Полюбить я посмела Бога

Но проблема в ином: его не было изначально. Он был моим сном, иллюзией, снесшей мозг. И я учусь не любить, как и ты, что печально, Собирая кувшины бессмысленных слез. Wires

Трандуилу нравится показушная театральность, и в умении блестяще играть на публику, одним только своим царственным появлением заставляя всех присутствующих чувствовать себя неловко, ему нет равных. Ему были даны века, если не тысячелетия, а ожившая статуя так и не смогла преодолеть свой "крохотный" недостаток — невыносимое тщеславие. Я слышу заискивающий шепот его расшитой серебряными нитями мантии и мысленно готовлюсь к новой перепалке, одной из многих которые между нами уже произошли и которые еще только грядут. Это его оружие — абсолютно подлое выбивание почвы из-под ног противника язвительной правдой, и ледяному эльфу до зевоты все равно, будь мнимым соперником один из многочисленных слуг, или же, чем черт не шутит, правитель другой страны. Чтобы случайно не посмотреть в сторону жаждущего всеобщего внимания таура(крайне любопытное пополнение моего словарного запаса, благодарим за это оттаявшего принца!), я перевожу взгляд на готовящихся к трапезе благородных леди и лордов. Да, буду называть их так, по старой английской памяти. Однако действительно удается выхватить из толпы прекрасных лиц только Эрианэ — ее удивительные волосы сегодня уложены в сложную прическу из невообразимого переплетения кос и спадающих на белоснежные плечи локонов. Аквамариновые глаза, будто бы в насмешку отнятые у жительницы небес, таят в невинных недрах необъяснимую злобу, а изящные пальцы слишком сильно впиваются в столешницу темного дерева. Трандуил опускается на предложенное место, а я с неподдельным любопытством изучаю изящный узор на блюде. Держу пари, даже королеве Соединенного королевства не подают завтрак на подобном великолепии. — До меня дошли слухи, что вы решили несколько обновить обстановку вашей опочивальни. Вас не устроили предложенные покои, или же это всего лишь капризы юных чародеек? Он был собою доволен, чертовски доволен. Это удовлетворение скользило сапфировой змеей в стеклянных глазах и приподнимало уголок четко очерченных губ в едва заметной усмешке. — Нет, Ар-Трандуил, — из-за нового обращения темная бровь правителя чуть дрогнула в удивлении, — мне лишь хотелось привнести капельку живости в равнодушие прекрасных стен. По моему скромному мнению, все вышло совершенно недурственно. — Вам никогда не говорили, что нахальство может довести до беды? — скорее лениво, нежели заинтересованно, тянет король. — Только если хамишь палачу, — вежливо отвечаю я, вслушиваясь в тяжелые удары собственного сердца. Трандуил предпочел пропустить мой последний выпад мимо ушей. К счастью, наверное. — Что же касается крайне занимательной картины, которую мне довелось наблюдать сегодняшним утром в парке... — таур замолчал, а моего обоняния явно достиг резкий запах керосина. — Я не потерплю подобной распущенности в стенах моего дворца. Не знаю, существуют ли в вашем мире такие понятия, как "честь", "приличие", или же "воспитание", но крайне советую вам досконально изучить оные и, что предпочтительнее, добавить их в ваше ежедневное пользование. Я задохнулась от праведного гнева и уже было открыла рот, готовясь высказать заносчивому заср... мужчине все, что я думаю о его приличиях и хваленом гостеприимстве, как бодрый голос Леголаса, вовремя подоспевшего на помощь боевой подруге, возвестил: — Отец, не будь слишком строг, ведь леди Эвелин не станет настаивать на королевском титуле для детей. Верно, графиня? — золотоволосый негодяй подмигнул мне, намекая на скорое продолжение опасной игры, и юная аристократка, оскорбленная в лучших чувствах несколькими секундами ранее, с готовностью приняла ее. — Вне всяких сомнений, мой аранен, — покорно, словно послушница женского монастыря, выдыхаю я, стараясь не засмеяться в голос. — Достаточно будет приближенности ко двору и внимания со стороны отца. Все эти титулы, право слово, такая ерунда! — Дети? — на редкость спокойно вопрошает Трандуил, пока цвет его лица соревнуется с белизной безупречной скатерти. Король и обычно не отличается здоровым румянцем, но сейчас мне даже стало боязно за его душевное равновесие. — Не так сразу, отец, — с самым серьезным видом продолжает принц. — На первое время будет достаточно одного. На заключительном аккорде этой фразы я готовилась сползти прямо под великолепие трапезного стола, чтобы подальше от лишних глаз погибнуть от раздирающего грудную клетку хохота. Что наша жизнь? Игра!* Иногда держать лицо приходится до последнего, поэтому я заглянула прямо в омуты буравящих одну зарвавшуюся смертную глаз таура, стараясь придать всему своему образу максимальную глупость и наивность. — Вы только представьте, Ар-Трандуил: очаровательная внучка с вашими фирменными чудесными платиновыми волосами и моими глазами носится по дворцу, нарушая привычное спокойствие древних стен звонким смехом... Разве это не чудесно? Леголас сдался первым, поспешно ретировавшись после вежливого поклона окончательно превратившемуся в статую отцу(и по цвету кожи, и по непоколебимости Владыка Лихолесья сейчас с трудом походил на нечто дышащее). Отсмеется всласть ведь, пакость блондинистая. А мне — сиди здесь, терпи. — Вы уж постарайтесь произвести на свет наследника, — язвительно нарушает тишину король. — Всегда мечтал о внуке. Ладно, это действительно было последней каплей. Смех, простой человеческий смех не может вечность томиться в ожидание выхода — так можно ведь и погибнуть от разрыва сердца. А умирать мне пока что не слишком жаждалось, поэтому я, наплевав на все правила приличия и окончательно погубив свою не слишком радужную репутацию, рассмеялась. Мне показалось, что губы таура дрогнули, но он поспешно отвернулся, совершенно забыв обо мне. Виночерпий, будто бы заранее предупрежденный о слишком сильных пристрастиях леди к спиртному, не торопился наполнять пустеющие кубки напитком богов. Я пожала плечами, проглотив столь трепетную заботу Сами-Знаете-Кого о моем возможном алкоголизме. — Проще просто ударить вас по голове чем-нибудь тяжелым, — долго игнорировать мои вредные привычки касательно питьевых особенностей Трандуил оказался не в силах. — Если вы добиваетесь подобного эффекта, могу предложить свою помощь. — Вы меня смущаете, Ар-Трандуил. Столь трепетное внимание к моей скромной персоне не может пройти незамеченным. Только взгляните, глубокие царапины от коготков леди Эрианэ могут обойтись вам в баснословно дорогую реставрацию трапезного стола. Король даже не смерил взглядом вышеуказанную особу, наверное, уже абсолютно уверенный в правоте одной несносной девчонки. Однако демонстрировать эту самую правоту было не в его правилах. — А вы ведь пьете совершенно иное вино, Владыка, — осторожно заметила я, внимательно присмотревшись к цвету напитка в кубке Трандуила. Темная бровь взлетает вверх, выражая скорее вежливое удивление, чем нетерпение. — И что заставило вас думать подобным образом? — В первую очередь — цвет, — с готовностью выпаливаю я, желая хоть как-то реабилитироваться в глазах правителя. — Вы позволите? Таур осторожно передает собеседнице тяжелый резной кубок, и, когда холеные пальцы, унизанные драгоценными перстнями, едва касаются моих, я заметно вздрагиваю. — Роскошно! — восхищенно выдыхаю, глядя, как невероятная жидкость податливо ласкает стенки сосуда, стоит только слегка наклонить последний в сторону. — Разнообразие рубиновых оттенков, плавно отливающих тонами переспелого граната. Вино, которое подавали сегодня мне, могло похвастаться более коричневыми нотками. Слегка пригубляю напиток, заранее прицениваясь к возможному возрасту. — Оно очень красиво "стареет". Хотя, готова поспорить, виноделы заранее предсказывали хорошие оценки этому экземпляру. Аромат несколько клубнично-джемовый, но вино все еще "живое", хорошо сбалансированное и очень элегантное, с длительным послевкусием. Возраст "подопытного" — около пятидесяти лет. На губах короля цветет улыбка, однозначного значения которой я не могу понять. Создается впечатление, будто Владыка видит меня впервые, и ясные синие глаза с по-девичьи длинными темными ресницами становятся все светлее. — Благодарю, Ваше Величество, — я отставляю кубок в сторону, больше не желая испытывать неловкость от соприкосновения с мужской рукой. — Напиток по-настоящему прекрасен. — Невероятно признавать это, но хоть в чем-то наши вкусы совпадают. Тишина, окутывающая трапезничающих дворян, только сейчас кажется мне оглушающей и давящей на слух. Темноволосая гадина смотрит на меня, как и положено, — немигающие глаза противнейшей рептилии, для пущего сходства не хватает только шипения. Но в глубине изумрудных очей я вижу проскользнувшее...уважение? Эрианэ взбешена так сильно, что ее взгляд видится почти черным. Рядом сидящий с ней эльф, слишком почтенный, чтобы являться мужем истеричной особы, осуждающе качает гордой головой, и я не могу понять, чем он раздосадован больше — поведением спутницы, или же моим собственным. "Пора взбодриться", — решаю я, с интересом наблюдая за приближающимися слугами. Во всяком случае, пока здесь сносно кормят, стерпеть можно очень и очень многое. По крайней мере, мне так казалось.