Последний шанс Тома Реддла

      — В мире снова кризис? Почему так экономят на ткани? — удивился Том, поворачиваясь перед огромным, в пол, зеркалом. Все было очень узким — и брюки, и пиджак, и рубашка. Впрочем, на его поджаром теле и это сидело отлично.       — Прикажете показать что-то другое, мсье? — прокартавил магл с остекленевшим взглядом, держа на вытянутых руках кучу вешалок с одеждой. Девяносто девять к одному, не оглуши его Том с порога Империо, и тот уже капал бы на симпатичного клиента слюной, заламывая тощие лапки и уверяя, что на таком теле великолепно сидело бы все — от картофельного мешка до фигового листа.       В магические кварталы Том решил пока не соваться. Пусть шанс встретить того, кто помнил его юным, невелик, но вся современная молодежь ходила, уткнувшись в такую же штуку как у Аолы. Как знать, вдруг в этом Интернете есть его портрет или фото в молодости? Конечно, можно было использовать Дезиллюминационное заклинание или что-то еще… но лучше пока не рисковать. Он не был до конца уверен в обрушившихся внезапно, разом, способностях.       Соблазн заявиться в родовой замок Меровингов как есть и овладеть герцогиней, не снимая провонявшей дымом и баранами одежды, был велик. Поделиться, так сказать, впечатлениями… Но воспитание и самолюбие взяли верх. Он будет выглядеть как лорд и пусть она не думает, что заставила его прогнуться хоть на йоту! Он пока никого не убил. Пока. Потому что так захотел сам, а не из страха оказаться в вечной немилости.       Не без приключений добравшись трансгрессивными переходами до Европы, Том снял номер в магловской гостинице и первым делом набрал полную ванну горячей воды. Погружаясь в ароматную пену, не сдержал стона удовольствия. Какое же это наслаждение — просто вымыться как следует! Смыть с себя грязь, пот, всю эту степную вонищу…       Валяясь в ванне, пробовал всякие пустячковые заклинания — тренировался. Пальцы прекрасно заменили палочку, и результат был ничуть не хуже. Новое ощущение силы было потрясающим. Это же практически всемогущество! Он больше не зависит от дурацкого куска дерева с пером безмозглой птицы внутри. Это бы умение двадцать лет назад! Поттер просто не смог бы его разоружить! Он уже правил бы миром, и строптивая дочь Меровингов, вернувшись, как миленькая села бы по правую руку от него на троне. Жена с кровью древних королей-чародеев в жилах — какой был бы изящный штрих к его образу Темного Владыки!       А теперь… Том даже не знал, чего он вообще хочет, кроме простого реванша? Видеть Поттера побежденным, униженным… мертвым, наконец! А потом? Так и не решив, отмахнулся от этих мыслей. Что потом, он и решит потом. Но прежде увидит ее… А для этого надо привести себя в порядок. Он поспешил вымыться, побриться и раздобыть себе приличную одежду.       Когда в зеркале отразился вполне современный, стильный молодой человек, Том удовлетворенно улыбнулся. Накинул на голову капюшон короткого, чуть ниже колен, балахона — такие теперь были в моде даже у маглов, и нацелил палец с аккуратно отполированным ногтем в лоб картавого продавца, стирая там всякое воспоминание о себе.       Белая дорога не слишком изменилась с тех пор, как Том ее видел. Осень щедро осыпала с вековых деревьев золотую и багряную листву, и она печально шуршала под толстой подошвой ботинок, пока человек шел по подъездной аллее. Прохладный воздух был напоен влагой и запахами леса, гораздо более близкими ему, чем запахи степи. Сердце ускорялось с каждым шагом, и чем ближе были тяжелые ворота, тем сильнее оно билось. Почувствовал он и защитную магию, древнюю и мощную. Кажется, что она не даст пронести в этот дом и тень дурного умысла? Ему показалось на миг, что ворота отопрет давешний джинн, вот только Аолы не будет в замке. Дух огня проводит его в кабинет старого герцога, и тот поднимется из-за стола, чтобы отвести гостя к могиле своей дочери. Холодок прополз по лопаткам и Том передернул плечами, отгоняя неприятное воспоминание. Стучать в этот раз и ждать приглашения он не собирался.       Зря Дамблдор обвинял бывшего ученика в грубой прямолинейности магии. Когда Том хотел, он был аккуратен как нейрохирург. Пощупав защитные заклинания, не стал проламывать оборону, а лишь нашел слабину и просочился в крохотную брешь, не замеченную бы менее опытным магом. Через несколько минут, скрытый чарами невидимости, он уже стоял на главной лестнице замка. Сигнальное заклятие молчало, значит, он все сделал безупречно.       Прислушавшись, Том услыхал льющуюся сверху мелодию и пошел на звук, мимо ряда породистых предков своей возлюбленной. Чем ближе подходил, тем яснее слышал хриплый надрывный ор вокалиста и похожую на битье по кастрюлям музыку. Миледи явно наверстывает упущенное. «Развлекается…» — подумал с раздражением: «Пока я там коровье дерьмо месил и спал на земле как собака».       Том не представлял, насколько он близок к истине. Толстая ковровая дорожка приглушили его шаги, и он добрался до спальни Аолы не замеченным. Дверь в комнату была приоткрыта. Так называемая музыка доносилась из плоского квадратного ящика с открытой крышкой, а маленькая хозяйка старого замка… танцевала на ковре перед огромной кроватью. Ну, как танцевала… на танец у подножия пирамиды или те, на балу, это походило мало. Движения были резкими, агрессивно-сексуальными, напористыми. Короткие кудри взлетали и опадали, обрамляя разрумянившееся личико. Она подпевала хрипатому вокалисту, закрыв глаза, полностью отдаваясь тому, что делает.       Полузабытая ревность, восхищение, злость, желание обладать ею — все обрушилось разом, едва сладкий запах чуть вспотевшего тела достиг его ноздрей. Том стиснул кулаки, подавляя охватившую его дрожь, и смотрел, как взлетают изящные ладони, как отбивают ритм маленькие босые ступни, как вздрагивает упругая грудь под свободной кофточкой с большим вырезом, сползшим на одно плечо.       Музыка достигла своей кульминации и оборвалась.       — Да! — она выбросила руки вверх в торжествующем жесте и вприпрыжку бросилась к этой коробке, чтобы найти, вероятно, следующую мелодию. Бурно дыша и облизывая губы, принялась стучать по кнопкам. Потом вдруг замерла и принюхалась. Вот как гончая собака принюхалась, шумно и резко втягивая изящно вылепленными ноздрями воздух, безошибочно повернув голову туда, где стоял ее невидимый гость.       — Том? — полувопросительно произнесла она, улыбнувшись не слишком радостно, криво как-то. Он разжал побелевшие пальцы и несколько раз хлопнул в ладоши.       — Браво, моя леди.       Герцогиня дождалась, пока он скинет с себя чары, внимательно оглядела его и улыбнулась уже теплее.       — Прежде вы не входили без стука, — сказала она.       — Прежде меня не продавали в рабство чертовой неумытой ведьме.       — Захотите провести меня в следующий раз — потрудитесь замаскировать свой запах…       — Похоже, зря пощадил ваше тонкое обоняние — пару часов назад от меня смердело хуже, чем от бездомного магла, — усмехнулся он. Она осталась стоять у туалетного столика, не приближаясь, и Том сам двинулся к ней мягкой кошачьей походкой.       — Я могу вас поздравить? Сила вернулась? — спросила девушка, «включив» леди на полную катушку. Только что прыгала, как уличная девчонка из бедного квартала, и вот стоит — спина в струну, подбородок вздернут, и ведет светскую беседу. Янтарные глаза смотрели на гостя прямо и спокойно, и не понять было — прячет ли она волнение или не волнуется вовсе? Впрочем, владеть собой в совершенстве — это тот минимум, которому должен научиться любой маг, давно разменявший полторы сотни лет.       — Не… на верблюде восемь тысяч километров отмахал. Издох у ваших ворот, бедняга, — съязвил Том. — Вы же не оставили мне выбора, моя дорогая.       — Как и вы мне, — изящно парировала она.       — Даже не пытаетесь изобразить, что рады меня видеть… — процедил он, приблизившись вплотную и глядя на девушку сверху вниз. — Думали, я никогда оттуда не выберусь?       — Моя радость напрямую будет зависеть от того, КАК вы оттуда выбрались, — ответила Аола с достоинством.       — По трупам, — бросил он ей в лицо и усмехнулся, — как же еще?       И вот тут она побледнела. Краска отлила от щек прямо на глазах, сделав их белее мела.       — Тогда… я буду вынуждена исполнить свою клятву, — тихо произнесла она, но глаз не опустила.       — Какую?       — Я поклялась, что убью вас, если вы приметесь за старое…       — Серьезно?! — он скользнул пальцами по ее шейке, почти прижавшись лбом к ее лбу, так, что смотреть в эти широко распахнутые, полные вопросов глазищи стало больно. — Вы убьете меня из-за парочки дикарок и трухлявой степной ведьмы? ВЫ убьете МЕНЯ?       — Я поклялась на крови. Это нерушимая клятва.       Том чувствовал как напряглось ее тело, но Аола не делала попытки освободиться. Просто стояла и смотрела в его глаза, которые сделались чуть синее, но багровые искры по-прежнему алчно вспыхивали в скруглившихся зрачках. От этой невозможной близости его пробила дрожь. Он резко отпустил девушку и отшатнулся, скривившись:       — Я так и знал… Я всегда это знал! Вы не любите меня. И никогда не любили. Разве любовь не прощает все? Не долготерпит? Не милосердствует?       Том с издевкой цитировал Евангелие, вдолбленное в сиротскую голову туповатым, но старательным приходским священником. Она судорожно вздохнула и стиснула пальцы. И голос ее предательски дрожал, когда она ответила:       — Есть вещи выше личной привязанности, мистер Реддл… Долг, например, перед теми, кто слабее, беззащитнее. А любовь не значит вседозволенность и потакание.       — Цэрэн-Шулам беспомощной или слабой не назовешь. Пришлось повозиться. Что ж… спасибо хотя бы за честность, столь мало вам свойственную, — усмехнулся он.       — Ради Бога, Том! Вы что, правда убили их?! — полные губы дрогнули, и она тут же закусила нижнюю. Взгляд метался по его лицу, силясь прочесть там ответ. Свое сознание он закрыл еще до того, как проник в замок. Слишком хорошо помнил ее повадки.       — А вы сходите, проверьте, — хмыкнул он, и подумал — кого же вам все-таки жаль, моя пери? Их или все же меня?       — Томми… — ее тон изменился на ласково-просительный, она шагнула за ним, взяла его за руки. — Вы не могли сделать этого. Вы просто хотите досадить мне, так?       Он мог бы смять ее сейчас, как цветок… Взять силой. Убить. Растерзать. При всей ее искусности, опыта в боевой темной магии у него было больше.       — Почему не мог? Убийство — это как раз то, что я постиг в совершенстве.       — Не могли… Я бы это почувствовала… — она повернула его руки ладонью вверх и погладила бугорки мозолей большими пальцами. Теплый ток от этого касания поплыл вверх, коснулся груди…       — Моя кровь теперь в вас, Томми. Так было нужно для клятвы. Но потом Цэрэн-Шулам провела еще один обряд… Отсекла вас от вашего рода и присоединила к моему. Теперь вы принадлежите Меровингам.       — Как?! Разве это возможно?! — воскликнул он, потрясенный. — Но я помню парселтанг! Вы снова морочите мне голову?!       — Ваши умения остались при вас, даже новые добавились. Я не вижу вашу палочку, Том. Значит, вы колдуете без нее, как и я. Но ваши предки — Мраксы больше не будут толпиться за вашими плечами и радоваться тем гадостям, что вы совершили, подталкивая к новым.       — Ну, знаете… — Том задохнулся, выдергивая свои ладони из ее пальчиков, чтобы прервать этот обволакивающий негой контакт. Черт раздери, ему снова шестнадцать, и гарпия с медовыми глазами в очередной раз делает из него дурака!       — Катитесь вы в преисподнюю!… — прорычал он. — Я не просил вас меня воскрешать, не просил спасать мою душу и уж тем более не просил вас лезть в мои отношения с предками!!!       Она вздохнула и пожала плечами:       — Да, я своевольна… думала, вы это давно уяснили.       — Я вам не игрушка! — отрезал он. — Сколько раз мне повторить это, или свернуть уже вам шею?!       — Томми… — она шагнула следом, вовсе не напуганная, явно собираясь обнять его, но он выбросил руку вперед и девушка наткнулась на незримую преграду. Ахнула от боли и замерла с раскинутыми руками, не сопротивляясь.       — Не приближайтесь. Лучше не надо. С меня довольно, леди Меровинг. Прощайте. Я очень надеюсь, что мы больше никогда не встретимся.