Эдана

Разговор с братом подарил приятные воспоминания и острое ощущение нежной любви к Кинану, но мои тревоги успокоить не смог. Вернувшись в спальню, я, казалось, была расслабленной. Но стоило мне лечь, как голова наполнилась шумным потоком мыслей, не дававшим уснуть. Обрывки разговоров и яркие вспышки воспоминаний оглушали меня, не позволяя успокоиться. Я ворочалась в постели, подбивая подушку, и то укрывалась одеялом с головой, то комкала его и сталкивала к ногам. Сон, приснившийся мне в ночь на пятницу, был тревожным. Мы находились во внутреннем дворике, где в первый день проводились соревнования по челночному бегу. Я и Рэндон. Он убегал от меня, жалобно поскуливая. А я стремилась его догнать, и мне очень мешал тяжелый нож, но выбросить его у меня не получалось. Каждый раз, как я мысленно приказывала пальцам разомкнуться, рука с ножом поднималась и замахивалась. И лишь доли сантиметра отделяли Рэндона от смерти. Стены окружающего дворик здания были настолько высоки, что клочок неба вверху казался не больше копейки. Откуда-то оттуда доносился голос мамы. Она кричала нараспев: — Это ты виновата, ты сама такою стала! Тыыы! Убиииийца! Это ты виновата… Звук доносился из какого-то потрескивающего приемника, и от этого голос казался еще зловещей. А в окне второго этажа стоял Эрик. Он стоял, весь абсолютно голый, и смотрел вниз, а его глаза были полностью черными. Не было ни зрачков, ни радужной оболочки, ни белков. Вместо глаз были два черных шара. И под его кожей с невообразимой скоростью ползала и извивалась змея. Ее очертания заметно выделялись на фоне рельефного тела. Через равные промежутки времени Эрик открывал рот, и оттуда доносилось змеиное шипение. — Эй! Э-э-эй! Кто-то схватил меня за плечо, рука с ножом рефлекторно поднялась. Показалось, что это Рэндон меня догнал и собирался нападать, ведь это лучшая защита. Я открыла глаза. Лицо Рут плавало в воздухе прямо надо мной, и перед ним проплывали небольшие клочья плотного тумана. Я моргнула. Клочья тумана оказались прядями ее пепельных волос. Ее глаза смотрели взволновано, а зубы впились в нижнюю губу. «Это ты виновата, ты сама такою стала! Тыыы…», — пронеслось у меня в голове все стихающее и стихающее, прерываемое лишь едва слышным шипением. А потом я полностью вырвалась из сна и оказалась в привычной утренней суматохе. — Это было так странно, — прошептала Рут, повиснув на моей руке. Мы всей сонной толпой шагали к столовой на ранний завтрак перед тренировкой. — Ты вертелась во сне, а потом начала стонать и даже покрикивать. А затем произнесла совершенно отчетливо… Я уставилась на нее, во мне все похолодело. — «Эрик, твои глаза». Что-то, замерзшее внутри, треснуло и с грохотом обвалилось, впиваясь острыми осколками в ноющий от голода желудок. — Тебе снился Эрик?! Она выпятила глаза. Я попыталась сделать равнодушное лицо. — Не помню, — небрежно бросила я. — Наверное. Может, я выцарапывала ему глаза? Рут весело расхохоталась, хлопнув меня по плечу. Я поежилась. Я хорошо помнила его глаза, абсолютно, насквозь черные. Пугающая своим безумством нагота и эта змея… Она вилась у него под самой кожей, а он просто стоял и не двигался. В эту рань столовая была на удивление переполнена, и мы едва отыскали себе места. Я втиснулась на лавочку между Рут и Тимоти, едва находя место на столе для подноса. Села, заглянула в чашку с темной жидкостью, обещавшей быть кофе, а подняв взгляд, замерла. Прямо передо мной, через проход, в компании нескольких инструкторов сидел Эрик. Его широкая спина под тесной черной футболкой бугрилась мышцами. Локти упирались в стол, ладонь поднялась к голове и медленно прошлась вверх и вниз по бритому затылку. — Эд? — Мм? — Ешь, н-н-нам скоро у-уходить, — Тимоти толкнул меня плечом и, заметив, что я уставилась в пространство, проследил за взглядом. – О, — хмыкнул он. — Я д-д-думал, что он н-не ест о-о-обычную пищу. А л-лишь п-п-питается нашими с-страхами. Я посмотрела на Тимоти с едва ощутимым желанием вступиться за Эрика. Рут, сидящая по другую сторону от меня, рассмеялась. Я повернулась к ней, и желание развеялось. Что это со мной? И он посмотрел на меня. Обернулся и глянул через плечо, прицельно, словно ощутил на своей спине мой взгляд, словно услышав Тимоти и Рут. Словно услышав мои мысли. Его серые глаза задержались на мне не дольше секунды, но этого вполне хватило. И без того восставший желудок скрутило в тугой узел, голову пронзило холодной спицей, и столовая медленно сдвинулась в сторону, силуэты расплылись, спина в черной футболке расширилась до невообразимых размеров, а затем вернулась в прежнее положение. Я пошатнулась на лавке. — Эд? — Дарра смотрел на меня поверх светлой головы Рут. — Ты как? Не поднимая глаз, я качнула головой и запустила вилку в еду, хотя не намеревалась съесть ни кусочка. Издалека послышался искаженный проигрывателем голос: это тыыыы виновата, ты сама такою стаааала. И в чашке кофе показались темные глаза Эрика. "Убиииийцааа!", — прошипел он.