У него не хватало слов. Он сжал зубы, чтобы подавить стон.
- Партнёр Элайдж, я не думал, что мои слова так Вас расстроят. Как я могу…
- Нет! Йосафат, нет! - это несмелое извинение вызвало раздражение в Бейли. – Не смей извиняться! Это им, им должно быть стыдно! Кем они себя возомнили?
Он прислонился к стене и медленно сполз по ней, усевшись на пол. Он слышал свой пульс – невыносимый грохот в висках – и свое громкое, судорожное дыхание.
Подобно вспышке пришло осознание, насколько мучительна жизнь Дэниела: жизнь разумного, уязвимого создания, поставленного в жёсткие рамки непреодолимыми импульсами, прописанными в мозгу.
Роботехники могли называть его чувства «мотивационными стимулами», говорить о «позитронных путях, потенциалах и потоках», но их сущности это не меняло.
Землянин ощутил растущую ненависть к Сартону и Фастольфу: эдаким убеждённым в своей правоте полубогам, у которых хватило нахальства создать существо по собственному образу и подобию, но не хватило на то, чтобы взять на себя ответственность за это создание.
Чтобы снова воспринимать реальность, Элайджу потребовалось некоторое время. Он заметил, что Дэниел внимательно смотрит на него, но когда их взгляды встретились, человекоподобный робот опустил голову и присел на край постели. Было что-то невообразимо человеческое и трогательное в этом простом движении, и Бейли не удержался. Он опустился на колени, взял руки Дэниела в свои и поцеловал каждую, едва касаясь губами. Его глаза были закрыты, непролитые слёзы дрожали на тёмных ресницах.
- Мне так жаль, - удалось прошептать ему.
- Нет никакой причины для Вашего сожаления. Вы никак не могли этого предотвратить.
Бейли напрягся. Он был подавлен беспомощностью и унынием.
- Но должен был. Если всем безразлично, я должен быть тем, кто защитит тебя.
Повинуясь осторожному прикосновению рук Оливо, Элайдж сел на кровать рядом со своим партнёром, но был не в силах поднять на него глаза или коснуться. Он сидел, ссутулившийся, переплетя пальцы позади шеи. Человекоподобный робот продолжал говорить, положив руку между лопаток Элайджа. Мужчина был всё ещё оглушен прозрением, и даже в такой момент именно Дэниел успокаивал его, а не наоборот, но он всё равно не мог заставить себя пошевелиться.
- Партнёр Элайдж, пожалуйста, поймите, это – в прошлом.
В ответ раздался только приглушённый вздох.
- Нет ничего, от чего Вы должны были бы защитить меня. Со мной всё будет хорошо.
- Дэниел…
- Отчасти именно благодаря Вам, я полагаю, я буду в состоянии в какой-то мере постоять за себя.
Бейли наконец посмотрел Дэниелу прямо в глаза. Их пристальный взгляд был успокаивающим, наполненным спокойствием. Элайдж поймал себя на мысли, что не знает, сочувствует ли он Дэниелу или восхищается им. Космонит казался и беззащитным, и сверхсуществом, уязвимым и непобедимым одновременно. Неземным.
- Что ты имеешь в виду? – помолчав, спросил он.
- Вы показали мне, как важно чувство собственного достоинства для людей, а уважение к другим – его важная составляющая. Вы привлекли мое внимание к факту, что те, кто ведет себя неправильно по отношению к другим, часто бессознательно вредят себе. Это знание дало мне способность защититься от такого вреда.
Теперь же землянин был озадачен.
- Но я никогда не говорил подобного!
- Вы показали на деле. Помните нашу первую встречу? Пусть Вы ненавидели меня, Вы были прямы и уважительны в обращении. Было очевидно, что причина этого не в моем поведении, а в Ваших убеждениях.
Мысленное возвращение к их первой встрече позволило человеку немного успокоиться. Пусть он по-прежнему ощущал себя подавленным, нервная полуулыбка уже коснулась его губ.
- Уважителен? Не прошло и часа, как я устроил тебе выволочку!
- Вы видели во мне равного. Споры – признак партнёрства.
Землянин кивнул в ответ на слова Оливо. Он припомнил, как ненавидел Дэниела, завидовал и даже немного боялся. Также он помнил стыд и ненависть к себе самому, когда робот обнажил самую большую слабость Бейли перед ним самим с идеальной точностью и обычной невинно-неловкой откровенностью.
- В конце концов, ты тоже мне высказал. С одной лишь разницей – ты был прав.
Дэниел склонил голову и некоторое время помолчал, затем бросил быстрый взгляд на Бейли.
- Помните человека, который попытался дать мне пощечину?
Элайдж грустно усмехнулся.
- Конечно, помню. Я сам много раз хотел это сделать. Ты просто бесил меня.
- Но не сделали.
- А какой бы из этого вышел толк? Я бы только получил доказательство собственной беспомощности и незрелости.
- Именно. Я позже сказал, что этот человек мог причинить себе боль. Тогда я подразумевал только то, что ударом по моему металлическому корпусу он повредил бы себе руку, но позже я понял, что в этом было гораздо большее. Я вспомнил, что, испытав краткий период удовлетворения, человек почувствовал себя хуже.
Вытянутое лицо Бэйли потемнело снова. Он вздрогнул, отгоняя позорное воспоминание.
- Я действительно ударил тебя, в конечном счете, и ты прав. Я сделал это, потому что злился на себя, не на тебя, - уныло произнёс он. В ответ он получил лёгкую серьёзную улыбку.
- Видите, сколь многому Вы научили меня. Такое удачное совпадение, что именно Вас комиссар Эндерби выбрал для той работы. Мы все оказались в выигрыше от встречи с Вами.
Брови Элайджа поползли вверх, он пристально всмотрелся в Оливо. Дэниел опустил взгляд вниз. Космонит казался немного смущённым, но он пытался продолжить. Элайдж заставил его замолчать, коснувшись пальцем его губ.
- Всё в порядке. Я понял. – Мягко произнес мужчина и коснулся виска Дэниела тыльной стороной ладони, провёл по его волосам и уху. На мгновение он задумался, что же происходит в этой прекрасной голове, удивляясь тому, чем стал Дэниел.
- Ты удивительный человек, - шёпотом. Мягко, но в то же время с горечью улыбнулся.
- Я даже не человек.
- Это не отменяет того, что ты удивительный.
Оливо пристально смотрел на него, смотрел своими прекрасными голубыми глазами, даже оставляя лёгкий поцелуй на внутренней части запястья Элайджа. Лайдж почувствовал, как идёт кругом голова, как качнулся мир, он чувствовал холод в животе, как будто при падении. Он положил руку на шею Дэниела, стиснул зубы, притягивая его ближе. И остановился - смущённый, не способный укротить эмоции.
Именно Дэниел преодолел последние миллиметры, разделяющие их.
То, как шелковистая мягкость губ Дэниела контрастировала с гладкостью его рта, вызывало восторг. Это простое чувственное удовольствие было искрой, от которой вспыхнуло желание, которое он так долго пытался приручить. В один миг робкое прикосновение превратилось в лихорадочный, страстный поцелуй. Космонит запустил пальцы в волосы человека, лаская его шею и уши. Его прикосновение было несколько грубоватым, но именно оттого и таким прекрасным. Дэниел без сопротивления пустил язык Элайджа в свой рот, пососал, коснулся напряженным кончиком собственного языка. К своему восхищению, Бейли заметил, что выдыхаемый человекоподобным роботом воздух был горячим, равно как и его тело, которое Бейли ощущал так близко от себя.
Мужчина провел пальцами по рубашке Оливо и кое-как сумел расстегнуть её. Он срывал одежду своего партнера, одновременно раздевался сам, чувствуя, как руки Дэниела гладят его спину. Последние барьеры рухнули, и они, обнажённые, опустились на кровать. Элайдж отстранился, желая восхититься телом Дэниела и отдышаться, но он не смог себя сдерживать долго.
Правильный изгиб шеи, идеальной формы лицо. Элайдж бросился целовать Дэниела с безумной страстью, покрывая поцелуями его грудь, оглаживая руками плоский живот, стройные бёдра. Дэниел легко подчинился, когда одна из рук Элайджа нырнула под бедро. Он слегка поменял позу и притянул Бейли ближе.
Мужчина бросил быстрый взгляд на Оливо. На мгновение перед ним встала картина из его сна – ранящее безразличие на лице - но одного взгляда оказалось достаточно, чтобы позабыть о нём. Губы Дэниела были приоткрыты настолько, чтобы были чуть заметны верхние зубы, его брови были слегка приподняты, в его пристальном взгляде, которым он изучал лицо Элайджа, были любовь и внимание. Всё это было едва заметно, но Бейли был уверен, что это настоящее, а не плод воображения.
Всё, чего ему не хватало, короткого кивка.
Он облизал два пальца, слабо удивляясь тому, что этот странный жест не смутил его. Всё казалось естественным и правильным. Шелковистая теплая внутренняя гладкость Дэниела сводила его с ума. Когда же он погрузился в эту гладкость, ему не удалось сдержать стона. Он изо всех сил старался помешать себе впиться в дразнящее близкие плечо или шею Дэниела.
Это невозможно было выразить словами, но Бейли ощущал разницу каждой клеточкой своего тела и был уверен, что Дэниел ощущает это тоже. Всё – то, как Дэниел обнимал его, смотрел на него, вздрагивал, принимая в себя Элайджа, беззвучно шептал красивыми губами его имя – рассеяло сомнения Бейли. Это было невозможным, но они действительно занимались любовью.
***
Наконец все движущие им силы оказались в равновесии. Больше никаких нерешённых уравнений. Всё в порядке. Процессы в его мозге текли плавно, не встречая никаких препятствий.
Элайдж дрожал от желания в его руках. Эта волна прокатывалась через тело человека с каждым движением их бедер. Твердое естество Элайджа глубоко в нём должно было заставить чувствовать себя беспомощным, но он находился в состоянии покоя.
Он осознал, что некоторые области его мозга отказывают одна за другой. И как ни странно, это его не беспокоило. Напротив – эта волна умиротворяла. Он полностью сосредоточился на восприятии удовольствия Бейли, ловя его каждым своим чувством. Он слышал резкие стоны, ощущал частое дыхание человека на своей шее и груди, в то время как его пальцы ласкали спину, шею, уши Элайджа. Бейли приблизился к его губам своими. Космонит потянулся за поцелуем. Когда кончик его языка задел зубы Элайджа, того пронзила дрожь. Он впился в губы Дэниела, чтобы сдержать крик, и обессилено рухнул ему на грудь, тяжело дыша, но такой неприкрыто счастливый, что осознание этого факта заняло все оставшиеся вычислительные ресурсы Дэниела.
Робот закрыл глаза. Он больше не мог фокусироваться на происходящем. Медленно он поддался волне этой мягкой обволакивающей слабости.
***
Когда страсть утихла, неуверенность снова начала его грызть. Он лежал в объятиях Дэниела, чувствовал тепло его тела под своим собственным. Всё было как секунду назад, но оттого Бейли чувствовал себя всё более и более подавленно.
Наконец он пришел в себя настолько, чтобы разобраться в причинах беспокойства. Он был озадачен лишь на мгновение, но быстро всё понял. Оливо не мог подумать только об одном, чего будет ожидать Бейли, а потому и не притворялся. Широкая радостная усмешка озарила лицо человека.
Дэниел не шевелился, из-за чего эти секунды показались бесконечностью. Элайдж с нежностью посмотрел на лицо любовника, восхищённый изгибом его бровей и симметрией носа, легко поцеловал его глаза, поиграл с мочками ушей и потёрся носом о щеку Дэниела, спускаясь к подбородку, вдыхая тот причудливый аромат, появляющийся когда бластер убирают в кобуру. Он успел так его полюбить.
- Дэниел… - шепотом позвал он и терпеливо дождался, пока космонит разомкнёт потяжелевшие веки.
- Да?..
- Ты забыл дышать…
