Слишком много вопросов
8 сентября 2015 г. в 18:14
— Надеюсь, вы ничего еще не подписывали, милочка? Этот арест противозаконен, тем более в отношении джинна! Я уже обратился в Международный верховный суд, — последняя фраза мэтра Фабре адресовалась Гарри. Старик шлепнул пухлый портфель из драконьей кожи на стол, уселся на свободный стул и сурово воззрился на Поттера:
— Ну-с, молодой человек, задавайте ваши вопросы! Время — деньги.
Аола едва сдержалась, чтоб не прыснуть, хотя допросная британских мракоборцев своей атмосферой к веселью располагала мало. Голые каменные стены, исписанные охранными заклинаниями, да скупая мебель — каменный мешок, как ни крути. Тут же одернула себя — Том неизвестно где, кто знает, что уже натворил, она и Абу арестованы, а ей смешно, видите ли…
— Мисс Меровинг, верно ли то, что вы с февраля по июнь тысяча девятьсот сорок третьего года замещали профессора Вилкост на должности преподавателя защиты от темных сил в школе Хогвартс? — спросил Гарри.
— Верно.
— В этот период там учился Том Марволо Реддл и он также посещал ваши занятия?
— Да. Когда не дулся на меня — посещал.
— За этот период у вас сложились… особые отношения? — обтек Гарри щекотливую тему романа учителя с учеником.
— Формулируйте вопросы точнее, — фыркнул мэтр. — Что еще за особые отношения?
— Да, между нами в первую же встречу зародилась симпатия, которая со временем переросла в нечто большее. Мы были любовниками, мистер Поттер, если вы это имели в виду, — поспешила Аола прийти на помощь собственному же дознавателю. Мило и кротко улыбнулась — мол, не обижайтесь, работа такая у мэтра Фабре.
— Вы знали, что мистер Реддл вел дневник, где описывал свои переживания? — Гарри накрыл ладонью лежавшую перед ним тетрадку. Странное двоякое чувство не отпускало его… он всегда видел в Темном Лорде лишь бездушное чудовище и никак не мог привыкнуть к мысли, что сидящая перед ним красавица была когда-то им любима.
— Нет, не знала.
— Значит, вы не знали и о его местонахождении?
— Конечно, не знала. Более того, в течение семидесяти пяти лет я не имела ни малейшего понятия о том, где находится его хозяин.
И снова легкая улыбка, больше в изумительных глазах, чем на губах. Я же могу рассчитывать на ваше понимание, сэр? — вот что в этом взгляде. И… Мерлинова борода, не проникнуться симпатией к этому созданию способен разве что камень! Ну, и Гермиона…
Пока мистер Поттер под цепким взглядом адвоката допрашивал свою очаровательную задержанную, в соседнем кабинете урожденная Грейнджер всеми правдами и неправдами пыталась разговорить Абу. Но для этого нужно было сначала хотя бы выманить его из лампы. Джинн же выходить без приказа госпожи Аолы отказывался наотрез.
— Мистер… Абу Касим Амир ибн Абдуллах аль-Раби, вам нечего бояться. Вашей хозяйки здесь нет, а если она вам угрожала — только скажите. По долгу службы я занимаюсь защитой прав таких как вы, угнетаемых волшебниками существ, и мы — наше Министерство — можем предоставить вам надежное убежище, — самым доверительным тоном, на какой только была способна, вещала миссис Уизли. Абу безмолвствовал.
После получаса бесплотных уговоров взмыленная Гермиона выскочила из комнаты, опечатанной соломоновыми печатями против джиннов, чтобы перевести дух и выпить кофе. Заглянула к Гарри. Тот поднялся из-за стола и, оставив леди Меровинг с адвокатом, вышел к подруге.
— Как дела? — спросил Гарри. Та лишь фыркнула в ответ, опуская монетку в обычный с виду автомат для кофе. На самом деле это был «питомец» ее свекра, он еще чай готовил сортов двадцати, музыку умел проигрывать и кексы сам пек.
— Ни в какую… даже из лампы вылезать не хочет. У тебя?
Гарри провел ладонью по лицу, словно наваждение стряхивая:
— В общем-то, никаких проблем… Ответила на все вопросы. Объяснила, зачем вскрыла могилу — мол, энергетику от дневника почувствовала, там же и ее старые записки, бла-бла…
— Думаешь, врет? — спросила Гермиона.
— Сыворотку придется применить…
— Ты так говоришь об этом, словно не хочешь этого делать.
Гарри с изумлением уставился на подругу.
— А ведь ты права — не хочу! Я скорее хочу пригласить ее куда-нибудь в ресторан! Слушай, у меня все время такое чувство, что она задалась целью мне понравиться. И не скажу, чтоб она в этом не преуспела…
Гермиона рассмеялась:
— Давай поменяемся местами, дорогой мой, пока ты не решил предложить ей руку и сердце. На меня ее штучки не действуют… Я же предупреждала — ее мать пери, а они ближайшие родственницы вейл. Видишь ли, их магнетизм обусловлен эволюцией, ведь у них совсем нет мужчин. Им или приходится забирать избранника к себе на какое-то время, или выходить замуж здесь — а человечий век ужасно короток по сравнению с их. Плюс обычаями племени запрещено поселяться среди смертных надолго. Пери не может быть отвергнута, каждая должна родить ребенка, иначе племя вымрет. А вот нравиться женщинам им нет нужды, так что на нас их чары не действуют вовсе.
— Знаешь, это многое объясняет. Не верил и не поверю, что Волдеморт мог кого-то по-настоящему полюбить. Даже подростком.
— Не могу судить, насколько то чувство, что вызывают пери, искренне… Скорее всего, это просто разновидность морока.
Допив кофе, они снова разошлись по кабинетам.
Мэтр Фабре с ходу заявил протест против применения Сыворотки правды, но леди Меровинг остановила его. Спокойно выпила прозрачную жидкость и стала отвечать на вопросы крайне удивленной этим Гермионы. Неужели интуиция подвела ее, и Аоле нечего скрывать?
Гарри тем временем распыляться на уговоры не стал, а просто трижды потер лампу, как велели восточные сказки, и джинна вытащило из его убежища помимо воли. Поспешив заткнуть носик сосуда скомканной бумажкой, Поттер смотрел, как мрачный мажордом дома Меровингов материализуется и зависает над полом допросной в круге из специальных заклинаний, не позволяющих ему покинуть комнату.
— Мистер Абу, я всего лишь хочу задать вам пару вопросов. Ответите и можете быть свободны, — пообещал Гарри. Обведя комнату налитыми кровью глазищами, джинн выругался на каком-то мертвом языке, скрестил руки на груди и уставился в стену, ясно давая понять, что разговора не будет.
— Ваша верность делает вам честь, — заметил Поттер, — но ваша госпожа не отказывается от сотрудничества и идет нам навстречу. Зачем же вредить ей своим упрямством?
— Моя твоя не понимай, — нагло заявил Абу.
— Лжете… вы прекрасно говорите и по-французски, и по-английски, и по-немецки. Джиннам доступны все знания человечества, в том числе все языки — это всем известно.
— Хорошо, ты раскусил меня, человек, — прорычал Абу. — Земля круглая, число «Пи» равно 3,1415926535 8979323846 2643383279 5028841971 6939937510 5820974944 5923078164 0628620899 8628034825 3421170679 8214808651 3282306647 0938446095 5058223172 5359408128 4811174502 8410270193 8521105559 6446229489 5493038196 4428810975 6659334461 2847564823 3786783165 2712019091 4564856692 3460348610 4543266482 1339360726 0249141273 7245870066 0631558817 4881520920 9628292540 9171536436 7892590360 0113305305 4882046652 1384146951 9415116094 3305727036 5759591953 0921861173 8193261179 3105118548 0744623799 6274956735 1885752724 8912279381 8301194912 9833673362 4406566430 8602139494 6395224737 1907021798 6094370277 0539217176 2931767523 8467481846 7669405132 0005681271 4526356082 7785771342 7577896091 7363717872 1468440901 2249534301 4654958537 1050792279 6892589235 4201995611 2129021960 8640344181 5981362977 4771309960 5187072113 4999999837 2978049951 0597317328 1609631859 5024459455 3469083026 4252230825 3344685035 2619311881 7101000313 7838752886 5875332083 8142061717 7669147303 5982534904 2875546873 1159562863 8823537875 9375195778 1857780532 1712268066 1300192787 6611195909 2164201989, и я могу послать тебя к шайтану на всех известных и забытых языках мира!
Гарри снял очки и устало потер переносицу. Интересно, если он применит какое-нибудь особое заклинание для джиннов, вроде «Плети Соломона», мэтр Фабре и самое главное — Гермиона оставят от него хоть что-нибудь или немедленно порвут на тысячу кусочков?
Еще через полчаса они снова встретились с подругой во время очередного перерыва. Та вынесла подписанный протокол — под действием Сыворотки леди Меровинг ответила на все вопросы точно так же, как отвечала раньше. Результат усилий Гарри, в отличие от числа «Пи», равнялся абсолютному нулю — Абу не сказал больше ни слова.
— Этот мэтр просто мозгососущая пиявка какая-то! — простонала Гермиона. — Он уже к министру с жалобой смотаться успел!
— Получается, она не лжет, — с облегчением произнес Гарри. Он и сам не знал, чего ждал от этого допроса, но теперь точно камень с души свалился.
— Давай задержим ее еще хотя бы на пару часов. Идеально — на сутки.
— Зачем?
— Она могла принять что-то… зелье какое-нибудь против Сыворотки правды. Ее род веками накапливал знания, которые многим и не снились. Не удивлюсь, если она все-таки водит нас за нос.
Но министр Кингсли уже спешил по коридору, сопровождаемый, кажется, вездесущим мэтром Фабре.
— А… Он же только в допросной сидел! Оттуда нельзя трансгрессировать! — прошептала потрясенная Гермиона.
— Может быть, их все-таки двое? — предположил Гарри. Министр взял его под локоть и повлек в допросную, науськиваемый неутомимым адвокатом.
Малфой Мэнор был мрачен и величественен. Прошедшие двадцать лет никак не отразились на многовековом поместье — здесь царил порядок и чтились традиции… насколько позволяли современные взгляды и требования общества. Его хозяин шнырять по каминам, как какая-нибудь чернь, не любил. Трансгрессировал прямо в холл и, к своему неудовольствию, чуть ли не целую минуту ждал, пока домовик примет его трость и промокшую мантию. И ведь не прикрикни теперь на этих лентяев лишний раз! Грязнокровка Грейнджер-Уизли создала им целый профсоюз. Теперь любой домовик на хозяина кляузу подать может, или устроить забастовку, или еще какую-нибудь пакость. Их уже несколько раз штрафовали за неподобающее обращение с домашней прислугой. Поэтому высказывать свое недовольство вслух хозяин замка не стал, только поморщился и поспешил в главный зал. Одинокие шаги эхом отдавались под высокими сводами. Даже в этом звуке ясно слышалось раздражение.
Камин был растоплен, огромные поленья пылали, посылая в зал волны тепла. Стол был накрыт к позднему ужину — жена дожидалась его.
— Дорогая, я задержался. Только представь, этот тупица Амишвуд… — и осекся, так и не договорив, чего такого натворил вышереченный тупица. В кресле, вполоборота развернутом к огню, кто-то сидел. Кто-то, вовсе не похожий на его супругу — в балахоне с наглухо надвинутым на лицо капюшоном. Поза гостя была абсолютно расслабленной, будто он отдыхал перед собственным камином. Длинные пальцы, видневшиеся из узких рукавов, соприкасались кончиками в жесте глубокой задумчивости.
— Здравствуй, Люциус, — произнес он, и жуть окатила хозяина Малфой Мэнора ледяной волной озноба. Голос был чистый, по-юношески звонкий, но он сразу узнал его. Эти интонации… Эту холодную уверенность в собственном превосходстве и скрытую за ней угрозу невозможно забыть и через тысячу лет!
Люциус замер, не в силах сделать шага — ни вперед, ни назад. Гость откинул капюшон с головы и улыбнулся хозяину невероятно очаровательной улыбкой. Юный Том Марволо Реддл собственной персоной сидел в его кресле, сияя чистыми голубыми глазами, словно друг семьи, между делом решивший заглянуть на огонек… к его внуку Скорпиусу, например.
Блондин схватился рукой за горло, как при удушье, и попятился.
— Невозможно… Это морок! — прохрипел он. — Нарцисса!
— Она отдыхает, — усмехнулся юный Темный Лорд, поднимаясь. — Не стоит, — упрекнул он, заметив, как пальцы Люциуса метнулись к палочке, и того мгновенно парализовало. — Из невозможного, мой дорогой друг, — ехидно отчеканивая каждое слово, подросток приближался к своему старому последователю, разглядывая прорезавшиеся морщины на его лице, — здесь только тот факт, что ты и твоя семейка отчего-то не в Азкабане, как все остальные… Кажется, у меня накопилось слишком много вопросов к тебе, Люциус.