чем она за него. У той в голове слишком мало места отведено для Шистада. И совсем нисколько для бывшего парня Нуры Амалие Сатре. Мун думает об учёбе в университете, немного о Юнасе и о том, как удержать маму хоть на два дня подольше в Осло. Может тоже отравиться? Волосы у неё уже не рыжие. Странного цвета — помесь русого и бурого. Но она по-прежнему ловит восхищённые взгляды (не только от мужского пола). Глаза всё так же пронзительно зелёные. Только глядеть в душу, как Нура, она не умеет. Вообще в глаза не смотрит. Только скользит, мажет по лицу и заостряет внимание на отвлечённых пейзажах родного города. Вильям почти уверен, что она пришла одна только потому, что Крис отправил её с каким-нибудь гостинцем. Но она приходит с пустыми руками. Садится на край его койки и смотрит в окно, где видно крону какого-то дерева. — Задавай, — Эва сказала это непринуждённо, даже как будто с обречённым вздохом. — Что? — Вильям отозвался не сразу (он чуть не залюбовался тем, как солнце играет бликами на её коже — и правда красивое зрелище, ничего личного). — Задавай вопросы, я жду. — Мун знает, что он хочет узнать о Сатре, но виду не подаёт — Крис мешал. Магнуссон молчит. Собирается с мыслями. Они ведь подруги. Они общаются. Наверняка, Эва Мун во всех подробностях знает о новой жизни девушки, ради которой он готов этот мир перевернуть с ног на голову. Знает, если у неё там кто-то появился. (Не мог, иначе он не пожалеет денег, поедет и раскроит этому несчастному череп). Но Вильям Магнуссон не задаёт вопросов о Нуре. Вместо этого он спрашивает: — Как у тебя дела? Эва застывает со странным выражением лица. Поворачивает голову и, кажется, впервые смотрит ему в глаза дольше двух секунд. Брови медленно сходятся, показывая не то удивление, не то недовольство. Мун готовилась отвечать о Нуре, не о себе. — У тебя только один шанс узнать что-то сейчас, не твори херню, — голос у Мун приятный. — Как у тебя дела? — Вильям не знает, что он делает, просто вдруг захотелось узнать, как же живёт девушка, которую он раньше воспринимал, как некую декорацию к Нуре. Эва морщится — ей явно жалко потраченного времени и своего благородства. (Не каждая подруга пойдёт болтать секреты бывшему парню). Могла бы спокойно посидеть дома и посмотреть фильм (мама всё-таки уехала). Эва встаёт и уже собирается уходить, как понимает, что Вильям держит её крепкой хваткой. — Посиди со мной, не будь такой вредной, — Магнуссон почти улыбается, отчего Эва чувствует себя не в своей тарелке. Мун опускается обратно на койку, находит пульт и включает телевизор в палате — не сидеть же в молчании. Вильяму отчего-то хочется снова её руку подержать в своей, но он этого не делает. Нура как будто смотрит на него укоризненным взглядом, находясь за тысячи километров. «Я снова хочу быть живым, Нура, позволь», — Вильям почти умоляет. Ему хочется сердце с корнем вырвать, лишь бы не было такой тоски. Вильям заметил, как смешно у Эвы болталась голова — она засыпала. Магнуссон еле заметно подвинулся и потянул девушку к себе на плечо. — Поспи немного. Вильям смотрел на экран телевизора и ощущал рядом тепло. Эва спала. Притомилась видимо в дороге. И только сейчас Магнуссон почувствовал, как бьётся его сердце. Знаете, бывает такое — живёшь себе, не думая об этом органе вовсе, и потом вдруг в какой-то момент замечаешь, как оно стучит у тебя внутри, и отсчитываешь удары. Становится страшно от осознания того, что этот орган даёт тебе жизнь. И в данный момент, ощущая под боком тепло спящей Эвы Квиг Мун, Вильям считал удары своего сердца и чувствовал себя живым.