Inside me

Парень резко распахнул глаза. Через темноту комнаты можно было проследить одинокий солнечный луч, пробивающийся через щёлочку штор. В нём кружили крупицы пыли, создавая свою карусель. Он повернул голову, чтобы оценить ситуацию в комнате. Тело ломит, словно он и вправду бегал по тем канализациям, которые снятся ему уже не первую ночь. Надавив на глаза, он устало потёр лицо. Ужасная головная боль пульсировала где-то в самом центре мозга, раскалывая его надвое. — Дилан? — в дверях показалась пожилая женщина. — Ты встаёшь? Парень повернул голову, посмотрев на бабушку. Он молча кивнул и снова уставился пустым взглядом в потолок. Подождав, пока дверь захлопнется, он поднялся. Не заправив кровать, оставив скомканную простынь и одеяло, Дилан встал босыми ногами на пол и поискал глазами вещи, которые кинул куда-то вечером. Каждый шаг, каждый поворот, каждый звук раздавались болью по всему телу. Особенно сильно болела голова. О'Брайен знал, что никакие таблетки не помогут от такой боли: она пульсирует в висках, давит на глаза, хочется блевать. Но он заставил себя собраться и спуститься вниз, где на стол уже был накрыт завтрак. Отец сидел за чашкой кофе, пролистывая газету. Мать суетилась рядом, помогая бабушке. На первый взгляд могло показаться, что это идеальная семья, где царит любовь и верность. Но парень знал, что мать ходит к другому мужчине. Отец тоже знал. Но, спустя почти двадцать лет брака и совместной жизни, он решил не подавать виду. Презрительно на них посмотрев и отказавшись от еды, Дилан попил воды, но сразу же пожалел об этом. Головная боль снова нанесла удар. Тошнотворный комок остановился в горле. Чтобы его не донимали расспросами о самочувствии, он отвернулся к раковине, как бы споласкивая стакан, из которого только что пил. Как только позыв тошноты прошел, Дилан выпрямился и вышел в коридор. Обуваясь, он не заметил, как бабушка нависла над ним. — Возьми с собой хотя бы яблочко, дорогой, — она по-доброму протянула крепкий зелёный фрукт. Бабушка была единственным светлым человеком в этом доме. У неё не было абсолютно никаких секретов, она никого и никогда не покрывала. Её доброта сдерживала здесь всех. Но даже ей было тяжело. Дедушка оставил их приблизительно год назад. Уровень медицины в городке, где он жил вместе с женой, оказался просто "отличным". Врачи даже не могли отличить левую почку от правой, постоянно переворачивая его снимки с узи. Семью тогда настиг большой удар. Бабушка переехала к ним, и это было правильным решением. — Спасибо, — Дилан постарался улыбнуться, но головная боль сильно давила на лоб. Он забрал яблоко. О'Брайен никогда не отказывался от еды, которую давала ему бабушка перед выходом. Когда он забирал какие-то фрукты или сладости из её рук, стоя одетым и обутым в коридоре, уже одной ногой за пределами этого "идеального" дома, её глаза начинали светиться радостью. Она расцветала и с хорошим настроением возвращалась на кухню, где отец каждое утро сидел с этим ужасным кофе и свежей газетой, а мать старалась угодить ему, как бы прося прощения за измены и одновременно с этим отпрашиваясь на новую прогулку вечером. Захлопнув за собой дверь, Дилан глубоко вздохнул, отчего морозный воздух пробежал по его лёгким и вспорол своими льдистыми иглами каждую их частичку, оставив на них замороженные рубцы и трещины. Повертев в руках ключи, он сел в машину. Вставив ключ в личинку зажигания, он повернул его. Но двигатель не стал шуметь. Лишь огоньки на приборной панели резко загорелись, а потом стали тускнеть. "Ну да, что же я хотел." Машина простояла сутки. Резкие холода ударили этой ночью, вот аккумулятор и сел. Уровень бешенства стал подниматься. Хлопнув рукой по рулю и резко вытащив ключи, Дилан вышел из машины. Глянув на время, он понял, что до автобусной остановки не так уж и близко, а если он не появится там через пятнадцать минут, то опоздает к первому уроку. Ускорив шаг, то и дело поскальзываясь на мерзлом асфальте, он пошёл по улице, пуская пар изо рта. Руки окоченели и покраснели, карманы совсем не спасали. Портфель свисал с одного плеча, но было слишком холодно, чтобы поправить его. Впереди виднелась остановка. Кучка учеников стояла и точно так же мерзла. Он успел. Встав в сторонке от сборища людей, Дилан всё-таки вытащил руку из кармана и начал пялиться в свой телефон. До носа дотронулся резкий запах гари. Парень поднял глаза и увидел, как к остановке подъехал типичный школьный автобус отвратительного желтого цвета, битком забитый учениками. Ну, хотя бы тепло. Зайдя внутрь, Дилан расслабился. Но сесть не удалось, добрая половина салона была занята учениками старшей школы. О'Брайен устроился у поручня, находившегося рядом с водителем. Парень невольно заметил, что все ученики в автобусе странно на него косятся. Нахмурив брови, он уткнулся в телефон. "Окей, гугл, почему эти люди смотрят на меня?" Автобус ещё пару раз останавливался, поглощая в себя учеников разного возраста. Все заходили с красными лицами. То, как все они мерзко хлюпали носами, казалось парню крайне отвратительным. Наконец, показалась школа. Выскочив из дверей самым первым, Дилан поспешил зайти в класс и занять свое излюбленное место у окна. Как ни странно, люди уже ходили по коридорам школы, хлопая шкафчиками. Смесь звуков напомнила о головной боли, рьяно пульсирующей под корой головного мозга. Зайдя в нужный кабинет, Дилан прошёл через ряды и поставил сумку на парту. — Это моё место. — Что, прости? — девушка подняла на него свои большие глаза, подергивая тонкими пальцами кончики волос. — Я обычно сижу здесь, — Дилан переступил с ноги на ногу, сжимая в руках портфель и прижимая его к столу. — Ты не ошибся классом, О'Брайен? — девушка удивленно нахмурила брови. — Это углубленное изучение физики, а ты вроде как не ходишь сюда. — Решил поразмыслить над тем, как водичка превращается в лёд. — Это моё место. Ищи себе другое, — девушка отвернулась к окну, продолжая теребить кончики своих волос. Дилан глубоко вздохнул. В углу кабинета пустовала последняя парта. Она стояла так одиноко, что казалось, будто другие парты отодвинулись от неё ближе к доске. Как изгой. Присев за парту, Дилан коснулся холодными пальцами виска, в котором снова пульсировала боль. Она, словно червяк, извивающийся под лучами света, надоедливо плясала под стенками черепа, жгучими всполохами разносясь по всей голове. Краем глаза парень наблюдал за девушкой, которая знала его. Только он никак не мог вспомнить её имя. Даже фамилию. И вообще, не мог вспомнить откуда она. Когда пришёл учитель, все поднялись, приветствуя его. Лишь Дилан как сидел, так и остался, всё равно его не видно. Он достал из портфеля лист с расписанием. Он так и не определился с предметами, которые хочет углубленно изучать. Просидев десять минут этого нудного урока, он вычеркнул из списка физику. Следующий этап — химия. Погрузившись в свои мысли, Дилан перестал следить за временем. В голове вновь появился образ канализации. В нос ударил тот зловонный запах и дикий смех, гулим эхом отскакивавший от болотно-зелёных стен. Вместе со смехом в голове раздался громкий звонок. Все засуетились, начали собирать вещи. Громкие звуки снова ударили в голову. Подождав, пока все выйдут, Дилан спокойно собрал вещи и покинул кабинет, направляясь вниз, где его ждали стены лаборатории с кучей колбочек, наполненных разноцветными жидкостями. Но дверь в лабораторию оказалась закрыта. Все ученики столпились в узком коридорчике, пытаясь перекричать друг друга. Облокотившись к стене лбом, Дилан наслаждался прохладой, исходившей от холодного камня. Послышался скрежет дверей. Учительница открывала кабинет. — На столе лежат билеты. Каждый из вас подойдет и вытянет один. Номерок, попавшийся вам — номер вашего лабораторного стола. Вы будете работать по двое или по трое, - женщина будто разговаривала с доской. Неспешно водя по ней мелом, она постоянно задевала длинными ногтями доску, отчего отвратительный скрежет разрезал барабанные перепонки. Дилан встал в очередь последним. Вытянув руку, он нащупал бумажку с номером "3". Оглянув кабинет, он увидел свой стол. Закатив глаза, он подошёл и кинул сумку на пол. — Ну, привет. — Это издевательство, — девушка упала на парту. — Почему именно ты? С ним в паре оказалась та девчонка, которую он пытался согнать утром. Так и не вспомнив её имя, Дилан сел и открыл методичку, где были указаны химические вещества для их первой лабораторной работы. Свойства карбоновых кислот на примере уксусной кислоты. — С тобой всё нормально? — Девушка коснулась его руки. Дилан кивнул, отодвинувшись от неё как ошпаренный, за что получил непонимающий взгляд в ответ. Хмуря брови, соседка встала и пошла к подносам, на которых стояли колбы. Она набрала всё нужное. — Хоть бы помог, — проворчала она. Дилан лишь забрал у нее бесцветную жидкость, плещующуюся о стеклянные стенки колбы. Учительница начала называть номера столов, чтобы записать фамилии. Дошло до их стола. Но Дилан не реагировал. Он уставился на жидкость в колбе, сжимая в руках ручку. Соседка фыркнула. — Дилан О'Брайен и Эмма Норт. Услышав свое имя, Дилан резко поднял голову. Встретив очередной недовольный взгляд, он улыбнулся и лёг на парту, подложив под голову руку и устремив пустой взгляд к стене. Эмма долгое время не могла понять, почему запахло вином. Уксус — продукт брожения вина. Но она не могла найти источник. А потом её взгляд упал на колбу, стоящую перед Диланом. — Эй, ты включил гарелку? — она ткнула его в бок. — Что? Нет, я ничего не трогал, — Дилан снова вернулся в лежачее положение. Эмме показалось интересным то явление, которое она сейчас наблюдала. Так нагреть колбу руками невозможно. Ведь температура кипения уксусной кислоты 118 градусов. Но бесцветная жидкость бурлила в колбе, каждый раз ошпаривая стеклянные прозрачные стенки.