Дежавю

— Объявляется посадка на рейс Сеул — Лос-Анджелес, номер АС-64… — в огромном зале ожидания звучал приятный женский голос, звонко отскакивая от стеклянных стен. Джексон поднялся с места, потирая глаза и потягиваясь. Долгий день, наполненный событиями на месяц вперед, закончится еще очень не скоро, но организм уже требовал сна и мягкой кровати. Примыкая к толпе таких же вымотанных людей, Ван стал ждать своей очереди. За окном мигали посадочные огни, шумели машины с багажом, садились и взмывали в черную пустоту самолеты. В голове парня были разные мысли: то воспоминания о прибытии в эту страну и первых сложных шагах по выбранной стезе, то предвкушение новых впечатлений в солнечном Лос-Анджелесе и приятных знакомств с интересными людьми, то переживания и тревога о возможных неудачах. Джексон не был трусливым, скорее, просто осторожным. Каждый шаг и действие могут принести как наслаждение, радость, так и неприятные ощущения, боль, и если просто бросаться без памяти в каждый омут, то можно много отхватить. В свои двадцать два он уже это понял. Тихо щелкнул ремень безопасности в раздражающем шуме людей, криков маленьких детей, с которыми придется провести минимум четырнадцать часов. Полет будет долгим, но если попытаться отречься от всего, что происходит вокруг, заполняя сознание приятной музыкой и красивым видом из маленького окна самолета, то можно поймать хоть немного удовольствия. Ван откинулся назад, прикрывая глаза и тихо улыбаясь самому себе. Виски сдавливала неприятная боль, но таблетки пить парень не хотел. Самолет тихо завибрировал, разворачиваясь для разгона. Милые девушки в ярких голубых костюмах бежали по своим местам, объяснив предварительно правила поведения в салоне на двух языках. Забавно было слышать одно и ту же информацию повторно, ведь Ван знал и корейский, и английский, и еще свой родной язык. Набирая скорость, боинг дрожал, приближаясь к этому прекрасному моменту, когда шасси только отрываются от земли и некоторое время тело находится в невесомости. Несколько минут под углом, когда чувствуешь грань между успешным взлетом и опасным падением, и самолет вышел за облака. Пассажиры расслабленно выдохнули, кто-то перекрестился, кто-то вытирал со лба пот, Джексон лишь облегченно посмотрел в окно. Черная пустота с мягким ковровым покрытием в виде темно-синих облаков, а над ней парит маленький в сравнении со всей планетой самолет. Крошечные сапфиры мерцали в гладкой невесомости, привлекая внимание только самого искушенного зрителя. Прохладные напитки и курица с рисом, истошные крики детей и ядерный запах пота пассажира слева, громкие песни какого-то подростка сзади и жутко неудобное кресло — вот, что запомнил Джексон за время полета. Но в каждом мгновении надо находить приятное, и Ван нашел это в спокойной ритмичной музыке и шикарном виде из окна. Это было невероятно. Когда солнце только поднималось из-за фиолетово-серых облаков, подсвечивая их перья своими малиново-красными лучами, Джексон лениво приоткрыл один глаз, удобнее садясь в кресле. И он забыл обо всем. Только эта волнующая красота, возникшая так неожиданно, осталась перед глазами. Все проблемы были где-то далеко, утонув в безмятежном мироздании, и казались маленькими частичками на поверхности голубого шара. Не хотелось никуда двигаться. «Вот остаться бы так навсегда и смотреть на это чудо», — подумал Ван и в который раз пожалел, что фотоаппарат не может запечатлеть так, как видят это глаза. Когда ноги Джексона коснулись земли знаменитого Лос-Анджелеса, был уже разгар дня. Яркое солнце играло на оживленных улицах, а теплый ветер приносил ароматы моря, ероша волосы парня. Единственное, чего хотелось сейчас, — это бросить вещи в отеле, принять прохладный душ и просто прогуляться по Городу Ангелов, окунуться в ритмичную жизнь, посмотреть на людей, ведь времени было предостаточно, а в компанию только завтра. Ван тихо улыбнулся, щурясь ласковым лучам и вдыхая свежий воздух, нацепил солнцезащитные очки, взял все свои вещи и энергично махнул рукой проезжающему мимо такси. Ярко-желтая машина рывками меняла свой темп: то разгонялась, позволяя свежему воздуху проникать в салон, то стояла в пробках, и от этого невыносимая жара одурманивала не привыкший организм молодого человека. Хотя это его не сильно заботило. Джексон все не мог поверить, что он в другом городе, что его желание о смене обстановки, переменах и новом ритме жизни сбывается. Изумительное счастье прокрадывалось в тело парня, наполняя его светом и теплом. Другая страна, новые люди, с которыми нужно быть открытым и дружелюбным, но всегда осторожным. Через сорок минут Джексон уже стоял напротив отличного двухэтажного отеля, выкрашенного в темно-фиолетовый цвет. Вокруг были типичные американские дома, вдалеке виднелись высотки, отражающие в своих стеклах палящее солнце, где-то рядом чувствовалось море. Номер вызывал только восхищение, ибо слова редактора «не пять звезд» звучали весьма пугающе. Парень ждал воняющую развалину на окраине города, но здесь все было совсем наоборот. Светлая комната с безумно мягкой кроватью и шикарной обстановкой очень порадовали парня, но сейчас его основной целью была прогулка по окрестностям. Джексон быстро принял душ, переоделся в легкие шорты и майку и выбежал в город со своим вечным спутником жизни. Подростки ели мороженое, обгоняли Вана на велосипедах, а их громкий заливистый смех быстро удалялся, теряясь в высоких пальмах и оживленных улицах. Каждое привлекательное мгновение Джексон старался запечатлеть через объектив. Милые девушки в коротких джинсовых юбках и ярких майках с чупа-чупсами во рту, сильные загорелые парни в цветастых шортах с бордами в руках, прекрасные виды прибрежного Лос-Анджелеса, красивые от своей нескончаемой радости люди в дорогих машинах с откинутым верхом, быстро проносящиеся в сторону океана, — все это оставалось в карте памяти фотоаппарата. Парень медленно прогуливался, просто наслаждаясь атмосферой этого города, и улыбка не сходила с его лица. Время бежало очень быстро, но Ван не замечал этого. Горячий песок шуршал под ногами и рассыпался в пальцах, алый гигант постепенно сливался с бесконечным океаном, касаясь своим нимбом глади воды. Джексон наблюдал за людьми, пробегаясь по ним поверхностным взглядом, не останавливаясь особо ни на ком. Обыкновенные люди, не выделяющиеся ничем, не оставляющие следа в сознании и только заполняющие место. Но фотограф зацепился за одного человека, сидящего в метрах двадцати, как-то задумчиво смотрящего вдаль, на границу неба и воды. Этот парень словно пытался попасть мыслью за предел своих возможностей и стремился куда-то ввысь, подальше отсюда. Его светлые волосы лезли в глаза, переливаясь пурпурными лучами солнца, а белая майка трепетала от порывов ветра. В тонких длинных пальцах была зажата дотлевающая сигарета, пепел медленно падал на песок, и на тот момент этот образ показался Джексону чем-то невероятным, каким-то неземным, что он не удержался и потянулся к фотоаппарату. В ту секунду, когда щелкнул затвор, незнакомец затянулся в последний раз и прикрыл глаза. Внутри Вана что-то затрепетало от красоты этого загадочного парня, медленно выпускающего дым, отличающегося кардинально от всех не своей внешней оболочкой, а чем-то большим, о чем можно было лишь догадываться. «Черт подери, кто он такой?» — пронеслось в голове Джексона, и в ту же секунду блондин посмотрел прямо в кадр. Пухлые губы искривились в дерзкой ухмылке, словно для него объектив фотокамеры не был чем-то новым. Его лицо показалось Вану смутно знакомым, словно он его когда-то уже видел. Парень встал, отряхивая шорты и, бросив последний взгляд на обалдевшего фотографа, быстро покинул пляж. Единственное, что мог тогда подумать Джексон: «Что это было?». В последнее время он стал задавать слишком много вопросов. На следующий день фотографу-туристу предстояло добраться до агентства. Денег было не так уж и много, а растрачиваться на такси совсем не хотелось, поэтому Джексон решил воспользоваться общественным транспортом. Из-за того, что вышел он совсем на другой станции, пришлось немного прогуляться. «Ну, ничего, все нормально, бывает», — утешал парень непонятно кого, уверенно шагая по улицам в поисках нужного здания. На часах было около девяти утра, и город лениво двигался к новой неделе. Глаза Вана предательски слипались, а рот разрывала зевота, хотя сегодня он спал около десяти часов, что невероятная роскошь. Наверно, это уже был хронический недосып. И даже крепкий кофе не поможет. По гладким дорогам неслись красивые автомобили, и их мощный рев тонул в шуме, создаваемом ветром и людьми. Джексон периодически смотрел на них, теряющихся в общем потоке. И вот прямо рядом с ним быстро проскочил, чуть не задев крылом парня, синий Mercedes Benz SL. — Вот же скотина! — ругнулся Джексон вслед машине, как увидел знакомую светлую макушку. Ему на миг показалось, что это тот самый парень с сигаретой, которого он сфотографировал вчера на пляже. — Я слишком много думаю, — уже на китайском тихо проворчал Ван и продолжил свой путь в поисках агентства. Где-то через полчаса парень стоял напротив высокого здания с идеально вычищенными стеклянными окнами. В них плыли перистые облака, а беспощадное солнце, отражаясь, ударяло в глаза. В мраморном холле было прохладно и светло. Бегали люди в черных и серых костюмах, громко что-то друг другу кричали, торопились куда-то. Джексон, быстро шагая по бордовому ковру, с удивлением и любопытством оглядывал всю эту смесь звуков и эмоций. Останавливаясь практически на каждом этаже, лифт выпускал одинаковых людей по своим делам. Фотограф чувствовал себя немного не в своей тарелке и неловко вжимался в стеклянную кабину, мысленно мечтая о том, чтобы это уже скорее закончилось, хотя на него никто особого внимания не обращал. Наконец Джексон шагнул в пустой белый коридор, облегченно вздыхая. Где-то неподалеку слышались щелчки камеры и знакомый писк софтбокса. Парень решил, что именно туда ему и нужно. — Давай-давай, молодец! — громко кричал кто-то, стараясь перекрыть шум. — Эй, что с тобой сегодня? Соберись! Джексон тихо улыбнулся, понимая, что у каждого фотографа есть свои особенности, но требуют, отдаваясь порыву, все абсолютно одинаково. Открыв дверь перед девушкой с непомерным количеством платьев, Ван следом вошел в студию. — Здравствуйте, вы что-то хотели? — к Джексону шустро подскочила светловолосая американка с голубыми глазами, одаривая фирменной улыбкой. — Доброе утро! — парень по привычке поклонился. — Я Джексон Ван, фотограф из Кореи. Мне сказали… — А, это вы! Рады вас видеть! — девушка буквально засияла, но было не совсем понятно, почему она так рада. «Может, Янсон отправил им мои снимки? Да не, бред», — подумал Джексон. — Меня зовут Сара, я помощник редактора нашего журнала. Как прошел ваш полет? Все отлично? — радушно спросила она, но, не дождавшись ответа, продолжила: — Ой, сегодня здесь такой балаган. Некоторые модели не в форме, и Пол Бэннет, наш прекрасный фотограф, несколько, — она сделала паузу, потому что в эту секунду «прекрасный фотограф» заорал благим матом, когда та самая девушка с кипой платьев случайно задела провод от софтбокса и все чуть не полетело навстречу бетонному полу, — кхм, недоволен. Но вы не переживайте, он будет счастлив, что вы пришли! — Спасибо! — Джексон, растерянно улыбаясь, поклонился еще раз. — Ой, у вас такие манеры интересные! Мне нравится! К нам еще мало кто приезжал из Азии, только пару моделей, но все они почему-то сразу начинали вести себя как американцы, хотя было бы интересно посмотреть на их традиции. Я сама не местная, папа у меня… — Сара, видимо, нашла бесплатные уши и принялась рассказывать историю своей жизни, улыбаясь и немного взволнованно сжимая папку с какими-то снимками, бумагами и вырезками из журнала. Джексон практически не слушал её, больше оглядываясь по сторонам и осматривая просторное помещение. Напротив места съемок было несколько дверей, из-за которых периодически выходили новые модели, разукрашенные для фотосессии. Играла ритмичная музыка, поддерживающая бодрую атмосферу. Джексон постепенно проникался и осваивался в новой обстановке. Резко пахло лаками для волос и дорогими сигаретами. —…а потом он мне говорит: «Дорогая, вы прекрасно подходите!». Вы не представляете, Джексон, как я была рада! И вот я стала работать здесь. Наверно, может показаться, что тут все слишком нервные, но это не так, — Сара все это время говорила, видимо, что-то очень важное и, наконец, закончила. — А, мистер Бэннет освободился, давайте, идите к нему! Ван немного растерялся, потерявшись в мыслях, но сделал шаг вперед, к мужчине лет сорока пяти с черным хвостиком на затылке и ухоженной бородой. «А что мне ему сказать? Я же мальчишка! А это сам Пол Бэннет!» — запаниковал парень. — З-здравствуйте, мистер Бэннет! Я Джексон Ван, прибыл из Кореи, — быстро, но довольно уверенно протараторил фотограф и низко поклонился. — А, Джексон, привет! — хмурый взгляд Пола тут же преобразился в воодушевлённый, и мужчина энергично схватился за руку Вана. — Как ты? — Спасибо, все отлично! — Ну, вот и здорово. Кан Янсон мне рассказал про тебя и скинул несколько твоих снимков. Хорошая работа! Готов сейчас снимать? Сам же справишься? — то, что услышал Джексон, привело его в шок. — Я пойду, передохну. Мэгги, детка, сделай мне кофе. Как только Пол удалился, к Вану подскочила энергичная Сара и стала быстро тараторить об этом проекте. На черном фоне надо было снять модель в чёрной одежде, но обязательно — крупно лицо и руки. Ван достал фотоаппарат и несколько раз нервно кивнул, собираясь с мыслями и настраивая параметры исходя из освещения. — Девочки, мальчики, приготовьтесь! — захлопала в ладоши Сара, а Джексон с волнением огляделся по сторонам, подходя к месту съемки. — Все знают свой порядок? Так, кто первый? Туан? Где опять этот… — девушка прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего, которое впоследствии может выйти крайне плохо для продолжения ее карьеры, — позовите его уже! Поехали! Из двери, ведущей, как догадался Джексон, на балкон, показался тот самый парень с пляжа. Лёгкая белая майка, оголявшая вчера соблазнительные линии плеч и шеи, сменилась строгой чёрной рубашкой, застегнутой под самое горло. Светлые, практически пепельные волосы были зачёсаны назад, и парень постоянно касался их ещё и ещё, заставляя слабые сердечки девушек биться ещё быстрее. На мгновение Джексон потерял дар речи (конечно, от удивления, что среди огромного количества жителей этого города за сутки он встретился с ним уже второй раз, а не от бесподобной красоты этого парня, безусловно), но спустя пару секунд он почувствовал что-то внутри, оно словно говорило о правильности всего вокруг. Что именно так сегодня все должно произойти. И эта дерзкая ухмылка притягательных пухлых губ, и хитрый прищур раскосых глаз, — Джексон знал все наперед, и это его успокоило. «Снова дежавю, черт», — усмехнулся парень и приблизил фотоаппарат к глазам. Как только в видоискателе показался сильный взгляд, Ван вспомнил, что именно это лицо он видел на огромном баннере еще в Сеуле, подумав тогда, что хотел бы поработать с этим парнем. Но фотограф совершенно не ожидал, что его желание исполнится так скоро. Паренек знал, что от него требуется, и отлично всё выполнял, поэтому в первые минуты Джексону не нужно было что-то от него просить. На длинных пальцах модели были черные кольца с красными камнями, блистающими от ярких вспышек. Сексуальное прикосновение к линии подбородка, слегка задевая уголок алых губ, — то, что нужно для идеального кадра, будоражащего фантазию человека. — Как тебя зовут? — спросил Джексон, убирая фотоаппарат от глаз и внимательно вглядываясь в безумно красивое лицо. Парень немного помолчал, с какой-то хитростью всматриваясь в черные глаза Вана и ухмыляясь все так же, как вчера вечером. — Марк Туан, — гортанно и низко ответил парень. — Марк, можешь закурить? На просьбу парень вздернул бровь, но все-таки потянулся к карману черных узких джинсов. — Закурить? Зачем? У нас ведь акцент на кольцах. Джексон, нельзя же! Вы что делаете?! — запаниковала Сара, подбегая к фотографу и хлопая его по плечу. — Можно, — лишь улыбнулся Ван. — Но мне же влетит!.. В это время щелкнула зажигалка, и почувствовался тот самый запах сигарет, до этого только легко ощущаемый здесь. Марк с наслаждением вдохнул отравляющий дым, аккуратно сжимая пальцами сигарету и прикрывая глаза. Джексону больше и не нужно было. Щелкал затвор, вспыхивали боксы. В голове было: «Черт. Это слишком прекрасно. Еще. Еще. Хочу еще». Ван и сам не понимал, почему он с такой жадностью хочет видеть это, снимать и сотворить из простого изображения курящего парня что-то совершенно невообразимое. Марк ухмылялся, но все чувствовал, делая так, как нужно. Откинув голову назад и выпуская медленно клубы, он взглянул сквозь линзы объектива прямо в глаза Джексону и как будто прожег его. Бледное лицо, светлые волосы, мутный дым. Темный фон, черные кольца, стальной, тяжелый взгляд. Ван буквально ловил то, что делал Марк. Вокруг была полнейшая тишина, все зачарованно следили за этим необычным процессом. — Эй, Джексон, я вернулся! Как успехи? Покажи, что наснимал, — в студию забежал Пол, уже веселый и живой. — А, да, вот, — Ван растерянно протянул свой фотоаппарат, словно выходя из какой-то оболочки. Затылком он почувствовал взгляд Марка, словно говорящий ему: «Сейчас ты огребешь, птенец». Джексон и сам это понимал: он сделал то, что от него не просили. Такое периодически случалось в его жизни, за что парень сам себя корил. Ведь бывали и случаи, когда игра совсем не стоила свеч. Людям часто не нужен был полет мыслей и новые веяния от какого-то мелкого фотографа. В студии повисла напряженная тишина. Сара кусала ногти, что-то бормоча себе под нос, типа: «Господи, я же говорила». Джексон вытер пот со лба тыльной стороной ладони и нервно поглядывал то на людей вокруг, то на Пола, листающего фотографии. Он совсем не хотел прогореть в первые минуты знакомства с этим журналом. Наконец, главный фотограф двусмысленно усмехнулся: — А ты отчаянный, Джексон. Кто разрешил тебе играться с установленным планом? — Бэннет смотрел на Вана испытывающим взглядом. — Но знаешь что… Мне нравится! Молодец, парень! — Пол энергично похлопал Джексона по плечу. — А я все не мог понять, что же нужно этой съемке. Уж больно скучно просто кольца снимать, согласись же?! — Джексон словно испытал мини-инфаркт и облегченно выдохнул, нервно посмеиваясь и кивая головой. — Ладно, ты продолжай пока, а я отойду к редактору. Пол вышел, и вместе с ним ушло и напряжение. Ван виновато посмотрел на Сару, разводя руки в стороны, но довольно улыбаясь. — В этот раз тебе просто повезло, дорогой, — в трех миллиметрах от уха Джексона раздался гортанно низкий тихий голос, а обжигающе горячие пальцы коснулись его талии. Ван крупно вздрогнул, резко поворачиваясь. Перед ним стоял Марк, вызывающе ухмыляясь. «Что, прости?!» — было в голове Джексона, и он почти это озвучил, как к нему подскочила Сара и снова начала что-то быстро говорить. Парни продолжали смотреть друг на друга: один — с искренним недоумением, второй — с явной издевкой в глазах. Сделав несколько шагов спиной вперед, но не отводя взгляда, Марк повернулся и направился к балкону. В данный момент у Джексона совершенно не было времени думать об этой ситуации, и, тряхнув головой, он вернулся к работе. Модели менялись одна за другой, молодой фотограф экспериментировал и не заметил, как прошло уже более трех часов, и за ним уже давно наблюдал Пол. «Проследи, чтобы в журнале появилось его имя», — шепнул он Саре и, чему-то по-доброму улыбаясь, вышел из студии.