Трое проклятых

      — Что за… — Бикслоу удивленно округлил глаза и даже выпустил из рук трос, который до этого усердно крепил к кофель-нагелю. Где-то на корме что-то оглушительно грохнуло и, судя по ругани, придавило какого-то незадачливого матроса к палубе. — Капитан?..       — Занимайся своим делом, — рыкнул на него Зереф, подрагивающей рукой прикрывая правую часть лица. Опаленные волосы слегка дымились, и если бы они не были на корабле посреди моря, то Бикслоу решил бы, что капитан выбрался, как минимум, из горящего здания — полы его плаща были подпалены; на одежде то тут, то там проглядывали выжженные проплешины. Треуголку он держал во второй руке — и она была безнадежно испорчена. Зереф скривился еще больше и, душераздирающе вздохнув, швырнул некогда любимую шляпу за борт.       — Без нее вам даже лучше, — под разъяренным взглядом черных глаз матрос мгновенно стушевался и поспешил скрыться между снующими по палубе людьми.       — Что б тебя, — прошипел Зереф, пытаясь разглядеть квартирмейстера, но девушку как будто ветром сдуло. Обожженная часть лица буквально оплавилась. Кожа полыхала болью и жаром. — Я уже и забыл, каково получать от тебя тумаки…       — Рад, что смог напомнить, — прохрипел вынырнувший из развороченной каюты его брат, сплевывая кровь и брезгливо оттирая губы. — Ты, кажется, лишил меня одного легкого…       — Только одной его части, — криво усмехнулся капитан. — Но ты выжег мне глаз.       — Только подпалил ресницы, — Нацу, прихрамывая, добрался до перил и тяжело на них оперся, морщась от боли. — Так о чем ты хотел поговорить?       Зереф тихо рассмеялся, тут же охнув от массы неприятных ощущений, и отнял руку от лица — глаз был на месте, и даже зрение к нему вернулось. Ожоги медленно истончались — вскоре от них должны были остаться только шрамы. Он взглянул на тяжело дышащего брата. С губ его все еще срывались рубиновые капли — когда повреждения затянутся, легочная кровь останется и будет долго и болезненно выходить вместе с кашлем наружу. Капитан даже ощутил долю вины за произошедшее, но это ощущение тут же схлынуло, стоило ему встретиться со стальными глазами брата. Нацу был настроен вполне серьезно. Они оба знали, что драка закончится ничем, но обязаны были устроить потасовку чисто из принципа. Чтобы попросту выпустить напряжение, а потом мирно обсудить все в спокойной обстановке.       — Думаю, ты уже знаком с нашей гостьей, — выдохнул Зереф, сжимая и разжимая обожженные пальцы левой руки.       — Не самое приятное знакомство в моей жизни, — кивнул Нацу, трогая кончиком языка разорванную губу.       На секунду повисло молчание.       — И ты даже не спросишь, зачем она мне? — недоуменно сдвинул брови капитан, не дождавшись от брата какой-либо толковой реакции.       — А ты же все равно правды не скажешь, — передернул плечами Драгнил, наблюдая за тем, как волны мерно бьются о борта судна. Брызги алмазной крошкой рассыпались в воздухе и градом обрушивались на палубу, переливаясь в солнечных лучах. Нацу медленно протянул руку — на кончиках пальцев алела кровь — и крупные капли, не долетев до борта судна, превратились в пар. — Но предполагаю, что ты хочешь ее вернуть богатому папочке за вознаграждение, так?       В практически черных глазах капитана мелькнуло легкое недоверие, сменившееся сомнением, а после — непроницаемой пеленой, за которой была скрыта та самая правда, которую Нацу и не ожидал услышать в ответ на свой вопрос.       — Именно, — ответил Зереф, простодушно пожав плечами.       — С чего ты взял, что она вообще из богатой семьи? — поинтересовался Нацу и, скривившись, хлопнул себя по бедру — от ткани шаровар в воздух взвилась серая пыль, некогда бывшая его собственной кожей. Мерзкое ощущение. — Ругается, как сапожник. Неправдоподобно, правда, ругается, но все же…       — Она плыла на одном из королевских кораблей в сторону столицы, — пояснил капитан, заметив, наконец-таки, квартирмейстера и призывно махнув ей рукой. Эрза Скарлет послушно оторвалась от своего поста у якорного шпиля и едва ли не торжественным маршем направилась в их сторону, попутно отдавая короткие приказы экипажу. — И при ней было довольно богатое приданное.       — Ты украл чью-то невесту, — хмыкнул Нацу, закатив глаза и ударившись лбом о перила под аккомпанемент смешка брата. — Блестяще, братец. Просто блеск.       — Ветер сменился, капитан, — доложила квартирмейстер, подойдя ближе. — Я велела свернуть кливер и брамсели, иначе шквал нас попросту перевернет, — глаза цвета красного дерева замерли на пленнике. — Удивлена, что ты все еще жив.       — Не твоими стараниями, Скарлет, — бросил в ответ младший Драгнил и вновь сплюнул кровь за борт.       — Вам что-то нужно, капитан? — Эрза с усмешкой отвела от него взгляд и выжидающе уставилась на Зерефа, молча изучая безобразный ожог на его лице.       — Да, — мужчина коротко кивнул ей. — Приведи сюда девчонку.       — Зачем? — удивилась квартирмейстер.       — Приведи, — рыкнул капитан, раздраженно сверкнув глазами. — Не заставляй меня просить дважды, милая.       Нацу с наслаждением усмехнулся, когда Скарлет передернуло от обманчиво мягкого обращения. Девушка сухо поджала губы и послушно кивнула, едва заметно сжав кулаки. Спина ее стала идеально ровной — будто солдат перед главнокомандующим выпрямилась. Еще немного, и честь отдала бы.       — Слушаюсь, капитан, — процедила она и, развернувшись, направилась к трапу, чтобы выполнить поручение.       — И тапочки принести не забудь! — крикнул ей вослед Нацу. В следующее же мгновение рядом с его ухом просвистел короткий кинжал и вонзился чуть выше его головы в дверь каюты. Мужчина возмущенно охнул и кинул раздраженный взгляд на замершую у трапа девушку. Квартирмейстер лишь досадливо дернула уголком губ. Глаза ее сияли холодом столетнего ледника и практически примораживали к месту.       — В следующий раз я не промахнусь, — пообещала она и молча скрылась на нижней палубе, царственно выпрямив спину.       — Это уж точно, — прищурился Нацу, сузив кошачьи глаза, — будь точнее, Скарлет.       Он протянул руку и рывком выдернул изогнутое лезвие из древесины. Сталь игриво блеснула в ярких солнечных лучах, отбросив несколько бликов на паруса. Зоркий глаз юнги, сидящего в тот момент на клотике, приметил скользнувший по грубому полотнищу отблеск. Взгляд его заметался в поисках источника света и замер на фигуре капитана, что расслабленно следил за тем, как его брат вертит в руках оружие. Нацу выглядел так, словно раздумывал над тем, воткнуть ли кинжал капитану промеж глаз или же попросту вскрыть ему горло остро заточенным лезвием.       — Эй, на клотике! — от зычного голоса боцмана юнга вздрогнул. Эльфман стоял у нижней фок-мачты и недовольно щурился. — Вперед смотри, прощелыга подкильная! Головой вертишь, да все не в ту сторону!       Юнга почувствовал, как горят кончики его ушей, и спешно отвернулся в указанную сторону, надеясь, что боцман потеряет к нему интерес. Ему не терпелось покинуть ставший уже ненавистным клотик. От скуки сводило челюсти, а глаза сами собой искали что-нибудь, за что можно зацепиться взглядом — впереди же лишь сливалось с горизонтом море, да изредка над водой кружили крупные чайки. Находясь не в такой уж дали от берега, птицы совершенно не боялись проплывающего мимо брига и лишь лениво покачивались на волнах.       — Вот же жирные твари, — хмыкнул босоногий матрос, швыряя в воду кусок черствого хлеба. Ближайшая к борту птица деловито подплыла к брошенному угощению, ткнула в него клювом и, презрительно чихнув, горделиво засеменила обратно. Моряк хохотнул. — Зажрались тут совсем.       — Макс! — окликнула его квартирмейстер, выволакивая с нижней палубы сопротивляющуюся изо всех сил пленницу. — Живо драить палубу! Иначе сам пойдешь на корм этим птицам!       — Да-да, — уязвлено буркнул моряк, угрюмо подхватывая брошенную швабру и окуная ее в ведро с мыльной водой, — драй палубу, Макс, — он плюхнул тряпку на пол и принялся оттирать странного вида пятно, так похожее на чью-то кровь. — Всю жизнь драй палубу. Женись на этой швабре, Макс, на большее же ты не способен…       — Заткнись, Макс, — сверкнула глазами Скарлет, грубой веревкой заматывая руки брыкающейся девицы. — Иначе я действительно женю тебя на этой швабре.       — Какую швабру вы имели в виду, мэм? — весело поинтересовался Бикслоу, взваливая себе на плечо объемный мешок, что был привезен им же самим с берега. — Ту, что держит в руках Макс или же ту, что держите в руках вы?       Пленница под общий хохот команды рванулась в руках квартирмейстера в сторону оскорбившего ее моряка. Ее бледное аристократическое лицо покрылось пунцовыми пятнами. Если бы ее рот не был завязан, то мужчина наверняка бы услышал бы все то, что успело скопиться в ней за время, проведенное в трюме. Девушка скользила босыми подошвами по натертой палубе, взбешенно сверкая глазами. Некогда длинные светлые локоны свисали неровными прядями, кое-где вообще сбившись в колтуны, которые явно подлежали только лишь стрижке — расчесать их мог разве что дьявол.       — Я бы не отказался от такой швабры, — хмыкнул Макс, вновь окуная тряпку в ведро. — Эту давно пора заменить.       Новая волна смеха прокатилась по палубе. Даже по губам квартирмейстера скользнула слабая тень усмешки, когда она, перехватив пленницу под локти, толкнула ее в сторону мостика. Девушка, увидев капитана, замычала и принялась упираться с двойной силой, отчаянно скользя пятками по палубе. Глаза ее наткнулись на тяжело опирающегося на перила избитого недавнего знакомца, с чьих губ все еще капала кровь.       Заметив ее взгляд, Зереф усмехнулся и кивнул боцману на своего брата. Эльфман послушно приблизился к вмиг напрягшемуся младшему Драгнилу. Рывком заломив ему за спину руку, боцман сорвал с губ Нацу громкий вздох. Тот кинул на капитана испепеляющий взгляд.       — Мы же не хотим портить твой облик героя в ее глазах, правда? — одними губами спросил у него Зереф и вновь обратил взгляд темных глаз на пленницу. Эрза вплотную подтащила ее к лестнице и, надавив на тонкие узкие плечи, вынудила опуститься на колени, приставив к длинной бледной шее нож.       Нацу напрягся в захвате боцмана, и тот лишь сильнее сдавил его локоть.       — Скарлет, — капитан легко повел рукой, дернув уголком губ, — убери кляп. Как я буду говорить с нашей гостьей, если она не сможет мне ответить?       — Я бы этого не делал, — хмыкнул канонир, сжимая губами неизвестно откуда взявшуюся травинку. — Она ругается похлеще самого отпетого забулдыги.       Эрза же молча разрубила ножом узел кляпа, и девушка с явным облегчением выплюнула грязную тряпку, облизнув пересохшие губы. Однако ругани, столь ожидаемой командой, не последовало. Графиня исподлобья разглядывала собравшихся вокруг людей, понимая, что бежать ей попросту некуда. Большая часть команды поглядывала на нее, по меньшей мере, плотоядно. Их взгляды липко и мерзко скользили по ее фигуре, и она едва ли не физически ощущала эти своеобразные прикосновения. Воротник некогда дорогого платья распустился и сполз, открыв жадным взорам высокую грудь, тяжело вздымающуюся от волнения.       — Добро пожаловать на «Дракона», мисс, — насмешливо поклонился капитан. — Прошу прощения, что не сделал этого раньше — не поприветствовал вас, как положено. Случились некоторые обстоятельства. Позвольте узнать ваше имя?       Девушка крепко сжала губы и вновь обратила свой взор на такого же связанного Нацу, чьи руки заломил боцман. Тот ответил ей мрачным и тяжелым взглядом. Не было и капли былой насмешливости — лишь холодное ожидание. Он так же ждал ее ответа и явно ничем не мог ей помочь здесь, на пиратском корабле в окружении кровожадных моряков.       Капитан по-птичьи склонил голову — подобно любопытному ворону — и плавно сошел с мостика вниз, остановившись прямиком перед пленницей. Девушка всхлипнула, когда рука квартирмейстера обхватила ее под подбородком и вынудила вздернуть голову. Солнце на долю секунды ее ослепило, так как находилось за спиной мужчины, который, легким движением откинув полу длинного плаща, положил ладонь на ее волосы. Графиня зажмурилась, ожидая боли, однако сильные пальцы всего лишь запутались в грязных прядях, а затем капитан склонился к ней и впился в ее губы кусающим поцелуем. В испуге распахнув глаза, девушка попыталась отпрянуть, однако сильные руки квартирмейстера вкупе со сжавшимся в волосах кулаке не позволили ей даже дернутся. На палубе поднялся свист — команда улюлюкала и откровенно веселилась над ее беспомощностью.       Графиня в приступе паники сомкнула губы и зубами впилась в губу капитана, чувствуя железный привкус чужой крови на языке. Крови и пепла. Давление на плечи стало сильнее — она тщетно попыталась преодолеть его и вскочить на ноги.       Мужчина невольно зарычал, сжимая кулак в ее длинных волосах. Девушка заскулила от боли, зажмурившись так, что на длинных ресницах задрожали слезы, но зубы не разжала — лишь сильнее стиснула, прокусывая мягкую губу насквозь. Мужчина намотал локоны на кулак, и девушка, задохнувшись, вынуждена была отпрянуть, отплевываясь от крови.       Капитан облизнулся, зло сощурился и резким движением оттолкнул пленницу от себя. Девушка упала на бок, ощутимо приложившись виском о палубу. С дрожащих губ сорвался тихий, едва слышимый, стон, перед глазами замелькали расплывчатые черные пятна. Люсьена сморгнула пелену и подняла испуганный взор на оставшегося сидеть на месте капитана — только сейчас она разглядела ужасный ожог на его лице, и ей стало вдвойне дурно. Кожа ее потеряла все краски, и она едва сумела побороть тошноту.       — Что… что вам нужно? — сипло спросила графиня, отвернувшись и напряженным взглядом сверля замызганный ботинок одного из матросов — ей нужно было смотреть куда угодно, но только не в лицо ненавистному пирату. Иначе бы она попросту потеряла всякое самообладание.       — Узнать ваше имя, — пожал плечами капитан «Дракона», взмахом руки прекращая смешки своего экипажа и оттирая кровь с губы. — Мы до сих пор не знакомы, хотя на моем корабле вы гостите вот уже девятые сутки.       Люсьена невольно втянула воздух — целых девять дней она провела на этом чертовом корабле. Если бы не воля случая, приведшего ее в лапы пиратов, то она давно была бы на суше, да не где-нибудь, а в одном из богатейших городов Фиора, где ее ждал новоиспеченный муж. Но нет — мерзавка-судьба решила превратить всю ее жизнь в ад и потому отправила наперерез ее счастью пиратское судно.       — Лучше просто убейте меня, — прошептала девушка, зло сверкнув глазами. — Я не собираюсь говорить вам свое имя. Оно ведь не имеет для вас значения.       — Что ж, — капитан прищурился, — это легко устроить, — Зереф дернул уголком губ и обвел задумчивым взглядом свою команду. Жестокая усмешка искривила его губы. — Протащить под килем.       По палубе пронесся всеобщий вздох. Такой жестокой казни не удостаивались даже предатели. Девушка вздернула голову — она не знала, чем ей это грозит, но, судя по реакции команды, ничем хорошим. Она в панике замотала головой. Из груди ее исторгся сип отчаяния. Страх смерти забрезжил у самого порога и теперь давил на ее плечи каменной плитой, но графиня, зажмурившись, подняла дрожащий подбородок, закусив нижнюю губу. Грудь ее ходила ходуном от волнения, но она не произнесла ни слова даже тогда, когда квартирмейстер потянула ее за волосы вверх, вынуждая встать. Длинные, до пояса, некогда пышные и мягкие локоны теперь больше походили на старую паклю и служили чем-то вроде орудия своеобразной пытки. За них ее таскали, за них дергали, их накручивали на кулак и немилосердно тянули, вынуждая ресницы намокать в слезах.       — Капитан, вы уверены? — мрачно поинтересовался боцман, сжимая руку пленника. Нацу так же напряженно взглянул на брата. В стальных глазах светилась если не ярость, то практически ненависть. — Это слишком жестоко.       — Леди не желает оставаться на моем корабле, — ответил капитан, остановив взгляд черных глаз на испуганной пленнице. — Я дам ей возможность покинуть его. Навсегда.       — Ты пожалеешь об этом, — дрожащим голосом выдавила девушка. Ее трясло крупной собачьей дрожью, но она не собиралась идти на попятную. — Клянусь… я с того света тебя достану…       Капитан рассмеялся, горько кривя губы. Девушка с удивлением заметила, как ее недавний знакомый покачал головой, будто бы понимая причину его веселья. Но ей не собирались давать возможность разбираться в странном поведении капитана и столь же странном пленнике. Квартирмейстер решительно поволокла ее на рей, где один из членов команды нерешительно сжимал в руках крепкую веревку. Мужчина старательно отводил глаза, будто провинившийся служка перед венценосной особой. Девушка почувствовала, как сводит от страха ноги. С ресниц сорвалась предательская слеза.       — Нет! — Люсьена вскинула голову, задыхаясь от неожиданности. Ее лихорадочно горящий взгляд замер на недавнем знакомом. Тот изо всех сил боролся с боцманом, пытаясь вырваться из недюжинного по силе захвата. — Зереф! Она же всего лишь девчонка! Не смей этого делать! — он рванулся вперед, выкручивая собственное плечо до хруста, но тем не менее вырвался из рук огромного детины и буквально налетел на капитана, второй рукой вцепляясь тому в горло. Нацу приблизил свое лицо к лицу брата и угрожающе сощурился.       — Не посмеешь, — одними губами прошептал ему капитан, взмахом руки останавливая бросившихся на подмогу матросов. — Ты слишком труслив для этого.       Девушка увидела, как гневом сверкнули действительно серые глаза. Нацу резко прекратил сжимать горло капитана и отшатнулся, только сейчас ощутив боль в вывихнутом плече. Сжав его освободившейся рукой, он кинул странный взгляд в ее сторону, а после вновь взглянул на потирающего шею капитана. Тот, скривившись, махнул рукой квартирмейстеру, и пленница взвизгнула — вокруг ее плеч и рук затянулась веревка. Пират взвалил ее на плечо и по вантам полез наверх, чтобы уже не рее поставить насмерть перепуганную девицу на ноги. Второй конец веревки он сбросил в воду.       Люсьена с ужасом следила за тем, как в абсолютной тишине один из матросов поднялся на корму и уже там, на несколько мгновений исчезнув из виду, вытянул конец из воды — веревка была длинной, и потому моряку ничего не стоило, взмахом руки подозвав нескольких пиратов на помощь, протянуть ее под днищем судна.       — Нет, — побелевшими губами прошептала девушка, мотая головой, и шагнула назад, упираясь спиной в мачту. Пальцы ее в отчаянии вцепились в нагретое на солнце дерево. Грудь судорожно вздымалась, а на лбу выступила испарина. Подбородок ее дрожал. Ужас холодными щупальцами сдавил ей легкие. — Нет-нет-нет…       — Боюсь, милочка, что твои молитвы тебе не помогут, — сочувственно буркнул матрос, смерив ее мрачным взглядом. — После такого еще никто не выживал.       Она застланными пеленой слез глазами взглянула на горизонт, понимая, что после протаскивания под килем ей попросту не остаться в живых. И что ее дернуло вообще открыть рот. Лучше бы притворилась немой. Зажмурившись, она ждала, когда моряк, повинуясь приказу своего капитана, столкнет ее в воду.       — Ее зовут Люси, — раздался среди мерного плеска волн голос пленника. Нацу выпрямился и твердо глядел на капитана, по-прежнему зажимая плечо. — Ты ведь это хотел узнать, Зереф. Ее имя — Люси. Отпусти ее.       Девушка широко распахнула глаза, не веря своему слуху. Она даже подалась вперед, чувствуя, как колотится в груди сердце. Пират обхватил ее руками, не позволяя теперь уже самостоятельно нырнуть с рея вниз — на палубу.       — Люси, — задумчиво произнес капитан, растягивая гласные, и кинул на бледную пленницу насмешливый взгляд. — Неужели это так сложно — назвать мне это короткое имя, госпожа?       — Она была служанкой на том корабле, — вновь произнес Нацу, метнув предостерегающий взгляд на вконец растерявшуюся девушку. — Ее хозяйка потонула вместе с судном. Вы схватили не того человека, капитан.       — Вот как? — графиня замерла. Холодные черные глаза буквально приморозили ее к месту. — Это правда?       Девушка краем глаза заметила, как едва заметно кивнул Нацу, не сводя напряженного взгляда со спины главаря пиратов. Она опустила глаза, как положено было прислуге, и слабо всхлипнула.       — Д-да, — выдохнула Люсьена, чувствуя, как накатывают слезы.       — Тогда зачем ты мне? — спросил капитан. Девушка растерянно моргнула — соленые капли, прочертив мокрые дорожки по ее щекам, сорвались вниз и оставили расплывчатые следы на старом дереве под ногами.       — На невольничьем рынке в Исване за такую много дадут, — нерешительно заметил стоящий рядом с ней матрос, без зазрения совести заглядывая ей в декольте. Девушка, вздрогнув, оскорблено повернулась к нему спиной, жмурясь от стыда и унижения. — Все равно мы намеревались туда заплыть по пути.       — Да и нам самим бабские руки не помешают, — почесал висок боцман. — У меня, вон, вся рубаха в чьей-то крови.       — Не обольщайся, — хмыкнул канонир, все еще пожевывая травинку. — Это твоя кровь. Тебе же в местном баре нос разбили.       Раздались тихие смешки, слегка разрядившие накаленную обстановку.       — Ладно, — нехотя кивнул капитан и махнул рукой, — снимайте ее оттуда.       Девушка почувствовала, как спадают путы. Ноги ее подкосились, и она безвольно опустилась на колени там же, где и стояла, вцепившись дрожащими руками в мачту и не зная, кого ей благодарить — богов, бесов, собственного ангела-хранителя или внезапного защитника в лице нагловатого оборванца. Того опять схватили под локти и оттащили от капитана — мало ли, что еще взбредет пленнику в голову. Он же молча сплюнул кровь и теперь угрюмо ожидал решения стоявшего рядом темноволосого мужчины.       Пленницу опустили на палубу, не забыв при этом смачно шлепнуть рукой чуть пониже спины. Девушка замерла под многочисленными взглядами команды, сжавшись и пытаясь стать меньше, чем она есть на самом деле. Руки и колени ее дрожали от пережитого ужаса.       Капитан повел подбородком, и связанного мужчину вытолкнули вперед — прямиком девице под ноги. Нацу, зашипев, споткнулся и повалился на палубу под немногочисленные смешки команды. Графиня невольно бросилась к своему нежданному спасителю и опустилась рядом с ним на колени. Взгляд ее скользил по многочисленным следам побоев на его коже — там, где она не была скрыта одеждой. Нацу морщился из-за вывихнутого плеча и пытался хотя бы приподняться. Руки сами потянулись навстречу, и, приняв часть его веса на себя, Люсьена помогла ему привстать с пола. Тот встал на одно колено и сухо ей кивнул в благодарность, вновь обратив твердый взгляд на капитана. Девушка положила ладонь на его здоровое плечо и так же уставилась в ненавистное ей лицо.       — Макс, — холодный взгляд выцепил из толпы одного единственного пирата. Тот боязливо шагнул вперед, вопросительно подняв брови. — Отдай швабру девчонке. Теперь мыть палубу будет она.       Нацу почувствовал, как напряглась девушка за его спиной, намереваясь, по-видимому, возразить. Связанные руки метнулись назад и больно сжали ее колено, призывая к молчанию. Если она опять откроет рот, то всему, что он сделал для нее, придет конец.       — А ты, — Зереф пристально взглянул на брата. Тот вернул ему такой же взгляд, — присмотришь за ней. Отвечаешь за эту девку собственной головой, Драгнил.       — Разумеется, капитан, — скривил губы в ухмылке Нацу. — Само собой.