***
Женя негромко постучала в тяжелую дверь, из-за которой доносился звук голосов. — Да, входите. Девушка зашла в кабинет, ожидая увидеть там хотя-бы пару тройку человек, и остановилась в пороге, заметив, что директор один. — А, Женя, — лучезарно улыбнулся Дамблдор. — Входите скорее, присаживайтесь, — волшебная палочка директора школы описала изящный пируэт, и возле стола, за которым восседал профессор, материализовалось мягкое кресло с ситцевой обивкой. Евгения в несколько шагов пересекла комнату и плюхнулась в кресло, оказавшись лицом к лицу с чей-то физиономией, торчащей из камина. Чего-чего, а такого способа общения девушке видать еще не доводилось. Голова совершенно не обращала внимания на то, что в камине вовсю потрескивал огонь, зато уставилась на девушку, как на заморскую диковину. И так бы они и пялились друг на друга: Женя на голову, а голова на Женю, если бы профессор Дамблдор не решил их представить. — Людо, познакомьтесь, это — Евгения Лютневич. Женя, этот замечательный человек — Людо Бэгмен, глава департамента магических игр и спорта. Он будет одним из судей Турнира, а также является одним из его организаторов. Девушка вежливо кивнула расплывшейся в улыбке физиономии Людо Бэгмена, а сам колдун, точнее та его часть, которая торчала в камине поспешила рассыпаться в приветствиях: — Очень рад познакомиться, Евгения! — громогласно заявил Бэгмен. — Дамблдор говорил, что привлек к нашему мероприятию совершенно особенного человека, но умолчал о том, что это — очаровательная девушка. — Директор мне льстит, — сдержанно улыбнулась Женя, словоохотливая голова как-то не внушала ей доверия. — Сейчас дождемся Аластора и Северуса, — негромко сказал директор, повернувшись к девушке, — и начнем. — Конечно, — буркнула девушка, не отрываясь от башки Людо Бэгмена, которая продолжала совершенно идиотски улыбаться. Альбус Дамблдор пригладил усы, но Женя поняла, что этим жестом он пытается скрыть улыбку. Они некоторое время сидели в полном молчании, глазея друг на друга, пока дверь кабинета не открылась и на пороге не показались Грюм в компании Снейпа. Евгения мельком взглянула на вошедших, и заметила гримасы глубокого отвращения на лицах обоих мужчин. «Неудивительно», — подумалось ей, девушка уже подумывала, чего бы такого сказать вредным дяденькам, но ход ее мыслей прервал Бэгмен, завопивший из камина, что было мочи. — Грозный Глаз! Северус! Очень рад видеть! Ну, Дамблдор, теперь все в сборе? Начнем-с? — Разумеется, — улыбнулся директор, создавая из воздуха еще пару кресел. Снейп уселся в то, что оказалось ближе к Жене, а Грюм остался стоять, недовольно косясь на камин здоровым глазом. Волшебный же упорно смотрел в затылок зельевара. Женя сочувственно посмотрела на Северуса Снейпа, который казался бледнее, чем обычно. Несмотря на то, что зельевар упорно выражал свою неприязнь к девушке, повышенного внимания со стороны агрессивной горгульи вроде Аластора Грюма Евгения не пожелала бы даже Снейпу. — Друзья мои, — снова заорал Людо Бэгмен, — мы с директором собрали именно вас, потому что хотим поговорить о безопасности на Турнире, — глаза головы на миг задержались на безмятежном лице Дамблдора. — Именно так, — подтвердил директор, снисходительно улыбнувшись Бэгмену, словно ребенку, наконец освоившему, сколько будет дважды два. — Вы трое, — пронзительный взгляд голубых глаз скользнул по лицам тех, кто присутствовал в кабинете целиком, — костяк нашей безопасности на этом мероприятии. Да-да, Аластор, — Дамблдор выразительно посмотрел на Грюма поверх очков, — именно вы втроем, и никак иначе. — Простите, профессор, — подал голос Снейп, — но какое отношение к обеспечению безопасности может иметь эта юная леди? Женя закатила глаза, и, решив, что отвечать — себе дороже будет, принялась разглядывать шкафчик со стеклянными дверцами, полки которого были сплошь заставлены склянками с жидкостями разнообразных цветов. — Северус, — спокойно ответил директор, — я тебе уже говорил, что не просто так пригласил Евгению в Хогвартс и вполне ясно объяснил свои мотивы, не пора ли прекратить обсуждать эту тему? Женя — компетентный специалист, а еще она дисциплинированный человек, который умеет распознать опасность и предупредить проблемы. Девушка перевела взгляд на серебряную модель солнечной системы, планеты которой висели прямо в воздухе над сверкающей платформой. Она ожидала, что Грюм тоже выскажет неодобрение относительно ее присутствия на этом совещании, но Грозный Глаз молчал. Снейп же пробормотал что-то невнятное и, ко всеобщему облегчению, заткнулся. — Вы поймите, друзья мои, — продолжил Бэгмен, уже более серьезным тоном. — Опасность для участников может исходить не только из заданий, которые мы для них подготовили, но и от чемпионов других школ, да и просто их студентов. Уровень конкуренции очень высок, поэтому я попросил бы вас проявить повышенную бдительность. — Думаю, если мы начнем пристально следить за студентами других школ, то именно их директора поднимут вопрос о безопасности, дескать, чего это учителя Хогвартса за нашими Чемпионами следом ходят, — заметил зельевар. — Глупости, Снейп, — прорычал Грюм, — все прекрасно понимают, что честность на Турнире — дело десятое. — Для этого и приглашена Евгения, — ответил Дамблдор. — Она — незаинтересованная сторона. Девушка взглянула на голову Людо Бэгмена, которая как раз оживленно закивала в ответ на слова директора Хогвартса. — Если вы намерены заставить меня ходить хвостом за гостями вашей школы, досматривать их личные вещи все такое, — брезгливо наморщила нос Евгения, — то я решительно против. — Ни в коем случае! — воскликнул Бэгмен, из камина вылетел сноп искр, а сам глава департамента магических игр и спорта закашлялся. — Вы просто должны быть рядом в самые ответственные моменты, ну и, разумеется, стараться приглядывать за Чемпионами, одним глазком, во избежание всяких прецедентов. Женя неопределенно пожала плечами: — Ладно. Она снова принялась рассматривать убранство кабинета Дамблдора, краем уха слушая инструкции, которые давал Людо Бэгмен из камина. Неожиданно ее глаза встретились с глазами пожилого джентльмена с усами, торчащими в разные стороны, который принялся заговорщицки подмигивать девушке и картинно приглаживать выдающиеся усищи. Жене понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что престарелый франт смотрит на нее с одного из множества портретов, которыми были завешены стены кабинета. Девушка с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться, но сохранить каменное выражение лица ей не удалось. — Я сказал что-то смешное? — раздался недовольный голос над самым ухом Евгении. Она повернулась на источник голоса и обнаружила, что на нее внимательно смотрят семь глаз, восьмой продолжал сверлить взглядом затылок Снейпа. Очевидно, в тот момент, как Женя любовалась ужимками портрета, зельевар что-то рассказывал. — Нет-нет, — поспешила ответить Евгения, — я просто о своем задумалась. Простите, что вам пришлось прерваться. Снейп продолжил бубнить что-то о мерах безопасности на Турнире, которые он считал необходимыми, Грюм изредка прерывал его, вставляя едкие замечания, или просто недовольно хмыкая. Женя обратила внимание, что Дамблдор то и дело бросает на Грозного Глаза предупреждающие взгляды. Закончился этот бестолковый, по мнению Евгении разговор, нескоро. Бэгмен довольно долго зачитывал преподавателям их обязанности, рассказывал о том, на что рассчитывают директора Шармбатона и Дурмстранга. Дамблдор же хранил царственное молчание, но когда его глаза встречались с Жениными, то девушке казалось, что в ярко-голубой глубине мелькают смешливые искорки. — Ну, — подытожил Бэгмен, когда тема себя окончательно исчерпала, — я надеюсь, что вы проявите себя как сильная команда! Спасибо за внимание, я, пожалуй удалюсь, а то мне кажется, что сейчас кто-то сломает дверь в мой кабинет. С легким хлопком голова исчезла. Дамблдор повернулся с присутствующей троице. — Ну, тогда и я не смею вас больше задерживать. Идите обедать, а то у Жени так урчит в животе, что мне ее просто жалко. Снейп выразительно хмыкнул, зато Грюм, к вящему удивлению девушки, глубокомысленно заявил: — Молодые люди должны хорошо питаться! Идем, Женя, посмотрим, что там сегодня наготовили! Евгения улыбнулась директору и встала, зельевар последовал ее примеру. Кабинет Дамблдора они покинули втроем. На винтовой лестнице девушка оказалась зажатой между двумя мужчинами, напряженными до такой степени, что казалось сейчас молнии начнут метать. — Из всего сказанного, — прорычал Грозный Глаз прямо на ухо Жене, — я понял, что даже Бэгмен при его-то умишке соображает, что Турнир будет грязным. — Там, где деньги — всегда грязь, — девушка первая вышла в коридор через проем за спиной каменной горгульи и, не оборачиваясь, направилась в Большой Зал. Под сводами замка разнесся гул от удара колокола, возвещавшего о начале обеда. Евгения быстро шла по коридору, наполнявшемуся студентами, она слышала, как далеко позади громыхал своей деревянной ногой Грюм, а прямо за ее спиной хлопали полы мантии профессора зельеварения. — Женя! — раздался знакомый голос, и из распахнувшейся двери выскочили рыжие близнецы. — Ты — Фред? — спросила девушка. — Ты перепутала меня с этим троллем? — закатил глаза парень. — Я — Джордж! — Ну не такой уж он и тролль, учитывая, что вы — близнецы, — улыбнулась Евгения, она остановилась посреди коридора, поджидая братьев. Грюм все еще не мог догнать ее, теперь ему мешала толпа учеников, а что касается Снейпа, то он загадочным образом испарился. — Он просто подражает мне, — Джордж высокомерно взглянул на своего брата, который, не долго думая, отвесил задаваке хороший подзатыльник. — Только без рук, — потребовала Женя, и близнецы разом вытянулись по струнке, — идемте обедать, а то я так есть хочу, что еще немного, и перейду на рыжеволосых парней. — Идем, конечно, — улыбнулся Фред, галантно подавая девушке руку. — Прошу, миледи, — с другой стороны от Евгении, Джордж в точности повторил жест брата. — А пока мы будем идти, может вы поведаете, что вы такого рассказали Пуффендуйцам во главе с этим болваном МакМилланом, что они теперь о вас говорят, как о неведомом чуде? Женя весело рассмеялась и, взявшись за обоих близнецов сразу, принялась им пересказывать то, чем пугала четверокурсников на уроке по уходу за магическими существами.***
Спустя две недели после начала занятий в Хогвартсе, Женя могла бы с уверенностью назвать свое положение вполне сносным. На нее практически перестали пялиться в коридорах, а даже самые противные из портретов и преподавателей смирились с ее манерой одеваться. Что касается учеников, то Джордж Уизли на полном серьезе заявил Евгении, что едва ли не у половины старшекурсниц появились узкие штаны и высокие сапоги, вроде тех, что любила носить девушка. А некоторые даже решились опробовать корсеты. Северус Снейп и Аластор Грюм полностью сосредоточились на своих учениках, поэтому Евгении успешно удавалось избегать общества обоих. Если зельевар раздражал своим постоянным ехидством, то отставной мракоборец откровенно злил пристальными взглядами волшебного глаза и требованием быть всегда на чеку. Раз он и вовсе заловил Женю ночью в коридоре и заявил, что она хотела проникнуть в гостиную Гриффиндора. — И что я там забыла? — поинтересовалась девушка, запахивая поплотнее халат: уж очень резво Грюм изучал ее фигуру, что волшебным глазом, что обычным. — А вот этого я не знаю, но обязательно выясню, — прорычал Грозный Глаз, напирая на Женю. Впрочем, с такими Евгения не панькалась: Грюм только успел удивленно уставиться на свою деревянную ногу, которая неожиданно подкосилась, прежде чем мешком рухнул на каменный пол. Мимо как раз скользило привидение, озаряя темный коридор замка серебристым светом, которое злорадно хихикнуло, когда Аластор Грюм принялся неуклюже подниматься. Женя же ловко перепрыгнула через копошащегося преподавателя и отправилась на кухню, куда, собственно, и держала путь. В ночные дежурства девушка заступала вместе с Флитвиком. Маленький профессор был не только добрейшей души человеком, но и весьма увлеченной натурой. Он мог часами бомбардировать Женю вопросами относительно невербальной магии, концентрации силы через инструменты, отличные от волшебной палочки, а также о науке ритуалов. Он искренне восхитился силовым полем вокруг двери Жениной комнаты, несмотря на то, что довольно чувствительно ударился о стену, когда попытался пробить его заклятием. В общем, к середине сентября девушка уже чувствовала себя более чем комфортно среди непривычной, но довольно веселой обстановки школы чародейства и волшебства. Одно омрачало ее существование — частая перемена погоды, и не столько из-за того, что проливные дожди не давали возможности навестить Хагрида, который после появления соплохвостов стал совершенно невыносимым, сколько из-за проклятой бессонницы и частых головных болей. Медсестра школы мадам Помфри снабдила Женю целым арсеналом снотворных и обезболивающих средств, но они совершенно не хотели помогать. Очередную ночь, ознаменовавшуюся крупным градом, барабанящим в окна с такой силой, что стекла грозились вылететь, Евгения коротала с книгой в руках. Время перевалило за полночь, и девушка прекрасно понимала, что если она не ляжет в течение часа, то весь следующий день будет шататься как сомнамбула, без причины кидаясь на школьников. В такие дни она больше всего напоминала себе Филча. Надоедливый завхоз тоже наседал на студентов за всякие там проделки — вроде чудо-хлопушек и навозных бомб, но его хоть можно было понять, чаще всего убирать после очередной шалости школьников приходилось именно ему. Чем же могли помешать Евгении две девочки, которые бойко обсуждали свой астрологический прогноз, оставалось загадкой даже для самой Жени. Она остановила свою руку буквально за миг до того, как ее пальцы сомкнулись на злополучном прогнозе. Студентки испуганно уставились на злющую иностранку, которая застыла над ними в позе коршуна, хватающего добычу, а затем попытались как можно быстрее спрятаться в один из ближайших коридоров. А еще, после очередного ночного бдения, Евгения сильным воздушным толчком сбила с ног крупного парня, который, как ей показалось, косо посмотрел на первокурсников. В общем, вся скверная сторона Жениной натуры проявлялась именно тогда, когда ее изматывала бессонница. Девушка отложила книгу и потерла глаза. За окном неистовствовала стихия, а в ее комнате приятно потрескивал камин, вокруг все было чисто и уютно, в постели давным-давно лежала грелка, которую незаметный домовик менял каждый час, начиная с девяти вечера. Казалось бы — идеальные условия для глубокого и спокойного сна, но, как назло, именно этот вожделенный сон упорно не шел. Женя набросила на себя халат и вышла в безмолвный коридор замка. Факелы на стенах были затушены, а некое подобие света, проникающее сквозь запотевшие окна, только мешало разглядеть дорогу. Девушка сконцентрировалась и мгновение спустя на ее ладони загорелся бледно-голубой шарик, дающий ровно столько света, чтобы его создательница могла вписаться в поворот и при этом не потревожить картины, чьи обитатели мирно посапывали в рамах. Минуя лестницу за лестницей, Евгения пробиралась к коридору, ведущему на кухню Хогвартса. Даже в такое позднее время домовики охотно сварят горячий шоколад, чем Женя и намеревалась воспользоваться. На верхнем этаже что-то громыхнуло, очевидно, Пивз крушил кабинет, а может, строил пирамиду из парт. Эти конструкции доводили преподавателей до белого каления, а Евгения очень надеялась, что никто не узнает, с чьей легкой руки Пивз взялся за строительство. Пока она вслушивалась в происходящее наверху, из-за поворота раздались приглушенные голоса. Причем голоса хорошо знакомые Жене, равно как и их обладатели, которые должны были в данный момент находиться в своей гостиной. Девушка сжала «светлячок» в кулаке, тем самым погасив его, а сама притаилась в темном углу. Голоса приближались, а на пол упала полоска белого магического света, в который с жутким: «Попались!» — и выпрыгнула Женя. Джордж и Фред Уизли, а так же их друг Ли Джордан попятились в испуге, а бедный Ли даже уронил палочку, которой подсвечивал себе дорогу. Близнецы ничего не упустили, а наоборот, посильнее вцепились в свою ношу, представляющую собой причудливое сооружение из бутылок сливочного пива, популярного среди школьников, пирожных и прочего съестного. — Фух, — выдохнул один из близнецов. — предупреждаю, Женя, следующая такая выходка может закончиться очень неприятно. Девушка вскинула брови. — Неприятным запахом, — продолжил второй брат, поудобнее перехватывая еду, — а то при сильном испуге контролировать свой организм очень трудно. Ли хохотнул вполголоса и поднял палочку. — Чего шатаемся? — с притворной строгостью спросила Евгения, она снова зажгла огонек в ладони и теперь рассматривала веснушчатые лица близнецов. — Спасаемся от голодной смерти, — загробным голосом заявил тот из Уизли, которого Женя признала как Фреда. — О, я вижу, что вам очень скоро грозит голодная смерть, — девушка окинула холеных близнецов скептическим взглядом. — Но не только нам нужно хорошее питание, — заметил Джордж. — Гриффиндорцы вообще ужасно прожорливы. — А что будет, если вас застукает Снейп? — нахмурилась девушка. — Не призывай гада! — пискнул Джордж и тут же весь как-то сжался. Прислушавшись, Женя поняла почему: по лестнице в другом конце коридора кто-то быстро спускался. — Туши палочку и прячься! — скомандовала девушка, распахивая ближайшую дверь. — Нокс! — шепнул Ли, и все трое забились в неприметный чулан. Евгения, не долго думая, плюхнулась на каменный пол, приняв характерную позу упавшего человека, и принялась ругаться в пол голоса. — Что произошло? Кто здесь? — низкий голос Северуса Снейпа зазвучал очень близко. В голове у Жени тут же пронеслась не очень пристойная поговорка, относительно того, что появляется после первого же упоминания. — Я, — откликнулась девушка, шаги за ее спиной ускорились, а спустя несколько секунд сам зельевар опустился на колени рядом с ней. — Все в порядке? Вы упали? — спросил Снейп. Женя была готова поклясться, что из голоса профессора куда-то испарились обычные ехидные нотки. — Да, — буркнула она, — споткнулась в этой темноте. Мужчина встал, а затем крепко ухватил девушку, упорно сидящую на полу, за плечо и помог ей подняться. Его бледное лицо, обрамленное черными длинными волосами казалось лицом призрака в холодном свете, исходящем от волшебной палочки зельевара. Свой «светлячок» Евгения погасила и принялась отряхивать полы своего темно-синего халата. В отличие от нее, Снейп был облачен в черную повседневную одежду. «Видимо, сегодня его очередь дежурить», — предположила Женя. — Мне показалось, что я слышал голоса, — нахмурился преподаватель, всматриваясь в пустой коридор. — Наверное, вы слышали меня, — девушка, наконец, закончила возиться с халатом. — И радует, что вы не понимаете русского, ругалась я от души, — она виновато улыбнулась. — Значит, вы здесь одни? — настороженно поинтересовался Снейп, возвращаясь к своей обыкновенной холодно-саркастичной манере общения. — Вы видите кого-то еще? — Женя покрутилась на месте. — Я лично, наблюдаю здесь только вас. — А вы почему не спите? — темные глаза профессора, казавшиеся черными провалами на бледном лице, остановились на лице неожиданной собеседницы. — Не могу в эту погоду, — совершенно искренне пожаловалась Евгения. — Вот, решила пойти попить чего-нибудь горяченького, а по пути на кухню навернулась. Снейп ничего не ответил, только принялся внимательно изучать стену коридора, подсвечивая ее палочкой. Женя поняла, что если ему придет в голову проверить, не открыты ли двери, то ребятам будет несладко, поэтому, недолго думая, она ляпнула: — Кстати, очень здорово, что вы не спите тоже! — она ухватила изумленного зельевара под локоть и потащила его вперед, в сторону кухни. — Составите мне компанию! — Но я не собирался, — выдавил Снейп, слабо сопротивляясь, но вырваться из цепких рук девушки оказалось не так просто: несмотря на то, что Женя была куда ниже мужчины, силушки в ней хватало. — Да ладно вам, не возражайте, — с нажимом сказала девушка. — Ничего не случится, если вы посидите и выпьете горячего шоколада, а заодно расскажите мне, за что же вы так меня невзлюбили! — Я… Я не… — растерялся Снейп, но все-таки пошел вслед за Евгенией. Девушка с облегчением выдохнула, когда они свернули в хорошо освещенный переход, стены которого были сплошь завешаны картинками с едой. Оставалось только запихнуть вредного профессора в кухню и задержать там, ровно настолько, чтобы Уизли и Джордану хватило времени вылезти из каморки и добежать до гостиной. Уже открывая дверь, ведущую в царство пищи и домовиков, Женя подумала о том, как же быстро она адаптировалась здесь, если уже прикрывает проштрафившихся студентов.