Полюбить я посмела Бога

Кто людям помогает - лишь тратит время зря. Хорошими делами прославиться нельзя. Старуха Шапокляк

Стоит ли повторять, что в прекрасные покои я вернулась в самом радужном из своих вредных настроений? Похвалы от белокурых негодяев могут не на шутку вдохновить даже самых чопорных леди с вечно сжатыми в нитку губами. Что уж говорить о более падкой на доброе слово мне? Итак, перво-наперво в горячую голову пришло решение перекроить добрую половину гардероба, рассчитанного исключительно на участниц конкурса "Мисс Великобритания". Приниматься за этот титанический труд я стала не сразу, провозившись добрых полчаса с игривым пушистым комочком. Он забавно набрасывался на мои руки, в шутку царапая мнимую добычу, не выпуская маленьких коготков. В свою очередь, я щекотала розовый животик кончиками пальцев, стараясь избежать капкана из самых опасных лап на свете. Когда грозный хищник утомился, мне пришлось скорчить самую кислую из огромного арсенала своих мин и устремиться к ненавистному произведению эльфийского мебельного искусства. Кефир с интересом наблюдал за моими страданиями полусонными глазами. Итак, как говорила уважаемая миссис Корстон, преподавательница скучнейшей математики, начнем от противного. Самым противным, как вы могли уже догадаться, стало платье, сотканное прямиком из бархатного полотна звездного неба. Оно приглянулось мне более всех, поэтому и боль от несовершенства собственного тела оказалась из-за него самой значительной. Я аккуратно сняла школьную форму, не поленившись сложить каждую отдельную ее составляющую с поистине английской педантичностью. Но вовсе не склонность к перфекционизму была причиной столь раздражающей медлительности. Просто до зубовного скрежета не хотелось лишний раз обострять множественные комплексы, коими я обросла за долгие годы обучения среди блистательных лордов и леди. Ткань скользит по непривыкшей к столь приятному обращению коже, словно вода по гладкой гальке на дне ручья. От удовольствия глаза сами по себе зажмуриваются, а по позвоночнику бегут извечные мурашки. Несколько секунд прислушиваюсь к необыкновенным ощущениям, оттягивая неприятный момент созерцания себя в зеркале. И, наконец собравшись с духом, замираю, не веря в самое настоящее чудо. Наряд, по какому-то невероятному стечению обстоятельств, оказался не просто впору — он будто был сшит специально на меня. К слову, у природы было довольно своеобразное чувство юмора и свой собственный взгляд на красоту, поэтому я являюсь счастливой обладательницей почти детского лица со вздернутым носом и крупными смешливыми глазами, соседствующего с фигурой абсолютно оформившейся девицы. Сейчас зеркальная поверхность явила мне не нелепого птенца, едва научившегося управляться с длинными крыльями, а ту, что давно приняла все прелести гордого полета. Я распустила скромные, набившие оскомину, косы и золотисто-русые, как у всех женщин нашей семьи, волосы заструились светлыми волнами по плечам. Симпатичная мамзелька, ничего не скажешь. Я подмигнула своему отражению и закружилась по комнате, совершенно окрыленная новым открытием. И ничем я не хуже Люси! Злобственное настроение никуда не делось, наоборот, во сто крат сильнее захотелось продемонстрировать волшебное преображение местным гордецам. Более всего меня раздражали двое – брюнетистая змеюка, старающаяся уколоть меня побольнее при каждой новой встрече, и королевская кобра с самым роскошным белокурым капюшоном на свете. Ну держись, магический серпентарий, я еще покажу вам силу британского натуралиста. Аккуратно переложив сопящего малыша на королевское ложе, я выскользнула из роскошной темницы, бодро зашагав по одному из коридоров. Пожалуй, с выбором костюмчика я погорячилась — замковые стены, не знавшие ласки солнечных лучей, отличались завидной холодностью. Я повела озябшими плечами, но упрямо не замедляла поступи победителя. Спустя еще четверть часа, в непробиваемую черепушку юной аристократки заползло осознание, что вышеуказанная позорно заплутала среди мраморного великолепия совершенно одинаковых переходов и холлов. Вот на эту прелесть ажурного моста, как мне показалось, я ступала уже в третий раз. Ладно, еще Уинстон Черчилль говорил: "Глуп тот человек, который никогда не меняет своего мнения". Я свое успела развернуть на все триста шестьдесят градусов: графский променад в подаренных королем платьях был не самой лучшей из моих мстительных идей. Прямо скажем — худшей. — Юная леди имела несчастье заблудиться? — насмешливые нотки пренеприятнейшего голоса заставили меня резко обернуться лицом к обладателю оного. — О, это вы... Честно говоря, за разочарование, красноречиво скользившее по лицу моего нового лучшего врага, я готова была треснуть смазливого брюнета прямо по алебастровому лбу. Но первосортный злодей мигом осознал оплошность, натягивая на противную физиономию радушную улыбку джентльмена. — Нет, что вы. Ваша помощь мне не требуется, господин. Я просто любуюсь местными красотами, — сладость собственного голоса вызывала рвотные позывы. Крепитесь, графиня Вестминстерская, эта сражение окажется за вами. В следующий раз нужно следовать древней мудрости — черта на ночь поминать не стоит. Появится же, не побрезгует. — Настоящему рыцарю не престало оставлять госпожу в одиночестве, — соловьем залилась зеленоглазая змеюка, — может, окажите честь скромному мужчине и скрасите его безрадостный вечер? Вот же привязался, бес! Как банный лист к августейшему седалищу! И отказывать невежливо, и принимать предложение зубы ноют, как от звука стоматологических орудий пытки. — Если вы так настаиваете, — с застывшей улыбкой на губах, я вложила свои пальцы с традиционно обгрызенными ногтями в когтистую лапищу чудовища. Это я из вредности. Светлая ладонь эльфа была настоящим произведением скульптурного искусства, будь он трижды проклят. Он неспешно тащил бренную тушку совершенно не сопротивляющейся жертвы по лабиринту из коридоров, то и дело обращая внимание на невероятно интересное решение зодчего. Мне оставалось лишь кивать, изредка вставляя заинтересованные возгласы круглой дурочки и кокетливо хлопать накрашенными с утра, а посему — длиннющими ресницами. Хвала небесам, тетя Эллисон никогда не скупилась на хорошую косметику для племянницы. Кажется, мой коровий взгляд произвел на подлого визави даже слишком сильное впечатление, иначе как объяснить кажущуюся бесконечной экскурсию? Оживилась я лишь на нижних уровнях дворца, где, как мне объяснили, располагаются многочисленные хранилища вина. Король Трандуил был истинными ценителям оных. Мое громкое фырканье оказалось слишком явным проявлением истинного отношения к Великому и Ужасному Владыке Лихолесья, и я попыталась скрыть грубую оплошность за слащавой улыбкой. — Эй, Миналкар, на тебя раскладывать сегодня? — очередной красавец вынырнул из неприметной двери слева от нас и явно стушевался, увидев рядом с товарищем усердно корчившую из себя идиотку девицу. На светлом лице моего сопровождающего отразилась такая глубокая печаль, что я решила взять ситуацию в свои ненаманикюренные, но зато очень цепкие руки: — А во что играем, сэр? Или у вас непринято сажать за игральный стол дам? Ладно, признаю, эту фразу стоило выдать хотя бы ради сладостного созерцания вытянувшейся физиономии брюнетистой гадины. Он явно не ожидал подобного поворота сюжета от блондинистой глупышки. — Прощу прощения, леди, — быстро исправил ситуацию новый знакомый, — некоторые дамы обладают даже большей способностью к карточным играм, нежели иные господа. Льстит, подлец. Ох, льстит. Но и британские аристократы тоже не лыком шиты. Мы с Люси прошли суровую школу игры в покер под чутким руководством ее отца, лорда Генри, стоило нам достигнуть двенадцатилетнего возраста. Белокурая соседка по комнате талантом к азартным играм не отличалась, зато ваша покорная слуга научилась паре-тройке беспроигрышных приемчиков. Подданные короля на поверку оказались совершенно очаровательными малыми, которые вначале пусть и смотрели косо на незваную гостью, зато потом — разошлись вовсю. Оказывается, даже безупречным эльфам не чужды человеческие радости и слабости, что стало несоизмеримым подарком для одной маленькой смертной. Когда кучка ничего не подозревающих красавцев осталась с носом в десятый раз, глядя широко распахнутыми глазами на мои ловкие манипуляции с картами, Миналкар не выдержал: — Юная леди, должно быть, очень спешит — не хочет же она опаздывать на ужин к самому королю? Светловолосый мужчина, сидящий слева от меня, деликатно кашлянул: — Позволит ли очаровательная госпожа отыграться завтра? — в его незабудковых глазах было столько надежды, а в недовольных изумрудных очах злодея столько злобы, что я не смогла отказать. — Я не отличаюсь жестокостью, господа. Завтра, здесь, примерно в это же время. Благодарю за прекрасную компанию, вечер доставил мне истинное удовольствие. С грацией королевы и высоко поднятой головой победителя, я вышла из комнаты под одобрительный гул со стороны новых союзников. Во всяком случае, пока они все оставались у меня в долгу.