Волколак из Эбонуэйла

На следующий день я, на удивление, хорошо выспался, встал бодрым и весёлым. Правда, всё утро меня раздражал шум за окном на главной площади. Не имея понятия что это, я поинтересовался у племянника. — Дядя, ты, что, забыл? Сегодня же рыночный день! — получил я в ответ. Ах, да, пятница, ну конечно! Сегодня все закупаются на выходные, так как в субботу и воскресенье почти все магазины и лавки закрываются. С Олли мы больше грустные темы не поднимали, а просто говорили про обыденные вещи. Оказывается, дирижабль всё-таки удалось собрать и теперь он на миниатюрных лопастях парил под потолком, чем вызывал негодование моей домработницы. Олли высказал идею сходить на рынок и посмотреть товары, так как в мае обычно привозят множество сувениров, а Лизетта её поддержала ввиду того, что у нас заканчивалось мясо. Я согласился идти только когда спадает жара, ближе к вечеру, но Олли убежал ещё днём, прихватив свою головоломку. Похвастаться, должно быть. Ну и пусть. Вообще, своим пребыванием в Эбонуэйле я был пока доволен, даже за пару дней умудрился забыть тот случай в лесу. А так как жалоб со стороны местных жителей больше не поступало, я решил, что самое время сказать Олли, что я собираюсь попросить его переехать со мной в Стим-сити. Я знал, что он любит деревню, но и в город часто просился в детстве. Там он сможет учиться в хорошей школе и найти хорошую работу, а так же подыскать себе какое-нибудь увлечение. Естественно, я собирался возить его сюда, не буду же я его мучить! — Господин Джонс, может быть, уже пойдёте? — Лизетта стояла надо мной, уперев руки в бока, — Вы обещали племяннику прийти, как спадает жара, и вот уже пять часов, а вы всё сидите! Спорить и оправдываться было бесполезно, и я вышел на улицу. Вокруг дерева и по краям площади было выставлено много лотков, от совсем непримечательных деревянных до раскрашенных в яркие краски и утыканных флажками, магазины пестрили вывесками. Торговцы зазывали покупателей, по площади носились дети, где-то в центре стояли мимы и развлекали публику. Словно бы в прошлое попал… Около одного из них я увидел племянника с друзьями. Мальчик звонко смеялся, прикрывая левой рукой рот, а правой держась за руку мима, одетого в волшебника, но с фарфоровой маской на лице. Он махал длинной тонкой палочкой перед лицом мальчишек, порой медленно оборачиваясь на них. Признаться, мне от этого весело не было, даже жутко. — Он не отпускает мою руку! — поделился Олли, увидев, что я подхожу. Мим медленно развернулся в мою сторону. Меня снова испугала улыбающаяся маска на его лице. Мне всегда становилось жутко, когда я думаю, что какие-нибудь статуи могут вдруг оказаться живыми. Актёр неторопливо помахал рукой с палочкой в знак приветствия, после обернулся к Олли, пожал сцепленные руки и отпустил его. Мальчик тут же полез в карман и кинул в коробку около его ног несколько монет. Мим поклонился, не говоря ни слова. — Пойдём, дядя? Лизетта попросила купить баранины, дичи и собачатины, — потащил племянник меня к стенду с мясными вырезками, а мне оставалось лишь поражаться кулинарным вкусам моей домработницы. Очевидно, охотники всё же постарались, выбор мяса сегодня был велик, и, а само оно свежим и качественным. Мы купили всё, что требовалось на кухне, и Олли, схватив бумажные пакеты с мясом помчался домой, пообещав скоро вернуться. Я же направился дальше. Здесь людей было больше всего: около одного прилавка стайкой вились девушки в пестрых юбках и тугих жилетах, рассматривая новые украшения, привезенные из Венеции, рыбаки и охотники выбирали наиболее удобные механические выдвижные гарпуны и ружья с аккумуляторами, мальчишки-подростки буквально облепили прилавок с механическими частями, сновали туда-сюда женщины за овощами и продуктами вроде муки, соли, уксуса, носились молодые парни, держа в руках очередной ящик с товаром. Меня чуть не сбила с ног компания детишек, лет семи. — Желаете чего-нибудь, сэр? — поинтересовался у меня продавец книг. — Да, — посмотрев товар, ответил я. — Книгу «Вектор самолюбия», пожалуйста. — О, любите комедию? — спросил тот, принимая оплату. — Скорее не я, мой друг в Стим-сити. — Ух ты, так вы оттуда? — удивился он. — Долго же ехать вам от дома сюда! — он торопливо принял деньги за другую книгу и снова повернулся ко мне. — Неужели в Стим-сити не продаются такие книги? — Продаются, но такой я не нашёл. А друг невероятно любит этого автора. — О, я тоже большой любитель таких творцов, как Пауль Вижи, знаете ли, сэр. — Он протер лоб платком, — А что же ваш друг сам такие книги не купит? — Не может. — Ладно, настаивать не буду. — пожал плечами старик. Мне было как-то неловко обрывать разговор на такой ноте, по тому я спросил: — Вы не знаете, слышно ли что-нибудь о происшествиях в лесу? — Да что там, слышно, конечно. Говорят звери больше не беспокоят, как будто уснули. Каких-либо особых хищников там не водится, только волки, да пара медведей. Только про пилигримов ничего не слышно. — Пилигримов? Это кто? — заинтересовался я. — Проходила три месяца назад группа мужчин. Сказали, что получили разрешение на проживание в этом лесу. Ох, простите, меня зовут! — продавец резко поскакал к покупателям. — Если интересно, заходите вечером в библиотеку, я вам с удовольствием всё расскажу. До свидания, сэр! Попрощавшись с ним в ответ, я направился навстречу Олли, вприпрыжку бегущего от дома ко мне. Гуляли мы с ним до того, пока практически все лавки не закрылись. Купив кучу нужных и ненужных вещей, мы отправились в ресторан поесть, ведь сегодня там подавались разные вкусные десерты. Мы разговаривали, смеялись и всё само как-то сошлось к теме переезда. — Кстати, Олли, тебе ведь всегда хотелось в Стим-сити? Я собираюсь везти тебя туда! — произнёс я и приготовился наблюдать за его реакцией. — О, дядя, это здорово! — воскликнул мальчик. — Всегда хотел посмотреть сам город и музеи в нём… — Нет-нет, — перебил я его. — Я имею в виду навсегда. А вот здесь его выражение лица меня удивило: сначала племянник выглядел удивленным, потом растерянным, а уже затем — слегка испуганным. Он будто лихорадочно обдумывал что-то. — А когда? — спросил он, слегка нервничая. — Как можно скорее, — я был поражен, если честно. — Может быть через два дня. Тут на его лице отразился настоящий ужас! Я жутко испугался и, резко обойдя стол, потряс его за плечи: — Олли? Что с тобой? Олли! На нас уже обратили внимание несколько человек. — Что? Ничего, дядя, не волнуйся, прошу, — он будто очнулся, бледность с его лица потихоньку начала сходить. — Просто щёку прикусил, правда! Не ожидал просто… Я, ничуть не успокоившись, сел. Сказать, что я испугался, значит ничего не сказать! Что заставило его так себя повести? Он ведь никогда так не реагировал, когда-то даже рад был возможному переезду, а сейчас… Он был так испуган, будто я сказал ему, что мы едем на казнь! Я даже не замечал, как Олли говорит мне что-то, сидел в тревожных раздумьях… Когда мы вышли на площадь, работало всего три лавки. Олли сказал, что сейчас будет дома, и побежал к одной из них. По-моему, он винил себя в том, что испугал меня. Я не видел, что продаётся там, но сам я решил посетить продавца книг, дабы он рассказал мне о тех самых пилигримах. Признаться, я был удивлён, что Олли о них и словом не обмолвился. Пилигримами у нас называются уже не те люди, что пешком совершают паломничества к святыням, а люди, приверженцы старых, языческих, Европейских традиций, путешествующих по миру и эти языческие святыни восстанавливая. Я, честно, устал: мне очень не нравилась появившаяся вокруг нас с племянником напряжённая обстановка. Он скрывал от меня что-то, в то время как я старался исправиться, и не врал ему ни разу! Однако, приходилось признавать, что здесь не его вина. Кто бы мог с лёгкостью простить того, который даже на похороны собственной сестры не успел? Но, всё-таки, почему Олли так испугался? Я должен разобраться со всем этим. Так, погружённый в мрачные мысли, я дошёл до библиотеки. Была видно, как за окном горит старая электрическая лампа, отбрасывая тени по всему помещению. Внутри тепло, снаружи холодно. Эх, как же мне это всё знакомо… Перед тем, как я зашёл в дверь, мне показалось, что я слышал протяжный вой из леса.