Affectus orietur

      В Хогвартсе царило лихорадочное возбуждение: школа готовилась к приему студентов. Коридоры, залы, кабинеты, жилые комнаты наспех вычищались. Бедные домовики как загнанные лошади носились по замковым переходам, расплескивая воду из ведер. А за ними с выражением праведного мстителя гонялся Филч, тыкая несчастных носом в видимую только завхозу пыль. Преподаватели не отставали от домовиков. Если раньше Женя, бесцельно слоняясь по коридорам, то и дело натыкаясь на кого-нибудь из них, то теперь учителя Хогвартса целиком погрузились в изучение учебных планов, составление расписания занятий, подготовке учебных пособий и материалов для практики. Даже Хагрид, который обычно хранил безмятежное спокойствие, ожидая приезда студентов, последние дни метался как ополоумевший то в лес, то из леса. А накануне первого сентября лесничий вообще пропал из замка, предварительно попросив Женю присмотреть за Клыком. Что касается Жени, то она убивала время либо за чтением книг, которых, по счастью, в Хогвартсе было множество, либо за фехтованием в одном из пустующих подвальных помещений замка, либо за длительными прогулками с волкодавом Хагрида, который очень скоро привязался к девушке. Ко всему прочему, Женя таки нашла вход в кухню Хогвартса, что избавило ее от вынужденного трехразового приема пищи. Она предпочитала есть когда захочется, а не когда нужно, к тому же на ней крайне негативно сказывался недостаток кофеина. Поэтому, как только домовики увидели пристрастие гостьи замка к кофе, на кухне сразу появился отдельный кофейник, всегда полный горячего напитка специально для Жени. Девушка была сверх меры растрогана такой заботой, настолько, что на время даже принялась называть домовиков эльфами, впрочем, она скоро опомнилась. Утром первого сентября над Хогвартсом нависли тяжелые тучи, предвещавшие грозу. Женя с трудом разлепила глаза и подошла к окну своей комнаты. Ей показалось, что она продрыхла весь день и проснулась глубоким вечером, так хмуро было вокруг. Густой воздух буквально стоял на месте, сверх меры пропитанный тяжелой влагой. Сочная зелень казалась нарисованной на фоне свинцовой тяжести низкого неба, а дымок, курящийся над хижиной Хагрида, терялся среди черно-серых туч. Женя заметила, как дверь домика лесника открылась, и из нее выскочил Клык. Хагрид вышел следом, упер большущие кулаки в бока, глядя вслед своему псу. Девушка прижалась плотнее к окну, желая увидеть дорожку, ведущую в замок, но стекло мгновенно запотело от ее дыхания. Оставив бесплодные попытки рассмотреть что-либо, Женя потащилась в душ, споткнувшись о брошенную у кровати книгу. Массивная «История магии» пролетела через всю небольшую комнату и ударилась о панель из красноватого дерева, закрывавшую каменную стену. Девушка равнодушно посмотрела на книгу, потерла ушибленный палец на ноге, и продолжила пробираться среди живописного бардака, оставленного с прошлой ночи. То ли ей передалась общая нервозность, господствовавшая под школьной крышей, то ли тяжелая погода сыграла шутку, но на Женю напала бессонница, а вместе с ней и апатия, то и дело чередующаяся с приступами агрессивного возбуждения. Душ и остатки холодного кофе привели девушку в чувство, и она решилась позавтракать в обществе преподавателей. Но не из-за того, что была голодна, просто думала, что наверняка за завтраком Дамблдор или МакГонагалл могут сделать важные объявления. Она вышла из комнаты и скорее почувствовала, чем увидела, как за ее спиной через дверь проскользнул домовик. Это живо напомнило девушке, как в Шенанди в ее обиталище проникали горничные. Женя крайне негативно относилась к любому вторжению в ее личное пространство, даже если вторгались туда только для уборки. Даже простое прикосновение к вещам девушки могло вызвать у той такую бурную реакцию, после которой хозяйственники Ордена вставляли новую дверь в ее комнату, а целители приводили в чувство несчастного, посягнувшего на неприкосновенные шмотки. Конечно Жене влетало за такие проделки, но взыскания только усугубляли ее не очень здоровую домовитость. На входе в большой зал девушка столкнулась с профессором зельеварения. Негромко переговариваясь с преподавателем по травологии, неопрятной женщиной с очаровательной улыбкой, Северус Снейп так величественно вышагивал по холлу, что Женя с трудом подавила в себе ребяческое желание поставить ему подножку. Вместо этого она изобразила на лице подобие приветливости и вежливо пожелала преподавателям доброго утра. Помона Стебль тепло улыбнулась девушке, что касается вечно мрачного Снейпа, то он ограничился сдержанным кивком — не забыл, видать, майонез на своей мантии. Впрочем, подчеркнутая холодность преподавателя Женю мало смутила, более того, она склонилась в карикатурном поклоне, чем-то смахивающим на французское приветствие семнадцатого века, и пропустила Снейпа в зал первым. А после подмигнула порозовевшей травнице. Большой зал претерпел значительные изменения: если раньше это было пустое помещение с одним-единственным столом, за которым принимали пищу преподаватели, то теперь его занимали еще четыре дополнительных длинных стола, предназначавшихся, по-видимому, для студентов. И в целом помещение выглядело куда более уютным и опрятным, чем прежде. Женя мельком взглянула на потолок Большого зала, в точности показывавший то, что творилось в небе над замком. Тучи сгущались, темнели и выглядели так, будто из них вот-вот хлынет ливень, подсвечивающийся вспышками молний. Женя угадала, Дамблдор действительно сделал несколько объявлений, относящихся к учебному процессу. Одно из них даже касалось персоны заграничной гостьи Хогвартса. — Я думаю, — сказал директор, выразительно глядя на девушку поверх очков, — что будет неплохо, если вы, Евгения, согласитесь принять участие в дежурствах по школе, наравне с преподавателями. Более того, я даю вам право вычитать и добавлять очки факультетам. Женя недоуменно посмотрела на Дамблдора, но, как оказалось, не одна она была удивлена решением директора. МакГонагалл со звоном уронила вилку, малыш Флитвик поперхнулся, остальные выразительно переглянулись, но ничего не сказали. Один только профессор Снейп сидел с каменным лицом и сосредоточенно поглощал омлет. — Может, не надо? — робко выдавила из себя девушка. — Я как бы тут на год всего. — Да, — кивнул Дамблдор, — и на этот год мы обязаны определить ваш статус. Разумеется, отношения к учебному процессу вы иметь не будете, но небольшие обязанности, я думаю, не повредят. Директор говорил мягко, но что-то в его тоне заставило Женю отрешенно кивнуть и вернуться к изумительному бекону. В конце концов, ничего ужасного он не сказал. Преподаватели тоже принялись за еду, в Хогвартсе явно не было принято оспаривать решения директора, только МакГонагалл сверкала глазами из-за очков. Остаток завтрака провели в необычной тишине. Постепенно преподаватели начали расходиться, ссылаясь на занятость, и Дамблдор ушел одним из первых. Минерва МакГонагалл поспешила за ним. Следом удалился Флитвик, пожелав Жене хорошего дня, Помона Стебль и вовсе вылетела из-за стола со скоростью пушечного ядра: она вспомнила, что не укутала какое-то растение, а оно может простудиться, если хлынет дождь. В итоге в Большом зале остались только два человека: Женя, которая мелкими глотками цедила горячий кофе и задумчиво смотрела на клубящиеся на потолке тучи, и преподаватель зельеварения. Девушка не сразу заметила, что Северус Снейп внимательно на нее смотрит. Она перевела взгляд на бледное лицо профессора и уставилась на него в ответ. Чем-чем, а игрой в гляделки ее не мог напугать даже обладатель таких пронзительных черных глаз. — Ну? — Женя залпом допила остатки кофе. — Вы рады свалившимся на вас привилегиям? — ехидно поинтересовался Снейп. — Мне все равно, — честно ответила девушка. — Я здесь не для того, чтобы строить карьеру, а по личной просьбе Дамблдора. Сомневаюсь, что я кому-то буду назначать какие-то там баллы, а что касается дежурства в коридорах — я сова. А значит, не будет ничего дурного, если я проведу часы бдения с пользой для школы, — все это она выдала ровным спокойным голосом, постаравшись придать ему скучающую интонацию. Северус Снейп изогнул уголки тонких губ в невеселой улыбке и вкрадчиво поинтересовался: — Значит, я могу быть спокоен относительно того, что вы не будете совать свой нос в то, что вас не касается? В дела моего факультета, в частности. — Какого факультета? — Женя отодвинула стул, намереваясь подняться, но неожиданно Снейп с властным: «Сядьте», — достал из кармана мантии палочку, и стул девушки, больно ударив ее под коленки, вернулся на прежнее место. — А вот это вы зря, — сверкнула глазами девушка, и зловредный профессор покатился кубарем от стола, разумеется, вместе с тем стулом, на котором сидел. Ножки ни в чем не виноватой мебели запутались в полах длинного одеяния Снейпа, не давая ему встать. Длинные черные волосы мужчины растрепались, на бледном лице выступили несколько красных полос, следов ударов об каменный пол. Женя же поднялась на ноги, вся дрожа от праведного гнева. Она в несколько шагов пересекла расстояние отделявшее ее от распластавшегося на полу Северуса Снейпа и присела возле него на корточки. — Никто не узнает об этом инциденте, будьте уверены, — девушка старалась не повышать голоса, все-таки устраивать серьезную стычку было неразумно. - Но я вас очень прошу, во избежание более серьезных последствий, никогда не повторяйте то, что вы сделали только что. Мужчина ничего не ответил на Женины слова, только ударом ноги отбросил несчастный стул и встал, проигнорировав протянутую ему руку. Было видно, что держать себя в руках Северусу Снейпу стоит больших усилий, но стоило признать, что для той унизительной ситуации, в которую он попал, держался профессор очень достойно. — Чтобы вы не подумали ничего эдакого, — продолжила Женя, теперь глядя на Снейпа снизу вверх, преподаватель был на добрых пол головы выше ее, — я прошу прощения за свои опрометчивые действия. Я не должна была применять силу для ответа вам. Изумление возникшее на лице мужчины передать словами было невозможно. Морщинки, собравшиеся вокруг гневно прищуренных глаз, разгладились, тонкие губы перестали напоминать синюшные губы мертвеца и обрели естественный розоватый цвет, а рот удивленно приоткрылся. — Я должен просить прощения, — наконец выдавил из себя Снейп. — Когда долго преподаешь, то иногда забываешься, что говоришь не с учениками… — Так, что касается вашего факультета, — перебила преподавателя Женя, которой почему-то стало неловко выслушивать его извинения, — я не намеревалась и не намереваюсь впредь лезть в его дела. Я не знаю, почему вы так предвзято отнеслись ко мне, но уверяю вас, я не намерена действовать против интересов школы и ваших, в частности. А теперь, извините, я пойду, пожалуй. Наверное, у вас много дел, как и у всех, — она выдержала небольшую паузу и добавила. — И с лицом надо что-то сделать, а то синяки будут. Девушка стремительно повернулась и вышла из Большого зала, поэтому не видела как озадаченно смотрел ей вслед преподаватель зельеварения.

***

К вечеру разразилась настоящая буря. Непроглядная темень плотным покрывалом окутала окрестности замка, а частые вспышки ветвистых молний выдергивали из мрака силуэты деревьев, гнущихся в порывах шквального ветра. Дождь барабанил в окна замка с такой силой, что стекла буквально трещали под напором крупных капель. Только множеству студентов Хогвартса, похожих на ворон в своих черных мантиях, не было дела до непогоды. Они пристально смотрели на своего директора, который говорил о предстоящем Турнире. Женя, слушая краем уха, отрешенно смотрела на великолепие зала, освещенного множеством свечей, который парили в воздухе над столами факультетов. Девушка чувствовала себя неловко под взглядом сотен любопытных глаз - по настоянию директора она сидела за учительским столом. Впрочем, вполне себе заурядная девица, пусть и одетая не в мантию, а в простое бежевое платье, не вызывала такого интереса, как появившийся во время ужина преподаватель. Даже Женя впечатлилась, так устрашающе выглядел некий профессор Грюм, который, казалось, был собран из отдельных кусочков. Таким количеством шрамов и увечий не щеголял никто из магов, с которыми так или иначе была знакома девушка. Довершал замечательную картину искусственный глаз колдуна, который вращался в глазнице во всех возможных направлениях, включая и те, которые вели вглубь головы Грюма. Из задумчивого оцепенения Женю вырвал Дамблдор. — А также хочу представить вам независимого наблюдателя, — вещал директор, — который пробудет у нас весь этот год и будет следить за порядком при проведении Турнира Трех Волшебников. Поприветствуйте мисс Лютневич! Широким жестом Дамблдор указал на устроившуюся в уголке девушку. Женя вздрогнула, но слегка привстала с кресла. Из зала послышались вежливые аплодисменты и хорошо слышимый гул — студенты обсуждали ее как некую диковинку. Какое-то время девушка с легкой полуулыбкой рассматривала ряды юных магов и колдуний, а затем снова погрузилась в свои мысли. Сознание унесло Женю далеко от Хогвартса, туда, где она потерпела одну из самых серьезных своих неудач. Мрачное настроение, примерно такое же, как небо, которое отражал потолок Большого зала, овладело девушкой. Она с нескрываемым раздражением подняла глаза, когда почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Все преподаватели Хогвартса беседовали друг с другом, за исключением Грюма, сверлившего взглядом обоих глаз ряды студентов, и Снейпа, который, как показалось Жене, спешно от нее отвернулся. Наконец ужин подошел к концу, и молодежь бодро двинулась к выходу из зала. Женя с явным облегчением последовала их примеру, но попала в небольшую очередь у выхода. Тут же она почувствовала на себе множество взглядов - она привлекала внимание, будучи единственным белым пятном среди сотни черных. — Эй! Чего столпились, пропустите леди! — перед Женей возник рыжеволосый парень лет шестнадцати, который принялся движениями опытного пловца раздвигать толпу студентов, освобождая дорогу для девушки. — Спасибо, — девушка усмехнулась глядя на то, как, толкаясь, ребята начали расступаться. — Не за что! — заявил парень с напускной серьезностью. — Наш долг помогать представителями международного магического сообщества. — А еще симпатичным девушкам! — откуда ни возьмись, из сборища студентов появилась точная копия первого рыжего. — Так вас двое?! — изумилась Женя, когда, наконец, с помощью близнецов выбралась из толпы. — Да, двое, но я — красивее! Кстати, я — Джордж, — парень протянул девушке руку. — Ну да, красивее, — фыркнула его точная копия, — то-то мама каждый раз путает тебя с упырем. Я — Фред. Женя улыбаясь пожала обе протянутые ей руки: — Приятно познакомиться. Я Женя. — Взаимно! — хором ответили близнецы. — А ты откуда? — спросил тот, что назвал себя Фредом. — Издалека, — уклончиво ответила девушка. — Из Восточной Европы, если быть точнее. Буду следить, чтобы никто из претендентов на победу не покалечил остальных. — Серьезная работа, — глубокомысленно заключил второй близнец. — А что за судья будет выбирать чемпионов школ? — Судья? — недоуменно вскинула брови Женя, она в отличии от ребят Дамблдора не слушала. — Да ладно, — протянул Джордж, — неужели это такой секрет? — Ну, вроде того, — девушке не улыбалось признаться, что она, в общем-то, слабо представляет, о чем идет речь, поэтому она принялась не спеша двигаться в сторону своей комнаты. В холле появились преподаватели и начали отправлять зазевавшихся студентов по гостиным. Эта же участь постигла и близнецов: — Мистер Уизли! — грозно воскликнула МакГонагалл, походившая в этот момент на ястреба, узревшего добычу. — Вам давно пора быть в гостиной факультета! И, ради всего святого, оставьте мисс Лютневич в покое! Близнецы синхронно отпрыгнули от Жени, изобразив крайнюю степень ужаса на своих одинаковых физиономиях. — Что вы, профессор… — начал один из них. — Мы никогда… — продолжил второй. — И ни за что… — Не посмеем… — Хватит! — прервала поток мыслей МакГонагалл. — Немедленно отправляйтесь в гостиную, иначе я буду вынуждена наложить на вас взыскание! Кстати, — добавила она выразительно посмотрев на Женю, — мисс Лютневич тоже имеет право вычитать баллы у факультетов. Имейте это ввиду, если вам захочется пристать к ней в следующий раз. Оба близнеца посмотрели на Женю с выражением такого благоговения, что девушка не удержалась от смешка. Но тут же взяла себя в руки и картинно нахмурилась, скрестив руки на груди. Братья Уизли ретировались, оставив Женю наедине с МакГонагалл в полупустом холле. Профессор явно хотела что-то сказать, но ее бесцеремонно прервал приковылявший невесть откуда Грюм. — Так значит, ты будешь следить за безопасностью школы? — гаркнул колдун, смахивающий больше на горгулью, чем на человека. — За порядком на Турнире, Аластор, — опередила Женю МакГонагалл. Грюм раздраженно отмахнулся: — Одно другому не мешает, — и тут же уставился на девушку с непередаваемой гримасой. — Эм, — Женя не нашлась, что сразу ответить, но Грюм истолковал это по своему. — Значит, нам нужно согласовать действия, чтобы не мешать друг другу, — заявил он своим низким рокочущим басом. Девушка глубоко вдохнула и пристально посмотрела на изуродованное шрамами лицо колдуна. — Я, откровенно говоря, не понимаю, чем могу помешать преподавателю… — нерешительно начала она, но осеклась заметив напряженное лицо Снейпа у самого входа в Большой зал. Преподаватель зельеварения переводил взгляд с Жени на широкую спину Грюма, явно силясь понять о чем они беседуют. Грюм заметил направление взгляда своей собеседницы, но прежде чем его волшебный глаз крутнулся в орбите, Женя успела едва заметно мотнуть головой, глядя мимо Снейпа. По счастью зельевар сообразил в чем дело и принялся сосредоточенно изучать собственные ботинки. — Так вот, — продолжила девушка, заставляя Грюма обратить внимание на себя, — я не вполне понимаю, что вы от меня хотите, профессор. Поэтому думаю, что лучше всего будет нам выполнять свою работу и не лезть в дела друг друга, — закончив на высокой холодной ноте, Женя попрощалась с МакГонагалл, бросила испытующий взгляд на Грюма и повернулась с намерением удалиться. — Храбрая девочка, — донесся до девушки одобрительный рокот Грюма, но почему-то от этого одобрения ей стало еще неприятнее, чем прежде. Этот жуткого вида преподаватель Жене совершенно не нравился.