Ambience: Platoon (Moebius Four)

      Многое сегодня произошло, так что может получиться подлиннее. Знаете, мне уже начинает нравится вести этот журнал. Не сказал бы, что мне очень интересно... Как бы сказать? Я не особо против. То есть, сама причина нежелания писать все это быстро стерлась, и, совсем неожиданно, весь процесс кажется естественным. Странно.       Знаете, почему так вышло? Думаю, дело в том, что журнал это единственное место, куда я могу излить все свои мысли, не произнося их вслух. Как если бы мне можно было бы говорить исключительно с дневником о всей происходящей в моей голове ерунде, ведь нет никого рядом.       Черт возьми, народ, я осознал предназначение журналов. Прозрев, разум разрывается кучей мыслей и остальной шелухой. Мне для этого даже не понадобился допинг.       Но так как я в своей жизни ни разу не употреблял травы, то не могу знать, как это ощущается.       Сарказм в сторону. Как я уже говорил, сегодня был трудный день. Прибыли: обслуживающий персонал, боеприпасы и прочее вооружение для девушек. Если быть точнее, то штат из троих секретарей для помощи с бухгалтерией и управлением.       И все они девушки. Я же всерьез не буду единственным парнем на всю эту драную базу? Не быть же здесь только одному носителю тестостерона в моем лице, верно? Мне же выдадут несколько ребят разобраться со всем этим дерьмом, я прав?       Прав же?       Потому что если мне раньше такое смешным не казалось, то уж тем более сейчас. Один только я парень на этой огромной флотской базе с восемью девушками и нулем других мужчин. Кроме меня.       Отойдем от проблемы полов. Первым же делом утром я встретился с персоналом, прибывшим с ресурсами.       Оёдо мой временный секретарь. Она напоминает мне Фубуки, только выше и, может быть, немного взрослее. Без обид, Фубуки. Ещё она носит очки, так что для меня будет проще её отличать от остальных. Ведь говорят же, что очки для серьезных дел. Когда я показал ей свой офис, то она была впечатлена тем, как хорошо содержались документы и прочие бумаги.       То есть, в этом ничего особенного не было. Я просто распределил все файлы по значению и важности в скоросшиватели, которые потом запихнул в папки на стеллаже стола.       У меня есть подозрение, что Оёдо хотела таким образом добиться моего расположения, или она не привыкла к начальству с хоть какими-то навыками сортировки. Надеюсь, что последнее. Также она сказала, что возьмёт на себя общие переговоры базы с правительством, так что, думаю, в этом я могу положиться на неё. Она выглядит ответственной, так что я возьмусь за риск и поставлю все на то, что она сможет выполнить свою задачу.       Не то чтобы я ожидал, что она не будет делать свою работу. Просто раньше каждый раз, когда мне доводилось доверять кому-либо её, они ничего не делали. Не имею ничего против Оёдо, но мне хочется, чтобы она действительно была также надежна как выглядит.       Акаши наш ремонтный специалист. Так что она притащила кучу инструментов и материалов, что ей понадобятся для латания девушек, когда они будут повреждены или ранены, и мы потратили около целого часа на складирование этого добра. В отличие от остальных, когда я помог им перенести вещи в общежитие, Акаши была полностью спокойна относительно моей помощи в переноски вещей на склад и ремонтный отсек. Не знаю, как бы она отреагировала бы в тот день, учитывая реакцию других девушек. Во многом Акаши похожа на Самидаре — скромная, беззаботная и, что наиболее важно, эффективно работает совместно с желанием выполнить поставленную задачу. Как американец, я это ценю. Если есть что-то, что американец, вроде меня, умеет делать — это работать эффективно и делать свою работу.       Ну, разумеется, это не касается всех американцев, также как и любые другие расовые обобщения или стереотипы, но я определенно попадаю под описание.       Я спросил Акаши (Слава Богу, учитывая мой кривой японский, она как и Самидаре не смутилась от не идеального языка и помогла высказаться) о том, как именно она будет ремонтировать девушек, если те поранятся. Она объяснила, что как и любой другой человеческий хирург и врач способна вылечить любое ранение, которое можно получить в бою. Пока они способны добраться до базы, где она сможет полноценно взяться за них, Акаши сможет их починить до состояния полного здоровья. Правда уточнила, что необходимое время будет зависеть от тяжести ранения.       Так как эти девушки, по всей видимости, не подвержены человеческим заболеваниям, ей нужно будет беспокоиться лишь о боевых повреждениях. Думаю, мне не следует бояться подхватить какую-нибудь болезнь от девчонок. Ещё Акаши показала мне штуковины, называющиеся ведрами быстрого ремонта, которые были упакованы в ящики, доставленные вертолетом вместе с новенькими. Как оказалось, они заполнены особой водой, содержащей само-восстанавливающиеся наномашины, и способны вылечить любое ранение, с которым контактируют при выливании на поврежденную девушку.       Она предупредила меня, что их нужно использовать только в критических случаях, когда девушке отчаянно нужно получить лечение опасного для жизни ранения, а других способов ей его предоставить нет. И даже так это не полностью их излечит, как пояснила Акаши, а поддержит их жизнь достаточно долго для того, чтобы она смогла взяться за них самостоятельно, если ранение и вправду настолько серьезное. Но ведерко может буквально мгновенно восстановить любое среднее или легкое повреждение, что бы это ни значило.       И затем, третья девушка. Даже Оёдо и Акаши не знали, как её, черт возьми, зовут. Никто из нас. Какого хрена? Почему на этой базе есть девушка без имени? Ещё она практически не говорит. Все, что я слышал, было "да", когда спросил о том, хочет ли она поужинать, когда уже нужно было идти его готовить.       Оказывается, по словам Оёдо, она должна быть "вспомогательным секретарем". Не имею понятия, что бы это могло означать. Сама Оёдо сказала, что если у меня появятся вопросы относительно своей должности, то мне следует спросить её. Но довольно сложно разговаривать с кем-то, чьего имени ни ты не знаешь, ни никто другой и, вероятно, даже сама девушка, как мне кажется.       Я буквально не менее двадцати раз спрашивал её имя, и каждый чертов раз она просто смотрела на меня, как будто я должен был его знать. В конце концов, я разозлился и начал звать её "Ошибкой", потому что, знаете, это должно быть ошибка или недоразумение, что её сюда отправили. Мне показалось, что этого будет достаточно, чтобы она заговорила, ведь по-моему японцы чувствительны к насмешкам, или просто чуть больше, чем американцы. Но она просто приняла это и теперь больше не отвечает мне до тех пор, пока я не скажу "Ошибка".       О Боже, что я наделал.       Эта девчонка как домашнее животное, стоило мне об этом подумать. Я решил звать её этим тупым именем, а она не отвечает мне ни на что другое. Поистине, величайший проёб в мире.       То есть, она выглядит как младшеклассница, так какого рожна она здесь делает!?       А, ладно. Мне даже не нужно ничего говорить. Я ожидал, что что-то чокнутое произойдет. Получите, распишитесь. Слушайте, мне приходилось бывать в стрессовых ситуациях. Но эта самая тяжелая из них, я, блядь, чувствую, и она лавиной пошла от того, что эта девочка, которую я назвал "Ошибкой", решив побыть грубым, теперь считает своим именем, собственно, "Ошибку". Разбить лицо фэйспалмом*.       [*прим. Пер. - здесь использовалось троекратное повторение «FailFish». Так как это, по большей части, мем, то решил заменить чем-то более конкретным.]       Иные новости — сегодня начались тренировки. Так как я не не очень хорошо знаком с тем, как девушки должны заниматься, Оёдо взялась за девушек-кораблей*, пока я ознакомлялся с упражнениями, чтобы я смог начать тренировать новых девушек-кораблей, когда они прибудут, когда бы это ни произошло. Я немного поглядел на них, практикующихся в воде близ доков, из офиса. У моего офиса офигительный обзор, так что жаловаться не о чем.       [*прим. Пер. - так как мне кажется, что "девушки-корабли" слишком чопорно звучит, то в дальнейшем я буду использовать "канмусу". ]       Когда они закончили, уже я взялся за них. Как часть контракта, подписанный Вооруженными Силами Мебиус Четыре, офицер, отправленный командовать канмусу (я), должен тренировать их точно также, как любой другой офицер обычных солдат и моряков. Как я уже упоминал, в этом я довольно неплох, по обыкновению. Я знаю, как натренировать женщин и мужчин до превращения в хороших солдат. Но у меня нет уверенности, что тоже самое получится с девушками, которые и близко не похожи на взрослых.       Но я не позволю этому чувству помешать мне тренировать их тем же образом, каким бы я стал в случае с любым другим новобранцем армии или флота. Даже более того, не могу допустить. Это моя сраная работа. А я её выполняю, и если она заключается в обучении среднекассниц, да будет так. Даже если меня за это отправят в Ад.       Стоило мне начать, то появилось ощущение, как будто ты стоишь на трамплине в сорока футах от бассейна и собираешься сделать свой первый прыжок с высоты, а тебя грызет мысль о том, что ты стукнутый дебил из-за того, что ты намереваешься сделать.       Глубоко вздохни и просто прыгни.       А теперь сконцентрируйся на работе, с последствиями разберешься потом. Как американец, я должен хорошо об этом знать, не так ли?       Как и ожидалось моими тревогами, девушки отвратительно отреагировали на мои тренировки. Действительно, это не то, с чем они могут справиться. Иназума и Сазанами упали на колени со слезами на глазах после двадцати минут. Самидаре и Фубуки чуть было не присоединились к ним, но сумели удержаться. Только Муракумо смогла выдержать её, но я могу с уверенностью сказать, что она сдерживала себя от того, чтобы не отбросить тренировку и вмазать мне по кумполу.       Оёдо, Акаши и Ошибка* наблюдали за тем, как я их гонял. Я заметил, как Оёдо шагнула ко мне, но её удержала Акаши, махая головой. Ошибка просто смотрела. Эта девчонка пугает.       Затем, когда упражнения закончились, Оёдо подошла поговорить о моем стиле обучения. Она попросила меня быть поосторожнее с девушками. Она применила тот же аргумент, что и я несколько абзацев выше — они не совсем взрослые и не знают, как справляться со строгими нормами строевых тренировок в армии и флоте. Я же ответил, что как бы мне не хотелось быть с ними полегче, меня направили сюда выполнять свою работу как строевой инструктор, и я не буду относиться к ним ничуть иначе, потому что я считаю их уже достаточно взрослыми.       Вы можете представить, как ощущался остаток вечера на базе.       Мои строевые команды все ещё вертятся в голове.       «ЛЕВО, ПРАВО! ЛЕВО, ПРАВО! РОООООВНЯЯ-ЯЙСЬ! ОБОРОТ! ЛЕВО, ПРАВО! ЛЕВО, ПРАВО!»       Теперь я абсолютно уверен, что Иназума, Фубуки и Сазанами ненавидят меня. И если Оёдо и Самидаре я немного понравился, то сейчас уже совсем нет. Муракумо такая же, как и раньше. Думаю, саркастичность и язвительность помогает справиться с дерьмовыми ситуациями, так что она не изменилась. Акаши понимает мою точку зрения. Она знает, что это моя работа их тренировать, даже если для этого понадобится разбить их сердца. Так что, думаю, она будет единственной, с кем можно будет по-нормальному разговаривать в ближайшее время.       Пройдет много, очень много времени перед тем, как они начнут выполнять строевую подготовку идеально. До тех пор, я не прекращу, даже если буду ощущать себя самым дерьмовым человеком на Земле за превращение девушек в несчастную груду слез. Это моя гребанная работа.       Но, эй, это все равно лучше, чем отправлять сотни людей на смерть.