Эдана

Старт был дан ровно в два часа ночи. Три десятка черных теней со слабыми мерцающими разноцветными индикаторами бросились врассыпную, каждый ведомый больше коллективным умом отряда, нежели своим командиром. Мы убежали дальше остальных, миновав несколько зданий прежде, чем вошли в помещение. Внутри было темно и очень пыльно. Выставив у входа и окна троих, я развернула карту, и мы подняли над ней свои индикаторы. — Вот, — я показала пальцем на обведенный желтым карандашом квадрат здания. — Флаг находится здесь. Это высотка. Если в неё кто-то заберется, подступить близко будет невозможно. Они откроют огонь сверху по каждому приближающемуся. — Мы должны оказаться там первыми, — утвердила Крупная. — Верно, — я кивнула, обведя взглядом склонившихся над картой. В слабом свечении индикаторов их лица казались болезненными и угловатыми. — Но все решат добраться туда раньше всех, — морща лоб, предположил Крепыш. — Нам всё нужно сделать раньше других. Прийти, забрать и уйти. — Чертовски верно, — с улыбкой ответила я, предвкушая безумность своего плана. — Потому мы просто побежим туда. — То есть… напрямик? — Рут уставилась на меня громадными глазами, в которых отражались маленькие желтые точки. — Да, — я улыбнулась, кивая. — Нет! — возразили хором несколько человек. — Да! — настояла я. — И то немедленно. Пока другие отряды — вероятно! — еще рассматривают карты, нам пора выдвигаться. Обойдем здесь, — я обвела пальцем вокруг соседнего здания, проводя линию по его заднему двору и выводя ее на улицу, ведущую прямо к нужному дому. — И тут просто побежим. — Чушь какая-то, — пробормотал Тощий с кадыком. — Прячем индикаторы, нельзя, чтобы они светились, — скомандовала я, складывая карту и заворачивая в неё свою лампочку. — Но Эрик сказал… — боязливо начала Рут, я оборвала ее: — К черту Эрика. В том-то и дело, что с индикаторами мы как ходячая вывеска бесплатного тира. Мы должны вырваться достаточно далеко, чтобы нас нельзя было разглядеть в темноте. Эта подсветка нам ни к чему. Все послушно спрятали индикаторы поглубже в карманы, ботинки и даже за пазуху. В наступившей кромешной тьме я скомандовала едва различимым шепотом: — Вперед. И мы сорвались с места, направляясь через весь первый этаж к заднему выходу, из открытой пасти которого внутрь попадал слабый серый свет. Бежали мы, не теряя бдительности. Выстроившись так, что идущие впереди осматривали дорогу прямо и по сторонам, центральные целились в окна и на крыши, а замыкающие прикрывали тыл, мы добрались до нужного строения за несколько минут. Я бежала, не в силах отделаться от глупой улыбки. Весь мой план был чистой воды расчет на волю случая. Никаких гарантий того, что другие не поступили так же, у меня не было. И мы рисковали наткнуться на синий или красный отряд за первым же углом. Впрочем, нам повезло. И всё сработало. Вбежав в холл, мы замедлились. Отсюда наверх вели две лестницы, заваленные мусором, выцветшими бумагами и обломками мебели. Вернув индикаторы на форму, мы разделились, и пошли дальше по спирали. Поднявшись с одной стороны, проходили по коридору, встречались со второй половиной отряда и взбирались выше с другой стороны. Полуразрушенное строение мы прочесали довольно быстро. Лестница справа была завалена между шестым и седьмым этажами, слева — между седьмым и восьмым. И сам седьмой этаж был непроходимым — большая часть пола провалилась на шестой. Снайперов я решила поставить сразу на трех этажах: от четвертого до второго. По двое на этаж. Это было разумное решение, так мы могли держать два других отряда на расстоянии, пока сами искали бы спрятанный флаг. Но больше всего мне хотелось, наконец, избавиться от Тимоти. Смотреть на желтоватые блики на его изможденном лице я больше не могла. На поиски флага отправились четверо, включая нас с Рут. Схема здания на обратной стороне карты показывала сразу три разных местонахождения разных — вероятно — флагов, не указывая, где какой. Так что нам пришлось обойти все. Желтый оказался в последнем ящике на седьмом этаже, в углу между провалом и заваленной лестницей, где дверь с потрескавшейся краской устало оперлась о стену. Затолкав флаг в карман, я стерла со лба пот и посмотрела на Рут, осторожно выглядывающую из окна. Внизу уже раздавались первые хлопки выстрелов и вскрики боли, эхом отбивающиеся от стен пустых строений. — Рут? — Да, Эд? — В правилах ведь ничего не было о том, что нельзя трогать чужие флаги. Ее глаза восторженно расширились. — Правил не было вообще, лишь задание. Ты хочешь унести их с собой? До того, как открыла рот, я именно это и намеревалась сделать, но сказала другое: — Нет, это было бы слишком подло. Остальные отряды тоже должны финишировать с чем-то. Рут качнула головой в знак согласия. — Предлагаю сделать кое-что другое, — и я не смогла сдержать ехидную улыбку. Злорадно посмеиваясь, мы снесли синий и красный флаги в один ящик, а тот, взяв сразу в восемь рук, перенесли в укромное место, не отмеченное на карте. Всё складывалось как нельзя лучше. Оба отряда собрались под зданием, пытаясь попасть не только в нас, но и друг в друга. Мы спустились на четвертый этаж, и я выглянула из окна. Внизу двумя неяркими, но различимыми пятнами на фоне черного асфальта выделялись отряды. Справа от входа, в узком переулке, зажавшееся за мусорным баком, мерцало красное пятно. Я опустила взгляд на карту, почти прижимая к ней свой индикатор. Его света едва хватало, чтобы различить что-либо в кромешной тьме заброшенного коридора. Я повернула карту нужным образом и провела пальцем до поворота в переулок с мусорным баком. На карте он заканчивался тупиком. Я снова привстала и выглянула. Синий отряд находился на втором этаже складского помещения слева от высотки. Они не сгруппировались в одно синее пятно, а постоянно перемещались. Блики индикаторов показывались то в одном окне, то в другом. С высоты своей позиции они весьма точно обстреливали красных, но из-за острого угла обзора не попадали в нас. Присев под окном, я опять развернула карту и посветила на продолговатый прямоугольник склада слева. Затем на его задний двор. Если там есть запасной выход —, а он там точно есть, или окно, через которое можно выбраться — то весьма логичным будет выйти через него, обогнуть высотку и забраться внутрь сзади, не попадая под обстрел ни нашего отряда, ни красных. Я уперлась пальцем в точку, где предположительно находилась дыра на первом этаже, которая сможет послужить парадным входом для синих. Выход был только один. Нам опять предстояло бежать. Я встала на ноги и скомандовала: — Спускаемся! В слаженности отряда моей заслуги не было, они действовали командно благодаря собственным умениям и пониманию того, что конечный результат всех важнее результата каждого отдельно взятого. Мы стреляли из окон наугад в блики красного и синего, не прекращая подавлять другие отряды, пока спускались на второй этаж. — Выходим через дыру в стене! — Приходилось кричать, потому что, выстроившись у окон мы, не жалея последних патронов, не прекращали стрелять. — И бежим налево! В сторону синих! — Что?! — Ты свихнулась! — Сразу налево, следуйте за мной! И то бегом! Прячьте индикаторы! Между тем, как мы перестали стрелять и со всех ног, перескакивая через мусор и ступеньки, бросились вниз, и тем, как последний из нас — запыхавшийся Тимоти — забился в приглянувшийся мне уголок сразу рядом со складом, захваченным синими, прошло не больше четырех минут. Еще через несколько минут на улице за углом стихли выстрелы, и по другую сторону склада послышались звуки прыжков и падений, кто-то взвыл от боли и сразу два голоса — очень близко от нас — чертыхнулись. — Куда они могли деться? — приглушенно спросили сразу за стенкой. — Не знаю, — злобно. — У них два выхода: или по главной, или через этот двор. Они наткнутся либо на нас, либо на красных. Но там не стреляют. И тут их нет. — Они в здании? — послышался голос Дарры. Рут самодовольно ухмыльнулась и кивнула. — Скорее всего. Я тоже улыбнулась, опустив голову. Этот уголок между полуразрушенной стеной пристройки и самим складом на карте не был показан, все здание было изображено цельным, но я видела эту дырку с высоты. И они ее увидят и, скорее всего, поймут, что мы проскользнули в сантиметре от них, но будет уже поздно. Да еще и у них кто-то, кажется, травмировался. И это серьезнее попадания стимулятора. Из-за стены слышались лишь обрывки фраз: — Заходим сзади, красные вбегут спереди, так что… — Да-да, сразу наверх, но… — Не забудьте заглядывать во все углы… — Это будет месиво. Возможность того, что мы устроим засаду в здании, они обсуждали, это было очевидно. И выработали план, это было слышно. Но они почему-то медлили. Сговориться с красными они не могли, им это не было на руку. Я напряглась. Какое-то время хранилось молчание, а затем послышался хруст гравия под грузно опустившимся на землю телом и приглушенное: — Они вышли из тупика. И последовал дружный топот ног. Мы выждали несколько минут, пока из высотки не послышались выстрелы и вскрики. А затем побежали. По заднему двору склада, через переулок, стремительно пересекли улицу и в тени здания, отбрасываемой от голубого свечения вышедшей из-за туч луны, из последних сил бросились к финишу, на ходу выуживая индикаторы. В квартале от инструкторов мы вытянули флаг и, передавая его из рук в руки, и сотрясая над головами, как кубок, прыгали и плясали на ходу, скандируя на всю округу: — Победили! По-бе-ди-ли!