Ambience: Platoon (Moebius Four)

      Я забыл написать дату в предыдущей записи. Да уж.       Похоже, что Оёдо все ещё не может осмыслить тот факт, что я могу справиться со всей бумажной волокитой без её помощи. Этим утром факс штамповал одну бумагу за другой, отчет за отчетом, которые мне нужно прочитать и понять, а также выполнить требуемое в них.       Оёдо смотрела на факс так, как будто она безмолвно умоляла его остановиться. Я спросил, почему она сверлила его взглядом, и услышал в ответ, что от количества бумажной работы я могу разозлиться.       Я рассмеялся. Опять.       Я сказал ей, что крючкотворство является самой простейшей работой, которую нужно выполнять офицеру флота. Да, многим она кажется скучной, вся эта возня с ручкой и прочим, но мне, если честно, все равно.       Я вовсе не против бумагомарания. Частично из-за того, что некоторые отчеты и бумаги на самом деле очень важны, так как большинство из них, что я сегодня получил, относились к логистике и ресурсам, которые позже пригодятся для подготовки флотских дев и всего остального.       Другая половина причины состоит в том, что если мне необходимо марать бумагу весь день, то это означает, что я нахожусь вне поля боя и убийства людей и не наблюдаю за их смертью.       Я заметил, что в последнее время у Эры появились небольшие разногласия с Батсубйо. Возможно, она все-таки не нравится кошке. В определенный момент этим утром, Батсубйо прибежала к моему столу и свернулась у моих ног.       Эра выглядела чертовски ошарашено.       Я попытался подтолкнуть кошку, чтобы Эра смогла вновь её подобрать, но Батсубйо уставилось на меня так, как если бы она говорила мне: "Какого хрена ты творишь?".       Я добавил заказ кошачьей мяты в ответный отчет о требуемом снабжении и сказал Оёдо отправить факс обратно в штаб в Токио.       Надеюсь, кошачья мята прибудет завтра.       В итоге, Эра бродила по всей базе, дуясь. Я не рассказал ей о кошачьей мяте. Мне нравятся сюрпризы, знаете ли. Поэтому я надеюсь, что её доставят завтра. У меня нет желания возиться с куксящимся секретарем, взирающим на всех с недовольством только лишь из-за того, что её кошка не проявляет прежнего дружелюбия к ней. Да и не особо хочется говорить ей, чтобы прекратила держать Батсубйо так, как она это делает все время.       Ох, черт. Кошке не нравится, когда её тащат за передние ноги? Да неужели...       Уверен, если Эра услышит это, то она вырвет мои глазные яблоки, или ещё чего. Не знаю, что она может сделать.       После возни с бумагами и отчетностью, я решил опробовать пистолет, который притащил с собой на Окинаву, в стрельбе по мишеням. В конце концов, мне нужно поддерживать уровень точности стрельбы. Не могу же я оправдываться переводом в иностранное формирование, позволяя своей меткости опуститься до дна.       Сам по себе, пистолет не особо броский. Это простая Беретта М-9, стандартный пистолет в мои ученические годы в Харгрейве. Мой инструктор по строевой подготовке позволил придержать его с собой. Я был словно снайпер с ним, лучший в классе по точности с пистолетом. И это несмотря на то, что, технически, будущим офицерам не разрешается хранить огнестрельное оружие.       Думаю, те три к ряду чемпионата по стрельбе с пистолетом с пятидесяти метров что-то все же значили. Но все это было года два назад. Два года — много времени. Для меня, по крайней мере. Это десять процентов от прожитой мною жизни. Многое может измениться за два года.       Я использовал пустые топливные баки как мишени. Те, которые выглядели наиболее поврежденными или находились в отвратительном состоянии. С собой у меня не много патронов — всего лишь три магазина, которые находились внутри кейса для пистолета, но я отправил заказ сегодня утром на дополнительные девяти миллиметровые.       К счастью, я все ещё знаю как стрелять.       Если честно то, учитывая мои прошлые базирования и время, когда мне нужно было использовать пистолет, почему я вообще подумал, что моя точность снизится?       Пятнадцать патронов. Из цельнометаллической оболочки. Один драгоценный магазин и два оставшихся.       Напоминает мне времена, когда я находился в Багдаде. У меня осталось только два магазина к М4, а на нас давили повстанцы.       Лучше сейчас об этом не думать.       Фубуки пришла посмотреть на меня, стреляющего по топливным бакам у пирса. Она поинтересовалась, почему я разместил их так далеко, и я ответил, что чтобы избежать рикошета шальной пули от баков в сторону базы и попадания в кого-либо.       Затем, она спросила, почему я вовсе их использовал, если беспокоюсь из-за этого. Я же сказал ей, что если она сможет найти мишени получше, то я буду рад перейти на них с топливных баков.       Она спросила меня о том, можно ли ей выстрелить разок из пистолета. Тогда, я спросил зачем ей это, и она сразу же извинилась и попыталась убежать, — я серьезно, у неё на лице было написано, что она собирается убежать — но я попросил её остаться.       Она сказала, что собиралась это сделать, так как спросила то, чего не следовало, спросила своего начальника-офицера, если она может воспользоваться его оружием.       Могу себе представить, что это идет против стандартных протоколов японских военных, но мне-то все равно. По соглашению Вооруженных Сил Мебиус Четыре американский офицер, отправленный тренировать канмусу, я, не подчиняется японским военным законам. Так что, до тех пор, пока я не делаю ничего противозаконного, или мои флотские девы не отправят достаточно просьб в штаб в Токио для ордера на мой арест/отстранение, я могу творить все, что заблагорассудится.       Я повторил себя, вновь спросив, почему ей захотелось пострелять из пистолета. Она ответила, что это из-за того, что она постоянно видела подобный огнестрел, когда ещё только была создана и размещена на материке, и хотела его опробовать.       Поэтому я зарядил неиспользованный магазин для неё и сказал ей опустошить его полностью, чтобы я смог понять насколько она точна.       Поначалу, она просто стояла, будто была не уверена, если я над ней подшутил или был серьезен. Из-за этого мне пришлось вложить пистолет ей прямо в руку, чтобы она осознала, что я не издевался, после чего она расстреляла магазин.       Каждая отстрелянная пуля попала в одно и то же место в баке, в который она стреляла.       Оказывается, это был первый раз, когда она вообще стреляла из чего-либо.       Тем не менее, вспомнив об этом, теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что это имеет смысл. Канмусу не обычные люди, в конце концов. Они первые в мире человеческие гибриды с искусственным интеллектом.       Технически говоря, они андроиды. Но тот, кто бы не работал над их поведенческими и личностными алгоритмами, выполнил невероятную работу с ними, потому что они абсолютно точно не ведут себя так, как должны себя вести андроиды в нашем воображении.       Подойдите к нескольким случайным людям на улице и познакомьте их с одной из флотских дев, а затем спросите их, приходила ли им в голову мысль, что они андроиды, и они будут говорить "нет" раз за разом. Пока они не познакомятся с Муракумо, вот тогда им покажутся эти парящие над головой куски железа странными.       Я спросил у неё, как она смогла достичь стопроцентной точности, если она впервые стреляла. Фубуки же объяснила, что все канмусу, включая Самидаре, Муракумо, Иназуму и Сазанами обладали наводящими программами для их корабельных пушек. И, судя по всему, эти программы могут подстраиваться для помощи их меткости при использовании оружия личного пользования.       Так что, если я прав, то, фактически, каждая девушка знает, как стрелять из оружия, даже если они его до этого в глаза не видели. Думаю, поэтому Фубуки так сильно хотелось пострелять из моего пистолета. То есть, я могу понять. Если у тебя есть знания о том, как использовать что-то, но у тебя не было возможности воспользоваться этим знанием на практике, то становится ясно, почему это волнует некоторых людей.       Я спросил Фубуки, если я смогу ввести подобную программу себе в мозг, чтобы всегда иметь идеальную точность при стрельбе, но она ответила, что такая операция убьет обычного человека, вроде меня.       Вот так и ускользнул шанс стать лучшим стрелком мира. Не то, чтобы мне было до этого какое-то дело.       После муштры, я вновь отправился в свой офис, чтобы позаботиться о полуденной бумажной волоките, которую Оёдо разместила на моем столе, получив её по факсу, когда я тренировал флотских дев, но мои приступы вновь заявились.       Когда я говорю "приступы", я имею в виду то, что на меня находит непонятно что, что заставляет меня испытывать сонливость и, порой, засыпать в те моменты, когда нет никаких физический причин для того, чтобы уснуть, или когда я вообще, по идее, не должен засыпать.       Это приводило к проблемам, заставляя людей думать, что я засыпал во время уроков или конференций из-за скуки, что не было причиной. Я обладаю подобной особенностью со средней школы, начиная с восьмого класса.       Я заснул во время одного урока, четвертого, если быть точным, прямо перед обедом.       Не помогало и то, что учитель всегда замечал, как я засыпал, и все смеялись надо мной. Не имею понятия, что это. Мои родители знают об этом, так как я им рассказал, но они просто отмахнулись от проблемы, считая, что я просто недоедаю или что-то вроде того. Поэтому я понятия не имею, является ли это болезнью или же психическим расстройством, или чем ещё этот недуг может быть.       Это может быть анемия, нарколепсия, или ещё что. Точно известно, что начиная с восьмого класса мой мозг случайным образом выбирает время отключить себя в середине дня и отправляет меня в царство снов. Такое происходит, когда я сижу, в большинстве случаях, во время лекций, собраний, бумажной или домашней работы, но это все равно раздражает.       Я нормально ел, хорошо спал, сделал все, что я мог, чтобы эта проблема ушла, но все ещё обнаруживаю свою голову, уложенной на руках, которые опираются на стол, и интересуюсь, почему часы показывают восемь тридцать вечера, когда секунду назад было только пять тридцать.       Это означает, что у меня случился приступ после полудня. К этому моменту, я уже знаю о своей "особенности". Так что, как только моя голова начинает расплываться, а зрение становится размытым, то я знаю, что она начинает действовать.       Лучший способ предотвратить это, который я нашел, это встать и прогуляться, но с этим есть две проблемы: после того, как я вернусь и вновь сяду на свое место, мой мозг ощущает себя как мороженное, оставленное таять под солнцем целый час. Вторая и главная проблема заключается в том, что как только случается приступ, невероятно трудно просто встать. Такое чувство, как будто ноги были приклеены и застряли в полу, словно статуя.       Самое страшное то, что когда я пытаюсь сопротивляться приступу, то мои глаза начинают трястись, как если бы у меня случился припадок или приступ паники. Так что, если вы увидите меня во время приступа сна, то я буду сидеть за столом, скорее всего, с одной рукой на щеке, смотря вниз, а мои глаза будут дрожать сильнее, чем телефон на вибро-режиме.       Вы можете себе представить, какие мысли приходили в голову Оёдо, когда она увидела меня во время сонного приступа впервые. Бедная Оёдо... она пыталась сделать мне СЛР (Сердечно-лёгочная реанимация), так как считала, что у меня было удушье или гипервентиляция, или ещё что. Благодаря этому, она меня разбудила и остановила приступ.       Мне пришлось всё ей объяснить, говоря, что это не опасно для жизни. Просто некая странность, которая была со мной уже давно. Не похоже, чтобы она хотела мне поверить, убедив себя в том, что я могу упасть замертво с минуты на минуту.       Она спросила, уверен ли я в своих словах, и нужна ли мне медицинская помощь, так как она может выслать вертолет, который перенесет меня в ближайший военный госпиталь за десять минут. Я сказал ей успокоиться.       Ей понадобилось время для того, чтобы успокоить нервы, но у меня появилось чувство, что она ощущает некую ответственность приглядывать за моим здоровьем. Чуть ранее этой ночью, после того, как я вновь приготовил всем свой флотской карри, вернулся в свою комнату на ночь, мне кажется, что я слышал, как кто-то проходил мимо моей комнаты, как минимум, раза четыре в час. Если я подожду ещё немного, то эти шаги, наверняка, вернутся.       Черт... и я смог продержаться столь долго без приступов. Похоже, их серия прервалась.