Невозможное

Всё. Наконец-то всё. Бейли с трудом верилось в это. Он стоял под душем, прислонившись к прохладной стене. Перед тем, как взойти на борт корабля, следовало пройти обязательную процедуру дезинфекции, но ему был нужен мягкий шум душа – хотелось смыть усталость и тревогу. Теперь, когда всё закончилось, он, наконец, начинал понимать тяжесть последствий, с какими бы ему пришлось столкнуться, не раскрой он дело Джандера. Однако кое-что тяготившее и смущавшее его, всё еще не было решено. Вчерашнее утро казалось таким далёким, словно прошло несколько лет. Тогда, когда всё началось. Тогда, когда он решился сделать шаг и так и не сделал его. Потом столько всего произошло. Его закружило в вихре событий, развивающихся так быстро, что он почти забыл тот незаданный вопрос, всё время висевший между ним и Дэниелом. Настала пора ответить на него. Землянин быстро оделся и глубоко вздохнул, прежде чем выйти из Личной. Он увидел, что Оливо стоит возле стены, но не прислонившись к ней – в позе, которая была характерна для всех аврорианских роботов. Бейли встревожился. Но Дэниел не ждал приказов. Он не анализировал окружающее пространство с обходительным вниманием слуги. Он выглядел сосредоточенным, явно погружённый в осторожный самоанализ. - Вы в порядке? – спросил Бейли, толком не зная, как начать разговор. Оливо ответил с секундной паузой. - Я не отмечаю ничего выходящего за пороги стандартных показателей. Другими словами, я в порядке. Землянин нахмурился. Монотонность интонаций робота вызывала тревогу. Он со вздохом оглянулся, закусил губу и потянул Дэниела на кушетку, плюхнулся на нее и похлопал по матрасу рядом с собой. - Ну же, садись* рядом. Похоже, нам надо поговорить. Робот повиновался. Он сел с присущим ему изяществом, но это было пределом его схожести с человеком. Поза «мы должны поговорить» - чуть сгорбленные плечи, немного расставленные ноги, на колени которых опираются локти – была ему неизвестна. Оливо сидел с прямой спиной, положив ладони на колени. Землянин закатил глаза, но смягчил это выражение теплой улыбкой. Он привыкал к этим внезапным проявлениям механической сущности своего партнёра и отмечал их с нежностью. - Я же вижу, что что-то не так. Давай, расскажи мне, - Бейли прикусил язык, поздравив себя с тем, что не выдал что-то типа «излей душу». Дэниел дважды моргнул. Это движение было редким для человекоподобного робота, и даже не будучи специалистом, Элайдж мог предположить, что это было результатом затруднения. Бейли почувствовал нарастающее волнение. Он нервно потёр шею. - Хорошо, будь по-твоему. Тогда начну я. Человек сгорбился, потер переносицу и тяжело, судорожно вздохнул. Он так много хотел сказать, но ни одно из тщательно продуманных вступлений не годилось для данной ситуации. Наконец, ему в голову пришла простая мысль. Она была незваной, но прежде, чем он смог её обдумать, его губы приоткрылись и слова вырвались. Он не смог удержать их при всем желании. - Я переспал с Глэдией. В слабо освещённой тихой каюте его слова походили на гальку, брошенную в водоём и всколыхнувшую поверхность. Эти слова вырвались из его груди против воли, но Бейли почувствовал странное успокоение, как только они были произнесены. - Я знаю. - К его удивлению Дэниел ответил сдержанно, и прежде чем Элайдж смог собраться с мыслями, Оливо добавил: - Она сказала мне. Она сказала, что Вы этого не желали. Бейли фыркнул. - Это она тебе так сказала? Тяжёлый кивок был ему ответом. - Йосафат, я бы хотел, чтобы это было правдой. Элайдж вглядывался в глаза Дэниела, надеясь на любую реакцию, но не видел ничего. Он выдохнул с раздражением и спрятал лицо в ладонях. - Ты прав. Я никудышный советчик. – В его голосе причудливо смешивались уныние и смятение. Мужчина сердито потёр лицо. Он ощущал слабость и беспомощность, и хотел стереть их с глаз, щек, висков. Безразличие Дэниела усугубляло это ощущение. - Как я смогу повести за собой людей в новые миры, если сам с собой разобраться не могу? – буркнул он. Сначала он намеревался закончить это предложение намного более вульгарно, но сдержался только, чтобы доказать, что не пал настолько низко, чтобы повышать уверенность в себе ругательствами. Он вздрогнул, ощутив лёгкое прикосновение Дэниела к своей руке. Робот мягко коснулся его, вынуждая встретиться с ним взглядом. - Напротив, партнёр Элайдж. Я полагаю, что вы вполне хорошо справляетесь со своей человечностью. - Со своей человечностью? – Нахмурился землянин. Несмотря на неловкость ситуации, ему стало любопытно. - Да. Чем больше я узнаю о том, насколько человеческий процесс принятия решений трудный и сложный, тем больше я ценю тех, кто не теряется полностью. - Не как я, - холодно произнёс Бейли. Дэниел ничего не ответил на это; он медленно протянул руку и провёл тыльной стороной ладони по щеке Элайджа, спускаясь к шее. Это нежное касание, такое простое и целомудренное, было неожиданно приятным. Бейли ощутил себя в ловушке. Он увернулся и встал. Внезапно стены вновь начали беспокоить его. Он опять ощутил почти нестерпимое желание выйти, вдохнуть свежего воздуха, не отдающего сыростью, не прогретого искусственно. Туда, где воздух будет пропитан ароматом, щекочущим ноздри и горло. Это бы стало свидетельством того, что он дышал. Он искал этого – не зная, что увидит, звёздную ночь, синее небо или грозовые облака. От безысходности он ударил по стене, а затем уронил голову на свою руку, всё ещё прижимающуюся к холодной поверхности. - Я поступил так, - его губы вновь разомкнулись вопреки воле, - потому что она не была тобой. Глэдия была права, я не хотел её. Я хотел любого, кто бы не был тобой. - Почему? Элайдж вздрогнул и проглотил проклятие. Слишком поздно он понял, как можно было понять его слова. - Ну, мне нужен был стимул, нужно было как-то отвлечься, выкинуть тебя из моего ума. Я пытался бороться, но я потерпел неудачу. Я признаю. Я потерпел неудачу. Как только правда была произнесена, Бейли нашёл в себе храбрость посмотреть в лицо своему партнёру. То, что он увидел, вызвало в нём чувство вины. Человекоподобный робот застыл как статуя, только его губы пришли в движение, когда он заговорил с той самой мелодичной интонацией, которую Бейли довелось слышать лишь однажды. - Простите меня, партнёр Элайдж, за то, что я вынудил Вас оказаться в столь неприятном положении. Решение этой проблемы за гранью моих возможностей. Я думал, что смогу прийти к решению, не задавая уточняющих вопросов, но я ошибся. Пожалуйста, скажите, что Вы хотите, чтобы я сделал. Я не могу понять это самостоятельно. Я говорил, что испытал сильный стресс, узнав Ваше отношение ко мне. Я был убеждён, что даже если Вы испытываете некое определённое чувство, Вы не позволите ему взять над Вами верх. Затем, допрашивая Василию Алиена, Вы сказали, что любите меня. Если это нежелательное… - Нет! – хриплое восклицание вырвалось из груди Бейли. – Нет, - уже мягче повторил он. – Я сказал не так. Я сказал, что мы связаны любовью. Я это не отрицаю. Я знаю, что ты испытываешь ко мне глубокую привязанность, я понял это, со своей стороны могу сказать, что люблю тебя. Я хочу тебя, но прежде всего люблю и уважаю. Вот почему мне не следует искать удовлетворения. Я не могу допустить твоего унижения. Я знаю, что такого способа, чтобы ты ответил мне взаимностью, не существует. - Вы правы только отчасти. Последовавший немедленно ответ выбил Бейли из колеи. Он ожидал чего угодно, но не этого. На мгновение мысль, что он обсуждает с роботом столь интимный вопрос, что едва находит в себе храбрость для этого, заставила его внутренности сжаться. Бейли ощущал себя задетым, но прежде, чем это чувство переросло в гнев, человекоподобный робот поднялся, медленно приблизился и положил руку на плечо человека. Элайдж накрыл его руку своей и немного наклонился вперёд, чтобы чувствовать тепло тела Дэниела. Оливо в ответ обнял его за плечи. Это прикосновение разительно отличалось от того нежного касания, так его взволновавшего – оно было крепким, мужественным, братским. К своему удивлению, он понял, что ему приятны крепкие объятия Дэниела, его поддержка. Какая-то часть его разума тотчас озадачилась вопросом, как Оливо узнал, что этот жест будет своевременным, подходящим. - Что ты имеешь в виду? – спросил он несколько мгновений спустя. - Вы правы, утверждая, что физическое желание мне недоступно. Но очевидно не подумали о том удовольствии, которое может мне принести удовлетворение Ваших желаний. - Как говорит Второй закон! – со злостью выдохнул Бейли. Дэниел ответил так, как будто доносил прописные истины: - Нет. Он касается выполнения отданных приказов, в то время как мне хочется угодить Вам, и такое я чувствую только к Вам. Более того, позитронные связи, приводимые в активность Вторым Законом, изменяются в зависимости от природы приказа, но даже близко не похожи на то, что я бы испытал, если бы Вы нашли удовлетворение в моих руках, вызванное моими действиями. Элайдж высвободился из объятий Оливо и мягко, но решительно оттолкнул его. - Ты говорил, что Джандер должен был чувствовать себя счастливым, выполняя прихоти Глэдии, даже при том, что ты не размышлял о его отношении к ней. Разве это не одно и то же? - Мы коснулись этого вопроса в связи с Вашим расследованием, поэтому я не счел нужным уточнить. Понимаете, я и Джандер не были идентичны, хотя и очень схожи в момент запуска. Каждый из нас получал свой собственный опыт, который менял нас. Что применимо к нему, необязательно является верным для меня, - сказал Дэниел. Землянин продолжал искоса на него смотреть, и он продолжил: - Мне трудно произнести это, но поверьте, я знаю разницу. - О… Откуда? К ужасу Бэйли Дэниел дал тот единственный ответ, который делал всё очевидным: - Мне запретили говорить об этом. Глаза Элайджа распахнулись в изумлении, мысли заметались. На ватных ногах он прошёлся по каюте, запустил пятерню в волосы. Только одному человеку могла прийти в голову такая мысль, и он же не был достаточно компетентен, чтобы не оставить лазейку в приказе. Глэдия.