Белая тень

Первой моей целью становится морфлингист из Дистрикта-6. Моя стрела с легкостью пробивает шею парня, отнимая жизнь до последней капли. Увернувшись от Кашмиры, я толкаю ее в воду, а из ее рук выпадает меч, обезоруживая ее. Моя стрела не заставляет долго себя ждать. Выстрел пушки раздается почти мгновенно. Оборачиваюсь, пытаясь найти Пита, выследить его глазами, но он как будто сквозь землю провалился, не оставив после себя и следа. Но я замечаю движение на пляже. И только хочу получше вглядеться в того, кто там оказался, как он пропадает из виду, затерявшись в зарослях джунглей. Тут же со всех ног несусь к пляжу с противоположной стороны Рога, ловко уворачиваюсь от летящего в меня кинжала, чуть не поскальзываясь на мокрых из-за воды и из-за крови камнях, и несусь по дорожке к пляжу. И только мои ступни касаются песка, как меня кто-то перехватывает, утянув на землю. Я валюсь спиной назад, когда надо мной нависает Джоанна и, зло сверкая глазами, раздраженно шипит прямо мне в лицо: — Какого хрена?! Почему ты не пошла за Финником?! — Я, — сталкиваю с себя девушку, — должна найти Пита. И, уже поднявшись, собираюсь мчаться за убежавшим в джунгли парнем, но меня снова хватает за руку Джоанна. — Сейчас мы пойдем за Финником! Злость просыпается во мне, одаряя меня новыми волнами раздражения. А вместе со всем приходит и страх за жизнь Пита. Пока я тут прохлаждаюсь, в джунглях его могут поджидать тысячи опасностей. Ничему меня жизнь не учит. Уже второй раз теряю его из виду, хотя знаю, насколько высокая цена поставлена на кон. — Да почему же?! — кричу я, замечая за спиной Седьмой бегущего к нам парня. — Нагнись! — приказываю я ей, доставая стрелу. Девушка мгновенно оборачивается и тут же орет мне во весь голос: — Стой! — почти визжит она, хватая древко моей стрелы. Она снова поворачивается к парню. — Аспен, — ее тихий шепот почти не слышен, но я различаю слетевшее с ее уст имя. — Джоанна, — на лице парня расцветает улыбка. Я вижу, как они обнимаются. Несмело. Вижу, как плечи девушки содрогаются от плача, когда она, спрятав свое лицо на груди возлюбленного, крепко прижимается к нему. А потом я срываюсь с места, уже через секунду скрываясь в чаще леса. Ветки бьют в лицо, когда я, пытаясь уворачиваться от них, все же не успеваю вовремя нагнуться. Легкие саднит, кислорода катастрофически не хватает. Да еще и эта чертова жара! За спиной слышится хруст веток и топот ног. — Китнисс! Стой! Не останавливаюсь. Несусь вперед, желая найти Пита. Отчего-то уверенность в том, что скрывшийся в джунглях — это Пит, не покидает меня, оставаясь со мной до последнего мгновения. Но Джоанна снова догоняет меня, наваливаясь сверху, и я уже корю себя всеми словами, что не могла бежать быстрее. — Да стой же ты, идиотка! — пытается она меня усмирить, когда я все так же продолжаю вырываться. Она переворачивает меня на спину, что бы видеть мое лицо, и дает звонкую пощечину, пытаясь привести меня в чувства. — Отпусти! — визжу я, чувствуя первую слезу, скатывающуюся по виску, теряясь в волосах. — Успокойся, говорю тебе! Жив твой напарник. Он с Бити. А из-за тебя мне пришлось оставить Энни у Рога! Теперь молись, чтобы Финник ее забрал, или, клянусь, прикончу тебя! От ее слов все холодеет внутри. Когда девушка меня отпускает, я уже не пытаюсь снова нестись прочь, лишь спокойно поднимаюсь на ноги, чувствуя некое облегчение в груди. Дышать будто становится легче, когда я понимаю, что Пит не один, что он жив. — Кто эта Энни? — приходит мысль мне на ум. — Она участвовала четыре или пять лет назад. Но не смогла выиграть. Ее убили в финале. И Финник дорожит ею не меньше, чем ты Питом. — Ясно, — киваю, понимая чувства Четвертого. — А теперь, — Джоанна тяжело вздыхает, забирая из рук Аспена свой топор, — мы подождем два дня и вернемся к Рогу. Как и договаривались. — Что? — не понимаю я. — Вы договаривались? Мейсон бросает на меня взгляд, как на малое дитя, ничего не смыслящего в стратегиях. Судя по всему, так и есть. *** Когда приходит ночь, я чувствую себя совершенно изнеможенной и обезвоженной. Во рту сухо, как в пустыне. А главное — кроме воды в озере никакой нет. А, как оказалось, она там еще и соленая по словам Джоанны. Большинство трибутов умирают по естественным причинам. По таким, как нехватка воды, к примеру. Мы идем в тишине до тех пор, пока ее не прорезает резкий шум. Удар. Как будто пушка, но звук другой. Один, два, три… Они не прекращаются, пока не отсчитывается двенадцать ударов. А потом все резко замолкает. Но уже через секунду я вижу, как в далекое дерево слева от меня бьет молния, освещая все вокруг своим светом. И снова тьма поглощающей ночи. — Что это было? — настораживается Аспен. — Понятия не имею, — Джоанна резко выдыхает, проговаривая слова. Стоит нам все же забраться на не особо высокую гору, каждый из нас троих, рухнув на землю, с облегчением выдыхает. — Где тебя носит, Хеймитч? — ворчу я, опускаясь на камень. И почти мгновенно раздается до боли знакомый мне свист. Поднимаю голову к небу, пытаясь разглядеть в кромешной темноте парашют с такой желанной жидкостью. И когда мои глаза ловят движение, я тут же подрываюсь с места, ловя посылку. — Что это? — хриплый голос Джоанны раздается за моей спиной, и сама девушка появляется рядом со мной, заинтересованно глядя на коробочку в моих руках. Я открываю крышку контейнера, находя внутри непонятную мне вещицу. Достаю нечто напоминающее небольшой кран, вертя в руках. Трубка, заостренная с одной стороны и чуть изогнутая с другой. Мой мозг настойчиво пытается вспомнить предназначение этой железки, говоря мне о том, что я точно знаю, для чего она служит. И я вспоминаю ее в руках отца, когда он говорил мне, что эта вещица обязательно спасет мне жизнь, если я заблужусь в лесу и не смогу найти воду. — Выводная трубка! — восклицаю я. Подбегаю к первому дереву, ковырнув в нем небольшую дурочку наконечником стрелы. И, аккуратно вбив туда трубку, жду, с таким отчаянием надеясь найти столь желанную воду. Тысячи фейерверков разом взрываются во мне, стоит тонкой струйке закапать на землю. *** — Вы это слышали? — настораживается Аспен. Поднимаю на него взгляд, хмуро глядя в глаза. — Ты о чем? Тут уже доходит и до моего слуха. Чей-то тихий рык, хруст веток сверху. Мгновенно поднимаю глаза вверх, выхватывая из-за спины первую стрелу. Вглядываясь в темноту, замечаю медленное движение и почти тут же узнаю очертания обезьяны. Рык слева заставляет меня, вскрикнув, отскочить в сторону и отпустить первую стрелу, которая тут же вонзается в глаз животного. Джоанна, взмахнув топором, обезглавливает второго переродка, когда тот пытается на нее напасть. — Бежим! — кричит она. Мы втроем тут же срываемся с места, несясь подальше от животных. Их рычания громом раздаются за нашими спинами, пугая до дрожи во всем теле. Слышу, как одна из обезьян с визгом скатывается со склона вниз, встретившись с мечом Аспена. Вторая стрела попадает в переродка, выскочившего из-за дерева на Джоанну. Она коротко мне кивает, благодаря, тут же замахиваясь над еще одним животным. Они сползаются на нас, как мошки на свет. Нет смысла пытаться убить их всех — такое количество непреодолимо для нас. Единственный шанс сохранить свои жизни — бежать. — Мы не сможем с ними справиться, — кричу я, пытаясь все же не сбить дыхание, которое и без того рваное. — Надо убегать к озеру. Джоанна согласно кивает, указывая к склону, ведущему вниз. Преодолев этот провал, останется еще немного до воды, где мы и сможем спастись. Несясь вниз по горе, я забочусь лишь о том, чтобы не оступиться. И как на зло, сделав следующий шаг, я путаюсь в траве и мхе, падая на землю и кубарем катясь вниз, попутно пытаясь остановиться и подняться с земли. Мир кружится вокруг меня, не смея остановиться. Тьма ночи пугает, заставляя прилагать еще больше усилий, чтобы схватиться хоть за что-то. И когда мир относительно встает на место, я бегу дальше, но почти сразу же во что-то врезаюсь, падая на спину. Испугавшись, выхватываю стрелу, кладу ее на тетиву и, встав на колени, целюсь прямо перед собой. Забываю, как дышать, когда вижу два направленных на меня клинка. Тонкие пальцы сжимают рукоять ножа, и я знаю, что помню эти руки. Пит стоит прямо передо мной, коленом одной ноги опираясь о землю, а ступней другой — удерживая равновесие. Его волосы спутаны, а голубая радужка глаз полностью черная. Будто бездна, темная, совершенно пустая. Но уже спустя мгновение его глаза становятся обычного цвета. Такого привычного и родного мне. Слышу за своей спиной сбитое дыхание Джоанны и Аспена, а за спиной Пита замечаю силуэт Бити и Вайресс. Напарник разжимает пальцы, и клинки падают в траву, почти бесшумно пропадая в зелени. Я опускаю лук, откидываю его в сторону и, подскочив, бросаюсь в объятья Пита, повисая в его крепких руках. Я молчу, не смея произнести его имени. Будто он — лишь плод моего больного воображения. Будто он — лишь мираж, преследующий меня каждую ночь. Обвивая руки вокруг шеи Пита, я чувствую, как парень расслабляется, касаясь ладонями моей спины. Я помню, как приятно это было год назад. И не смею отрицать, что это так же приятно и сейчас. — Милая моя, — голос Пита над самым ухом. Тихий, слышный лишь мне. Всхлипываю, зажмуривая глаза. И, почти плача, проговариваю: — Я скучала.