***
Снейп сидел на больничной койке, спиной к двери. Мантии на нем уже не было, только черная рубашка, а волосы были стянуты на затылке, очевидно, чтобы не мешать мадам Помфри, колдующей над пострадавшим лицом зельевара. Хагрид сидел тут же, на стуле размером с садовую скамейку, и сбивчиво рассказывал Дамблдору о случившемся. Директор Хогвартса прохаживался туда-сюда по палате, сомкнув длинные пальцы рук и касаясь их кончиком крючковатого носа. На Альбусе Дамблдоре была надета лиловая мантия, серебрящаяся вышитыми на ней звездами, но из-под одеяния выглядывали полы длинной ночной сорочки желтоватого оттенка, очевидно, директора выдернули из постели. Когда Евгения вошла в больничное крыло, в глазах пожилого колдуна отразилось явственное облегчение: — Женя, вы целы, — радостно сказал Альбус Дамблдор и тут же строго добавил, глядя на попытавшегося обернуться Снейпа.- Сиди Северус, если не хочешь остаться без глаза. Услышав последние слова Хагрид громко всхлипнул и трубно высморкался в носовой платок, размером с хорошую скатерть. Женя взглянула на кровать, на которой сидел зельевар, и заметила эмалированную посудину в которой лежало несколько крупных, окровавленных щепок. — Бьет твой арбалет, что надо, — сказала девушка, обращаясь к Хагриду. Великан заскулил, словно побитый волкодав. — Успокойтесь, Хагрид, — раздался холодный голос зельевара, слегка сдавленный, но не лишенный обыкновенного ехидства. — Вы едва не исполнили мечту половины студентов Хогвартса, чуть не лишив меня зрения, так что вполне можете гордиться собой. Уверен, гриффиндорцы споют вам победный гимн, стоит им узнать об этом небывалом подвиге… Бедный лесничий совсем скис, а Дамблдор укоризненно покачал головой: — Уверяю тебя, Северус, ты бы удивился, если бы узнал, сколько студентов относятся к тебе вполне неплохо. — Может, вы прекратите болтать и дадите мне спокойно доделать свою работу? — сердито осадила разговорившихся мужчин мадам Помфри. — Дамблдор, пожалуйста, идите общаться с Хагридом и мисс Лютневич куда-нибудь еще. Северусу нужен отдых, чтобы его глаза полностью восстановились. — Конечно, Поппи! — кивнул директор. — Пойдемте, Хагрид, Женя… Евгения подошла к сидящему спиной Северусу и мягко коснулась его плеча: — Я вернусь чуть позже, — сказала она. — Если мадам Помфри разрешит, то я побуду… Снегг сжал ее пальцы в своей прохладной ладони: — Разрешит, — коротко ответил он. Прежде чем зельевар опустил руку, Женя успела заметить влажный блеск в глазах Поппи Помфри. — Пойдемте ко мне в кабинет, — мягко сказал Дамблдор, когда Женя догнала его у выхода из больничного крыла. Хагрид грустно пробурчал что-то на прощание и поплелся к выходу из замка, а Евгения и Альбус Дамблдор отправились в хоромы директора. Они быстро прошли по тихим ночным коридорам замка, минуя арочные пролеты, лестницы, запертые двери. Хогвартс казался вымершим, не видно было ни дежурных преподавателей, ни вездесущего Пивза, ни домовиков. Только несколько привидений встретились им по пути к кабинету директора. Упитанный монах и подтянутый аристократ в камзоле с широким плоеным воротником загадочно серебрились в лунном свете, льющемся из окна, у которого они оживленно спорили о каком-то Кровавом Бароне. Оба вежливо поприветствовали Альбуса Дамблдора и вернулись к своей беседе. Кабинет директора, как всегда, был наполнен загадочным потрескиванием и позвякиванием множества затейливых приборов и побрякушек. В камине жарко пылал огонь, а в картинах притворялись спящими портреты предыдущих директоров Хогвартса. Дамблдор сел в свое кресло и жестом указал Жене на другое, стоящее у противоположной стороны стола. — Итак, оборотень, — задумчиво проговорил колдун, взирая на девушку из-за поблескивающих стекол очков-половинок. — И не простой, — ответила Евгения, закидывая ногу на ногу. — На руке у этого красавца была татуировка, череп со змеей. Полагаю, вы знаете, что обозначает этот символ. Дамблдор почесал нос: — Как четко была видна татуировка? Женя пожала плечами: — Ну я же ее рассмотрела несмотря на пору, значит достаточно. Я помню, читала, что этим знаком отмечал своих сторонников какой-то маг… — Волан-де-Морт, — перебил девушку директор. — Видимо, Орден не придал ему особого значения, тем не менее, Британия познала от его действий много горя, и не только Британия, нужно сказать. Евгения посмотрела на яркое пламя в камине: — Насколько мне помнится, — холодно заметила она, — ваше правительство само отказалось от помощи Семи Кровей, когда те ее предложили. Я в то время была еще маленькой девочкой, но вот Максим и Яков наверняка помнят о том, как проходили переговоры и почему Орден так и не вмешался. Дамблдор виновато улыбнулся: — Простите, Женя, я иногда забываю о том, что вы еще очень молоды. Не обижайтесь на слова старика. — Я не обижаюсь, — девушка пригладила волосы, спутавшиеся во время ее, не самой приятной, прогулки и поправила воротник куртки. — Я только хочу понять, как на территории школы оказался этот монстр, еще и помеченный знаком Волан-де-Морта. — Его называют Черной меткой, — Альбус Дамблдор взял со стола листок бумаги, перо и принялся что-то записывать, поглядывая на Женю. — Я предполагаю, что нам попался былой сторонник Волан-де-Морта из чистой случайности, но вот то, что он прошел сквозь защитный барьер… — Думаете, ему кто-то помог? — резко спросила Евгения. — Я далек от мысли, что кто-то в школе станет помогать оборотню добраться до студентов, — спокойно ответил директор. — Но я обязательно проведу расследование, надо же выяснить, где в нашей защите нашлась брешь. Девушка задумчиво потеребила пуговицу на своей куртке: — Вам не кажется, что если эта неприятность всплывет, то Мадам Максим и Каркаров будут иметь отличный повод устроить очередной скандал? Дамблдор быстро пробежал глазами по строчкам, которые написал на листке, затем аккуратно скатал бумагу в трубочку и запечатал ее с помощью волшебной палочки. — Вы предлагаете сохранить инцидент в тайне? — он так пристально посмотрел на сидящую перед ним Евгению, что казалось будто пытается увидеть ее насквозь. — Пока о оборотне знаете только вы, я, Снейп, МакГонагалл, Грюм и Хагрид. Я правильно понимаю? — Женя вопросительно взглянула на директора. Колдун кивнул, не сводя с девушки испытующего взгляда, бумажный сверток он по прежнему держал в руке. — Итого —шестеро, — продолжила Евгения, не прекращая крутить в пальцах пуговицу, которая грозилась вот-вот оторваться, — причем пятеро не отличаются болтливостью. Что касается шестого, то его можно убедить молчать обо всем, а если он и сболтнет чего… — она на мгновение задумалась. — Что ж, после статьи той репортерши Хагрида все равно особо всерьез никто не воспринимает. — Но расследование все равно провести нужно, — заметил Альбус Дамблдор. — Я предлагаю вам свои услуги в этом деле, — тут же ответила Женя. — Я сейчас свободна от бесконечной корреспонденции и между заданиями Турнира есть большой промежуток времени, который нужно чем-то занять. Мы с моими коллегами обследуем участок леса, где появился оборотень, выясним, откуда он пришел и как проник сквозь магический заслон. Разумеется, после всего я напишу отчет для Ордена и вашего министерства, чтобы это не выглядело попыткой умолчать об опасной ситуации. Но так мы хотя бы избежим истерик. Директор Хогвартса задумался. Размышлял он довольно долго, крутя в пальцах бумагу, а Евгения чувствовала, как слипаются у нее глаза от мерного потрескивания дров в камине, негромкого перешептывания портретов, которые, не скрывая, слушали их с Дамблдором беседу, монотонного жужжания приборов и мягкого курлыканья феникса — Фоукса. — Что ж, — наконец, вздохнул Дамблдор, — думаю, что можно поступить и так. Аластор Грюм и Минерва МакГонагалл, как я подозреваю, сейчас разыскивают тело с целью трансфигурировать его и доставить в Хогвартс для дальнейших действий. Но если мы решили сохранить все в тайне, то от трупа стоит избавиться, не так ли? — И чем быстрее, тем лучше, — кивнула Женя. — Все, что можно было разглядеть я разглядела, а трупу в школе не место. Предупредите, пожалуйста, профессоров и Хагрида о том, что им следует молчать о случившемся. Только вот как быть с со Снейпом? — она вопросительно посмотрела на директора. — Профессор Снейп работает с опасными веществами, которые имеют свойство взрываться, — безмятежно ответил Дамблдор, — очевидно, что сегодня вечером один из его экспериментов не удался, тем более, что наш зельевар пребывал в крайне скверном расположении духа из-за ссоры с вами, — пожилой колдун заговорщицки подмигнул девушке. Евгения решительно встала: — Тогда мне стоит пойти помириться с ним и утешить несчастного, — она кривовато усмехнулась в ответ на многозначительный взгляд Альбуса Дамблдора и направилась к выходу. У самой двери девушка обернулась: — Разумеется, завтра кабинет профессора Снейпа будет иметь самый удручающий вид? — Не сомневайтесь, мисс Лютневич, — Дамблдор встал из-за стола, подошел к камину и бросил бумажный сверточек в огонь. — Доброй ночи. — Доброй ночи, профессор, — Женя потянула тяжелую дверь и покинула кабинет директора Хогвартса. Когда Евгения вернулась в больничное крыло, мадам Помфри уже закончила возиться со Снеггом, а возле его койки появилась ширма. Женя подошла к постели больного и сочувственно вздохнула: зельевар лежал на спине, а на его лице красовалась плотная повязка полностью закрывавшая пострадавшие глаза. Северус, видимо, задремал, потому что заметно вздрогнул, когда девушка коснулась его руки. — Женя… — глухо сказал мужчина, но Евгения ему не ответила. Она молча закатала рукав черной рубашки и внимательно посмотрела на его левое предплечье. Снейп судорожно сглотнул, но промолчал. Девушка аккуратно провела пальцами по руке Северуса рядом с Черной меткой. Татуировка зельевара выглядела так же, как и та, что была у мертвого оборотня: краска выцвела и поплыла, как бывает с давнишними рисунками на теле. От мрачного знака так и веяло магией, словно могильным холодом от склепа. — Представляешь, — Женя нарушила затянувшееся молчание, — я вспомнила о ее значении только после того, как увидела у того оборотня… А она тем временем проявлялась у тебя на руке все яснее и яснее. Рот Снейпа скривился в горькой усмешке: — Прошлое не отпускает меня. Думаю, не имеет смысла говорить тебе об ошибках молодости и прочей чепухе? — Ты уже говорил, — девушка поправила рукав рубашки зельевара, но руку не отпустила, продолжив рассматривать нездорово бледную кожу кисти, перерезанную синеватыми прожилками вен. — А я отвечала, что у всех нас есть прошлое… Договорить Жене не дала хлопнувшая дверь и послышавшиеся за ней быстрые шаги: это была мадам Пофри, в руках она несла сложенную пижаму в темно-синюю полоску. — А, это вы, мисс Лютневич, — сказала медсестра, выглядывая из-за ширмы. — Прошу вас, не напрягайте профессора долгими беседами, его глазам сильно досталось, а восстановление зрения, увы, занятие не из приятных. — Все в порядке, Поппи, — отозвался Снейп, однако на фоне мертвенной бледности кожи и сочившейся из-под повязки сукровицы его слова казались совсем неубедительными. — Конечно, в порядке, — фыркнула медсестра, — вам всего-навсего загнали несколько кусков дерева в голову так, что вы едва не остались без обоих глаз, а в целом все отлично. И все-таки, мисс, — Поппи Помфри снова обратилась к Евгении, — я попрошу вас хотя бы выйти за ширму, я должна помочь профессору переодеться. Ему предстоит провести в больничном крыле остаток ночи и часть завтрашнего дня. — Разумеется, — Женя встала и решительно вышла из-за ширмы, решив, что травмировать психику школьной медсестры рассказом о том, что она видела Снейпа голым много раз и в самых разных позах, не стоит. После нескольких минут возни, мадам Помфри позволила Евгении вернуться к постели больного, а сама удалилась унося с собой одежду зельевара. — И какая же сила выстрела у арбалета Хагрида, если отскочившими щепками тебе чуть голову насквозь не прошило? — поинтересовалась девушка, устраиваясь поудобнее на жалобно скрипящем стуле. — По ощущениям — большая, — Снейп натянул одеяло до самого подбородка, его била мелкая дрожь, а на видимой части лба проступила испарина. — Ничего, Поппи и не с таким справлялась, студенты часто изобретают новые способы самоубийства, или убийства друг друга, поэтому частично выбитым глазом нашу медсестру не удивишь. Женя фыркнула. — Так значит у оборотня была Черная метка, — тон зельевара приобрел деловой оттенок. — Угу, — подтвердила девушка, — причем точно в таком же состоянии, как и у тебя, насколько я смогла рассмотреть. — И у Каркарова происходит то же самое, значит, он действительно набирает силу, — пробормотал себе под нос Снейп. — Погоди, — Женя округлила глаза от удивления, — Каркаров тоже был сторонником Волан-де-Морта? Уголок рта Северуса слегка дернулся: — Да, был, но отрекся от него, когда Темный Лорд пал. В палату снова вошла мадам Помфри и приглушила свет: огоньки свечей, подчиняясь мановению ее волшебной палочки уменьшились до размеров спичечных головок, погрузив помещение в таинственный полумрак. Девушка сняла с себя куртку и бросила ее на стоящую рядом пустую кровать, а затем, подумав, стащила сапоги и улеглась сама, подсунув куртку под голову вместо подушки. — Ты тоже отрекся от Волан-де-Морта, когда тот пал? — спросила она у неподвижно лежащего Снейпа. — Ты правда хочешь слушать душераздирающую историю моей непростой жизни? — с горькой иронией спросил Северус. — Почему бы и нет, — Евгения расслабила пояс на штанах и перевернулась на бок, так, чтобы видеть профиль мужчины. — Времени у меня много, до завтрака я совершенно свободна. — А еще вечером ты говорить со мной не хотела… — Это было до того, как из-за нервного расстройства ты взорвал какую-то дрянь у себя в подземелье и едва не потерял зрение. Теперь ты пострадавший и я обязана проявить сочувствие, — отчеканила Женя. — Даже так, — Снейп почесал длинный нос, выступавший из-под повязки, — ну тогда я просто обязан жаловаться на то, как несправедливо обошлась со мной судьба. — Так начинай, — нетерпеливо заявила Евгения, — а то прелюдия у нас как-то затягивается. — Все до банального просто, в юности я считал себя непонятым и обиженным. Зато был прилежным учеником и многого достиг еще в школе. Когда мое обучение закончилось, я, как и многие другие непонятые, обиженные и озлобленные, присоединился к тому, кто обещал нам силу, власть, возможность отомстить за былые обиды. Присоединился и стал одним из лучших, — зельевар говорил спокойно, без эмоций, будто рассказывал о том, как правильно солить слизней для приготовления какого-то настоя, а не повествовал о своей жизни. — Я врал, шпионил и убивал для Темного Лорда, а потом он убил женщину, которую я любил. Убил, хотя мог сохранить ей жизнь. Я просил его пощадить ее, но знал, что Темный Лорд этого не сделает. Тогда я пришел к Дамблдору, надеясь, что он сможет защитить ее, спасти, пусть ценой моей жизни. Дамблдор назначил цену за помощь в ее спасении и я стал перебежчиком, двойным агентом. Но это не помогло, ничего не помогло, и Лили умерла. А я остался с тем, кого прежде считал своим врагом. Сперва потому, что был связан обещанием, потом потому, что понял, где ошибался и раскаялся... Только вот Грюм не верит в то, что Пожиратели Смерти бывают бывшими, а вместе с Грюмом еще очень и очень многие. Эта метка, — Северус слегка приподнял левую руку, — не просто клеймо, это еще и напоминание о смерти Лили и о том, что я как мог посодействовал ее смерти. Снейп замолчал и принялся шарить рукой по прикроватной тумбочке, пытаясь нащупать стоявший там стакан с водой. Женя встала с кровати, перехватила его ладонь, сама взяла стакан и вложила его в холодные пальцы мужчины. Северус слегка приподнялся и сделал несколько глотков, после чего протянул стакан обратно девушке. — Сразу после падения Темного Лорда, — так же спокойно, как и прежде, продолжил мужчина, — Черная метка практически исчезла, едва угадывалась на коже. Но несколько месяцев назад она стала проступать все яснее. Помнишь, на Святочном Балу ко мне подбежал Каркаров? — Угу, — Женя не легла на соседнюю кровать, а пристроилась на краешке постели Снейпа. Зельевар пододвинулся освобождая ей место. — Он чертовски напуган, только и ждет момента, когда метка начнет жечь, чтобы смыться. Он немало напакостил Темному Лорду и его соратникам, когда пытался избежать Азкабана. — А что думаешь делать ты? — Останусь, — Северус запустил руку себе в волосы и так и остался лежать. — Буду действовать так, как скажет Дамблдор. Я слишком сильно завяз в этой игре, чтобы выходить из нее. Только вот не знаю, веришь ли ты мне… — С чего мне тебе не верить? — удивилась Женя. — Я меченый соратник Темного Лорда, который очень долго вел двойную игру, а на территорию школы проник оборотень, который явно тоже был из тех, кто служил ему. Логично предположить, что я мог приложить к этому руку. Девушка покачала головой и широко улыбнулась, забыв, что Снейп не может этого видеть: — Северус, ты можешь быть кем угодно, но не идиотом. Протащить на территорию школы оборотня? Ты бы действовал тоньше, даже если бы просто решил сделать мелкую пакость. Конечно, в том, что касается отношений с женским полом, ты — полный кретин, но уж в убийствах и прочих нехороших вещах ты должен понимать толк. Зельевар тоже улыбнулся, но тут же плотно стиснул зубы, очевидно эта нехитрая эмоция вызвала боль в заживающих ранах: — Не могу же я быть безупречным во всем, — очень мягко сказал он, — подумай сама, чему бы ты меня учила, если бы я был не только хорошим зельеваром, но и ухажером. Женя закусила губу, чтобы не рассмеяться в голос, а затем легко поцеловала Снейпа в уголок рта: — Вот о чем я и говорю, когда мы наедине — ты вполне себе нормальный мужчина… Северус не дал ей договорить, а просто обнял, крепко прижав к груди.***
На следующее утро, когда Женя проснулась и, оставив Снейпа на попечение мадам Помфри, спустилась в Большой Зал, вся школа уже знала о том, что ночью в подземелье что-то взорвалось. Но особого фурора это известие не произвело, из чего Евгения сделала вывод, что слухи о том, что преподаватель зельеварения находится в больничном крыле не расползлись по Хогвартсу. Наспех позавтракав, девушка помчалась в совятню, где ее ожидала впечатляющая битва характеров с упрямой сипухой, не пожелавшей нести письмо иностранки в Хогсмид. Когда, наконец, зловредная птица таки вылетела из окна в ясное ветреное утро, Женя потащилась к себе в комнату, мечтая о душе и чистой одежде. За завтраком даже обиженные на Евгению братья Уизли смотрели на нее с большим сочувствием, а Эрни МакМиллан так вообще подошел и поинтересовался, не зацепило ли девушку взрывом в подземелье. Оказавшись в своей уютной спаленке, Женя подошла к большому зеркалу и едва не шарахнулась от чудовища, которое посмотрело на нее из полутемных глубин отражения. Грива спутанных волос с застрявшими в ней листьями и ветками, окружала бледную исцарапанную физиономию существа неопределенного пола, зато с явной склонностью к запоям, судя по внушительным синякам под глазами и жутким отекам. Одежда существа также не внушала надежды на лучшее: куртка была вымазана сажей, грязью, одна пуговица болталась на тонкой ниточке, штаны казались не черными, а серо-коричневыми, а на сапоге красовались брызги крови. Евгения сглотнула, представив, что о ней могли подумать студенты, и поняла, в чем таилась загадка странных взглядов, которые школяры бросали на нее. Встречу с Максимом и Яковом Женя назначила на послеобеденные часы, поэтому у нее оставалось предостаточно времени, чтобы привести себя в порядок. Прервавшись лишь раз на то, чтобы забрать короткую записку от Холодова у недовольной сипухи, девушка тщательно прочесала волосы, отскоблила с рук и лица грязь и даже слегка замаскировала повреждения на своей физиономии с помощью набора колдокосметики, которую подарили ей на Рождество Фред и Джордж. Получилось не очень хорошо, зато фингалы под глазами слегка побледнели, как и красные полосы, набухшие вокруг царапин на щеках и лбу. В общем, к обеду Женя спустилась уже вполне себе нормальным человеком, способным находиться в обществе, не доводя никого до инфаркта своим видом и запахом. Снейп уже сидел в большом зале и с аппетитом поглощал жареную картошку с бифштексом. Глаза зельевара выглядели вполне нормально, если не считать заметного воспаления. Проходя мимо Северуса, Женя склонилась над его ухом: — Как ты себя чувствуешь? Мужчина совершил могучее глотательное движение: — Достаточно хорошо, чтобы разочаровать гриффиндорцев, — сказал он, окидывая зал мрачным взглядом. — Они, видите ли, решили, что меня не было на завтраке потому, что убило взрывом в лаборатории, а значит, занятий по зельеварению сегодня не будет, — Снейп криво усмехнулся. — Наивные дети. — Лаборатория выглядит ужасно? — спросила Евгения, устраиваясь на своем месте, кресло Флитвика пустовало, поэтому она могла переговариваться с зельеваром более-менее свободно. — Отвратительно, — Северус проводил внимательным взглядом Каркарова, который привел своих студентов на обед и теперь устраивался за преподавательским столом. — Будто пьяный Хагрид танцевал степ, но это прекрасный повод сделать перестановку. Мне все равно никогда не нравилось, как там были расположены шкафы… Девушка усмехнулась и положила себе на тарелку несколько ложек рагу. Она подумала, что догадка Снейпа о Хагриде может быть не так уж далека от истины, вполне возможно, что великан, стремясь загладить свою вину, вызвался самолично разгромить рабочий кабинет зельевара. Зельевар повернулся к притихшей Жене и сказал вполголоса: — Зайди ко мне сегодня вечером, я сделаю примочки, чтобы убрать царапины с лица. — Хаафо, — пробормотала девушка с набитым ртом. — Как только закончу со своими делами, сразу загляну, — добавила она, справившись с рагу. Снегг понимающе кивнул. После обеда Женя решительно направилась в сторону Запретного леса, не забыв подпоясаться внушительного вида охотничьим ножом, который она спрятала под длинным плащом. Солнце весело светило, отражаясь от серой поверхности озера, превращая мрачные стволы Темного леса в сказочный мираж. Яков и Максим поджидали девушку у хижины Хагрида. Физиономия Холодова, слегка перекошенная от того, что боевой маг щурился в ярком солнечном свете, выражала крайнюю степень обеспокоенности. Максим же, спрятавший глаза под темными очками, был обыкновенно невозмутим, несмотря на то, что его кожа слегка дымилась. — Чего это с тобой? — поинтересовалась Евгения, подходя к вампиру поближе. — Директор усилил защитный барьер вокруг школы, — спокойно пояснил Максим, поправляя рукава черной мантии, в которую он облачился, очевидно, чтобы не выделяться среди общества. — И теперь наша мумия пытается испариться, — громогласно заявил Холодов. — Не тяни, Лютневич, что за херня с оборотнем? Женя вымученно вздохнула и в подробностях рассказала коллегам о ночном приключении. Максим посетовал на то, что Дамблдор решил избавиться от трупа: — Он бы нам мог многое рассказать, — покачал головой вампир, разглядывая гладь озера, мерцающую, словно расплавленный свинец. Неподалеку от воды крутились студенты: некоторые просто гуляли и бросали камушки в сторону корабля Дурмстранга, очевидно, соревнуясь, чей снаряд полетит дальше, а некоторые сидели, углубившись в книги. Неожиданно для Евгении на сторону директора Хогвартса встал Яков: — Нет, Макс, херню говоришь, — проскрипел боевой маг, почесывая переносицу, — это школа, а тут дети. Трупам и оборотням здесь, сука, вообще не место. Пойдемте, поглядим, чего вы там натворили, а там видно будет. Дамблдор позаботился о том, чтобы троица без труда нашла место ночного столкновения: кусты, ведущие к месту сражения, были усеяны ярко-синими ягодами, которые тут же растворялись в воздухе, стоило взять их в руки. Максим и Яков синхронно хмыкнули, увидев что натворили заклинания Снейпа и Жени. Деревья в том месте, где вчера объявился оборотень, были обожжены, стволы искорежены, местами куски древесины оказались с мясом вырваны и валялись на земле. В одном из деревьев торчал арбалетный болт, доставивший столько проблем Снейпу. Размеры болта впечатляли, даже Холодов присвистнул, когда взвесил извлеченную из ствола железяку на ладони. — Вы мне вот чего объясните, — сказал Яков, с видом знатока осматривающий поле боя. — Какого, мать его, хер, вы наугад палили? Женя замялась под испытующими взглядами Холодова и Максима, снявшего свои темные очки: — Ну ночь была, — наконец, нашлась что ответить девушка. — Мы его видели только в те моменты, когда тучи луну не закрывали… — Я так понимаю, что потом ты его гнала, еще и довольно долго, — заметил вампир, продвигаясь глубже в лес и указывая девушке на отметины, которые оставили ее заклинания на коре, стволах и земле. — Ну да, — согласилась Евгения, пробираясь за Максимом, — гнала. Вон видишь — земля вспученная, там я его и догнала. По сути, в этом комментарии не было никакой необходимости: земляной вал и засохшие струи крови на неровной древесной коре говорили сами за себя. — Твою мать, Лютневич! — взорвался Холодов, который до сих пор молча рассматривал открывшуюся перед ним картину, выпучив глаза. — Кто тебя учил? Ты боевой маг или техасский стрелок? Что за идиотская пальба! Блядь, для кого существует «ночное зрение»? И для кого, сука, придумали технику прицеливания, магического наведения? Женя опустила голову и почувствовала, как к щекам прилила кровь. Яков был прав, и погони, и внушительного урона нанесенного местной растительности можно было избежать, стоило лишь правильно сконцентрироваться и повести себя так, как того требовала инструкция по бою в условиях слабой видимости. Ничего сверхъестественного, обыкновенная работа обыкновенного боевого мага. — Не сориентировалась, — буркнула девушка. — Твою мать! — воскликнул Яков так громко, что с ближайшего дерева сорвались несколько ворон и с негодующим карканьем унеслись прочь. — Я удивлен, как тебя еще одну отправлять на работу умудрялись, Лютневич... — Ладно, — перебил Холодова Максим, которому явно не улыбалось еще пол дня выслушивать возмущения Яши по поводу непрофессионализма Жени. — Лекцию прочтешь ей потом. Дай мне подумать… Надо понять, откуда эта мразь притащилась… Вампир замер на месте, словно статуя, и некоторое время принюхивался, словно гончая, а затем сорвался с места и рванул прочь оттуда, где Евгения ночью убила оборотня. Угнаться за Максимом было непросто, Женя и Яков прилагали все усилия, чтобы не сильно отставать, то и дело спотыкаясь о корни и увязая в колючих ветках кустарника. И все равно девушка чувствовала, как Холодов сверлит ее негодующим взглядом. Максим остановился так же неожиданно, как и побежал. Яша с размаха врезался в спину вампира и упал, словно столкнулся со скалой. — Чтобы тебя термиты заели, мумия проклятая, — прокомментировал свое падение боевой маг. Женя не сдержала злорадной улыбки. — Я знаю, как оборотень проник на территорию школы, — заявил Максим, которого абсолютно не тронул ни непосредственный контакт с Холодовым, ни его ругань. — Смотрите… Вампир протянул вперед руку, будто хотел прикоснуться к чему-то невидимому. Неожиданно бледная кожа запузырилась, зашипела и начала сильно дымить. — Это защитный барьер, — прокомментировал Максим, убирая пострадавшую конечность и пряча ее в карман мантии. — А теперь смотрите еще… Он выставил вперед вторую руку, чуть левее от того места, где он коснулся барьера первый раз, и ничего не произошло, разве что послышалось едва заметное шипение, но не более. — Там нет барьера? — изумилась Женя. — По всей видимости есть, но очень слабый, — Максим повернулся к замершими за его спиной Евгении и Якову. — Яша, попробуй его чем-то подсветить. Холодов кивнул, сделал несколько шагов назад, почти упершись спиной в толстенный ствол векового дуба, и вскинул руки. По воздуху, там где должно было находиться поле, защищающее Хогвартс от враждебного вторжения, пробежала синеватая рябь, и лишь в одном месте едва блеснуло голубым отсветом. — Кто-то пробил брешь в защите школы, — пробормотала Женя. — Я бы сказал, что не пробил, а аккуратно проделал, — сухим тоном заметил Холодов, подходя поближе. — Если бы эту штуковину пытались пробить грубо, то вся школа ходуном ходила. А тут, сука, кто-то нежно работал, — Яков повернулся к напряженной девушке. — Женек, попробуй прозондировать, что за скотина тут шалит… Евгения это пыталась сделать и без указания Холодова. Она отчетливо видела магический след, ведущий от этого места к школе, видела неясные очертания того, кто этот след создал, но визуализировать злодея не могла. — Его будто рябь какая-то закрывает, — сердито сказала девушка и потерла глаза, зудевшие после бессонной ночи. — Но он пришел со стороны Хогвартса, это точно… Над головами замершей у магического барьера троицы пронеслась стая воронья, и воздух задрожал от многоголосого карканья. — Значит, ищи среди тех, кто находится в школе, — заключил Максим, проводив птиц взглядом. — Подумай, кому и для каких целей нужна брешь в защите школы… Только думай быстрее, там дети, не хотелось бы, чтобы они пострадали. Женя тяжело вздохнула, она уже подозревала одного человека в недобром, но объяснить, зачем ему было играться с безопасностью Хогвартса, еще и таким образом, она не могла.