Эдана

Понимаю, что мне не по силам запомнить все пересечения коридоров, пока Кинан, пугающе молчаливый, крепко схватив меня за локоть, тянет за собой. Заприметив темный тупик, он оглядывается, но коридор по обеим сторонам от нас зловеще пустой. — А теперь слушай сюда, — он наклоняется ко мне, и в родном лице брата я различаю неведомые доселе черты: острые, угловатые, серые. Он зол, он в бешенстве, глаза сверкают недобрыми металлическими отблесками. — Дорогая моя сестрица, есть несколько вещей, которые тебе лучше прямо сейчас зарубить на носу! Ноги становятся ватными, приходится делать усилие, чтобы не пошатнуться, и мышцы отвечают на это протестующим покалыванием. — Первое. Эрик — последний человек, с которым нужно иметь дело. Он будет контролировать вашу подготовку, так что исчезнуть совсем не получится. Но ты будешь использовать каждую возможность его избегать. Это ясно? Пытаюсь кивнуть, но мышцы шеи сводит, так что я лишь неопределенно повожу подбородком. — Второе. Он отбитый на голову, он еще не раз это докажет, и это лишний повод заткнуть язык за зубы. Уяснила? — Но я… — Тихо! Я тебя знаю, Эд. И потому заклинаю: при нем молча глотать оскорбления, беспрекословно выполнять все приказы. Кинан дышит тяжело и громко, я слышу сопение, с которым он вдыхает и выдыхает воздух, и вижу, как вздымаются и опадают крылья его носа. Я понимаю все те советы, которые он мне дает. Я интуитивно решила сама, безо всяких разъяснений, как только увидела Эрика на крыше, что мне нужно раствориться в воздухе. И я понимаю кое-что ещё. Ясно вижу это в глазах брата: панический страх. И боится Кинан не только за меня, но и за свою шкуру. Не могу не согласиться с тем, что Эрик может взяться не только за новичка, но и за устоявшегося члена фракции, ведь он Лидер, и ему позволено больше, чем остальным. И судя по Эрику, себе он позволяет куда больше, чем позволили бы другие. Да, полагаю, Кинан прав, он тоже попадет в немилость. Я разделяю его страх, но… Осознаю, что не слышу того, что говорит брат, даже не сразу замечаю, что он шевелит губами. И вместе с тем необычно быстро обнаруживаю где-то в груди щемящее чувство обиды. — Кинан! — нетерпеливо перебиваю его на полуслове. — Я поняла, ладно? Хватит. — А я тебя предупреждал. Говорил, чтобы не ходила ко мне во время патрулирования. И если бы… — Кинан! — прикрикиваю я, и слышу пробежавшее по коридору эхо. — Перестань. Просто подскажи, как добраться до спальни новичков. Он поджимает губы и хмурится. С минуту молча сопит, буравя меня взглядом, а потом тихо выдает: — Ты только сегодня из Эрудитов. Надеюсь, тебе хватит ума самой найти дорогу. И, крутнувшись на пятках, Кинан стремительно зашагал прочь, оставляя за собой шаркающее эхо. Эта фраза — третье обвинение в тупости за два дня, да ещё и от брата — обрывает во мне что-то, и я чувствую, как желудок заполняется ледяной колючей обидой и злостью. Вне всяких сомнений, его собственная участь волнует Кинана куда больше, чем моя. Но осознание приходит без принятия и прощения, оно злит, шокирует меня. Тот, от кого я ожидала помощи и защиты, трусливо сбежал, подогнув хвост, лишь на горизонте возникла тень угрозы. Брат встревожился, как бы неприязнь Эрика ко мне не распространилась и на него, и от понимания этого я всецело отдаюсь ревущей волне обиды. Ведь моей вины в том, что я впала в немилость, нет. Я не сделала ничего, чем могла бы заслужить такое пристальное негативное внимание Лидера. Я просто оказалась в неудачное время в неудачном месте. Столкнувшись с Эриком, я не нарушала никаких правил, не провоцировала его на придирки и, честно говоря, довольно быстро убралась подобру-поздорову. Причин винить меня в том, что я подставила брата умышленно, нет. Меня просто выбрали козлом отпущения. И едва ли я могу на это повлиять. Сгущая черные тучи над Кинаном, наслаждаясь горьким чувством несправедливости, я бродила по коридорам около десяти минут, прежде чем поняла, что заблудилась. И самостоятельно выбраться вряд ли смогу. Поначалу мне казалось, что я довольно ясно представляю себе, в какой стороне находится Яма, и старалась двигаться в этом направлении. Вот только каждый выбранный мною поворот приводил меня в тупик или к двери. Вокруг было неизменно тихо, и как я не напрягала слух, силясь заглушить бурлящие мысли, шума Ямы расслышать не могла. Остановившись, я прислонилась к стене, придавливаемая к ней не только обидой, но и чувством беспомощности. Так я стояла, упиваясь жалостью к себе, несколько минут, а затем расслышала знакомое отдаленное шаркающее эхо. Спустя несколько секунд неподвижного ожидания, я увидела, как по стене промелькнула тень, звук шагов приблизился и перестал быть искаженным эхом. Из-за угла появилась тонкая фигура. Черная униформа была ей не по размеру, штаны морщинились, а рукава куртки почти скрывали её пальцы. Пепельные волосы были неряшливо собраны в узел. — Эй! — крикнула фигура. – Эй, ты ведь тоже из новичков, верно? Пришедшее на мгновение облегчение сменилось растерянностью. Я узнала блондинку, она была из Искренних и, очевидно, тоже не ориентировалась в том, где именно находится. — Да, — ответила я с ленцой, отталкиваясь от стены. — Я – Эд. — Рыжая Эрудитка, любимица Лидера. Предвкушая десятки подобных замечаний от других новичков, я закатила глаза и с силой выдохнула, пока мышцы живота не заныли от напряжения. — А ты Искренняя, да? Ты выбрала койку рядом. — Рут, — она протянула узкую ладонь, и я, не имея иного выхода — или даже радуясь этому — пожала её. — Приятно познакомиться. — Да, мне тоже, — коротко улыбнулась блондинка и снова нахмурилась. — Я заблудилась. Ты тоже? И, не дождавшись ответа, она заговорила дальше: — Кажется, я провалю подготовку, просто потому что все 10 недель буду блуждать по коридорам. Два беспомощных новичка. Эрик бы лопнул от бесконечности возможностей для издевок. Я рассмеялась этой мысли. — Нет, — покачала я головой, выпрямляясь после приступа хохота. — Меньше. Очень скоро мы умрем от голода и жажды. Теперь мы засмеялись обе. Рут, театрально разведя руками, проговорила, едва сдерживаясь, чтобы не прыснуть: — Эрудитка и Искренняя в поисках своего пути. Очередной взрыв истеричного гогота прервался резким голосом, раздавшимся неожиданно близко. — Вы никто. Это был Эрик, я знала это, ещё не обернувшись. Рут — судя по испугу на её лице — тоже. — Вы ещё не Бесстрашные, вы больше изгои, чем Бесстрашные. И вы уж точно не члены своих старых Фракций. Уяснили? Чтобы я больше не слышал этой чуши! И, толкнув нас плечами, он двинулся дальше, деловито покачиваясь и размахивая руками. — Легок на помине, — вырвалось у меня. И я поспешила прикрыть рот рукой, испугавшись, что Лидер услышит, вернется и наподдаст ещё. Но он, к счастью, ушел. Мы с Рут пришли к молчаливому согласию не следовать за Эриком, чтобы не рисковать снова нарваться на нагоняй, пусть даже он был реальным шансом выбраться из лабиринта.